***
Время — очень странная штука. Возможно, в силу новообретённой «суперспособности» в виде сомнительного бессмертия, Зэн попросту перестал правильно его ощущать. Он не мог точно ответить, сколько времени провёл там и на этой ферме. Может, полгода, может год, а может даже два. Гуль просыпался каждый день во всё той же маленькой комнатке, некогда бывшей кладовкой, находил рядом малыша Энтони, такого же неразговорчивого, время от времени замерял его рост на дверном косяке, становившийся каждый раз всё больше, доставал разные блестящие вещи из-под своей кровати и объяснял ребёнку, что так делать не нужно. Он каждый день помогал Молли с растениями, возил тележки с вырванными сорняками к браминам, выслушивал, какой Моррис противный или какой романтичный. В моменты этих разговоров Зэн даже не знал, что именно ей отвечать, чтобы остаться на нейтральной территории. Мо же в свою очередь просил совет, как бы к девушке подступиться или что сказать. Зэну пришлось поведать, что он был женат четыре раза, а в итоге влюбился в мужчину. Морис перестал спрашивать. Потерей возможности чувствовать время он пытался объяснить своё отсутствие в моменты прогулок к озеру, хотя верилось в это всё же с трудом. По возвращению он не чувствовал голода или усталости. Даже наоборот: двигаться становилось легче, плеваться кровью больше не приходилось, кожа переставала так сильно слезать, а о боли в спине он временно забывал. Зэн каждый раз медитировал на берегу, пытаясь следовать совету иногда посещающего его призрака девушки в голубом платье. Разговоры с ней всегда короткие и не позволяют расспросить ни о чём. Впрочем, находить ответы в глубинах разума было куда сложнее, чем он предполагал изначально. Чаще всего его посещали странные видение о местах и людях, но он с трудом мог вспомнить их после того, как открывал глаза. Попытки же пусть и помогали вспомнить о прежней, местами забытой, жизни, но вызывали сильную усталость, от которой не было сил даже встать. Каждый день он приходил к сооружённой из листа металла и большого деревянного ящика могиле Бэя, приносил ему крышки, немного еды и временами зажигал свечи, напевая одну из песен, которую они исполняли вместе на крыше больницы, словно ветер мог унести слова к нему, в другой мир. Зэн уже даже не помнил, когда поставил для него могилу, словно она была здесь с того момента, когда он перестал выходить по ночам и выглядывать полюбившийся силуэт, вслушиваться в ночную тишину и ждать спокойных, ровных шагов слегка скрипучих ботинок, когда надежда всё же ускользнула следом за временем. Пропажа денег и еды с того места, где он их оставлял, только подтверждала подозрение, что Бэя больше нет. Дни вновь стали походить друг на друга, как когда Зэн бесцельно бродил по Сиэтлу, будто потерянный хозяином щенок. Гуль усиленно пытался найти смысл вставать с кровати по утрам, но постепенно это желание исчезало совсем. Жизнь за дверью его комнатки прекрасно проходила и без него. Он день ото дня наблюдал, как мило сначала флиртовали, а после ворковали Молли и Морис, как мужчина помогал ей с делами, как интересовался её самочувствием, нежно обнимал. Девушка же наконец начала находить общий язык с Энтони, словно с улучшением отношений с Морисом она начала смотреть на ребёнка по-новому, может, как на своего. Дел на ферме по профилю Зэна становилось всё меньше. Он починил здесь всё, что мог, закончил забор, подлатал притащенный Морисом генератор, провёл свет во все комнаты, даже амбар отремонтировал, заделав огромные дыры в крыше. Безделье отразилось на частоте прогулок к озеру, и всё чаще Зэн уходил к найденной яхте «Святая Мария», пытался починить её, вникнуть в управление. Всё же в автомобиле, мотоцикле или танке он разобрался бы лучше и быстрее. Как оказалось, поломки Зэн смог устранить и без вкладывания средств, а вот двигатель никак не запустить без исчерпавшего запас ядерного блока. На самом деле Зэн не очень доверял атомным технологиям, но здесь только они и были. Да и на работе в своё время приходилось дело иметь. Несмотря на то, что яхту можно было бы запустить даже имея ядерный блок, Зэн не был уверен, зачем она ему. Просто потому что нечем заняться? Он не хотел так глупо и необдуманно тратить и без того не очень-то богатые ресурсы. Зэн тяжело вздохнул, наблюдая, как Морис шустро перемещается по рынку, разговаривает с разными людьми, что-то меняет или покупает. Гуль уже не один раз ходил с ним в город, называемый Эпплтон, но вглубь рынка обычно не заглядывал, оставаясь или с брамином, или, при его отсутствии, где-то на окраине. Длинными рядами тянулись палатки с самыми разнообразными товарами: оружием, одеждой, снаряжением, едой, саженцами, металлоломом для роботов и механизмов, даже имелись игрушки и другие безделушки. Зэн смущённо прятался за большим шарфом и капюшоном, чтобы люди не шарахались от него. Первые несколько посещений города проходили с заметными неприязнью, нервозностью и демонстративным презрением со стороны обычных людей, так что Зэн понял, что прятать лицо надо заранее. Сейчас его уже знают, потому что иногда он подрабатывал ремонтником. Помогал с генераторами, прожекторами, радиоприёмниками, иногда с роботами и даже водопроводом. Правда, доверия к нему как к человеку от этого не прибавилось. Люди всё так же побаивались его, стеснялись лично говорить, так что о просьбах и подработке он узнавал обычно косвенно от Мориса. Иногда это обижало, потому что говорить по-английски Зэн мог уже хорошо, пускай и не знал подавляющее большинство слов. Зэн посильнее закутался в свитер и обратив внимание на небольшую палатку, торгующую книгами, чертежами, схемами, картами и необходимыми для путешествий вещами. Гуль приметил потёртый счётчик Гейгера, маленький приёмник, даже меньше имеющегося у него, компас и странный огромный «браслет» с экраном. — «Пип-бой», — прочёл выгравированную сбоку на небольшой приборной панели надпись Зэн. — Ага, «Пип-бой 3000». Дорогая штучка прямо из убежища, — донёсся до Зэна низкий голос сидящего в палатке торговца. Гуль сразу узнал знакомую лёгкую хрипоту и поднял на него взгляд. — Убежища? — уточнил Зэн, мельком рассматривая его. — Ага, убежища. Огромные бункеры, которые ещё до войны строили. Правда, не все туда попали, — усмехнулся мужчина и поднял серые глаза, затянутые белой пеленой, на потенциального покупателя. — Да, везде такие строили на случай атомного удара, — слегка кивнул Зэн и неловко потёр шею. — Довоенный? — поинтересовался мужчина поднялся со скрипучего садового стула. Зэн скользнул взглядом по скрытым за кожаными коричневыми перчатками ладоням и вновь поднял взгляд. — Да, — слегка кивнул Зэн и вернул взгляд на лицо человека, однако увидел только солнцезащитные очки и тканевую маску на лице. Похожую Зэн находил у Бэя в операционной, однако ни разу не видел, чтобы тот её завязывал. — Хм… У тебя интересный акцент, — задумчиво протянул мужчина и обошёл столики, чтобы оказаться прямо напротив Зэна. Наконец он заметил, что был значительно ниже неизвестного торговца. — Да, я, — Зэн осёкся и поднял взгляд, чтобы посмотреть ему в глаза. — Я знаю. — Китаец? — наконец спросил торговец, недоверчиво прищурившись. — Китаец, — честно признался Зэн и невольно опустил руку на кобуру с пистолетом. — Это проблема? — Нет, — мужчина слегка пожал плечами и потянулся. — Я уже давно исчерпал ненависть к вам. Назад ничего не воротишь, и ты это знаешь, как никто другой, — торговец грустно усмехается, стягивая маску вниз, оставляя на обозрение истерзанное радиацией лицо. Новая «кожа» приобрела зеленоватый оттенок, из-за чего Зэну показалось, что это не совсем кожа, а, возможно, плесень. — Знаю, — тяжело выдыхает Зэн и убирает руку с оружия. — Хотя очень много гладкокожих нас не выносит. Наверняка даже сами не понимают почему, — мужчина покачал головой и протянул Зэну руку. — Эдгар. — Ду Зэн. Зовите меня Ду. Как глагол, только пишется по-другому, — слегка улыбнулся Зэн и пожал руку нового знакомого. — Ду, — улыбнулся Эдгар и слегка покачал его руку, после чего отпустил и вернул взгляд на свою палатку. — Мне нравится. Ищешь что-то? — На самом деле и да, и нет, — неуверенно покачал головой Зэн. — Я что-то ищу, но пока не знаю, что именно. — М-м, а вы все китайцы такие загадочные? — весело усмехнулся Эд. — Может быть, — не сдержал короткого смеха Зэн. — Так это ты тот самый Ду, что чинит здесь всё подряд? — поинтересовался Эдгар, немного меняя месторасположение товаров на столах. — Да, но говорит с людьми обычно Морис, — слегка кивнул Зэн. — Понимаю его на самом деле, — неоднозначно покачал головой Эд. — Выглядим мы всё же так себе. Мало ли, насколько мозг сгнил. — И с мертвецами дел не ведут, — печально выдохнул Зэн. — Мертвецами? Не знаю, как ты, но я пока мертвым себя не чувствую. Жизнь во мне кипит! — весело засмеялся Эдгар и посмотрел на него, прищурившись. — Так, значит, ты хорошо разбираешься в механизмах? — У меня есть диплом инженера, — улыбнулся Зэн. — Правда, я не смогу его показать. — А я не успел получить диплом, — засмеялся Эдгар. — Думаю, был бы неплохим архивариусом. — Вы ведь не просто так спросили, правильно? — уточнил Зэн, задумчиво рассматривая разложенные и скрученные карты соседних штатов, одного этого штата, всей страны, города и даже одну рукописную схематичную карту окрестностей. — Правильно, Ду, правильно. Я уже несколько месяцев здесь сижу. На эти дурацкие соревнования смотреть надоело. Это очень жалкая пародия на Олимпийские игры, — усмехнулся Эдгар и развернул одну карту. — Я раньше путешествовал. Здесь остановился, чтобы закупиться припасами. Собирался посетить Детройт и Кливленд, — поведал торговец и даже указал Зэну эти города на карте. Тот неторопливо осмотрел карту, нашёл на ней озеро Мичиган и даже город Эпплтон, после обратил внимание, что во всех названных городах можно побывать, если бы имелось средство передвижения по воде. И тут Зэна осенило. — «Святая Мария». Вам нужен этот корабль? — прямо спросил Зэн, скосив на него взгляд. — Приятно говорить с тем, кто сразу понимает, о чём я, — удовлетворённо улыбнулся Эдгар. — На самом деле это мой корабль. Все ключи у меня. Застрял я здесь, когда яхта отказалась заводиться. Ещё и блок сел. Ковырялся в двигателе, но бесполезно. А люди к озеру идти отказываются. Радиация же. Я был бы очень благодарен, если бы ты согласился починить корабль для меня, если это вообще возможно. Зэн задумался, вновь посмотрел на карту с какими-то личными пометками на английском. По сути, на яхте осталось заменить блок, несколько деталей и, возможно, почистить контакты. То есть работы меньше чем на день. — Я помогу тебе, — слегка кивнул Зэн. — Замечательно, дружище, замечательно. В оплате не обижу, — удовлетворённо улыбнулся Эдгар. — Хорошо, — Зэн слегка кивнул. — Я буду ждать у корабля через три дня. Можешь дать мне листочек и карандаш? Я напишу, что нужно для починки. — Так ты уже был на яхте? — поинтересовался Эд, усмехнувшись и предоставив Зэну блокнот и карандаш. — Да. Там не очень серьёзная проблема, — Зэн слегка кивнул и написал небольшой список, состоящий из ядерного блока, некоторых деталей и инструментов. — Ну у тебя и почерк, — весело усмехнулся Эдгар, разбирая написанное. — Китаец, — мягко улыбнулся Зэн и слегка пожал плечами.***
Ровно через три дня Зэн собирался к озеру и никто особо его ни о чём не спрашивал, кроме Энтони. Малыш грустно смотрел, как лучший друг куда-то собирается, и всё спрашивал: «Куда? Куда? Куда?». Зэн мягко улыбался и успокаивал его, что уйдёт совсем ненадолго и принесёт ему красивую ракушку, а пока Энтони нужно присмотреть за белкой, которая, к слову, нашла общий язык только с малышом Тони и Зэном. Молли она укусила, а Мориса будто даже не замечала. Когда малыш Тони наконец успокоился и сказал, что будет жить в комнате Зэна, пока тот не вернётся, гуль закинул рюкзак на плечо, поправил капюшон и хотел было выйти из дома, но услышал разговор со стороны кухни. — Я понимаю. Энтони вырос, ему нужна своя комната, свой угол, — тяжело вздохнула Молли. — Молли, мы можем просто переселиться в Эпплтон, например. Можно будет найти квартиру неплохую или дом на окраине. Мы семьёй и Ду рядом, — предложил Морис. — Нельзя же бросить всё, что мы здесь создали. Да и здесь нас сложнее найти. Это же такая глушь, — возразила Молли. — Может, нормально отремонтируем амбар и там соорудим ему комнату? Он же гуль. Наверняка не боится холода. Он же тогда три недели просидел под дождём и снегом и даже не простудился. — Не знаю, Молли, не знаю, — негромко ответил ей Морис. — У нас же скоро будет ребёнок, и всё равно нужно будет место. — Об этом будем думать, когда ребёнок родится, — хмыкнула Молли, а Зэн больше не хотел слушать. Он сам тяжело вздохнул и вышел со стороны двора, чтобы не пришлось идти мимо кухни. Он и сам понимал, что скоро Энтони понадобится личное пространство, где он сможет побыть наедине с самим собой, но ему не приходило в голову, что это время наступит так скоро и неожиданно свалится на голову. Наверное, действительно пора идти дальше и найти себе другое место. Бэй не придёт, так что ждать его нет нужды. Скорее, это уже Бэй ждёт друга. Впрочем, действительно ждёт Зэна Эдгар, сидящий на краю деревянного причала и рассматривающий водную гладь огромного озера. Сегодня оно выглядело немного встревоженным, потому что вместо странного трясущегося пара, волновалась именно вода. Тяжёлые тучи стянулись в небе прямо над озером, и Зэн задрал голову и неодобрительно покачал головой. Он не очень-то хотел сегодня мокнуть, но природа явно была не на его стороне. Даже обычно не такой уж сильный ветер пронизывал ледяным дыханием до самых костей. Гуль на причале обернулся на звук неторопливых шагов и слегка улыбнулся когда-то тонкими губами, напоминанием о которых осталась только привычка нервно их покусывать. Однако, вставать он не стал, а лишь слегка похлопал по месту рядом с собой. Они даже не стали здороваться. Зэн снял со спины рюкзак и присел рядом на скрипучие доски, грозящиеся вот-вот сломаться. Он прикрыл глаза, наблюдая, как совсем маленькие волны качают полузатопленные лодки, покрытые странного вида водорослями, и вспомнил, как много времени провёл, смотря на эту водную гладь в попытках разобраться в себе. — Я тоже люблю сюда приходить, — наконец подал голос Эдгар. Зэн скосил на него взгляд и хотел было задать вопрос, но не стал этого делать, словно побоялся, что может в разговоре сболтнуть лишнего. — Я всю жизнь прожил у этого озера. Родился и вырос в Грин-Бее. Это город выше по 41 шоссе, — продолжил Эд, словно рассказывал это вовсе не для Зэна. — Ездил по великим озёрам и разным людям продавал знания: карты, чертежи, книги. — Так много лет прошло. Не было желания податься куда-нибудь? — поинтересовался Зэн. — Пока корабль был в порядке, я плавал везде, где только могла пройти яхта, но родной дом всё равно звал меня назад. Да и было интересно, что люди сделают с моим городом, — слегка улыбнулся Эдгар. — А ты? Не было желания вернуться домой? — Честно говоря, нет, — покачал головой Зэн. — Мои родственники мертвы, а патриотизм прошёл ещё до того, как я ступил на чужую землю. — Раз так, то у тебя теперь очень много времени, чтобы заняться чем-то новым, побывать в интересных местах, познакомиться с разными людьми. Знаешь, пожить для себя, а не как до войны было чаще всего. Проблема, конечно, что у тебя такой акцент жуткий, — слегка улыбнулся Эдгар. — Но ты можешь говорить, что ты не китаец, а японец, например. Да, это враньё, но что поделать? — Идём корабль чинить, — предложил наконец Зэн и встал. Эдгар понаблюдал за ним и, вздохнув, встал следом, чтобы помочь новому другу с починкой. Они оба особо никуда не торопились, так что спокойно просидели до вечера за чисткой контактов и налаживаем систем. Даже смогли пробно завести двигатель. Эдгар оказался очень болтливым человеком, но дискомфорта у Зэна это не вызывало. Он негромко рассказывал истории, задавал вопросы, и иногда техник даже не успевал отвечать. Этот странный парень напоминал радио. Наверное, ему было совсем не с кем поговорить, раз уж за один проведённый вместе вечер Зэн узнал больше, чем хотелось бы. Корабль был готов отправиться в плавание хоть сейчас, но Эдгару нужно было ещё перетащить на него вещи, однако деньги за работу он принёс сразу. Зэн вытирал руки от машинного масла старой тряпкой, когда Эд оказался рядом и протягивал ему увесистый мешочек, набитый крышками. — Прошу. Это за работу. Не знаю, сколько бы мы с «Марией» ещё тут ржавели, если бы не ты, — улыбнулся он, всё ещё протягивая плату. — Я… Слушай, мне не нужны деньги, — покачал головой Зэн и мягко увёл руку нового знакомого в сторону. — Нет? — удивлённо переспросил Эд и дожидаться ответа не стал. — Тогда что тебе нужно? — Я тут подумал о том, что ты сказал. Что у меня теперь много времени, чтобы посмотреть на мир и вообще пожить для себя, — начал Зэн, смущённо осматривая сравнительно чистые полы яхты. — Знаешь, всегда хотел побывать в вашей столице. И мне бы не помешала карта.***
Объяснить Молли и Морису, что Зэн собрался продолжить своё путешествие, оказалось очень просто. Они даже были рады. Один только Энтони и белка явно не собирались так просто его отпускать. Малыш катался на руках, сколько мог, и помогал собирать вещи, подавал скомканную одежду, притащил приёмник, жёлтую рубашку, переданную Молли еду и воду. Когда же всё было собрано, Энтони уселся на колени друга и предотвращал все его попытки встать. Зэн растерянно наблюдал за ним и пытался уговорить. — Малыш Мо, со мной всё будет хорошо, — с улыбкой вновь и вновь проговаривал гуль, но ребёнок явно его не слышал. — Пришло моё время уходить. Ты сможешь жить в моей комнате. — Я не хочу жить в твоей комнате! Там темно и тесно. Я не хочу там жить, если тебя там нет, — шмыгнул носом Энтони, пытаясь проглотить слёзы. — Тони, так ты умеешь красиво говорить, — мягко улыбнулся Зэн и приобнял его. — Умею. Ты со мной много и просто говорил, — голос ребёнка дрогнул. — Мне очень приятно, что ты меня слушал, — растрогался гуль и осторожно утёр с пухлых детских щёк, тронутых естественной эмоциональной краснотой, крупные слёзы. — Зэн, не уходи, — взмолился Энтони, посмотрев на друга полными слёз маленькими глазками. — Тони, — вздохнул Зэн, обнимая ребёнка. — Мне здесь не место. Я должен идти дальше. — Что ты там будешь делать в этом вашем Вашитоне? — с обидой спросил Энтони и прижался к другу, словно пытаясь спрятаться в складках куртки. — Тогда возьми меня с собой. — Там высокая радиация, малыш. Я не могу взять тебя с собой, — покачал головой гуль. — Это очень опасно. Да и у тебя совсем другой путь. Зэн встал, держа ребёнка на руках, усадил его на кровать и присел перед ним на колени. Энтони устроился поудобнее, утёр выступившие слёзы и погладил забравшуюся к нему на колени белку. Она распушилась остатками меха и посмотрела на Зэна, взявшего ребёнка за руки. — Энтони, послушай, — наконец начал он, подобрав нужные слова. — Морис и Молли не справятся без тебя. Скоро у них будет ребёнок. Нельзя оставлять малыша, понимаешь? — У него будет Молли и Морис, — попытался возразить Тони. — В этом и дело. Я хотел бы оставить тебя и белку здесь, чтобы вы смогли за ними присмотреть. Понимаешь? — Зэн слегка улыбнулся. — Это очень важная миссия. — Это важно для тебя? — уточнил ребёнок, заглянув другу прямо в глаза. — Да. Это важно для меня. Я чувствую, что родится мальчик. Ты будешь старшим братом. Это непростая миссия, я знаю. Ты будешь его защитой, опорой, его лучшим другом и верным товарищем. Помнишь, я рассказывал, что у меня была младшая сестра? — спросил Зэн, слегка сжав детские ладошки в своих руках. — Она была самой красивой девушкой в мире. Её звали Джи, — слегка кивнул ребёнок. — Так вот. Она убеждала меня, что всё в мире взаимосвязано. Это значит, что ты не просто так попал к Морису, мы встретились не просто так, и этот мальчик скоро придёт в мир тоже не просто так. Молли… — Зэн задумчиво прогнал имя девушки в голове несколько раз, прежде чем вновь заговорил. — Она тяжёлая. Ты должен остаться здесь и следить, чтобы всё было хорошо. Один Мо не справится. — Хорошо, — понимающе кивнул мальчик, прежде чем вновь повиснул на шее друга с крепкими объятиями. Зэн улыбнулся, закрыв глаза, и осторожно прижал к себе Энтони, словно обнимал совсем хрупкое существо. Белка заинтересованно зацокала и по одежде ребёнка забралась к тому на плечо. Энтони ещё раз крепко сжал гуля в объятиях и глянул на зверька. Грызун наклонил голову набок, пару раз щёлкнул и вновь распушился, насколько позволяла шёрстка. — Мария тоже остаётся на мне? — осторожно поинтересовался мальчик, почёсывая её подбородок. — Да. Мария тоже на тебе, — улыбнулся Зэн и в последний раз потискал белку. — Тогда ты берёшь Зузу под свою ответственность, — заявил ребёнок и положил в рюкзак Зэна своего небольшого игрушечного жирафа, с которым спал в отсутствие гуля. Белка странно, не очень довольно зацокала, словно новое имя её совсем не устраивало, а Зэн лишь тяжело вздохнул, но ничего не сказал.***
Эдгар спокойно ждал его на скамейке у выхода с территории, задумчиво осматривался, пока уже собравшийся Зэн сидел на коленях перед пустой могилой Бэя. Он осторожно высыпал на металлическую плиту крышки, положил рядом несколько сладких кексов и зажёг свечи с нежно-голубым, как чистое небо, воском. Зэн молча смотрел на вырезанные на деревянном надгробии иероглифы и никак не мог начать говорить. Тёплый ветер нежно обдувал и потревожил пламя свечей, словно пытался заставить его потухнуть. Гуль даже прикрыл две руками, боясь, что слабенькие язычки пламени исчезнут. — Бэй, я решил, что мне нужно идти дальше, — наконец подал Зэн голос. — Я попросил Молли приносить тебе еду и зажигать свечи. Ветер затих. — Прости, что приходится оставить тебя, — Зэн слегка улыбнулся. — Но, знаешь ли, ты можешь пойти со мной. Твоё тело ведь не здесь. Игривый ветер вновь закружился вокруг, с щекоткой проникая за ворот куртки. Зэн не сдержал смеха, пытаясь, спрятать ладонями шею. — Эй, так не честно, — улыбался Зэн, успокоившись. — Я тоже люблю тебя. Счастливая улыбка медленно перетекла в печальную. Зэн прикрыл глаза и продолжил: — Надеюсь, тебе там хорошо. Не слишком холодно и жарко. У нас ведь нет кожи. Эдгар говорит, что тоже страдает от нарушенного теплообмена. Это мой новый знакомый. Он взял меня к себе на яхту «Святая Мария». Говорит, что прямо до Вашингтона не довезёт, но по картам поможет найти хороший путь. — Эй, красавчик, — вдруг раздался голос Эда. — Нам бы до темноты добраться до яхты. Зэн обернулся и заметил, как Эдгар прячется воротом теплой жилетки от порыва холодного ветра прямо в лицо, а за его спиной от этого самого порыва морщатся и скрываются за чужой спиной Энтони с Марией. Он слегка усмехнулся, вернул взгляд на надгробие и нежно провёл кончиками пальцев по линиям иероглифов имени любимого. — До встречи, Бэй.