Not All Those Who Wander Are Lost

«Не смерть страшна, но одиночество, безнадежное одиночество в вечной тьме.Это действительно страшно.» - «Аэлита», Алексей Николаевич Толстой

Сквозь плотные шторы проскользнул ещё очень робкий лучик. Я бросила взгляд на прикроватную тумбочку, где стоял электронный будильник. 5:15 утра. По крайней мере уже светает, и мне не придётся сидеть в пугающей темноте. Встала, подошла к шторам, раздвинула их ещё немного и открыла окно над столом на проветривание. Духоту, выдающую с поличным мои истерики, ненавязчиво вытеснила утренняя прохлада. Утро. Наступило грёбанное утро. Время идёт. А как было бы кстати, если бы оно остановилось! Кстати, о времени. Я вновь глянула на часы. Удивлённо моргнула. Снова посмотрела и села, нет, рухнула на пол. Двадцать седьмое мая. Я не знала сколько я проспала, но если учесть, что прошло дня два и до этого ещё день, когда я разгромила кухню, то... То я вернулась в тот же момент, когда пропала. Блять. Я часто задышала. А сон в Лориэне? А косвенное подтверждение самим Ульмо, что сон был очень даже реальным? БЛЯТЬ! Хотя почему же? Выходит, что никто не находил мою хладную тушку, никто не знает, что я... Мысли вздрогнули и разбежались, только их хвосты напоследок сверкнули из-за углов. Как удобно, Эру, мудачьё ты редкостное! У кого-то жизнь перевернулась с ног на голову, а это даже объяснить нельзя будет. Чёрт подери, как я объясню шрамы?! Я же ровно шесть дней назад говорила с родными по видеосвязи. Шесть дней! Ха! Четыре месяца, не хотите? Стоп. Видео... Что? В мозгу что-то щёлкнуло (больно вообще-то!). Могли ли мне звонить? Волноваться за меня? Прошло всего три дня. Вряд ли меня кто-то хватился. А зная мою мятежную натуру и принимая во внимание тот факт, что я могла пропадать со связи по несколько дней... Никто и глазом не повел! Пиздец. Просто феерический пиздец. Соображай, Тея, ну же. Я резко хлопнулась за стол. С зеркальной рамы на меня глядели десятки глаз. Фотографии. В груди защемило, когда я увидела изображение трёх человек. Слева кривляющийся Рей, весело улыбающаяся малышка Лу и справа Метида, пытающаяся обойти брата в оригинальности состроенной рожицы. Слегка пухленькое лицо той, кем я была обрамляли длинные вьющийся волосы. Эта особа была на меня похожа как-то слишком смутно: глаза те же, веснушки те же... Но ведь не я это. Не я. На других фотографиях были остальные члены семьи и друзья. Компания выходила разношерстная... Хотя слово "экстраординарная" подошло бы больше. Я внимательно смотрела на старомодный снимок бабули с дедушкой по маминой линии. Странности начинались уже с них. Бабуля - представительница той старой английской аристократии, которая невообразимо, но до сих пор держалась на плаву. Отсюда пристрастие к старомодному образованию, смехотворному этикетку и, конечно же, традициям (куда уж без них). Дедушка же выходец из русского дворянского рода, который вовремя и подозрительно удачно свалил в Англию, умудрившись при этом сохранить состояние. Как это часто бывает с эмигрантами, вдали от родины любовь к ней гиперболизировалась. Поэтому за традиции тоже держались аки клещи. И Рей, и я, и Лу, и остальные дети нашей семьи были обязаны знать с самого раннего детства два языка - английский и русский (и латынь со староанглийским, да-да, бабуль, конечно). Более того, если бы не одна традиция бабушкиной семьи звали бы нас всех Васями, Петями, Машами, Сашами и далее по списку. Но дело было в том, что дедушка долго был увлечён греческой мифологией (даже преподавал её какое-то время), поэтому узнав, что в роду жены всех принято называть именами из этих самых греческих легенд... Звёзды сошлись, не иначе. Вот и получилось, что моих дядю и тётю зовут - Анкей (в честь одного из аргонавтов и сына Посейдона) и Артемида (тут вообще без комментариев! бедная тётушка Ари!). Маму же назвали Тесея (а должен был быть Тесей, потому что доктора до самого рождения твердили, что будет мальчик, и даже не спрашивайте, как так вышло). В общем, уже собрался нехилый кружок по интересам, а это только начало. Мама - бунтарская душа - воспротивилась консервативным устоям семьи и, как только ей стукнуло восемнадцать, свалила куда подальше. Учится, точнее. В университет. По стипендии. Она отказалась от денег, положения и связей, прокладывая свою дорогу к будущему. "Как можно понять, кто ты есть, не начав какое-то дело с нуля?" - бывало оправдывала она свой юношеский максимализм, робко опустив глаза в стол, под насмешливым взглядом бабули. Но как бы там ни было, в университете мама встретила папу и понеслась. Папа - Джон Уильям МакИвер - был из обычной среднестатистической шотландской семьи. Дедушка Уилл был школьным учителем, а бабушка Харпер - медсестрой. У них родилось двое детей - Джон Уильям и Лайза Харпер. Боже, сколько раз я слушала историю о том, как маменька притащила папеньку в родовой особняк, чтобы объявить о помолвке. Даже сейчас - туманно из-за длительного провала в памяти, но всё же - я живо представляла, как бабуля театрально хватается за сердце, падает на изысканную престарелую софу и восклицает в ужасе: - Но, дорогая, как можно выйти за муж за кого-то из рабочего класса?! За шотландца?!! - Maman, ты замужем за русским, - фыркает в моём воображении мама, а дедушка хохочет: - Тебя сделали, душа моя, - и смахивает выступившие от смеха слёзы. Да, драму у нас в семье любили. К разочарованию мамы и полнейшему восторгу дедушки Лёвы, папа тоже оказался помешан на всём древнегреческом (хотя, в основном, на архитектуре), поэтому и меня с братом назвали, следуя печально известной традиции. Полное имя Рея - и это всплыло в голове только сейчас - Нерей, моё - Метида, а Лукреция появилась уже по маминой прихоти (дайте назвать дочь нормально, хоть раз! (нормальнее некуда, ага)). Вот так, и это я молчу про бесконечных кузин и кузенов. А теперь представьте семейные праздники. Больше зрелищ, господа? А больше некуда! Я оторвалась от фотографий и вгляделась в туманный утренний пейзаж за окном. Задний двор, спящий в будке Мэллон и начинающийся за нашей полосой домов и ничейным холмистым полем лес. Шотландия. Вот он - старый новый дом? Из приоткрытого окна доносились запахи петрикора, леса и как-то отдельно от них хвои. Запахи, которыми, как оказалось, я до сих пор одержима. Я прикрыла глаза, стараясь удержать панику. Хвоя. Лес. Пе-три-кор. Так пах Леголас. А, Элберет, спаси мою душу. Я вспомнила о существовании кофе и поплелась вниз, на злополучную кухню. Кофе оказался отвратительным. Я вылила его в раковину, искренне недоумевая, как люди способны любить это адское зелье. Да отвар от головной боли, которым меня отпаивала Мириэнь был не настолько ужасным, а это что-то да значит! Я с ужасом поняла, что из-за долгого сна не пила воды уже двое суток и почувствовала шершавый, липнущий к нёбу язык и потрескавшиеся, сухие губы. Выпила несколько стаканов и сразу взбодрилась. Хлопья есть оказалось невозможно. Молоко было странным на вкус. Банан был слишком сладким, но это уже было терпимо. Яблоко ушло на ура. Вот и живи на лембасе и походной еде, дорогуша. Невольно вспомнила, как даже в Минас-Тирите мне тщательно подбирали рацион, потому что я не сразу смогла заставить себя есть обычную еду. Будет трудно вновь адаптироваться к жизни в 21 веке. Будет очень трудно. *** Я несколько дней просидела почти не двигаясь, тупо уставившись в стену. Мне вроде бы и хотелось что-то делать, но воля сломалась - её механизм не срабатывал на команды мозга. Грудь сжималась от вопроса, который разрывал моё сердце. Если я очнулась в тот же момент, когда умерла, а в Средиземье за это время прошло четыре месяца, то... то... Конец предложения так и не складывался, потому что из груди вырывались рыдания. Да, каким-то неподдающимся логике образом я ещё надеялась вернуться. В конце концов, как-то же я очутилась в другом мире. Значит пути есть. В какой-то момент давление воспоминаний, сожалений и душевной боли, объединившихся в совместный фронт, стало невыносимым, и я вылакала в один присест бутылку виски из папиного бара. Но алкоголь только дал вырваться той тьме, зародыши которой, до этого самого момента, я старалась выжигать под основание. Из всех зеркальных и стеклянных поверхностей дома сверкали зелёные огоньки глаз моей тени. И, Элберет, они задавали слишком много вопросов, вопросов на которые у меня не было ответов. Безликие тени обступали меня со всех сторон... С жутким похмельем на следующий день справились полтора литра воды. И что-что, а за такой бонус я была благодарна. Вот только протрезвев пришлось столкнуться с новой реальностью - горящая зелень глаз не была пьяной галлюцинацией. Я внезапно стала лучше видеть. Ненормально хорошо. Плюнула на это. А что? Пора бы разучиться удивляться, и научиться принимать дерьмо, насмешливо подсунутое жизнью, как неизбежность. Долго-долго искала лазейки, чтобы вырубить эти фары и, в какой-то момент, сообразила, как контролировать... ну, чем бы это ни было. Больше всего на свете хотелось остановить время или попросту перестать существовать. *** Солнце слепило глаза. Вот-вот и я готова была расчихаться или расплакаться. Но я не уходила с лужайки заднего двора, лениво развалившись на газоне в позе звезды. Весь день я потратила на стрельбу из лука и упражнения с мечом и кинжалами. И мне было абсолютно похер, видели ли что-то соседи. Прошло около двух недель после пьянки. Жизнь не становилась лучше. За это время я смогла заставить себя пару раз выйти из дома, сходить в магазин за едой и - дурадурадура - попыталась прокатиться на автобусе. В последнем случае из-за тесноты, духоты и маленького закрытого пространства всем автобусом меня и откачивали после того, как я свалилась в постыдную паническую атаку. Браво, Тея. Адаптация к прежней жизни: Шаг первый: Результат - фиаско. Я сознательно игнорировала открывшиеся возможности воды, как универсального лекарства для себя и прочие странности. Слишком много всего нужно было ещё пережить. Разберусь ещё, но не сейчас. Малодушная трусиха. Не сейчас, чёрт подери. Солнце стало клониться к закату, долгий уже совсем летний день подходил к концу. Ещё один блядский день. Где-то глубоко внутри я всё ещё думала, что просто брежу, что это всё только кошмарный сон. На кухне я выпила воды, съела пару ложек каши прямо из кастрюли и плюхнулась за стол, вслушиваясь, наблюдая за тем, как всё вокруг гаснет в тени. Сколько я ещё так выдержу? Столько сколько понадобиться. Хлопнула входная дверь, на заднем дворе загавкал Мэллон и я... Стоп. Хлопнула входная дверь? Какого бляха... Я подскочила на месте, вытащила из ножен Василиска и прокралась в совсем уже тёмный коридор. Высокая фигура бросилась мне на встречу, а я перехватила её за руку и вывернула так, что уже миг спустя держала Василиска у её горла. - Только попробуй трепыхнуться, кто бы ты ни был, - процедила сквозь зубы я. - Что за глупые шуточки, Метида! - я не знала, чего в этом голосе было больше ужаса или возмущения. Кто-то огрел меня по башке чем-то тяжёлым. Не буквально, но похоже. Я медленно отступила, сложила Василиск в ножны и уставилась во все глаза на женщину перед собой. Женщина фыркнула и уверенно прошла на кухню. Я прошла за ней. Я смотрела на леди Адмету и думала лишь о том, что знаю об этой женщине всё, что знаю, какие отношения нас связывают и помню какие чувства когда-то испытывала к ней. Леди Адмета была моей бабушкой и, в тоже время, она была мне совершенно чужим человеком. Я отвернулась от неё и сильно вцепилась в столешницу. - Неужели даже не предложишь старой, бедной женщине, на которою ты только что напала, чаю? - её голос был суровым, но в нём сквозила насмешка. "Да, её невозможно ослушаться," напомнила я себе. Быстрее, чем я осознала, руки уже сами взметнулись набрать воду в чайник и включить его. - Тебе придётся объясниться, юная леди, - боковым зрением, я видела, как леди Адмета склонила голову немного набок, но каким-то невообразимым образом, её шея так и осталась идеально ровной. Я промолчала, уставившись на шумящий чайник. - И не смей игнорировать меня, - фыркнула она, - Твои манеры всегда были отвратительными, но элементарное уваже... Я не выдержала и резко развернулась. Слишком резко. Волосы, зачёсанные так, чтобы скрывать оба шрама, откинулись с лица. Леди Адмета ахнула от неожиданности. - Метида... - она было стала подниматься из-за стола, но в этот момент щёлкнул чайник. Я, не дожидаясь чего она там собиралась сказать, схватилась за заварник и жестяную коробку, где хранился замечательный Дарджилинг. Дарджилинг, который леди Адмета обожала. - Меда, - её подрагивающая рука мягко легла мне на плечо. Я зашипела от неожиданности и резко отскочила в сторону, пятясь куда-то к углу кухни. Мне стоило огромных усилий не схватиться за Василиск. Женщина передо мной хмурилась и перебирала дрожащими пальцами, и это было так на неё не похоже. А ведь точно! Несмотря на всю аристократическую вышколенность, она была моей бабушкой. Меда... Она сказала "Меда". Я поражённо замерла. Леди Адмета никогда не сокращала это имя. Никогда. Неужели, её настолько поразили всего лишь какие-то шрамы? Я снова попятилась на пару шагов и зацепила локтем выключатель. На кухне стало обвиняюще светло, а глаза женщины расширились ещё сильнее, когда она наконец оглядела меня с ног до головы, когда смогла вглядеться в моё осунувшееся лицо. - Я не понимаю, - леди Адмета отшатнулась, - Мы... Мы не виделись всего несколько недель... - она тяжело опустилась на стул, беспомощно хватая ртом воздух. Я криво усмехнулась и подошла к шкафчикам. Пока почтенная леди пыталась прийти в себя, я достала чашку и блюдце из фарфорового сервиза (она наотрез отказывалась пить чай не из сервизов) и поставила перед ней, на перевес с серебряным молочником. Женщина вцепилась в чашку чая, словно в спасательный круг. Её руки мелко дрожали, поэтому для меня осталось загадкой, каким образом она не пролила ни капли. Она поставила чашку обратно на блюдце и аккуратно промокнула губы салфеткой. Я села напротив леди Адметы и принялась ждать, когда она соберётся с мыслями. До этого момента, я не задумывалась о том, как мои родственники будут реагировать на моё преображение. По правде, я вообще не задумывалась о том, что будет дальше. А теперь... Неужели, сильная худоба, болезненный вид и, опять же, всего лишь какие-то шрамы производили аж такое впечатление. Раз уж, железная выдержка бабули дала сбой, какой же будет реакция остальных? - Меда, дорогая, ты должна всё рассказать, - леди Адмета чопорно сложила руки на коленях. - Ничего я никому... - я оборвала себя же и прикрыла глаза, - Прости, - я замолчала растерянно. Что ей рассказывать? Я не задумывалась о том, что необходимо придумать правдоподобную легенду до этого самого момента. Дьявол! - Тебе угрожали? Тебя заставляют молчать? Если это так, то у нас есть средства, мы наймём лучших адвокатов, и мы достанем тех, кто с тобой это сдела... - её сумбурную речь оборвал мой хохот. Мне не было весело. Вероятно, мой смех звучал страшно и безумно... Но я внезапно представила орков и назгулов в суде, клянущимися говорить правду и только правду. Я резко замолчала и серьёзно уставились перед собой. Повисшая тишина раздражала и, чтобы отвлечься, я потянулась за морийский ножиком. Холодная рукоять приятно скользнула в руку. Я стала играться ножом. Леди Адмета испуганно смотрела на меня. Мне казалось, что я слышу бешеный темп, с которым мечутся мысли у неё в голове, как всплывают всё новые и новые вопросы. Что с ней случилось? Моя ли ещё это внучка? Сошла ли Метида с ума? - А знаешь, - нож резко скользнул в ножны на предплечии, - Я скажу правду, - я сложила два указательных пальца вместе и приложила их к губам, - Да! Я скажу правду, а потом вы все вместе запихнёте меня в дурку! - я вскочила со стула и заходила туда-сюда, судорожно продумывая очередной самоубийственный ход. Фигуры на шахматной доске стояли как никогда рисково. - Ха! Идеально! Я врубила воду в кране, резко полоснула себя по ладони морийским ножом, сунула руку под воду и, наконец, показала леди Адмете ладонь без единой царапины. Подозреваю, что глазищи мои в этот момент ярко горели зеленью. Я снова села напротив леди Адметы, которая уже была испугана действительно не на шутку, и постучала пальцами по столу. - Хочешь знать, что со мной произошло? - доверительно спросила я. Женщина неуверенно кивнула. - Отлично! - я всплеснула руками и подавила истеричный смешок, - Со мной произошла война. Война в другом мире. О, я наслаждалась её реакцией, жадно ловила всю широкую гамму её эмоций. - Я..., - спустя долгие минуты борьбы с собой выдавила леди Адмета, - Я тебе верю. От неожиданности, я упала со стула, на котором нервно раскачивалась. - Что ты сказала? - я так и осталась сидеть на полу. Остатки самообладания, которые и так основательно подводили, собрали вещички и свалили к чёртовой матери. - Почему? - всхлипнула я, когда леди Адмета обошла стол и её фигура возвысилась надо мной. Я подтянула к себе ноги и обняла колени. Леди Адмета присела на корточки. - Потому, дорогая, что я знаю тебя, - просто ответила она, - Да, ты изменилась и, очевидно, пережила что-то ужасное. Ты сломлена, напугана и растеряна, но ты не безумна, какой хочешь показаться. - Но разве можно поверить в такое? - теперь уже я начала сомневаться в адекватности собственной бабули. - Я совсем не против поверить в какое-то чудо, если этому будет достаточно доказательств, - она улыбнулась, - Но давай-ка прикинем, - она заговорила со мной так, будто мне снова было три года, - Оружие, которое, конечно, можно купить в наше время, но слишком дорого. Ты бы не стала тратить такие суммы на нечто подобное, просто ради собственной прихоти. Ты всегда была безответственной, но не на столько. Идём дальше... Этот твой жуткий фокус только что, следы истощения и... - Шрамы, - закончила я. - Да, - она кивнула, и мне показалось, что она пыталась не заплакать, - Но это всё мелочи по сравнению с твоими движениями, как у обученных солдат и взглядом. Я видела такой взгляд только у тех, кто действительно прошёл войну. За несколько недель с людьми такое не происходит. За несколько недель нет, а за четыре месяца – очень даже. Она резко выпрямилась во весь рост. Её лицо стало привычно непроницаемым. - А теперь, будь добра, расскажи, что же с тобой произошло. И, умоляю, поднимись с пола и соберись. Твоё поведение не достойно юных леди нашей семьи. Ох, видела бы тебя моя покойная матушка... - ворчание бабушки заставило слабо улыбнуться. Да, она была женщиной с железными нервами. *** - ... А потом случилась потасовка из-за сбежавших пленников. В городе была суматоха. Пленники не просто рвались к свободе, они рвались к мести. Я, конечно же, оказалась в самой гуще. Тогда-то меня и достали. Последнее, что я помню – как упала в фонтан. Очнулась уже здесь. Я стояла спиной к дивану, на котором сидела бабушка и лицом к высокому окну, выходившему на задний двор. На улице было темно и шёл грозный весенний ливень. Небо рассекали молнии и гром гремел как-то слишком знакомо. Музыка грозы... Она напоминала мне звуки рога Ульмо. Мой рассказ затянулся до поздней ночи, но бабушка наотрез отказалась прерывать его, чтобы продолжить завтра. А мне просто было слишком больно, чтобы думать. Я словно была марионеткой, текст за которую читает актриса. Я говорила и говорила, но всё, о чём я могла думать были нарастающие звуки рога и Леголас. Без него было пусто. Пусто и неправильно. - Метида, Метида, - бабушкин лукавый голос прорвался сквозь пучину размышлений. Я повернулась к ней и увидела, что она покачивает головой и улыбается очень знакомой хитрой усмешкой. Я усмехалась так же. - Уверена, что рассказала мне всё? - она поставила очередную чашку Дарджилинга на чайный столик и похлопала рядом с собой. Я подошла и присела на диван. Бабушка взяла мои руки в свои, оглядела меня и довольно кивнула. - Что ещё ты хочешь услышать? - удивилась я. - Ох, дорогая, неужели ты думала, что что-то настолько значимое ускользнёт от старой, умудрённой жизнью женщины вроде меня? - в её глазах были смешинки, — Это же очевидно, что в... Поверить не могу, что говорю это в серьёз! В Средиземье ты оставила не только своё детство, но и кое-что очень важное, не так ли? Или лучше сказать кого-то? Я испуганно выхватила свои руки из её рук и отпрянула. - Как ты... - Ты же моя внучка, - бабушка смотрела на меня укоризненно, - Я не могла не заметить в тебе этой перемены. Расскажи мне о нём! Но я ничего не сказала. Не смогла. Я крепко схватилась за кулон в виде листа и открывала и закрывала рот, но ни один звук так и не сорвался с моих губ. Горло сдавило тяжёлым спазмом, а из глаз брызнули слёзы. Рассказать о нём... Вот всё, что мне осталось от Нас. Рассказывать... Лелеять в памяти все те моменты, когда мы были вместе. Но больше никогда это не станет реальностью. Он больше не будет успокаивать меня после кошмаров, осуждающе покачивать головой на мою очередную выходку; не будет смеяться со мной из-за каких-то пустяков, не будет спорить со мной (мысленно, незаметно ото всех). Больше никогда я не услышу его голос, обещающий, что всё будет хорошо. Потому что хорошо уже не будет. - Ох, бедная моя девочка, - бабушка обняла меня, и мы так и сидели, пока не высохла последняя слеза. А за окном продолжала реветь буря. *** - Утро, - ласково улыбнулась леди Адмета. Леди Адмета, которая стояла в мамином фартуке с плюшевыми мишками и сердечками и готовила панкейки. Вот в такие моменты можно было не опасаться того, что тебя отругают за неподобающий вид, манеры, поступки или всё вместе. В такие моменты леди Адмета становилась уютной и очень родной бабулей огромного семейства, в котором было больше оболтусов, чем действительно разумных людей (и это, по её же словам, разбивало её старое сердце). - Утро, - голос был хриплым от долгих ночных разговоров. - В холодильнике я видела клубничный джем и, кажется, у вас где-то был твой любимый мёд, - и всё же приказные нотки в её манере говорить никогда не исчезли бесследно. Я медленно кивнула и выставила топинги на стол, - И поставь, пожалуйста, посуду и приборы. Машинально я двинулись к кухонному шкафчику, достала две тарелки, пастельного персикового цвета из-за которых когда-то устроила маме истерику в Икее. Я считала эти тарелки уродливыми. Сейчас же они казались неотъемлемой частью происходящее рутины. Я аккуратно сложила тарелки на правое предплечье и, надёжно придерживая их пальцами, хотела было достать ножи и вилки, когда послышался скрипучий визг (или визгливый скрип?). В глазах потемнело, пальцы закололо от ледяного ужаса. Назгул? Откуда же взялся назгул?? В ушах уже стоял грохот бойни, смертельное хлопанье крыльев летучих тварей и чужие смазанные вопли боли. Перед глазами разожглось пламя – оно безжалостно кутило на могилах тех, кто положил свои жизни в борьбе со Тьмой. Рука в чёрном, как само ничто, доспехе тянулась ко мне из этого пламени. Меня резко окатило холодной влагой и взгляд сфокусировался на ножке стола. Я обнаружила себя распластавшейся на полу, посреди пастельно персиковых осколков, крепко сжимающей нож и бормочущей что-то о том, что нужно бежать. - Ты слышишь меня, Меда? - бабушкин голос сильно дрожал. - Слышу, - сглотнула остатки навязчивых образов я, чувствуя, как вода, которой меня, судя по всему, окатила леди Адмета, впитывается в кожу. - Никак не могу уложить в голове, что у тебя теперь особые отношения с водой, - слабо улыбнулась бабушка, - Раз уж ты очнулась, то уберись тут и накрой на стол, а то у меня вот-вот сгорит панкейк. Она поднялась и принялась спасать наш завтрак, а я затравлено огляделась по сторонам. Назгулов нигде и близко не оказалось. - Что это было? - вопрос был самой конкретикой. Но леди Адмета меня поняла. - Кто-то резко затормозил на улице. Просто машина. Я кивнула и принялась выполнять поручения, упрямо смахнув собирающиеся в уголках глаз слёзы. Была бы тут мама, она бы весь день меня успокаивала, холила и лелеяла бы, словно фарфоровую статуэтку. Но мамы здесь не было, а бабуля предпочитала решать эмоциональные проблемы непрошибаемой рациональностью. И стоит признать её подход действительно работал. - Честно говоря, Метида, - начала бабушка, когда мы сели завтракать, - Тебя необходимо показать врачу. Не спорь! - прервала она попытки моего возмущения. - Но, ба... - Поговорим об этом вечером, - кивнула своим умозаключениям леди Адмета, не давая мне возможность вставить хоть слово. *** Я быстро зашла в гостиную, кинулась телефоном в диван и со злостью пнула кресло. Асти, мурчащая у леди Адметы на руках, удивлённо подняла голову. Я состроила рожицу и уселась на пол, сложив руки на чайный столик и уронив на них голову. Со стороны бабушки послышался вздох неодобрения. Я фыркнула, но пересела в кресло. - Даже знать не хочу, что случилось, - строго сказала леди Адмета, отложив книгу и зарывшись пальцами в пушистую шерсть Асти. Я поджала губы, намереваясь молчать, но не продержалась и минуты: — Это Рей, - процедила сквозь зубы я, - Прочёл мне мораль! Как будто мне пять лет! Он... Боже, он решил, что я три недели не звонила, потому что с головой ушла в видео игры, - я сжала кулаки. - Похоже на тебя, - спокойно заметила леди Адмета. Я возмущённо зыркнула на неё, - Прежнюю тебя, - уточнила она. - Но ведь не тогда, когда Лив родит со дня на день! Я же не была настолько... - Нет, Метида, ты порой бывала ещё хуже. Честно говоря, я уже перестала надеяться, что ты наконец избавишься от дури в голове. Безответственная, ветреная и избалованная — вот какой ты была. Ты умнее всех в этой семье, но тратишь свои мозги в пустую, - она досадливо покачала головой - Кто же знал, что понадобиться война, чтобы это исправить, - холодно сказала я. - Тебе просто нужно было взглянуть на жизнь под другим углом... Мне жаль, что тебе пришлось пережить весь тот ужас, - бабушка тяжело вздохнула и прикрыла глаза, - Но это уже случилось, поэтому научись находить пользу в последствиях. В конце концов, ты же МакИвер, - о, эти последние слова точно дались ей с трудом. Готова поспорить, дедушка Билл дал бы тысячу фунтов, чтобы услышать это вживую. - Почему ты приехала? - вопрос вырвался неожиданно, - Неужели ты волновалась? - В этой семье невозможно не волноваться, Метида. Но я приехала потому, что леди Марианна устраивает ежегодный июньский приём в замке Нетли, - Асти, устав от ласк, спрыгнула с рук леди Адметы с громким мяуканьем. - Но это в Гэмпшире, а ты сейчас сидишь со мной в округе Норт-Ланаркшир. Не сходится, - я подозрительно уставилась на леди Адмету. - Я в Норт-Ланаркшире за тобой, - спокойно ответила она. - Мной? - Получила одобрение твоей мамы представить кого-то из детей в обществе, - леди Адмета довольно улыбнулась. - Одобрение мамы, говоришь, - я почти шипела, - А нашего мнения спросить? И почему ты вообще выбрала меня? Вон Лу куда утончённее всех нас вместе взятых, и ты сама говорила, что её манеры идеальны! Или Рей? Они бы блистали в обществе. Твой выбор, как минимум, не логичен. - Прежняя ты не отказалась бы, не так ли? В отличие от своих родителей и брата с сестрой, ты никогда не видела ничего плохого в том, чтобы пользоваться теми подарками судьбы, которые подсунуты готовыми на блюдечке. Леди Адмета была права. История с маминым побегом всегда казалась мне абсурдом. Я понимала, что мама хотела доказать, что чего-то стоит, но не понимала почему нельзя было этого сделать, используя ресурсы, которые принадлежали ей по праву. Кто знает, каких бы высот добилась мама, если бы она не начинала с нуля? - Да и как не взять с собой любимую внучку? - добавила леди Адмета. Я ошарашено уставилась на неё. Папа любил маму и этого, в конце концов, оказалось достаточно, чтобы бабушка по-матерински полюбила и его. А в Лу, Рее и мне, своих внуках, она вообще души не чаяла, хоть и показывала это редко и не особо открыто. Правда, до событий последних нескольких дней, мне всегда казалось, что меня она не очень-то и любит. А оно вот как... - Боюсь, что тебе всё-таки придётся взять Лу, - усмехнулась я, - Меня может и стали звать "леди", но общество ко мне не готово. - Боюсь, что теперь леди Марианне придётся проводить вечер со своей кузиной Джоанной, - ответила леди Адмета в тон мне. - Ты не едешь? - И оставить тебя одну в таком состоянии?! Боже милостивый, я, конечно, не сентиментальна, но и не бессердечна! Я удержала всхлип и сдавлено кивнула. Забавно, как это бывает. Ты можешь думать, что человек к тебе равнодушен, а он, на самом деле, очень любит тебя и готов идти ради тебя на жертвы... *** - Спасибо, что пришёл, - кивнул мне Арагорн, прежде чем занять своё место. Я спокойно кивнул ему в ответ, сдерживая досадную гримасу. Пришёл... Не то чтобы у меня был выбор. Прибытие леди Галадриэль в Минас-Тирит было чрезвычайно важным и, что уж лукавить, исключительным событием для послевоенного мира. Поэтому как бы мне не хотелось быть в любом другом месте, я обязан был стоять среди встречающих. А всё потому, что между синдар и нолдор, мягко говоря, не было особой дружбы, но совместная защита земель должна была положить начало реальному союзу. Отсутствие наследника Трандуила в такой день, как этот могло бы трактоваться не в пользу эльфов Лихолессья. Моё присутствие было обязанностью, а не выбором. Трель зазвучала из десятков рогов и выверенный ритм топота оглушил брусчатку. Я смотрел прямо перед собой и старался вежливо улыбаться. Леди Галадриэль была так же прекрасна и величественна, какой запомнилась с Лориэна. Её свита остановилась в отдалении, а она подошла сначала к Арагорну. Они обменялись уважительными поклонами и дежурными приветствиями, но было понятно, что мысленно между ними произошёл диалог, скрытый ото всех остальных. Когда владычица повернулась, чтобы поприветствовать остальных членов Братства, я услышал тихий вздох обожания со стороны Гимли. "Рада видеть вас всех в добром здравии, аранен. Мы все в долгу перед вашим Отрядом. Я слышала о том, что произошло с Аэриэн, прими мои сожаления и надежды на лучшее. Я готова предложить свою помощь" Я благодарно кивнул, приложил руку к сердцу и медленно отвёл. Леди Галадриэль улыбнулась шире, а на душе стало и в правду как-то свободнее, легче. Светлее. Уголёк надежды неопределённо мерцнул. Когда я очнулся от собственных размышлений, церемония приветствия была окончена, и владычица вместе с Митрандиром и Арагорном покидали площадь. Я заметил, что хоббиты и Асталион направились в сторону троих эльфиек. Я пригляделся и узнал в них лориэнских подруг Аэриэн. Неужели они проделали весь этот путь, чтобы повидаться? Что ж, если это так, то они прогадали. - Не хочешь тоже пойти поздороваться? - задумчиво спросил гном, почёсывая бороду, - Всё-таки они здорово нам помогали с Одуванчиком. Я молча глянул на него, раздумывая над предложением. Но потом резко развернулся на пятках и пошёл прочь от толпы. У меня ещё было время перед пиром в честь леди Галадриэль, чтобы навестить Аэриэн и прочесть что-то из библиотеки Минас-Тирита, в надежде найти ответы и способы помочь ей. Потом нужно будет высидеть вежливое время за праздничным столом и можно будет уйти в новый рейд. Таков был план действий. Он помогал верить в то, что у меня был контроль над ситуацией. В тот момент я действительно понимал Аэриэн в её извечном желании игнорировать светские церемонии и правила этикета. Она заразила меня желанием послать весь мир к чёрту. *** - Перестань душить несчастный ремень, - покосилась бабушка на мои руки, когда мы остановились перед воспалённым глазом светофора. Огонёк был таким красным, что невольно напоминал о реках крови в импровизированном госпитале Хельмовой Пади. Я отвела взгляд, пытаясь зацепиться за шероховатость асфальта. Глаз над нами моргнул и нехотя закатился, выставляя на показ зелёную сторону радужки. Мы поехали дальше. - Я могу понять твоё желание посетить врача в другом городе. Оно вполне объяснимо, - бабушкин голос заглушался по мере того, как она отворачивала голову вправо, чтобы проверить дорогу; бодро цокал повортник, - Но твоё волнение уже выходит за рамки. Мы проедем несколько сотен миль до городка в котором ни тебя, ни меня точно не знают. Более того, любая клиника обязана хранить конфиденциальность пациента, если это не связано с нарушением закона. Мне захотелось фыркнуть. Вот решат ещё, что я жертва домашнего насилия или что-то в таком духе! - Но этого конкретного доктора ты знаешь лично, не так ли? - лениво парировала я. Леди Адмета коротко закатила глаза. Осознавала ли я, что моя паранойя приобретала всё более тревожных форм и масштабов? Ну, я подозревала. С другой же стороны, перспектива услышать вердикт цели... тьфу! врача было и правда страшно. В последнем споре с бабулей я ввернула фразу про другой город чисто в целях собственной защиты. Не сработало. Именно поэтому теперь мы тащились по пустующей в полдень четверга трассе. - Твоё недоверие квалифицированным специалистам просто возмутительно, - пробурчала вполне привычную фразу леди Адмета. - О, в этот раз я не штудировала научную литературу, - я выгнула бровь, и резкое воспоминание о том, как частенько это мимическое движение проскальзывало на лице одного остроухого больно ввинтилось в сознание. Я встряхнула головой. - Да, это безусловно достижение, - поджала губы бабушка и замолчала, полностью посвящая своё внимание дороге. Я уставилась в окно, на проносящиеся пейзажи полей и уютных домиков на старый манер с красными черепицами крыш. С самого детства, перед каждым походом к врачу, моим родным приходилось преодолевать несколько подготовительных этапов: убедить меня в том, что без специалистов не обойтись — первый; ждать, когда я подробно изучу репутацию каждого отдельного врача и перелопачу научную литературу на тему моего предположительного диагноза – второй; терпеть мои доводы о том, что я вполне могу оклематься собственными силами – третий (за исключением тех случаев, конечно, когда я едва держалась в сознании). Более того, я умудрилась получить доступ к научной библиотеке, куда пускали только студентов нескольких факультетов городского вуза. Видели бы вы удивление в глазах моих родственников, когда они узнали, что с наличием того объёма знаний по биологии, скучающе ютящихся в моей головушке за ненадобностью, я выбрала исторический факультет. Ха! Три раза ха! А теперь мне было не по себе, потому что я подозревала, что мне расскажут всякие ужасы: истощение, плохо сросшиеся переломы, последствия сотрясения(ий) и много чего ещё. Кровь! Вдруг вцепилась я в свои колени. Они будут брать у меня кровь на анализы! - Отпусти свои колени, - приказала леди Адмета, - Немедленно. Но я не ответила. И колени отпустить не смогла, только жалобно всхлипнула от резко запропастившегося куда-то воздуха. Тускло загорелась лампочка аварийки. Это было первое, что я смогла распознать, когда подползающая со всех сторон тьма отступила. Потом был хмурый бабушкин взгляд, вперившийся прямо в душу, и спасительная влага капель, тянущихся ко мне от приоткрытого окна. На улице оказалось ужасно душно, над дорогой стоял едва заметный пар. - Соберись, Метида. Нам необходимо это сделать, - бабушка обошла припаркованную на обочине машину. - Кровь, они будут брать у меня кровь на анализы, - я облизала пересохшие губы, обречённо наблюдая за тем, как капельки дождя залечивают ранки от ногтей на моих коленях. - Метида, - бабушка будто бы готова была рассмеялся от облегчения, - Доктор Миллер хранит столько тайн нашей семьи, что вполне способен справиться с ещё одной, - я возмущённо подняла на леди Адмету взгляд, - Какой бы эта тайна не была, - твёрдо уточнила она. Я упрямо поджала губы, но села на пассажирское сиденье и пристегнулась (дёрнула ремень так резко, что понадобилось несколько попыток). *** Они провели грёбанное полное обследование. В какой-то момент этих кретинов стало слишком много на несколько несчастных квадратных метров палаты, и я начала задыхаться. В пальцах появилось неприятное покалывание, раздражение с каким-то урчащим клокотанием поднялось по глотке... - я почти заорала о том, что духи мисс Льюис (молоденькой медсестрички) воняли хуже помойки. Сдержалась. - Не шевелитесь, мисс МакИвер! Это МРТ, а не пыточная, - пошутил с час назад этот придурошный Миллер. Ха-ха, доктор, очень смешно. Я сцепила зубы и глубоко задышала, прогоняя панику от потери контроля над ситуацией. Сдержалась. - Мисс МакИвер, вам точно не будет больно, - щебетала мисс Льюис, перетягивая жгутом руку, неправильно истолковав мою бледность. Больно? Знала бы ты, что такое настоящая боль, - Ох, мне так жаль, не удалось нащупать вену! Ну, это ничего, дайте, пожалуйста, вашу правую руку. Захотелось высказать ей, что я думаю о том, откуда растут её наманикюренные клешни. Мои вены были взбухшими и резко выделялись на коже. Сдержалась. - Что ж, мисс МакИвер, - спустя ещё два часа ожидания, зашёл в палату доктор Миллер, - К счастью, вы относительно в порядке, жить будете, - он добродушно улыбнулся, от чего множество старческих морщин жалобно вжались в его лицо ещё глубже. Я фыркнула. Миллер кинул взгляд на леди Адмету, но быстро взял себя в руки. - Меня заверили, что у вас нет проблем с едой, но тем не менее наш нутрициолог предоставил вариант рациона, который поможет вам набрать необходимых 7-10 килограмм. Так же, у вас снижен слух в правом ухе..., - я выдохнула и прикрыла глаза, позволяя его объяснениям и диагнозам отойти на второй план. Неужто в Хельмовой Пади меня таки знатно контузило? Что ж, не удивительно. - Мисс МакИвер? - доктор закончил описание моих проблем и, по-видимому, ждал какой-то реакции. - Простите, сэр, - холодно, через силу выдавила я, - На чём вы остановились? Миллер вздохнул. - Некоторых результатов анализов придётся подождать. Я отправлю их по имейлу лично, во избежание распространения информации, - он переглянулся с леди Адметой, - И тогда мы договоримся о следующем вашем визите. - Следующем? - я вскинулась, — Это необходимо? - Боюсь, что так, мисс, - кивнул доктор Миллер. И бросил ещё один взгляд на леди Адмету. Дружеский взгляд. Понимающий такой. Так и кричащий: ох уж эта строптивая молодёжь! Мисс Льюис забежала за чем-то в палату и задела боком стол на колёсиках с разным медицинским инвентарём. Неуклюжая курица. Стол вздрогнул, откатился на десяток дюймов и настороженно замер, пока стетоскоп и некоторые ЛОР инструменты опасно затряслись и... Протяжный звон, падающего на пол метала наполнил палату. Прежде, чем я сама знала, глаза распахнулись широко-широко. Звон метала о метал, рык, топот, крики... Кровь, стекающая в ров; кровь, смешавшаяся в лужах с дождевой водой. Звон, звон, звон. Стоны мечей, стоны изувеченных... Я распахнула глаза и резко села на крова... Больничной койке. Сознание было затуманенным, будто и не моим вовсе. Перед глазами всё расплывалось. - Метида, ты слышишь? Всё в порядке. Ты просто спала. Леди Адмета. - Я схожу за доктором Миллером. Дыши, дорогая. Ты в безопасности. Взгляд сфокусировался спустя пару минут. В палату бодро зашёл доктор Миллер, подбадривающе улыбаясь. - Приношу извинения за этот инцидент, мисс МакИвер, - проговорил он, - Надо сказать, леди Адмета упомянула о ваших приступах, но до них мы добраться не успели. Я сжала зубы, пытаясь сосредоточиться на его словах. - Позвольте спросить, мисс МакИвер, кроме сотрясений..., - он замялся, подбирая слова, - Не оказывались ли вы случайно рядом со взрывами, например? - доктор внимательно уставился своими выцветшими глазками мне в глаза. - Случайно оказывалась, - хмыкнула я. Доктор Миллер снова бросил взгляд на леди Адмету. В этот раз любопытный. Но суровое выражение лица бабули остановило назревающие вопросы. - Любопытно и весьма необычно, - он что-то пометил в своих записях, - Уж не знаю, что с вами приключилось, но похоже у вас развилось посттравматическое стрессовое расстройство. - Что? - я удивлённо моргнула, - Ну и шутки у вас, доктор Миллер, - нервно рассмеялась я, сцепив руки в замок и стараясь избегать двух сочувствующих взглядов, - Оно же... Оно по-другому проявляется, - попыталась объяснить я. - Отчего же? - доктор пожал плечами, - ПТСР может проявляться по-разному. А теперь, позвольте уточнить некоторые детали. Вам сняться кошмары? - я настороженно кивнула, - Вы избегаете того, что может спровоцировать плохие воспоминания? У вас случаются психопатологические репереживания? Это... - Я знаю, что это, сэр, - процедила я, - И да, полагаю, что всё это имеет место быть, но... - И у вас, очевидно, бывают панические атаки, - не дала мне оправдаться эта противная худощавая креветка, - Простите, но имея на руках те результаты обследований, которые мы уже получили и наблюдая ваш приступ лично — диагноз очевиден. Я крепко выругалась. - Метида! - возмутилась леди Адмета, но мне было плевать. Мало того, что пройденная война оказалась бессмысленной для меня... мало того, что я навсегда разлучена с тем, кого люблю больше жизни; мало того, что меня выкинули, как сломанную игрушку, когда я стала не нужна и бросили разбираться с непонятными силами... В остатке я получила психическое заболевание. Потрясающе. Я встала и молча вышла прочь из палаты, и не остановилась пока не уселась на тёплый бордюр возле машины, стараясь унять дрожь в руках. Конечности немели. Хотелось исчезнуть: провалиться под землю, раствориться в воздухе, испариться! Я закричала, и, кажется, несколько прохожих ускорили темп своего шага, приняв меня за сумасшедшую. И, боги, они были правы. *** - Леголас! - я не пошевелился, потому что уже давно слышал приближающиеся шаги и прекрасно знал, кому они принадлежат. - Митрандир зовёт нас, - Арагорн сел в кресло напротив. - Она считает, что никогда больше не вернётся, - единственное, что я мог сказать. Я оторвался от разглядывания застывшего лица Аэриэн и посмотрел на друга. - Но мы сделаем всё, чтобы помочь ей, - ободряюще улыбнулся Арагорн. - За этим Митрандир зовёт нас? - уточнил я и получил утвердительный кивок, - А ты не думал, что она не захочет возвращаться? Тот мир – её родина, там её семья. - Леголас, - голос Арагорна был серьёзным, - Мы сделаем всё, чтобы она выбирала сама. Только она сама знает, как ей будет лучше. Он был прав. Но я боялся того момента, когда она будет принимать решение. Я задавался вопросом, смогу ли я вот так просто отпустить её? Но отвечать на него не спешил. Митрандир и леди Галадриэль ожидали нас в одной из малых переговорных. Было почему-то странно слышать, что позвали только нас с Арагорном. Когда это советы проходили без хоббитов и Гимли или без бесцеремонно ввалившейся в комнату где-то посередине разговора Аэриэн...? В малой переговорной, рассчитанной на шестерых, было слишком пусто. - Друзья мои, - Митрандир был чем-то доволен, - Мы с леди Галадриэль позвали вас, чтобы сообщить, что нашли решение проблемы, которая мучает всех нас. Я сцепил кулаки под столом. Это помогло сдержать нежелательный бурный всплеск эмоций. "Тебе незачем переживать, аранен," раздался в голове голос леди Галадриэль, а сама владычица в этот момент величественно развернулась к нам лицом, "Милая Аэриэн уже давно принадлежит Арде. В родном мире она больше не сможет чувствовать себя на своём месте." "Вы так уверены?" я прищурил глаза. "Я знаю," мягко улыбнулась леди Галадриэль и присела рядом с Митрандиром. - Что нам нужно делать? - решительно спросил Арагорн. - Не стоит так спешить, Элессар, - подняла руку леди Галадриэль, - Всему своё время. Мы не можем начать действовать, не посоветовавшись с лордом Элрондом, а он ещё в пути. Мы так же ожидаем таура Трандуила, - добавила она после короткой паузы. Это было странно. Зачем им понадобился владыка Ривенделла? Ответ мог быть только таким: то, что они собираются сделать, заденет не только одну Аэриэн. Услышав про приезд адара, я чуть не подавился воздухом. С чего это он вдруг решился покинуть Лихолессье ради светского визита новому королю? Это было не в его правилах. Отправить представителя с поздравлениями – да. Но никак не являться самому. — Это будет настолько опасно для Теи? - нахмурился Арагорн. — Это, безусловно, будет опасно для неё, - ответил Митрандир, - Мы не в силах предвидеть все последствия, поскольку никогда раньше не сталкивались с подобным. Но дело, большей частью, в том, что то, что должно случится сильно повлияет на наш мир. Что и требовалось доказать. Аэриэн бы обязательно сейчас фыркнула и закатила глаза. Я подавил желание улыбнуться. Они нашли способ помочь ей. Для меня, это было самым главным. Я вышел из переговорной в приподнятом настроении, чего нельзя было сказать об Арагорне. В последнее время, у него вошло в привычку отрешаться от внешнего мира и глубоко задумываться над государственными делами. Но в этот раз что-то подсказывало мне, что его волнует нечто другое. Я собирался спросить его, но он только посмотрел на меня так хмуро и серьёзно, что желание о чём-либо спрашивать бесследно исчезло. Арагорн благодарно кивнул мне и свернул на следующем повороте, отправляясь по очередным неотложным делам. Мне ничего не оставалось, кроме, как вновь отправиться на свой неизменный пост у кровати Аэриэн. Я бывал у неё редко, в каждом перерыве между разведками и разгонами орков. Я находил успокоение в этих стычках, но рядом с ней, в её палате было всё равно спокойнее. - Нам сказали, что вас с Бродяж... Точнее, с Элессаром вызывали леди Галадриэль и Гэндальф, - первое, что услышал я, открыв дверь. Внутри оказались хоббиты и Гимли. - Всё верно, - кивнул я им и занял своё привычное место в кресле, справа от кровати. - Но, что они хотели? - Пин сгорал от любопытства. - Они нашли способ помочь Аэриэн, - вздохнул я. - Слава, Махалу! - обрадовался Гимли. — Это же здорово, правда?! - неуверенно спросил Фродо, не найдя признаков радости на моём лице. - Да, но им придётся ждать владыку Элронда. Это займёт время. - Какая разница когда! Главное, что они знают, что делать! - повеселел Мэрри. И он был прав. Наконец-то, Аэриэн будет вольна принимать решение о своей судьбе самостоятельно. У неё будет свобода выбора, то, о чём она так отчаянно мечтала.