Lost in Paradise

В последнее время мне кажется, что я схожу с ума. Мои нервы на пределе, сил бороться со страхами и держаться поставленной цели почти нет. Кажется, что я не живу, а существую, впрочем, как и многие из нас. Иногда спрашиваю себя: зачем нужно идти в Калифорнию? А если там ничего нет? А если вообще не существует чистой зоны, а вокруг орудуют только банды, схожие с той, что изуродовали это животное? С каждым днём моя решимость утихает, и я сомневаюсь, что удастся что-то найти. Но путь проделан неблизкий, и пережито уже много чего. Я не могу отказаться от своей миссии только потому, что устала. Сейчас не время отрекаться от своей надежды, которая только и питала меня на протяжении этого времени, придавая сил идти дальше. Иначе я давно бы уже сдохла. В конце концов, надо хотя бы проверить, что там, в этой загадочной Калифорнии. Ходили слухи, что вирус трудно распространяется в тёплых регионах из-за жаркого климата. Мне не довелось проверять. С пресловутого дня Икс всё полетело к чертям собачьим, а я не была готова. Кажется, что я уже не тот человек, которым была раньше — та девчонка с плюшевым мишкой на кровати и сердечками на стенах была просто проекцией какого-то эфемерного прошлого и не имеет ничего общего со мной настоящей. А теперь мне осталась только мигрень. Мой Винчестер снова в руках, нацелен прямо на животное. Мне почудилось, что он что-то сказал — видимо, сказывается одинокая жизнь в молчании. Да, давненько не приходилось разговаривать с людьми, и это радовало меня. Я не встречала странников вот уже около недели, хотя в других регионах их намного больше. От них надо держаться как можно дальше. Мутант зашевелился, тихо постанывая, кажется, будто скулил. Понятное дело, его тут жестоко истязали. Почему я не услышала их раньше? Видимо, потеряла бдительность, думая, что в этих глухих лесах людей точно не найти. Как они вообще здесь очутились? Утром надо пересмотреть карту — видимо, я сбилась с тропинки и слишком близко подошла к шоссе. Несмотря на то, что мутант был ранен и не мог даже подняться, он внушал страх, поэтому Винчестер всё ещё был направлен на него. Блин, этот парень здоровый как бык. В нём было метра два, не меньше, огромный панцирь на спине, как искорёженная вершина горы. Так толком всё не разглядишь, слишком темно. Но такого было повалить непросто, несмотря на то, что живодёров было немало. Здесь что-то не так. Я обошла мутанта вокруг и увидела, в чём причина. Капкан. Довольно большой, на медведя. Крупные зубцы прорезали кожу, буквально вгрызаясь в ногу, вокруг раны багровые пятна крови, но кажется, кровотечение остановилось. Дело дрянь. По всей видимости, в капкан он попал давно, и если так, то смертельно ничего себе не повредил. Ну допустим, что от этого он не умер, но скорее всего, умрёт позже. От заражения, хотя не могу утверждать, что животные или мутанты могут страдать от этого, или же от перелома, который наверняка у него есть. Не сможет добывать себе пищу, станет лёгкой жертвой для других хищников или таких же живодёров. И надо было мне влезать? Хотя такой громила может продержаться подольше. Неизвестно, ставили они этот капкан на него или на медведя, но зубцы приделали к внутренним сторонам для надёжности, чтобы зверь не вырвался. Он и не вырвался. Я была в замешательстве. Стоит ли снимать капкан? А стоило ли вообще его спасать? Что-то с моей рациональностью плохо стало совсем. Потратила несколько патронов, прикончила четверых человеческих самцов, и это в условиях исчезновения нашего вида. Гуманно ли было спасать этого мутанта? Хрен знает. Мне бы стоило свалить отсюда ещё в самом начале. Кому есть дело до умирающего заражённого животного? Людям нечего есть, люди охотятся, чтобы прокормить себя. Мое врождённое чувство справедливости — ненавижу его. Сколько раз это подводило меня, ставило на грань между жизнью и смертью. Мне всё ещё приходится вести борьбу с собственной совестью, и до сей поры я считала, что всё проходит успешно. Мутант снова зашевелился, стал протягивать руки. Я не испугалась — ему всё равно не удастся даже дотянуться до меня. И мне бы стоило и его прихлопнуть. Так глупо всё вышло. Теперь, если я брошу его, он помрёт, и тогда какой толк было убивать людей ради него? Пусть они и были подонками. Может, стоило просто ему в голову выстрелить, чтоб не мучился? Тогда меня всё равно бы засекли, пришлось бы опять стрелять. Ну, а если сама убью, то опять же бессмысленно. Ох, Кей, как же я ненавижу всё это. Опять ты вляпалась в очередное дерьмо. И этот ещё глазеет. Так жалобно, что осталось только расплакаться. Взгляд у него какой-то странный, не животный. Будто человеческий. И будто даже слёзы текут. Бред, конечно, но эта зараза превращает животных во что-то странное. Будто их очеловечивает, а нас приводит к деградации. Может, и верно. Надо уже подчистить землю от вредителей вроде людей. Мутант запыхтел, как конь; сухая земля разлеталась мелкой пылью от сильных выдохов. — Пппо, — застонало животное. Чёрт возьми, да, оно издало человеческие звуки! — Ппо-мо… гите, — выдавил из себя он и обессиленно закрыл глаза. — Чёрт, что это за хрень? — не выдержала я, выставив оружие перед собой. Мне причудилось это. Да-да, такое не может быть правдой. Хотя, всё, что с нами происходит, не может быть правдой, но так и есть. Блин, ерунда какая-то. Просто бред! Но мне не давала покоя его нога в капкане — наверное, кость сломана, хотя это вряд ли, судя по размеру его ноги и внешней картине повреждённого участка. О чём это я? Чёрт, он же говорил сейчас со мной! Смотрел на меня человеческим взглядом и просил помощи. Так что же делать? Я никогда в жизни не видела говорящее животное. Неужели это вирус сотворил с черепахой такое чудо? Нет, ну просто бред ведь. Самый настоящий. Я запуталась. Живот скрутило неприятным спазмом, сердцебиение чувствовалось аж в горле. Я не боялась, это просто рефлекс. Вся моя жизнь превратилась в одни инстинкты. Выживание, самосохранение, голод. И теперь это не страх, а лишь инстинкт защищаться от всего неизвестного, тем более если оно больше меня раза в три. Так, Кей, что будем делать? Говорящая черепаха, и не просто говорящая, а знающая, что и где сказать. Он попросил помощи, чем же я могу помочь? Не думает ли он меня сожрать? Или напасть? Руки дрожат, не могу нащупать курок. Просто пристрелю его. Теперь это закон — уничтожай всё, что тебе неизвестно. Иначе велик риск того, что любое любопытство может привести человечество к смерти. Что мы и наблюдаем. Мои руки крепко сжимали стальной корпус, я нацелилась на свою мишень. Мутант какое-то время смотрел на меня: светло-голубые глаза, чистые, как небо в горах. Я ещё помню красоту ясного неба над моим домом в Небраске. Я стараюсь не забыть чистый взгляд моей сестры… — Пожалуйста, — проскулил мутант, но спустя несколько секунд опустил голову на холодную землю и вырубился. Ну давай, пристрели его сейчас. Пока он не напал на тебя и не отгрыз ногу, как та шайка диких собак. Ничего же не стоит нажать на курок сейчас. Ты же легко с этим справилась пять минут назад. Ну давай. Давай! Сегодня точно не мой день. Не могу стрелять, пока мои мысли крутятся вокруг сестры. Это самая большая ошибка за последние несколько месяцев. И потом я буду очень сильно жалеть об этом. Мало того, что если я не пристрелю его сейчас, то он всё равно умрёт в таком состоянии, так ещё и наверняка сбежавшая часть банды вернётся уже в увеличенном составе. Но я всё равно завожу свой Винчестер за плечо и иду снимать капкан. Мне приходилось иметь дело с такими штуками, мы ставили их от диких зверей у себя на ферме, чтобы не задрали скот. Капканы открывать большого ума не надо, только вот хватало бы сил. Последние несколько дней я питаюсь одуванчиковым салатом и юколой*, которую сделала около месяца назад. Приходится растягивать удовольствие и не тратить силы на ненужные телодвижения, чем я сейчас занимаюсь. Давить руками на опоры бесполезно, поэтому придётся помогать ногами. К моему удивлению, капкан открылся спустя несколько прыжков, и даже получилось благополучно извлечь ногу мутанта. С этим справились, и почему-то я облегчённо выдохнула. — Кей, тебе это выйдет боком… Нужно было быстрее делать ноги, потому что те, кому удалось бежать, могут нагрянуть в любую минуту. Бросать мутанта уже не было смысла, надо доделать начатое, раз во мне проснулся синдром доброго самаритянина. Я осмотрела ногу: рана кровоточила, слишком сильные порезы, хотя кожа у животного довольно твёрдая. Думаю, что перелома нет, но я не профессор-рентген, тем более в таком тусклом свете мало что можно рассмотреть. В сумке у меня оставались остатки перекиси — всё, что я могла использовать. Для начала промыла рану водой; мутант стал дёргаться, издавая невнятные звуки от боли. По тонким дорожкам стекали остатки крови и грязи, мешаясь с землей. От перекиси рваная кожа бурно запенилась, пришлось вылить почти всё, остались лишь последние капли — слишком обширное место ранения. Вернее, довольно большая нога. Очень странно, что такой здоровый мутант не смог расправиться с шайкой придурковатых живодёров. Даже снять капкан не смог, хотя если умеет говорить, то и соображать должен лучше. Пока перевязывала рану (пришлось пожертвовать своей сменной футболкой), всё время оглядывалась, нет ли кого рядом. Мутант ворочался, что-то мычал под нос, хотя вменяемым его состояние назвать было трудно. Такого громилу мне даже с места не сдвинуть, так что придётся приводить в чувство. Прежде я быстро обошла убитых мною парней — уже никто не шевелился. Даже если кто-то из них и был ранен, то сейчас ясно, что и он откинулся. Мне удалось найти топор, ружьё и пистолет: в нём ещё было несколько патронов. Мешков или рюкзаков с ними не было, а значит, что, скорее всего, у них есть лагерь неподалёку, и вышли они в лес, чтобы проверить свои ловушки. Если так, то дело дрянь. Я смогла собрать несколько нужных вещей, которые не загрузили бы мой рюкзак, в том числе и пару фляг со спиртным. Тоже штука раритетная в наши времена. Мутант всё так же не поднимался, а мне нужно было уже срочно ускоряться. Поэтому пришлось открыть одну из фляжек со спиртом — предполагаю, что её хозяину довелось грабить больничку, — и поднесла к носу. Животное поморщилось, резко замотало головой, но всё равно было в крайне плохом состоянии. — Эй, давай просыпайся! Мне некогда сюсюкаться с тобой. Мутант открыл глаза. Почему-то в моей голове произошёл полный диссонанс его крупногабаритной внешности с почти детским чистым взглядом. Если этот здоровяк ещё и ребёнком окажется, то я боюсь представить, каких размеров должна быть его мать. — Короче, мне нужно идти. Эти типы скоро вернутся, поэтому соображай быстрее. Сможешь доскакать на одной ноге — спасёшь себе жизнь. Если нет, то извини, брат. Тут закон джунглей. Ладно, ситуация вышла из-под контроля, как только мне вздумалось спустить курок. Тут даже и сказать сложно, чего мне было жаль: потерянного времени, потраченных патронов, нескольких мёртвых человеческих самцов или страдающее животное. В любом случае, я уже ничего не могу сделать. Каждый сам за себя, а я сегодня и так щедра на милости. Мне повезло попасть в этот штат в начале осени, погода вполне благоприятная. Чем дальше на юг, тем теплее, поэтому я рассчитываю, что застану сезон дождей где-то на юге Орегона. И это весьма неплохо. Единственное, придётся перезимовать там же — дальше идёт перевал, а в зиму мне его не пройти, это точно. Луна прекрасно освещала поляну, на которой я оставила огромную говорящую черепаху. И что это было? Может, мне показалось? Весь мир сошёл с ума, и я в том числе, так что это не удивительно. Птицы уже начали напевать свои звонкие трели, оповещая о скором восходе солнца. Нужно ускоряться, потому что днём найти меня будет проще всего, а для таких живодёров человек — самая лёгкая наживка. Встречались мне много раз такие личности. Несколько из них приходилось видеть в непосредственной близости. И это были из тех встреч, которые лучше никогда не вспоминать, которые нужно навсегда извлечь из своей памяти и уничтожить из подсознания. Тогда я чуть не умерла, тогда я звала, но никто не слышал. Шрам на шее заныл. Я шла дальше, углубляясь в лес, с надеждой, что мне удастся запутать след и они не смогут отыскать меня. В конце концов, у них почти не осталось людей, а такие банды обычно не собираются в крупные стаи — слишком затратно, и из-за конфликтов они просто начинают есть друг друга. По крайней мере, такое мне приходилось наблюдать. Голова трещит. Ночью пробираться через лес хуже некуда. Свой ручной фонарик лучше не зажигать: от него и толку немного, и можно засветиться. Но лунного света мало, чтобы пробиться сквозь пышные ветки вечнозелёных. Мне бы переждать до первых лучей, недолго осталось, но я боюсь нарваться на чужаков. Ох, моя голова… Всё чаще и чаще эти страшные боли… Позади послышался хруст сухих веток, и у меня кровь в жилах застыла. Я была уверена, что это не живодёры — эти обычно громко оповещают о своём присутствии, видимо, больше из-за страха. А если нет, то вполне вероятно, что какое-то животное. Тот мутант вряд ли меня догнал бы. Хотя… я уже давно стою на месте? Или всё это время шла? Странное ощущение заторможенности. Я обернулась, перехватив из кармана пистолет. В другом нарыскала свой ручной фонарик, хотя пользоваться им не стала — много суеты и шума. — Не стреляй, — басом заговорила со мной тишина. — Я хороший. Я… хороший. Это тот мутант, однозначно. Всё-таки он смог подняться и даже догнать меня. Значит, всё нормально у него с ногой, только поверхностная рана. Или же просто пришлось собраться с последними силами, чтобы остаться в живых. Вдалеке поднялся шум обезумевшей толпы — это они. Видимо, вернулись и нашли своих дружков мёртвыми. И теперь будут искать меня ради мести или ещё чего-то, кто знает. Надо идти дальше. — Мне некогда с тобой возиться, я пошла. — Я идти, — мутант говорил медленно, видно, что разговорная речь давалась ему с большим трудом, но он был сообразительным, раз пошёл за мной. — Я идти с тобой. Нянькой быть меня мало забавляло. Тем более существу, которого я боялась. — Я иду своей дорогой, ты своей. Я тебе помогла, и этого хватит, так что не иди за мной, понятно? Развернулась и пошла дальше, оставив черепаху одного. С одной стороны, жалко, а с другой — если соображает, то сможет укрыться от своих обидчиков. Наверное. В любом случае этот инцидент повлёк за собой непредвиденные проблемы в виде жаждущей мести толпы. Хотя я бы побоялась идти на того, кто может пустить пулю в лоб, но судя по их низменным наклонностям, думать — это не самая сильная сторона их личности. Шаги сзади прекратились — видимо, черепаха не стал меня преследовать. В конце концов, я ему не сиделка, не хозяйка, и тем более вряд ли он мог рассмотреть во мне лёгкую добычу. Так или иначе, на небе появились первые лучи рассветного солнца, ударил мороз. Ненавижу это время, тем более сейчас, когда мне приходится ковылять на своих двоих в поисках безопасного места, а не греться в наскоро приготовленном убежище. Но идти надо, надо бежать, однако этой возможности я лишена, в силу совершенно слепой темноты. Как раз луна ускользнула за горизонт, а солнце ещё не успело проникнуть во все уголки своим светом. Ну ничего, ещё полчасика, и уже будет легче. Можно будет ускориться. Однако бежать мне не пришлось — неожиданно мои ноги стянуло крепкой верёвкой, и в ту же секунду земля ушла из-под пяток, а я оказалась подвешенной головой вниз. А крики разъярённой толпы становились всё ближе…