Under the rainbow.

СССР дрожащими руками еле оттолкнул Канаду, который так просто украл поцелуй с его губ. Руки дрожали, губы горели, тело трепетало и дрожало от обилия чувств, в животе поселились бабочки, крыльями задевая сердце, заставляя чувствовать болезненно-приятные удары прямо куда-то в горло. Ноги в миг стали ватными. И поэтому, никак не из-за того, что чувства невзаимны, а от того, что он испугался предстать перед возлюбленным (и никак иначе) таким слабым. Ему казалось, что тот этого не примет. Всегда холодный и властный Союз, сейчас выглядел беспомощным и слабым. А Канада недоуменно смотрел вслед убегающему СССР, не понимая его реакции. «Листик» готов поклясться, что тот чувствует то же самое щемящее чувство в груди. Такое приятное… тёплое… обволакивающее. Просто сносившее разум и отключающее тело — давая волю звериным инстинктам.  — СССР, стой! — Канада помчался за ним. Он хотел всё понять и объяснить, если нужно.

***

Дверь скрипнула, пропуская незваного гостя внутрь. Она была не заперта, наоборот, даже маняще полуоткрыта. В доме было тихо. Зашедший предположил, что никого нет, поэтому закрыл дверь на ключ. На всякий случай. Канада осмотрелся. Ничего не изменилось, всё так же, как и несколько месяцев назад. Знал бы он тогда, что так сблизится с СССР, не поверил бы. Усмехаясь про себя, страна двинулась к комнате Союза. Он вполне знал, где она находится, поэтому без труда её нашёл. Постоял у порога. Попереминался с ноги на ногу, перерыл все слова в голове и наконец несмело толкнул дверь. В комнате приятно пахло собранными в лесу цветами. Все вещи были строго распределены по своим местам, всё было немного старого происхождения, но долговечным. Сам же хозяин комнаты и, по совместительству беглец, стоял у окна, сложив руки за ровной спиной. Он без пальто, и Канада мог видеть черты натренированного, но худого и стройного тела. Широкие плечи обтягивала жёлтая футболка. Ноги и бёдра обтягивали тугие строгие брюки, так прекрасно открывающие вид… Мысли пошли совсем не в то русло в таком положении дел. Однако они были до неприличия верными. Союз слышал тихие, аккуратные шаги. Ощутил, как рука нежно сжала плечо и скорее почувствовал, чем услышал его безмолвное — «Прости». За что он просит прощение? Это ведь он убежал. Это ведь он оттолкнул, так глупо испугавшись своей слабости в тот момент. Но сейчас он хотел снова ощутить эту слабость. От него так долго требовали, многие так долго думали, он так долго держал эту маску — холода, строгости, непоколебимости и победы любой ценой. Как же он устал от этого. Ему же ведь можно быть слабым перед Канадой? Быть слабым для него? Канада кажется понял, что тот не против этих чувств и даже готов к отношениям. Поэтому он мягко взял его пальцами за подбородок, заглянул в глаза и, получив безмолвное соглашение, мягко поцеловал. Вскоре поцелуй стал настойчивым, требовательным. Язык легко вошёл в приоткрытый, податливый рот. Начал всё там изучать, в конце сплетая язык с языком Союза. Канада властно прижимал страну к стене, поставив коленку между ног СССР. Тот попытался их свести, но сделал только хуже. Теперь его пах прижимался к бедру Канады. СССР'у стало стыдно. Жар от щёк отдавался в голове и спускался прямо в штаны. Внизу сладко потянуло, и СССР отстранился, глотая воздух и пытаясь прийти в себя. Но кленовый лист думал иначе. Он подхватил вскрикнувшего Союза, подхватывая под бёдра и заставляя обвить его поясницу ногами. Канада как-то хищно усмехнулся затуманенному взгляду Союза. Он нежно погладил возлюбленного по горящей щеке и тихо прошептал на ухо:  — Я хочу тебя~. СССР задохнулся от его слов и ещё сильнее покраснел, (да куда уж сильнее?)но еле заметно кивнул:  — Я… я т-тоже… Вскоре они уже были на кровати. Канада голый по пояс, с расстегнутой ширинкой и абсолютно голый СССР. Длинные пальцы Канады в непонятном влажном, размеренно подготавливали тугое колечко мышц ануса. Одновременно с этим, он увлечённо вылизывал и покусывал набухшие соски партнера. Союз же стонал, тяжело дышал, метался по кровати и прогибался в спине, когда ловкие пальцы задевали простату. Другой рукой Канада надрачивал стране, сжимая сочащийся член в руках. Кленовый немного отстранился, чтобы оценить свой труд. И еле сглотнул слюну в горле, смотря на красного, податливого, стонущего и извивающегося в его руках СССР. Одна мысль о том, что тот такой из-за него, возбуждала ещё сильнее. Немного резко вынув пальцы — слышится сдавленный вздох снизу — он припустил штаны с боксерами и приставил головку твёрдого члена ко входу.  — Прости… — тихо выдохнул он прежде перед тем, как резко, сразу на половину вогнал орган. СССР закричал от боли и заметался, пытаясь уйти от неприятных ощущений, — Прости. Прости. — Всё продолжал шептать Канада, в знак раскаяния целуя солёные слёзы на уголках глаз. Он покрывал лицо любимого поцелуями. Страстно целовал в губы, постепенно переходя к шее, а оттуда к груди. Рука нежно поглаживала член до тех пор, пока не услышал протяжный стон. СССР сам подался вперёд, и дважды намекать не нужно было. Совершенно потеряв контроль, Канада тихо рыкнул и полностью вошёл в СССР'а. Союз громко застонал, Канада даже не дал ему опомниться, как стал бешено толкаться в него. Толчки были сильными и резкими, но СССР не чувствовал боли, вместо этого было очень и очень хорошо. Перед глазами, кажется, появились звезды, тело билось в конвульсиях. И он бы потерял сознание от наслаждения, если бы не руки Канады, так крепко держащие его за талию. Будут синяки. Но плевать. Сейчас было безумно хорошо, что заставляло забыться. Комната заполнилась стонами и тихим урчащим рыканием. А ещё счастливым и тёплым:  — Я люблю тебя! — В унисон.