***
Микки не был уверен, что планировал Галлагер, но это должно было произойти в ближайшее время. Несмотря на то, что Джексона назначили главным лейтенантом, он теперь был военным судом. Никто не знал, сможет ли он выбраться из этого. Он был удивлен, когда Йен подошел к нему, потирая затылок. Он почти подпрыгивал, выглядя беспокойным. — Боже, выкладывай уже, Галлагер. Рыжий оглянулся, но похоже они остались одни на аэродроме. — Я и другие сержанты хотим подписать документ, в котором говорится, что мы уходим из Easy Company. Мы не можем бороться только с Харрисом. Я то уж точно не пойду с ним. — Это чертовски глупая идея. Вы все будете расстреляны у стены, — начал Микки. По выражению лица Йена он понял, что тот осознавал это. Осознавал, но ему было плевать. В Микки как будто смешалось что-то теплое и жестокое. Он не хотел, чтобы Йен поступал так, поднимал мятеж из-за Easy Company. Ради Микки Милковича. — Не надо… Он прикусил губу. Он не знал, как закончить это предложение. Галлагер посмотрел на него, изогнув губы, пытаясь улыбнуться. — Мик, я не позволю ему убить тебя. Доверься мне. Галлагер знал, что он был единственным парнем, которому доверял Микки. Он не знал, как сказать рыжику, что если тот умрет, а Джексон останется военно-полевым судом, то значит здесь не осталось бы никого, с кем бы он хотел присоединиться к битве. Это не должно было быть так. Он не был врачом Йена, он принадлежал Easy. Но что касается Микки, без Галлагера не было бы никакой Easy Company. Он задохнулся от веса своих слов. Йен положил руку ему на плечо и опустил глаза. — Будь осторожен. — Конечно, Док. — Йен убрал руку с улыбкой на лице. — Эй, если я умру, в моём сундуке будет фотография твоей сестры, которую ты наверняка захочешь вернуть. Микки бросился на него, но рыжий отскочил, смеясь. — Проваливай давай, Галлагер. Рыжий помахал рукой и ушел, Гарсия и другие сержанты ожидали на расстоянии. Микки вздохнул, качая головой. Грёбаный Галлагер.***
Когда они вышли из офиса Мейерса, Йен почти вздохнул с облегчением. Только один из них уволился, а ещё один противился стать рядовым. Их не выстроили у стены и не расстреляли. И он снова увидит Микки Милковича. Их группа заметила Джексона на выходе и как один отдала честь. Это было такое опьяняющее чувство, когда он обнаружил, что медик ждал его за пределами своей палатки и курил сигарету. Он знал, что неправильно было привязываться к Микки, как он уже привязался, но он не мог больше стыдиться самого себя. Он не стал бы действовать, не взял бы сигарету у Микки и не поцеловал бы его так, как он действительно хотел. Он не хотел напугать его до чёртиков своим поведением, но увидев его, Йен засиял словно рождественская ёлка. Он взял у него сигарету и улыбнулся. — Ну… нас не застрелили. — Да, я вижу это, рыжий лобок. Что случилось? — Гарсию вернули обратно к рядовым. Дженкинс уволился. Не знаю, сработает ли это, но я думаю, что Мейерс задумается. Микки только покачал головой. — Боже Иисусе, Галлагер. Он смеялся. Йен рассмеялся вместе с ним, думая, что это может быть один из немногих оставшихся спокойных моментов. Он выбросил эту мысль из головы, врезаясь в плечо Микки. — Пошли уже, я голоден. — Да, я слышал, что ебля со смертью вызывает аппетит. — Это была не ебля, это был флирт. Ещё слишком рано чтобы трахаться, — Йен подмигнул. Микки застонал и сдвинулся с места. Два дня спустя они получили новости. Харрис ушёл, а Джексон остался в Easy Company. Капитан Бакленд сменил Харриса. Облегчение заполнило вены Йена. Он шел по воздуху. И он оказывается заблуждался о всех тех моментах, что у них остались. Хотя у него и Микки было несколько таких. Они смотрели фильм бок о бок, Йен подражал Джону Уэйну, просто чтобы заставить Микки улыбнуться ему, словно он идиот. Они постоянно курили вместе, уничтожая лёгкие, и Джексон кричал на них, чтобы они бросили. Он помнит мгновение, когда Микки вытащил его, пробираясь в кабину лётчика с банкой персиков и ложкой. Нет, их последний такой момент был пятого июня 1944 года, когда Микки вручил ему таблетки от простуды, прикусив свою чёртову нижнюю губу. Йену хотелось, чтобы он мог поцеловать его, обнять, сделать что-нибудь и сказать, что все будет хорошо. Или позволить Микки сделать то же самое для него, потому что на самом деле он был чертовски напуган. Вместо этого он мог лишь невзначай коснуться пальцами медика и молиться. Хотя, кому… он не был уверен. Это был их последний тихий момент, прежде чем они прыгнули в ад.***
Йен откинулся на локтях на травяном поле, наблюдая, как бомбардировщики летают туда-сюда. Длинные ноги небрежно расставлены перед ним, лицо освещает солнце. Его рыжие волосы переливались на полуденном солнце. Золотые и янтарные пряди ловили свет. Его бутылочно-зеленые глаза поймали солнечный свет таким образом, что всё внутри него скрутилось. Микки боролся с желанием схватить его за подбородок и поцеловать, заявляя, что он только его. Вместо этого он схватил мяч недалеко от Галлагера. Кожа под его рукой была теплой, и он ухмыльнулся, когда Йен погнался за ним, пытаясь вернуть предмет. Микки убежал, смеясь. Затем он понял, что Йена с ним больше нет. Солнце исчезло. Были только облака и молния. Он обернулся, ища Йена, только он увидел, как тот сжимает свой бок, кровь проливалась на его руку. Красная на белой коже. Микки пытался бежать к нему, пытался добраться до него вовремя. Он понял, что молния была выстрелом. Самолет тряхнуло, и голова Микки коснулась спинки, заставив его проснуться. Уильямс позволил ему уснуть. Он встряхнулся и закурил, наблюдая за темными облаками и молнией, которые они пролетали. В последнее время он пытался сделать вид, что сны ничего не значат. Он просто боялся потерять своего лучшего друга. Кто бы не боялся с их шансами. Но здесь, в самолете, в часах, минутах или даже секундах от смерти, он не мог лгать самому себе. Все его сны были о Йене. Он вытащил сигарету и откинул голову назад. Боже, помоги им обоим.