Господин Чон

      Наверно в прошлой жизни ты была русалкой, потому что пытаешься залечить все свои раны в тёплой ванной источающей аромат цитруса гармонирующей с еле улавливаемой ноткой жасмина.       В последнее время только воде удаётся ненадолго заставить отступить противные до тошноты мысли, которые сами невольно приходят в голову, навязываются и прочно оседают. Ты откидываешь голову назад и разглядываешь ничем неприметный белый потолок.       Мысли бурным потоком лезут в твою голову и поглощают. Ты и в самом деле не понимаешь, что происходит с этим мужчиной. Почему он противоречит самому себе? Ты и так под замком и он пользуется тобой когда того пожелает. Что ему ещё нужно? Ты слишком истощена и подавлена, чтобы понять: дьявол не падок на тело, ему нужна душа.       В уголках глаз скапливаются слезы, и ты тут же их подавляешь, не время раскисать тем более скоро настанет тот самый час.       Ты начинаешь приводить себя в порядок. Пропитываешь свою кожу кремами, чтобы она была гладкой и нежной. Сушишь волосы, расчёсываешь и пускаешь по плечам. Остальное с ними он сделает сам: намотает на кулак или запутает, как ему захочется. Надеваешь нижнее бельё светло-бирюзовое, далее короткое приталенное бирюзовое платье. Бросаешь робкий взгляд на настенные часы: уже перевалило за восемь, и минутная стрелка давно пересекла нужную границу. Он снова задерживается.       Но стоит тебе только вспомнить о нём, как за дверью слышатся шаги. Звон ключей. Шорох, будто не может вставить ключ в замочную скважину. Ругается, и наконец, проворачивает замок, открывая дверь.       Ты соскакиваешь с кровати, чтобы занять исходное положение у двери, но не успеваешь этого сделать, потому что Чон зверем диким на тебя накидывается и к противоположной стене прижимает.       До боли сжимает твои запястья, вдавливая в стену, прижимается к тебе и дышит в самые губы. От него несёт алкоголем. Противно, и ты отворачиваешься в сторону, пытаясь увеличить расстояние между вами.       — Не смей, – рявкает он, как никогда до этого, придавливает ещё сильнее разворачивая к себе. — Смотри в глаза! Не смей отводить взгляд.       Страх сковывает тебя на мгновение, но ты быстро приходишь в себя. Ведь зверь скалится и кидается без особой на то причины, когда чувствует свою беспомощность. И ты больше не отводишь глаза, смотришь в его карие в которых огоньки гнева пляшут так и грозятся всё вокруг сжечь если что-то не по его будет.       Он в губы твои впивается, жадно, пытаясь захватить больше от тебя. Отпускает запястья и пальцами впивается в твои бёдра, прощупывая рельеф тела через тонкую ткань платья. Рывком вскидывает твои ноги на свои бёдра, плотнее придавливая к стене.       Чон сминает губы до боли, кажется, ты чувствуешь привкус собственной крови. Дышать становится всё труднее, а он лишь сильнее в объятьях тебя сжимает. Ослабляет хватку и медленно рукой ведёт по внутренней стороне твоего бедра, подбираясь к сокровенному. Отступает от губ, и начинает терзать твою шею, оставляя багровые узоры. Ты принимаешь его правила, и всё терпишь. Господин Чон неожиданно отстраняется.       — Почему с тобой так сложно? – рычит он, опустив голову, не решаясь посмотреть на тебя. — Почему так сложно принадлежать мне?       — Я и так ваша, мой Господин, – еле слышно выдавливаешь ты.       — Лгунья, – кричит, смотря в твои глаза, и тут же возводит руку над твоей головой. Прикрываешь глаза. Удар. В этот момент всё внутри переворачивается, жизнь перед глазами начинает картинками мелькать. Делаешь глубокий вдох и раскрываешь очи. Чон тяжело и надрывно дышит, взгляд переполнен гневом и ненавистью. Правая рука в стене совсем рядом с твоей щекой, левая сжимает край твоего платья.       — Вы слишком пьяны, – тихо произносишь ты, пытаясь привести мужчину в чувства. Тянешь к нему руку, но он ловко перехватывает за запястье. Чон ещё пару секунд пытается что-то в твоих глазах прочесть, недовольно хмыкает и, развернувшись, уходит, как ни в чём не бывало.       Ты бессильно по стене сползаешь, руками колени обняв. Всё тело ноет. Слёзы пеленой глаза застилают и плохие мысли возвращаются. Ты решаешь, что так нельзя и нужно найти в себе силы встать, но при первой же попытке перед глазами темнеет и колени подгибаются, заставляя снова на пол рухнуть.