Under the rainbow.

Солнечный луч назойливо слепило глаза. Союз разлепил глаза. Он чувствовал себя выспавшимся. А так он не чувствовал себя, ещё со времён… хотя он и не помнил с каких пор. Во время второй мировой, сон был для него не постижимой мечтой. Хоть и получалось иногда подремать несколько часов. Но чувство усталости никуда не уходило, из-за чего он часто бывал раздражительным и нервным. Тягуче зевая и подтягиваясь, Союз пошарил рукой по правую сторону. Ни нащупав там любимого, повернул голову и заметил, что половина постели холодная. Что значит, либо канадец проснулся рано, что было странно, обычно первым просыпался холодная страна, либо… Докончить свою мысль Совок не стал. Быстрым взглядом приметил свою разбросанную одежду, которая лежит там ещё со вчерашнего, аккуратно встал стараясь не тревожить поясницу. Канада в это время находился на балконе. В руках дымилась не докуренная сигара («Хах. Никогда не думал, что буду курить, — пронеслась ироничная мысль в голове Канады»), сделав очередную затяжку, он ожидаемо закашлялся. Через кашель, канадец услышал голос с комнаты:  — Канада? — СССР тихо проскользнул внутрь, неспешно подходя ближе, — Ты куришь? — удивлено спросил страна, принюхавшись, — И почему ты так рано встал?  — Я не ложился, — ответил канадец на второй вопрос, проигнорировав первый. Выкинул наполовину докуренную сигарету, покосился на любовника и молча зашёл обратно в комнату. Удивлённый его поведением, СССР сделал так же, заодно закрыв дверь на балкон. СССР завалил его вопросами, почему тот не лёг спать, так как волновался. Но Канада неопределённо отмахивался, пошарил в кармане и вытащил телефон, в котором Союз узнал свой смартфон. Как и зачем он оказался у Красной Америки, холодная страна предпочитал не думать. Но вопрос так и вертелся на языке, пока канадец что-то судорожно там искал. По тому, как тот ловко использовал технику, было понятно, что он им уже пользовался. Неприятное чувство кольнуло в сердце Союза, который он поспешил проигнорировать. Наконец Канада нашёл, что искал и со словами, повернул гаджет экраном к СССР:  — Что это? Совок минуту разглядывал совместные снимки с Рейхом, которых там и не должно быть. Ведь он их удалил после… после предательства немца.  — Фотографии, — страна надеялся, что его голос не звучит подавлено.  — Это я знаю. Я спрашиваю: Что. Это. Значит? — Союз ещё никогда не слышал такого холодного тона Канада. Да чего уж там! Он вообще думал, что канадец вообще так может. Говорит таким холодным тоном, не хуже самого Союза.  — Ничего, — твёрдо сказал СССР, нахмурив брови. Ему начинало не нравится такое поведение любовника.  — «Ничего»? «Ничего»! — внезапно заорал кленовый, потом вдруг неестественно пошатнулся, хватаясь за голову. Бессонная ночь дала о себе знать, мало ему плохого самочувствия, так ещё и головокружение. Канада попятился назад и упёрся рукой об столик, покачнув его и нечаянно роняя стоящую на ней вазу. СССР спохватился и мигом оказался рядом, забывая обо всем на свете. Он так перепугался за любимого, что и не обратил на разбивший телефон, что уронил Канада немного раньше.  — Канада, ты как? Союз протянул к нему руку. Звонкий хлопок по руке и брошенное «Не трогай меня» зависло в воздухе. Напряжение вновь возросло. Шокированный СССР прикрыл руку, по которой — даразветакоевозможно?! — ударил канадец. Канада же почувствовал раздирающие грудь вину, в перемешку с не угасшей ревностью. Канада посмотрел на свою руку так, будто она не его, будто не он сейчас это сделал. После минутной паузы, Канада резко направился к выходу и на секунду остановился к самого порога.  — Думаю… нам лучше ненадолго остановится, — сказал и даже не обернулся, тут же покидая комнату. Волна страха окатила СССРа холодной водой. Ч-что? Он же это не серьёзно, да? Союзу хотелось одновременно и плакать от боли и смеяться от абсурдности ситуации. Что-то солёное пробежалось по щеке.  — З-за что?

***

Дверной звонок раздался по дому. Звонящий терпеливо ждал, пока ему откроют. СССР был подавленным. Из гостиницы он ушёл сразу после Канады, ведь комната была отплачена на одну ночь и оставаться там Союз не намеревался. Он долго думал и решил не идти домой, поэтому держал путь в жилище старшего сына — России. Да, РФ жил отдельно, но часто навещал родной дом. Наконец дверь открылась.  — Пиндос? — сказать, что Союз был удивлён, значит ничего не сказать.  — Communist? — занервничал Америка, совсем не ожидая увидеть отца России.  — Что ты тут делаешь? — довольно холодно спросил страна.  — I… well… I пришёл с-санкциями к Russia…  — В футболке моего сына? — насмешливо изогнул бровь коммунист. Он не очень-то верил пендосу. И так всё понял, но почему сын ему об этом не сказал и так понятно. Боялся. Да и… Канада как-то проговорился, что брат неровно дышит к Федерации. США вспыхнул яркой спичкой и начал что-то мямлить.  — Мерика, кто там заявился? Мурик панически обернулся, взглядом так и крича Триколору. Русский не понял его взгляда и тоже появился в проёме, встречая холодный взор союзких глаз.  — Батя?!  — Ну здравствуй, сынок, — поприветствовал тот своего сына.  — А Америка тут с санкциями, — ляпнул русский ту же отмазку, что и Штаты.  — Я в курсе, — Союз красноречиво посмотрел на США, мимолётно заметив красные следы собственничество на шее.  — А где my brother? — честно, Америке было странно спрашивать об этом коммуниста, и неловко. И он был всё ещё обижен на брата за то, что тот не рассказал ему о своём возлюбленном и не важно кто, об этом он должен был знать в первую очередь. Лицо мигом стало печальным. Россия смог уловить это и встревожено шагнул к бате.  — Отец?.. Союз покачал головой.  — У тебя есть водка? Меньше чем через десят минут, на столе уже лежала полная бутылка водки и заполненные рюмки. Аме таки переоделся в свою одежду, но ему всё ещё было неловко. Он то и дело ерзал на стуле и смотрел на что угодно, но только не на СССР. Было странно сидеть за одним столом с СССР. У них были не лучшие отношения в прошлом… что уж говорить о России. Но если с Сверхдержавой они теперь… пара (Америка всё не может поверить своему счастью) то с первым… Он конечно парень младшего брата («-Боже! Никак не могу к этому привыкнуть. И похоже не привыкну!»)но как они должны вести себя друг с другом? Красная страна молчал и не горел желанием что-либо рассказывать. Вопрос о брате USA так и не получил. Росс успел выпить уже вторую рюмку и удивлено смотрел на отца, что так и не выпил и капли. Тот будто прочитав мысли сына, поднёс рюмку ко рту, но лишь так и застыл с рюмкой в руках. Весь настрой как рукой сняло. Извинившись, СССР поднялся и направился в ванную. Умыв лицо холодной водой, взглянул в своё отражение. Через зеркала на него смотрел близнец, всё тем же холодным выражением лица, но… с печальные глаза портили привычное выражение. С губ невольно сорвалось имя, ставший столь родным и близким. Звучание было тёплым и нежным, с привкусом горечи в конце.  — Канада…