Under the rainbow.

/3 недели спустя/ С тех пор как СССР и Канада поссорились, (или лучше сказать: Клён обижен?) прошло довольно приличное время. И за всё время, любовники не виделись. Союз сам решил первый ему позвонить, хоть это начал и не он, но абонент был недоступен. Россия сказал, что канадец даже не приходит на собрания и даже Америка не знал где сейчас находится брат. Он будто провалился сквозь землю. Родители англоязычных даже подали заявление в полицию. Но вряд-ли они смогут помочь. Более того, кажется коммунист отравился. Каждый божий день он часами обнимается с белым другом. А ещё набрал весь, даже несмотря что его так часто рвёт. И… у него появился просто ах@еный аппетит, с необычными предпочтениями. То захочет рыбу, намазоным шоколадом, то спокойно может съесть мороженое с острым перцом. А что самое худшее! он полюбил сырные чипсы!  Он терпеть не мог сырные чипсы! Но он был слишком взволнован Канадой, чтобы зацикливаться на этом. России однажды позвонила Беларусь и сообщила, что дедушка приехал к ним на недельку-другую. По его словам он хотел «Побольше провести время с внуками», если бы они не знали его так хорошо, то поверили бы, но к сожалению для Империи они его сразу раскусили. Наверняка думает, или даже знает, что его блудный сын заявиться таки домой. Очевидно, он был слишком самоуверен. Потому что СССР остался у своего преемника. Который к слову, всё чаще приглашал пи… кхм, американца. Первое время Союз выходил «подышать свежим воздухом» и довольно долго бродил по парку, вспоминая как они с канадцем здесь гуляли. В конце своей прогулки, коммунист задерживался на мосту, где они впервые поцеловались… Потом шёл обратно. Так продолжалось не долго. Однажды Совок вновь торчал в ванной по известной ранее нам причине. А когда вышел, США уже сидел на диване. Мужчина чувствовал себя не очень, поэтому присел рядом. Первые минуты между ними царила давящая тишина, который потом перерос в неловкий разговор, а там они и втянулись. Вспоминали прошлое, войну. РФ был удивлён, хотя это лучше, чем слушать руганьи (автор: ха, кто бы говорил: >). Но накануне, США заметил, что холодная страна время от времени идёт в уборную, находясь там долгое время. Но расспрашивать что-то он не стал, поэтому молчал каждый раз. Они не настолько близкие… друзья, чтобы откровеничать. Их отношения только наладились, Аме не хочет всё испортит.

***

— Rossi~. А помнишь нашу самую первую встречу? — спросил как-то американец, удобно устроившись на обнаженной груди своего не наглядного России. После бурной страсти, и полежать с любимым часик-другой не грех. Волосы его любимого колхоза (о, да, Америка не перестал так называть РФ, как и второй его пендосом, это стало обыденностью. Привычка — вторая натура) ещё не успели высохнуть после полчасавой ванной, с пеной, в немного тесной ванной в дваём. США нравилось зарываться в них своими тонкими пальцами, чувствуя приятную влагу. Ну и ещё больше растрёпывая непослушные пряди русского. Последний тоже зарылся пальцами в шёлковые волосы Америки, по цвету флага, побритую на боку, а чёлка заправлена в правую сторону, скрывая правый глаз, задумываясь над его вопросом.  Пока русский вспоминал, американец безнадёжно пытался зачесать прядь, пальцами, сильно раздражавший и мешающий полюбоваться любымим во все глаза. А не только левым! Россия казалось это жутко милым, не в силах скрывать нежную улыбку. — Помню, — наконец ответил Федерация, завозившись под орлом, лежать в одной позе надолго дискамфортнно. США убрал голову с груди колхоза, чтобы тот перевернулся на бок в его сторону, прожигая своими невозможнными синими глазами. Америка просто таял от одного его взгляда. — Ты был ещё таким маленьким. И звали тебя по-другому. — РСФСР-ом, — улыбнулся Росс, нежно проводя по нежной щеке, — Ты совсем не изменился. Как был пидором, так им и остался, — явно по-доброму насмехаясь, ухмыльнулся актив. — What?! — подавился воздухом Америка, в шоке и злобе прожигая Россию своими голубыми глазами. Медведь заржал от реакции орла, не в силах сдерживаться. Пассив начал лупить того подушкой, — Stupid Rossa! Выкрикивая на родном ругательства, всё продолжал голубоглазый лупить своего ненаглядного подушкой, который начинал задыхаться смехом и побоями мягкого предмета. Пока ему это не надоело и он ловко словил «сноряд», после чего отправил того в полёт, а пискнувший от неожиданости американец оказался под русским телом, надёжно придавленный весом. Горячие поцелуи вновь «разбудили» страсть и похоть. Под ехидным взглядом России, что сел на колени, Америка медленно по цепочке спускался всё вниз и вниз…

***

Он сидел за столиком, довольно уютного кафе, который находился в 20 минутах ходьбы от дома России. СССР пил зелёный чай с овсяными печеньями. Ни вид из окна, ни интерьер кафе, не цепляли взгляда. По крайнем мере, его точно не цепляло. Куда не посмотри, он то и делом видел парочке влюблённых. Американец снова пришел в гости и они с Россией закрылись в комнате второго. В доме хорошая звукоизоляция, если не забыть закрыть дверь поплотнее. Но согласитесь, остоваться в доме, где твой старший сын… занят «делом» с штатами, очень неловко. И вот сейчас он сидит в этом милом и уютном кафе. Союз не проникся атмасферы и настроению заведение. Непонятное томление будоражил, не давая покоя. Будто что-то должно произойти. Что-то очень важное. СССР не знал «что», но и объяснить это чувство тоже не мог. Это кажется глупым, коммунист почти почувствовал себя гадалкой. Бр-р-р! Делая последний глоток напитка, Союз незаинтересованно мазнул взглядом в окно, и чуть не подовившись от увиденного мелком, уже во все глаза гладко в окно, выискивая фигуру. Но его уже не оказалось в поле зрения. Быстрым движением витаскивает деньги и не глядя бросает на стол, а сам моментально выходит из кафе. Так быстро он ещё не бегал. Бежит сквозь толпу, бросая слова извинения и просьба раступиться. И наконец видит столь родной силуэт, в своей излюбленной шапке-енот. — КАНАДА! Клен замирает. Вынимает руки из кармана и медленно оборачивается. Успел только обернуться в пол-оборота, как на него налетают с объятиями и не удержав равновесие, подает спиной назад. Асфальт дал ему хороший «подзатыльник» и был таков. В глазах заплясали звёздочки, перед взором возникает лицо СССР, а звёздочки всё не прекращаются, сияют вокруг головы Совета. " — Красиво, — думает канадец, а перед глазами вдруг потемнело.» Он отключился, при этом слыша испуганные вскрики любимого. А имеет ли он права, так его считать после того что было?