Намар Шерда
С некоторых пор мы с Алье взяли привычку обедать вместе. Ему раньше приносили еду в комнату, а я просто забегал на кухню. Вот там меня однажды и застал муж. Просверлил взглядом содержание миски, поджал губы и уселся рядом.
— Вот уж не подозревал, что в доме Шерда хозяевам принято есть на кухне. Что же вы, мой драгоценный супруг, столько времени ставили меня в неловкое положение перед слугами? Теперь я тоже буду есть на кухне. Мило, не носи мне больше еду. Просто зови, когда граф Шерда изволит обедать, — заявил он тогда. — Ну, неси мне обед, чего застыл?! — рявкнул Алье.
Удивлённый Мило взглянул на меня, пожал плечами и поставил перед Алье запечённую курицу.
— Это ещё что такое? — разозлился Алье. — Я такой же хозяин в этом доме, как и господин Намар! Вот и неси мне то же самое!
— Алье… — начал я.
— Не нужно, господин Намар, я прекрасно помню своё место в этом доме. Не унижайте меня ещё сильнее, отказывая мне в праве делить с вами еду.
Вот умеет Алье сказать одни слова, да так, что по смыслу выходит совершенно иное. Раньше я не видел разницы, где есть — было бы чем набить желудок. Глядя на то, как Алье буквально заставляет себя глотать отрубную кашу, я бросил ложку и оторвал себе куриную ногу. Следом за мной и Алье явно с облегчением отодвинул от себя миску и тоже потянулся к птице.
И вот теперь я ждал Алье в столовой, которую он организовал в холле, возле лестницы на второй этаж. И нашёл же где-то среди барахла этого дома приличный резной стол и два стула к нему из одного гарнитура. На скатерть пустил одну из парчовых штор. Правда, я помню их в гораздо худшем состоянии, а эта выглядит как новая. Из очередной вылазки в город Алье привёз совсем не дешёвый фарфоровый сервиз и полный набор столового серебра, которого в нашем доме давно уже не водилось.
На эти покупки я ему денег не давал, а он и не просил. Грайд, который сопровождал его тогда, шепнул, что Алье что-то в ювелирной лавке продал. И да, Алье теперь не ездит в город один — всегда берёт с собой сопровождение. Причём выбирает, как специально, из самых преданных мне дружинников.
Сейчас я ждал, когда он спустится на обед, и крутил в руках лист дорогой гербовой бумаги. Это письмо сегодня днём личный курьер доставил порталом прямо из столицы. Я перечитал его, наверное, тысячу раз и теперь знал текст наизусть. Отчаянно пытался понять, где взять денег? Алье легко сбежал вниз по лестнице, как бы невзначай коснулся моего плеча и зацепил взглядом письмо.
— У нас новости из столицы? — спросил он, усаживаясь напротив. — Хорошие?
— Ещё не знаю, — вздохнул я и протянул ему бумагу.
Пока слуги накрывали обед, Алье читал.
— Ну вот и новость о моём замужестве добралась до остальной аристократии, — фыркнул он, отбрасывая бумагу в сторону. — На нас хотят посмотреть. И какой же повод лучше, чем открытие весеннего сезона приёмов в императорском дворце? И ведь приглашение именное, подписанное самим императором, а не простая «напоминалка», как обычно. Не явиться по такому приглашению — значит, нанести оскорбление.
— Не люблю быть посмешищем, но, видимо, придётся.
— Мы не будем посмешищем! — резко вскинулся Алье и уже мягче добавил: — Если, конечно, ты доверишься моему опыту, Намар. Я не раз бывал на приёмах и балах, да и сам порой устраивал.
Алье поднялся из-за стола, обошёл меня со спины и привалился, скользнув ладонями на грудь.
— Пообещай делать, как я говорю, и мы с тобой встряхнём столицу! Заодно и многие другие проблемы решим.
— Наша самая большая проблема — это отсутствие денег.
— Это временно. У нас есть рудник, и он работает до сих пор.
— У демона в заднице, где даже портала нет.
— Отсутствие рядом портала — это мера безопасности, — хмыкнул Алье. — Иначе серебро воровали бы тоннами. Зато рядом имеются ещё три рудника, принадлежащих лорду Самани. Я поговорю с дедом и попрошу найти нам хорошего управляющего. И доставку серебра организовать по их каналам. Дед меня обманывать не станет. А летом ройс поспеет. Я к тому времени постараюсь успеть хотя бы тысячу сборных корзин зачаровать. Конечно, до мастеровитых бытовиков мне далеко, и стазис я лишь на пару месяцев поставлю, а не на десятки лет, как в зачарованных шкатулках, зато можно будет ройс в столице ягодами продавать, а не зёрнами. А ещё…
— Алье… — тихо выдохнул я и прижал его ладони к губам. — Я недостоин такого мужа, как ты.
— Никогда не говори так, Намар. Если бы не ты, кто бы дал мне возможность заниматься делами? Любой другой посадил бы в имении, как красивую куклу, и вывозил бы на балы похвастаться. А я же живой, не игрушка.
Я встал со стула, повернулся и обнял Алье.
— Я сдохну, если ты меня бросишь. Я рассказывал, почему спятил мой отец? Видимо, я похож на него больше, чем хочется.
— Ты не похож на своего отца, — поднял на меня взгляд Алье. — И я не похож на его супруга. И я рад, что он умер вовремя.
— Очень вовремя, — нахмурился я. — Прямо за три дня до получения контракта, под который уже успел набрать долгов.
— Как это случилось?
— Пьяный упал в компостную яму.
— Не сразу заметили? — спросил Алье.
— Почему, сразу. Но пока в деревню за досками сбегали, пока думали, как положить их правильно, он и захлебнулся, — тихо признался я и замер, ожидая реакции мужа.
Алье удивлённо выгнул бровь и вдруг расхохотался. Он смеялся заливисто, чисто и открыто.
— Намар! Пообещай мне, что захлебнутся все наши враги, и мы будем счастливы, Намар!
— Обещаю, — выдохнул я Алье в губы.
Про обед мы благополучно забыли. Я затащил Алье в спальню и уронил на кровать. От одежды мы избавлялись, не отрываясь друг от друга. Отбросив в сторону последнюю преграду в виде штанов, я замер над мужем, опираясь на вытянутые руки. Он был невозможно красив и знал об этом. Некрупного сложения, Алье имел сильные руки, твёрдый накачанный пресс и длинные крепкие ноги. Не худой, но и без лишнего жира. Под гладкой кожей приятно прощупывались литые мышцы. Плечи узкие, но шире бёдер, а сам гибкий, как ласка.
— Намар… — демонстративно выгнулся подо мной Алье. — Когда ты так смотришь на меня, у тебя глаза становятся, как у демона — сплошь чёрные. Это завораживает, почти как твой голос.
— Почти? Но всё же меньше? — вкрадчиво произнёс я, добавляя тот самый тембр, который Алье назвал «даром сирены».
Это была не магия, точнее, не совсем она. Ведь у мага резерв ограничен, а я могу пользоваться своим голосом сколько угодно. Алье вслушался в голос и «поплыл». Глаза затянуло поволокой, а из горла вырвался почти стон.
— Не молчи, Намар, ты же знаешь, как мне нравится!
— Я не просто знаю, — продолжил я. — Я вижу. Вижу перед собой своего прекрасного супруга, которого хочется ласкать, любить и выполнять любые капризы.
— Я не капризный, — демонстративно надул губки Алье. — Я требовательный. И я требую тебя в себе!
Дважды упрашивать меня было не надо. Я знаю, что, как всегда, не выдержу долго, а сейчас мне хотелось, чтобы муж сдался первым. Поэтому, зацеловав укусами его грудь и живот, я развёл его бёдра и по очереди втянул в рот поджатые яички. Алье вскрикнул и выгнулся на лопатках, приподнимая зад.
Отпустив яички, я провёл языком по члену и взял в рот, стараясь сжать головку горлом. Рядом со мной упала серебряная шкатулка, в которой Алье хранил свои мази. Крышка легко отлетела в сторону, и я щедро оторвал кусок твёрдой, как холодный воск, мази. От теплоты рук она немедленно расплавилась, и я тут же вставил скользкие пальцы в удобно подставленную дырочку.
Алье был ещё мягким после безумного утра. Я трахал его пальцами, одновременно лаская ртом до тех пор, пока он протестующе не взвыл:
— Намар!
Резко оторвавшись, я закинул его ноги себе на плечи и одним слитным движением насадил на себя. Через десяток толчков Алье вскрикнул и сжал меня внутри, выплёскивая семя себе на живот и утягивая меня за собой. В отличие от меня, Алье никогда не стеснялся кричать в голос. Особенно на пике, когда выгибался в спине и вцеплялся мне в плечи. У меня половина спины в синяках от его пальцев — у лучника они просто не могут быть слабыми.
Осторожно выйдя из супруга, я свалился рядом. Алье тоже покидать постель не спешил, а лёг на бок, скользя руками по коже.
— Напомни мне вечером спину тебе размять, а то мышцы опять камнем встанут. Раз привык аламами махать, вот ими и маши. Чего вчера за колун схватился, слуг нету, что ли? — ворчливо вздохнул он.
***
Подготовка к столичному балу меня выматывала хуже, чем колка дров. От идеи научить меня танцевать Алье отказался через неделю. Хоть ещё и долго вздыхал: как так, владеющий парными аламами воин, легко отбивающий атаки трёх дружинников, и не может попасть шагом в такт музыки. Поэтому было решено, что я буду делать то, что получается у меня лучше всего: стоять в стороне и взглядом отпугивать всех желающих подойти ближе.
— Намар, поверь, тебе достаточно лишь взглянуть на собеседника, как на мышь амбарную, чтобы у того появилось желание провалиться к демонам в инферно, потому что там дружелюбнее, — рассмеялся тогда Алье.
Хуже всего было с одеждой. Я предложил Алье пятьсот золотых, чтобы пошить костюмы, но он только фыркнул. Заявил, что за столичной модой нам не угнаться и нечего пытаться даже. Появляться во дворце в прошлогоднем наряде и вовсе моветон, поэтому надо выкинуть что-то такое… эдакое. Чтобы всем вокруг с первого взгляда было понятно, что наш наряд не просто «что под руку попалось», а именно для бала приготовленный.
Он сегодня перетряхнул старую одежду, оставшуюся ещё от отцовских супругов, схватил ворох этого тряпья и сорвался с ним в город — видимо, придумал что-то. Оставшись один, я отправился в казарму, где Адэр тут же вывалил на меня ворох проблем: крыша течёт, латы новые ковать надо и мечи, а лучше вообще своего кузнеца в поместье завести, а то надоело каждый раз в город мотаться.
— Господин Намар! — окрикнул меня Герт, влетая в поместье на взмыленном жеребце. — Господин Намар! Там господин Алье Феррана убивает!
— Что?!
Я в одно касание влетел в седло первой попавшейся лошади и рванул с места в галоп.
— Что случилось? — подгоняя лошадь, крикнул я догоняющему Герту.
— Не знаю! Господин Алье сначала в ювелирную лавку пошёл, а оттуда к торговцу Феррану. Наверх нас не пустили, мы внизу ждать остались. А минут через десять шум поднялся. Крики, грохот, Ферран вопит благим матом. Один из слуг торговца за стражей побёг, и тут Монти велел мне за вами скакать!
Две мили до города мы пролетели за считанные минуты. Ещё немного попетляли до дома купца, а там уже стража против моей дружины, ощетинившись, стоит. А со двора визги, будто хряка режут. Я бросил поводья и на ходу спрыгнул на землю. Меня окружила моя дружина, стража посторонилась, опуская оружие, а десятник за нами в дом увязался. А посмотреть тут было на что.
Весь первый этаж разгромлен, как ураган прошёлся. А посреди обломков мебели и битого стекла Алье методично избивал торговца. Руками и ногами, но при этом не доставая оружия. Интересно… Хотел бы Алье убить Феррана — давно бы прирезал. А так — похоже, жизни учит.
Я остановился недалеко от дверей, и моё сопровождение тоже.
— Господин Намар, вы не поможете? — робко спросил десятник.
— Зачем? — холодно ответил я. — Мой супруг пока прекрасно справляется сам.
И тут моё присутствие заметил Алье. Последний раз как следует пнув тушу торговца, он тряхнул волосами и направился ко мне. Ферран, сообразив, что его больше не бьют, открыл глаза, осмотрелся и, подвывая, завопил:
— Господин Намар! За что? Я же честный человек! Я же всегда в положение входил! А ваш супруг… Как же так? Как можно?!
— Что случилось, Алье?
— Этот урод мне угрожать вздумал. Я ему кристалл целена купить предложил, а он согласился. В цене сошлись, он товар забрал, а денег только половину суммы дал. Да ещё и руки распускать принялся, предлагая мне постель с ним делить, угрожая тем, что иначе расскажет тебе про эту сделку.
— Всё не так было, господин Намар! — пополз ко мне на коленях Ферран. — Какой целен? Я отродясь этих кристаллов в руках не держал! Ваш супруг пришел денег у меня занять. Вы же знаете, я всегда вашего отца поддерживал в трудные времена. Всегда нужную сумму в долг давал и никогда процентов не брал! Вот и в этот раз одолжил. А ваш супруг заявил, что отдать их не сможет, и вместо денег мне себя в постель предлагал. Отработать! А когда я отказался на таких условиях деньги давать, то он всё про целен и придумал!
***
Алье Шерда
— Что?! — взвился я, когда услышал слова торговца. — Да как ты смеешь!
— Тихо! — рыкнул Намар, добавляя Дар в голос. — Я помню, как именно ты вёл дела с моим отцом, Ферран. Я смотрю, пока графом Шерда был мой отец, многие успели позабыть кое-какие законы. Я не только хозяин этих земель, но и главный судья. Именно я принимаю законы и я же имею право их изменить. А ты, Ферран, только что посягнул на то, что принадлежит мне. Ты знаешь, какое наказание в графстве за воровство? Отрубание руки. А за хищение в особо крупном размере — казнь. Ты, Ферран, только что попытался меня ограбить. Если за кристалл целена ты лишился бы руки, то за оскорбительное предложение моему супругу…
Намар вдруг выдернул алам и стремительным движением снёс голову торговца.
— …будет так. Я сказал!
Повернувшись, Намар оглядел равнодушных дружинников, ошарашенную стражу и остановил взгляд на мне.
— Возвращаемся.
В поместье мы ехали молча. Я ругал себя последними словами за то, что сразу не прирезал этого борова. Лучше бы я потерял эти деньги и потом всё Намару объяснил. А ведь эта тварь, Ферран, знал куда бить. Наверняка знал, раз тесно общался с прежним графом. Не мог не знать про его гулящего супруга. Вот и ударил в больное для Намара место — выставил меня точно таким же.
Я же только недавно выцарапал Намара из его раковины. А теперь что? Не имеет значения, что вроде как признал мою правоту. Если у него появится хоть зёрнышко сомнения, то Намар меня к себе больше не подпустит. Опять закроется, и мне уже будет не вернуть его доверие. И что делать?
Выход я видел только один. Плохой для меня выход, но иначе будет ещё хуже. В поместье я поднялся к себе в комнату, и Намар последовал за мной. Верно, он не будет выяснять отношения при дружине. Теперь главное действовать быстро, не дав ему заговорить первому.
Как только за нашими спинами закрылась дверь, я резко развернулся, встал на колени и, взяв Намара за руки, начал читать заклинание. «Вечная верность» — теперь я буду испытывать боль всякий раз, когда ко мне будет прикасаться любой человек, кроме Намара. И я, в прямом смысле слова, теперь не смогу без него жить. Умрёт Намар — заклятие убьёт меня.
Внезапно я сбился на полуслове и замычал. Ага, трудно, знаете ли, говорить, когда у тебя во рту хозяйничает чужой язык.
— Не смей, Алье, — прошептал Намар, отстраняясь от меня. — Если я не владею магией, то это не значит, что я не знаю заклятий. Никогда не смей произносить этих жутких слов. Мне нужен муж. Супруг, опора, помощник, но не раб!
