Падающая звезда (Shooting star)

Наконец, Эзра позволил себе впервые за сутки прилично поесть в любимой сети суши-баров. Энтони очнулся, и Фелл старший был просто счастлив. Суши под фужер шампанского, выпитый за здоровье брата. Что могло быть лучше для успокоения души? К тому же, Эзра был искренне рад, что их глобальный разговор можно сказать начался. Не так мирно, как он рассчитывал, но, в конце концов, они же смогли найти общий язык. Не мог не радоваться старший из братьев и тому, что доктор Белл ошибся. Он безоговорочно поверил «своему» Тони, которого разглядел в парне. Наркотики — это плохо. Распространение еще хуже. Кроули чуть было не поплатился жизнью за то, что был с ними связан. Однако, признайся он, что работал хастлером на улице… вот это, Эзра был уверен, стало бы для него символом полного падения брата. Фелл старший, размышляя последние часы, пришел к выводу, что личные чувства не позволили бы ему смириться с подобным откровением Кроули. В первую очередь, и ему стыдно было признать это, Эзра ревновал и испытывал брезгливость от мысли, что кто-то грязный и недостойный трогал его мальчика, выбирал его, платил. Теперь же Фелл позволил себе спокойно вздохнуть, решив, что вся мерзость осталась для Энтони в том декабрьском дне. *** Жилище Кроули на этот раз не вызвало в нем каких-то негативных эмоций. Сегодня здание казалось потрепанным, но… всего лишь домом, а не каким-то злачным местом. Брат очевидно жил здесь один, причем не распылялся на все помещения, а занял только две комнаты наверху. Прежде чем заняться растениями, Эзра внимательно осмотрел комнаты. Там чувствовался уют и даже некое подобие стиля. Кроули явно не тащил в дом с помойки все подряд, выбирая максимально функциональные вещи с некоторым налетом декаданса. Предметы мебели казались изящными и высокими, как их владелец. Наибольшее впечатление на него произвел старинный телескоп и скромная по меркам Фелла библиотека, состоявшая в основном из научных трудов по астрономии и ботанике. Вторая комната, по его мнению, представляла собой ботанический сад. Эзра мало что понимал в растениях, но коллекция брата впечатляла. В зелени чувствовалась жизнь, сила и трудолюбие хозяина. Данная комната стала для Фелла своего рода откровением. Казалось, Кроули вел столь богемный образ жизни только ради того, чтобы посвящать себя саду. Каково же было удивление Эзры, когда он понял, что вода в доме отключена. Он отправился в ближайший продуктовый за большими бутылями простой воды, затем полил все это изобилие, и даже малость вспотел. Фелл отметил для себя, что раз в жизни брата есть подобная страсть, то не такой уж он пропащий. Эзра мог бы подставить ему свое плечо, помочь обустроить жизнь, чтобы уйти от наркотиков, криминала и бродяжничества. Их наследство это позволяло. Оставалось лишь наладить общение с братом, узнать его получше, а также восстановить его имя. Надо отметить, что крамольная мысль о том, что Кроули — самозванец, за эти сутки окончательно изжила себя и рассыпалась в прах. *** Внезапно из вороха мыслей его вырвал шум на лестнице и звук открывшейся в соседнюю комнату двери. Эзра поспешил туда. Мысль о том, что это могут быть коллеги Кроули по опасному бизнесу даже не пронеслась в его светлой голове. — Здравствуйте, Кроули дома? — спросила девушка, изучая его любопытным взглядом. Сама она была одета старомодно. Волосы, одежда и оправа очков были радикально черного цвета. — Нет, а вы… — Анафема, я живу по соседству, — уверенным тоном сообщила она. — Эзра Фелл, к вашим услугам, — галантно представился парень. — Вы из управы? Хотите выжить его из этого дома? — встревоженно спросила Анафема. — О, нет, я его старый знакомый. Энт… — нерешительно произнес Эзра. Глаза его забегали. — Кроули просил меня полить цветы… — Где он? Куда вы его дели, знакомый? — недоверчиво откликнулась девушка. Она была заметно встревожена. — Он вчера попал в больницу… Анафема приложила пальцы к губам в испуге. — Ах, что с ним? Эзра помешкал, будучи неуверенным, можно ли ей рассказывать правду. Вдруг эта соседка не знает о наркотиках и сообщит в полицию. Но, окинув взглядом девушку, он понял, что она тоже своего рода неформалка, и видимо на этой почве сошлась с Кроули. С его Тони… Фелл старший вздохнул, а затем весь вздрогнул, когда на ум пришло, что Анафема может быть девушкой брата. Зарождающуюся ревность удалось погасить довольно быстро. Эзра даже подумал, что был бы рад за Энтони, если бы у того на личном фронте всё оказалось серьезно — так, как никогда не будет у него самого. Смерив её оценивающим взглядом, Эзра вынужден был признать, что она весьма достойная кандидатура для Энтони. Особенно после того, как сам в уме примерял на него роль уличного хастлера. — Наркотики… но он в порядке, уже очнулся, — решительно сообщил Фелл старший. — О, Боже! Мы же на неделе виделись, и он был трезв как стеклышко. Зачем же он снова? — прошептала Анафема. — Подозреваю, его насильно накачали… — поделился догадкой парень. — О, нет. Куда только Хастур смотрел. — Хастур? — Его приятель… вроде бы со времен школы. Странно, о вас Кроули никогда не рассказывал. Вы… — Мы сошлись на теме астрономии, — нашелся с ответом Эзра. — Понимаю, он ею очень увлечен, конечно не так как растениями. Кстати, откуда вы взяли воду? — Купил неподалеку… — Фелл старший махнул рукой в сторону магазина в конце улицы. — О, это вы зря. Он обычно у меня канистры набирает, — спохватилась девушка. — Буду знать, — Эзра благодарно кивнул. — А вы сейчас к нему? — Да, собирался заглянуть. — Как насчет поехать вместе? — предложила повеселевшая девушка. — Буду рад вашей компании, Анафема… — Это прозвище. Я вообще-то Агнесса, назвали в честь прабабки. Она была известной в округе колдуньей в семнадцатом веке. — Невероятно! — с искренним восхищением произнес парень. — Ага, особенно то, что её сожгли на костре, — заговорщицким тоном поведала Анафема. — О, сочувствую, — ответил Фелл. Он выглядел очень милым с этим искренним сожалением на лице. — А вы забавный, Эзра, — Она улыбнулась ему во все тридцать два. — Вы мне льстите, — краснея, ответил Фелл старший. — Может перейдем на ты? — Не вижу препятствий, Анафема. Так ты поедешь со мной? — Само собой. Этот засранец может никогда и не признает, но и ему не помешает поддержка. Они поймали кэб и отправились в больницу. Всю дорогу Эзра не сводил с нее глаз. Девушка была явно увлечена Кроули и не сказала ни одного плохого слова о его зависимости. Похоже Анафема принимала его брата таким, какой он есть, и вероятно была в него влюблена. *** Тем временем в больнице Кроули откровенно заскучал, жалея о том, что отослал брата. Его сад… растения в нем последние годы были самыми близкими живыми существами для Энтони. Кроули постоянно с ними разговаривал, ругался, делился сокровенным. Неудивительно, что он по привычке решил, что забота о них сейчас первостепенна. Однако, вслед за закрывшейся дверью ушла часть душевного тепла, которое он начал ощущать в присутствии брата. Мозг подбрасывал версии, в которых тот ушел насовсем. Это сильно нервировало его. Само собой было нелогично со стороны Эзры уйти навсегда, после того, как он почти сутки просидел у кровати Кроули, но пропитанные героином предположения вообще плохо дружили с логикой. На краю сознания раздражающе гудела мысль о том, почему Эзра с таким облегчением принял известие о его сфере деятельности. Что было хуже? Что брат так боялся услышать? Кроули совершенно не понимал, но был убежден в том, что расскажет ему всё без утайки. Всё случившееся с ним с тех пор, как Эзра Фелл покинул фамильный особняк. Он выслушает всё, что готов будет рассказать ему брат о себе. Кроули предполагал, что история старшего не менее грустная. Он погрузился в воспоминания и начал подбирать слова для этой тяжелой беседы, которую было уже в тягость откладывать. *** Его планам, однако, помешала нежданная гостья. Дверь открылась, и вперед кремово-блондинистого братца в палату шмыгнула девушка в черном. — Анафема, — хрипло поприветствовал её Кроули. Радость встречи смешалась с легким разочарованием из-за сорванного разговора с братом, к которому он морально готовился несколько часов. Она в привычной для них манере приобняла парня и чмокнула в уголок губ. Кроули немного завозился на койке, чувствуя себя неуютно от такого жеста с её стороны на глазах у Эзры. Фелл старший, прикрыв дверь в палату, не сделал и шагу дальше. Он лишь открыв рот следил за тем как девушка бросилась к Энтони, обняла и… склонилась в поцелуе. Лицо Эзры пошло пунцовыми пятнами от смущения, а взгляд скользнул к шву слева на потолке. Он понял правильно — эта парочка вместе. Сердце пропустило удар, а чувство такта не позволило докучать этим двоим своим неуместным присутствием. Эзра как можно тише развернулся и покинул палату. Временный приют он нашел в одном из кресел дальше по коридору. Всё же парень хотел сегодня еще перекинуться парой слов с братом. *** Когда дверь в палату со щелчком закрылась, Кроули не смог скрыть разочарования от внимательного взгляда девушки. — А он милый — твой парень, — заметила девушка, искренне улыбаясь. — Он не… — замешкался было Кроули и добавил: — Он мне не парень. — О, но ты хотел бы… — Анафема! — строго прошипел Энтони. — Что? Я же желаю тебе счастья, кокетка, — насмешливо сказала девушка, скользнув указательным пальцем ему по носу. — Мпффф… — прыснул Кроули. За последние три года они очень сдружились. Её совершенно не смущало, что новый знакомый — бродяга, занявший заброшенный дом по соседству. По началу Анафема действительно им увлеклась, но парень не стал мучить её, сразу признавшись, что он — однозначно, гарантированно гей. Девушка ничуть не расстроилась. У нее было не так много друзей, а с Кроули они понимали друг друга с полуслова. Теперь же парень размышлял стоит ли откровенничать с ней об Эзре. — Как Ньют? — решил сменить тему Энтони. — Ньют наконец-то освоил на работе копир. И вообще не увиливай от темы… — Всё сложно, — тяжело вздохнув, резюмировал Кроули. — Но ты хотел бы замутить с ним. По глазам вижу… — Они сцепились взглядами. — Да, Анафема… — немного помолчав, признал Кроули, затем тихо добавил: — Только вот загвоздка — он мой брат. Девушка буквально зависла. На её лице проявилась целая гамма эмоций. — Ну и шутки у тебя, — Она легонько толкнула его в плечо. — Я не шучу, — нахмурившись, ответил Кроули. — Так он приемный или сводный? — Родной, в отца пошел… — Прости… — прошептала она. — Ничего, — Парень сжал её ладонь в своей. — Но ты никогда о нем не упоминал. Я сегодня впервые его увидела, хотя ты не первый раз в больнице. Его никогда не было рядом… — Был… очень давно, — с грустью в голосе пояснил Кроули. В палате повисла тишина. Обоим было уже не до смеха. — Тогда мне лучше оставить вас наедине, — предложила девушка. — Нет, посиди со мной еще. Когда будешь уходить, просто скажи ему, что я уснул, — попросил парень. На нем не было лица. — Но… — Я не могу… не могу видеть его сейчас. И он не должен видеть меня таким… раскисшим. — Может мне с ним поговорить? — тихонько предложила Анафема. — Нет, пожалуйста, оставь это нам. Просто побудь со мной. Больше она не сказала ни слова. Анафема уселась на стул у его постели и держала его за руку, пока ослабевший и подавленный Кроули не задремал. *** Увидев выходящую из палаты девушку, Эзра неловко вскочил с кресла и подошел к ней. — Как он? — Заснул, — торопливо ответила Анафема, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Я, пожалуй, пойду. Доброго вечера, Эзра. — И тебе, Агнесса, в смысле Анафема… Фелл старший немного потоптался у двери и, наконец, решился заглянуть внутрь. Кроули мирно спал, как она и сказала. Перед глазами парня всплыла картина, как девушка обняла и поцеловала его брата. Эзра почувствовал себя болезненно неуместным и закрыл дверь. Он и не помнил, как добрался до своей скромной комнатушки. Едва его голова коснулась подушки, как он просто отрубился. Слишком много событий для привыкшего к пресной жизни парня. *** На следующее утро Кроули проснулся в подавленном настроении. Внезапное, неестественное отсутствие брата радости не прибавило. Часы воспоминаний и формулирования в стройную историю всех этих лет обернулись признанием своих нерушимых чувств к Эзре. Только вот признался Энтони не ему, а Анафеме и, в первую очередь, себе. Прозвучало правда это как-то между делом, посредственно, вскользь. Зато расчувствовался он по-настоящему. Впервые за долгие годы парень ощутил себя не Кроули, а Энтони Дж. Феллом — тем самым аристократичным неженкой, как пренебрежительно называл он себя прежнего. Это даже не показалось ему неприятной нелепостью, будто тот мальчишка всегда оставался где-то внутри. Минуты тянулись преступно медленно, складываясь в ленивые, бесстрастные часы. Эзра не приходил. Всё еще испытывая слабость, Кроули задремал в надежде быстрее скоротать время до прихода брата и избежать даже призрачного ощущения ломки. Когда парень проснулся в первый раз, он догадался, что никто в палату так и не заходил. Кроули снова и снова засыпал и просыпался, но кроме медсестер никому до него не было дела. Едва ли он понимал сколько времени прошло с визита Анафемы. *** Наконец, Кроули проснулся с ощущением бодрости тела и отчасти духа. Ему явно стало легче, а все худшее осталось позади. Однако, понимание, что его так никто и не проведал из близких, тяжелым грузом легло на грудь. Похоже Эзра и Анафема, не сговариваясь, решили уступить друг другу заботу о нем. Прошли еще часы в одиночестве, когда эта ироничная идея сменилась раздражением, а затем и страхом. Что если Эзра снова бросил его? И это после того, как Энтони раскопал в глубине своей темной души маленькое дрожащее пламя чувств к нему. — Нет! — воскликнул Кроули. — Только не теперь! Пожалуйста… только не теперь, — шепотом продолжил он. Он ударил рукой по подлокотнику стула и почувствовал боль. Только вот от боли душевной она отвлекла ненадолго. — Чертов ангел! Я же люблю тебя. За что ты так со мной?! Услышав шум в палате, дежурная медсестра вбежала внутрь. Кроули отчаянно бил по стулу кулаком, а по его щекам катились слезы. Чтобы прекратить его истерику, она вколола успокоительное. Парень вновь отправился в мир снов и спокойствия. *** Утро Эзры началось около полудня причем довольно болезненным образом. Парень так был погружен в свои мысли и утомлен случившимся, что прошлым вечером позабыл об открытой форточке, да еще и уснул в неудобной позе. Результатом стала весьма неприятная невралгия. Шею, плечо и руку зажало так, что он едва ли мог пошевелиться. Даже дышать было тяжело от боли. Сделав несколько попыток подняться с кровати, запыхавшийся Фелл старший повалился обратно. Он с грустью подумал о том, что сегодня не сможет поехать в больницу. Затем напомнил себе об Анафеме. Она же о Кроули позаботится всяко лучше, чем недотепа-брат? Его сердце болезненно сжалось от тоски. Эзра почувствовал себя невероятно одиноким и ненужным. Никто не знал… никому не было дела до того, что он сейчас лежит в кровати почти парализованный. А виноват в этом, в первую очередь, он сам. Странный, старомодный, замкнутый, нелюдимый. За эти годы он так и не обзавелся хотя бы друзьями. Однако, спустя какое-то время из седьмого круга отчаяния его выдернул стук в дверь, а затем возникшая на пороге домовладелица. — О, мистер Фелл, вы еще не вставали, простите за вторже… — Мадам Трейси, — успел произнести Эзра, и его лицо мученически исказилось. — Дорогой, что стряслось? — встревоженно спросила дама. — Кажется, я едва могу двигаться. Шея и вся левая сторона… — Бедняжка, вас же продуло, — сказала она, заметив открытую форточку. В три шага мадам Трейси добралась до окна и закрыла её. — Благодарю, я… — начал он, пытаясь присесть. — Лежите, лежите, мистер Фелл. Я схожу к мистеру Ша, у него запаса лекарств до апокалипсиса хватит. — Если это будет удобно… — Не волнуйтесь дорогой, завтра будете как новенький, — ответила мадам Трейси с искренней улыбкой. — Завтра… — разочарованно повторил за ней Эзра. — А вы что хотели? С невралгией не до шуток. Уж я то знаю, — сказала дама и ободряюще подмигнула. В аптечке соседа действительно нашлись средства на любой вкус. Мадам Трейси неожиданно окружила больного постояльца практически материнской заботой. Она дала ему лекарства от боли и спазмов, а также несколько раз заваривала травяной чай. Эзра в свою очередь не переставал рассыпаться в благодарностях. Странная пожилая леди с огненно рыжими волосами даже не догадывалась насколько ко времени оказался её визит. Парню полегчало не только физически, но и душевно. Удивительно, но раньше он за мадам Трейси подобного сочувствия не замечал. Правда, Эзра прежде не оказывался в столь плачевном состоянии, да и квартиросъемщиком был идеальным, так что у неё не было повода для визитов. Ко всему прочему, мадам Трейси имела внушительный круг знакомых и клиентов. Её квартира напоминала тот еще проходной двор. Парень чувствовал себя неуместным на этом празднике жизни, полном сплетен, спиритических сеансов и рекреационных сессий интимного характера. Так что сам Эзра тоже никогда ей в друзья не набивался. *** Лекарства принесли Эзре облегчение, но в тот день он так и не смог покинуть квартиру, поднимаясь с постели только в уборную и к столу. Вечером следующего дня, приняв обезболивающее, парень все же отправился в больницу, но застал Кроули спящим. — У него днем случился приступ истерики, и мы вынуждены были дать успокоительное. Мистер Кроули вероятнее всего проспит до утра, — сообщила зашедшая в палату медсестра. — Это… что это значит? Ему хуже? — встревоженно спросил Фелл старший. — Физически он идет на поправку. Нам удалось купировать симптомы ломки. Но психологически он нестабилен. Сестра Марш застала его колотящим по креслу кулаком. Перепады настроения, агрессия, депрессивное состояние довольно часто проявляются у пациентов с зависимостью. — Как ему можно помочь? Нужен психолог? — Посещать психолога, как и собрания анонимных наркоманов ему бы не помешало, однако, в первую очередь, мистеру Кроули поможет внимание со стороны родных и друзей. Эзра поблагодарил медсестру. Если бы не собственное ужасное самочувствие, парень остался бы в палате на ночь, но он решил заглянуть на следующий день. Фелл старший подошел к брату, тихонько погладил его ладонь и поцеловал в лоб. — Всё будет хорошо, мы справимся, — прошептал Эзра.