Under the rainbow.

На следущий день, дождливым утром, все бывшие республики явились к воротам больницы, во главе с России. Дети как узнали, что их любимый, дорогой папочка в больнице, такую поникну развели, особенно женская половина. Их сильный и увереный отец, что за всю свою жизнь ни разу не вступал в здания больниц, вдруг оказывается там из-за обморока, так ещё и остался ночевать! Это не похоже на отца. Подходя к нужной двери, они заметили ещё двух стран, что тоже пришли проведать советского. Россия ускорил шаг, стоило только разглядеть незваных гостей. За считаные секунды преодолев расстояние, схватил за шиворот ничего не понимающего Канаду, коротко бросая взгляд на Аме и зарычал как злобный медведь.  — Что ты, бл@ть, тут забыл?! — рыкнул Росс, забыв на то, что Кан его друг.  — R-ross, успокойся дружище.  — Я те успокоюсь! Гнида ты такая! Как ты смеешь сюда приходить?! Это всё твоя вина!!! Клён знал это. Знал, вашу мать! Поэтому-то и пришёл сюда, заранее зная, что Россия на него накинется, но он не мог иначе! Он хотел извинится. Он… чёртов эгоист, что думает только о себе. Только Канада хотел что-то сказать, как Украина удивлено сказал:  — Нiмеччина? (Германия?) Все взгляды тут же устремились на мимо проходящего немца. Тот разговаривал по телефону. Выглядел он грустно и явно пытался переубедит собеседника по ту сторону. Но похоже тот не хотел слушать, поэтому и вырубил связь. Это стало понятно, когда Германия несколько раз безрезультатно говорил «алло!». Немец заметно приуныл, грустно глядя на смартфон. Тут Россия не выдержал и окликнул друга:  — Хэй, Гер! Немец оглянулся, сразу замечая обладателя голоса, а потом и всех остальных.  — Guten Tag, — здоровается немец, подходя к ним.  — Какими судьбами? — спрашивает Росс, пожимая его руку.  — Я тут с отцом. Странны слегла удивляются. Третий Рейх, как и их отец, не любил больницы. Да и выглядело это подозрительно. Когда и Союз оказался в больнице и именно в этой. И только немец хотел ответит, как открывается дверь и в здание заходит страна. Держа в левой руке трость, РИ царственной походкой подходил к внукам.  — Деда?  — В какой он палате? — с ходу задаёт вопрос Император.  — Кто, дедушка? — спрашивает Эстония.  — Ваш отец. Мне сказали, что он тут. Тут положит доктор, что следил за Союзом и без интереса оглядев собравшихся, сверился с папкой и монотонно спросил:  — Здесь присутствует Мистер Канада?  — Я тут. Канада поднял руку, привлекая внимание врача, который его попросту не заметил раньше.  — Попрошу вас следовать за мной. Врач открыл дверь в палату СССР. Клён растерянно застыл и брат подоткнул его, чтоб не стоял статуей, вовремя придерживая за предплечья Россию, что был не согласен с таким развитием дел. Держава бросает на своего парня раздражённый взгляд, что тут же смягчается, стоит штатам только нежно незаметно улыбнуться. Снова смотрит на Канаду, посылая предупреждающий взгляд и отходит поближе к Сверхдержаве. Когда Канада заходит после врача, первое что он видит — это обида в глубине гетехромных глаз. Он стушуется под этим взглядом, чувствуя себя провинившимся мальчишкой. Врач снова смотрит в папку и кивая чему-то своему, ошарашивает обоих стран:  — Поздравлю, вы беременны…