Сломано об колено логики

Тело подростка совершенно не отзывалось на какие-либо команды, чем вызывало сильное негодование у Боруто. Еще бы! Его лишили подвижности и главного оружия. Впрочем, именно из-за этого оружия он и оказался в такой неприятной ситуации, и оправдываться смысла не было – не поверят. Акира поднял его за ворот футболки, мельком блеснув золотистыми глазами, и отчеканил: - И не говори потом Ками, что я тебя не предупреждал, мелкий лжец. Врать мне в лицо – огромная ошибка. И ладно бы ты это сделал один раз! Я бы, так и быть, забыл об этом, но тебе не хватило твоих цыплячьих мозгов остановиться. Так что не обессудь, я сдержу слово. Подростку ничего не оставалось, как мешком волочиться по полу вслед за мужчиной, не отпускавшим ворот футболки. Возмущаться возможностей не представлялось, но мысленно он очень хотел наподдать этому странному человеку, когда сможет двигаться. Он не знал большего унижения, чем быть в таком незавидном положении и протирать своей одеждой слегка пыльный пол. Когда коридор неожиданно кончился, они уперлись в такую же двустворчатую дверь, что и в медблоке. В лицо ударил запах смолы и растворителя. За ней была просторная комната, похожая на мастерскую. Неясно было только, чью именно: здесь был и мольберт с красками, и столярные принадлежности, стол со штативом, на котором болталось увеличительное стекло с подсветкой, горы каких-то листков бумаги украшали небольшие ряды коробок вдоль стены, батальон различных банок громоздился рядом с кусками бруса и станком, впритык был стол, заваленный ровными рулонами тканей, под ним же стройные ряды металлических прямоугольных заготовок. Дополняла творческую разруху многоуровневая крестовина над центром комнаты со свисающими вниз тонкими веревками. Ровно под ней грудой лежали деревянные заготовки для шарнирных кукол в человеческий рост. Акира подкинул тушку Боруто и поудобнее перехватил под руки, разворачивая головой в сторону центра комнаты, посмеиваясь, спросил: - Ну, как? Страшно? Тот факт, что ответить ему мальчишка никак не мог, даже если бы хотел, ни коим образом его не беспокоил. Подросток был полон решимости мстить, но не располагал никакими возможностями и оттого действительно опасался этого психа. Мало ли, что взбредет тому в голову. Камуи ведь действительно предупреждал о "скверном характере" Акиры. По щелчку пальцев с крестовины спустились еще несколько светящихся нитей. Мужчина совершенно точно знал толк в подобных "забавах": отточенными движениями протянул веревки и нити, закрепляя на них тело подростка. Спустя несколько минут он отошел на пару шагов, любуясь своей работой. Если опустить то, что Боруто был в одежде, поза получилась слишком открытой. Корпус был закреплен почти горизонтально, одна рука была оттянута вверх, другая привязана к бедру. Обе лодыжки также привязаны бедрам, под коленями протянуты веревки, расходящиеся в разные стороны. Пунцовое лицо с сужеными зрачками... Новый щелчок подарил Узумаки свободу действий. До смешного маленькую свободу действий, но все-таки! И он не преминул ею громко воспользоваться: - А ну отпусти меня! Ты слышишь?! Отпусти! Я больше не буду врать, только отпусти! Мужчина резко изменился в лице и куском веревки из какого-то пыльного угла хлестанул его по лицу: - Не шуметь в мастерской! - Я все Камуи расскажу! - уже тише парировал Боруто. - Ну попробуй, мне даже интересно, что произойдет раньше: хохот или просьба рассказать про позу. Все ругательства разом вылетели у подростка из головы. Камуи не будет за него вступаться? В такой ситуации? При таком раскладе ему вообще негде искать помощи и стоило бы помалкивать, но Боруто сложно было понять это быстро и остановиться. - Извращенец! Выпусти меня, ттебаса! Акира тоже в долгу не остался и нанес еще пару ударов по бедрам: - Тебя что, старших уважать не учили, дрянь?! Тогда повиси тут пару часов, глядишь, манеры вспомнишь. Боль очень хорошо освежает память.