Техномаг

      Я c детства любил технику, механизмы и электронику. Возможно, у меня это от деда-часовщика или отца — разработчика электронных схем. А может быть потому, что когда я в три года разобрал по винтику старое дедовское радио, еще времен павшего СССР, меня не отругали, как это было бы в любой другой семье, а показали и рассказали, какая деталь за что отвечает и как собрать все это снова, чтобы оно заработало. Я об этом не помню, мне уже потом рассказывала смеющаяся мама, которую забавляла тогда моя преувеличенно нахмуренная и серьезная мордашка.       В шесть лет я неуверенно, но держал в руке паяльник и собирал простенькие схемы из Интернета под бдительным руководством довольного отца. Он поправлял меня и рассказывал, как не обжечься, зачем нужна канифоль и почему важно не перегреть деталь. Я до сих пор помню его грубые руки, которые поддерживали мои маленькие тогда ручки и вселяли уверенность в мои действия. Стоит ли говорить, что и без того заваленная техническими журналами и книгами квартира теперь дополнилась энциклопедиями и справочниками для детей?       В мои десять лет, когда остальные дети не могли дождаться окончания уроков, лишь бы сбежать домой и пойти гулять с друзьями или же запустить компьютер с их любимой ДОТой или Контр-Страйком со Скайримом, я рассчитывал в уме будущие программы, надеясь удивить отца своими познаниями в C++. Да, я был папенькиным сынком, и его похвала была для меня предметом гордости. Нет, маму я также любил, но она-то как раз на похвалу не скупилась никогда, тем более что была далека от компьютеров, программ и техники вообще. Ее максимум — это игры в телефоне и одноклассниках.       В четырнадцать лет я экстерном закончил школу и умудрился поступить на бюджетное место в МГТУ им. Баумана на факультет информатики и систем управления, кафедру проектирования и технологий производства электронной аппаратуры. Но при этом я часто «зависал» в обществе как робототехников, так и программистов. Там я научился создавать роботов и различные системы управления если не с нуля, то очень близко к этому. Когда я выпустился в 18 лет, передо мной были открыты все дороги, многие крупные фирмы давно заметили меня и выслали приглашения для работы. Среди них был и Майкрософт, и Самсунг, и даже Массачусетский технологический, и именно их приглашение я принял, пусть по деньгам выходило и меньше. Прощание с родителями вышло грустным, но они понимали, что это мой шанс, который выпадает, может быть, раз в жизни.       Уже после перелета в США случился прецедент, которого не было в истории планеты ни разу. Во всех городах-миллионниках возникли небольшие — метров пять в ширину и длину, и высокие — по двадцать метров, черные обелиски. Люди, которые входили в них, возвращались с невероятными способностями. Кто-то мог управлять огнем или электричеством. Кто-то лечил людей или управлял зверями. Вышедшие рассказывали, что внутри находится отдельный — для каждого свой — мир, наполненный опасностями, и если ты его проходишь, то получаешь сверхсилу в зависимости от успешности, способа и скорости прохождения. Также смельчаки получили что-то наподобие системы геймера, что так популярна была в тот момент в литературе. Но был и подвох — множество из тех, кто заходили внутрь, не возвращались потом назад — испытания были отнюдь не безопасны и легки. Именно поэтому я плюнул на эту фигню и не стал искать журавля в небе, а начал воплощать свою мечту. «Всегда успею зайти», — подумал я тогда. Но как же я ошибался.       Пока я осваивался на новом месте и подтягивал свой уровень английского языка, все обелиски оцепили военные и не пропускали к ним никого под страхом смерти. Вокруг многих из них строили целые военные базы, чтобы не допустить получение сил незарегистрированными лицами. И правительство даже можно понять в этом — многие из тех, кто получали свои силы, не хотели использовать их на благо общества, а использовали для грабежей, насилия и прочих преступлений. Но была и еще одна причина ограничить доступ: исследования, жадность и страх, естественно. Страх перед обычным народом, который вдруг получил зубки и начинает задумываться, а зачем ему, собственно, эта власть нужна? Глупость, конечно, ведь система, если она не совсем прогнившая, всегда лучше полной анархии.       Прошло еще три года, люди уже как-то привыкли к обелискам, и большинству было плевать на них. Некоторые пытались прорваться или шли в армию в надежде получить сверхсилы, но происходило это все реже. Я же готовился защищать диссертацию по теоретической возможности создания искусственного интеллекта при применении нейросетей, когда весь мир узнал ответ на вопрос, зачем же нужны были эти черные башни. В один далеко не прекрасный день во всем мире открылись порталы или разломы в пространстве — как их только не называли — из которых хлынула всякая нечисть. Там были как «классические» монстры в виде орков, адских гончих, зомби, демонов и даже драконидов. Так и совершенно аморфные кучки слизи, щупалец и глаз. Обычные войска совершенно не могли сдержать эту толпу — даже пулеметные очереди брали далеко не всех, хотя это не самая большая проблема. Самое ужасное, что монстры были во много раз быстрее людей и подловить их до того, как тебе перегрызут шею, очень нелегко даже тренированному вояке, что уж говорить о новичках? Какое-то время ситуацию спасали те сверхлюди и маги, которые успели получить свои силы ранее — в основном военные и… чиновники. Но последние, часто даже имея возможность помочь, прятались в своих роскошных бункерах. Правительство стало заложником своего эгоизма, и открытие свободного доступа проблему не решило — люди просто не успевали прокачаться достаточно, чтобы дать отпор. Но все же, с большим количеством жертв, люди научились противостоять вторженцам. К тому моменту погибла треть человечества.       К сожалению, это оказалось только началом. Только люди начали свыкаться с новым мироустройством, где на вершине человеческой цивилизации оказались сильнейшие игроки, а не политики и миллиардеры, как началась следующая волна вторжения. Две расы выбрали Землю полем боя. Магическая раса, которую мы прозвали драконидами благодаря их роговым отросткам на голове и разноцветной чешуе, а также насекомоподобные «техники» — раса, пошедшая по пути технологий и совершенно не способная к магии. Несмотря на свое различие, обе эти расы были солидарны в одном — презрении к людям и провальность каких-либо попыток переговоров с ними. Первые видели нас максимум в виде рабов, вторые — в виде деликатесной еды. Было очень иронично и печально видеть людей, приветствующих своих захватчиков плакатами, за мгновение до уничтожения. Это было еще тогда, когда люди пытались договориться с ними.       К счастью для людей, друг друга техники и дракониды ненавидели больше, чем нас, поэтому человечество еще долго агонизировало, скрываясь в самых труднодоступных уголках мира. Мне повезло и я успел пройти испытание обелисков еще до того, как они исчезли, что произошло вскоре после вторжения двух рас. Я набрал технических навыков и получил класс «изобретатель». Именно благодаря ему я продержался двадцать лет и смог найти если не надежду на выживание всего человечества, от которого остались лишь жалкие остатки, то хотя бы возможность попробовать смягчить полученный удар. Техники победили и как раз сейчас добивают оставшихся людей, а я сижу в капсуле, слушая обратный отсчет и сообщения об еще одной уничтоженной турели от моего ИИ бункера. Элизабет — так я назвал искусственный интеллект — была единственным моим собеседником в последние несколько лет.       — Три… Два… Один... — Отсчитывал синтетический голос, почти неотличимый от обычного. — Прощайте, Создатель.       — Прощай, Элизабет, — ответил я и погрузился во тьму.

***

      — Ааааа, — заорал я в холодном поту и очнулся в полной темноте. Я что, умер?       — Сынок, ты чего кричишь? Кошмар приснился? — В комнате зажглась старая хрустальная люстра, которую мы с отцом давно переделали, чтобы она светилась за счет светодиодов. Или недавно? Воспоминания в голове были похожи на кашу и раздваивались. Стоп. Это что, квартира моих родителей? Я сам не заметил, как встал и обнял свою маму. После начала той катавасии я не мог связаться с родными. Когда же через пару лет я смог добраться до отчего дома, то нашел только развалины и кресты — трупов было слишком много, и хоронили их в братских могилах. А после кучи монстров и техников хоронить было нечего, да и дракониды нередко использовали некромантию, поднимая оживших мертвецов. Поэтому, к счастью или к сожалению, но останков родителей я не нашел. Я думал, что, может быть, им повезло выжить, но в глубине души я знал, что они определенно погибли. Надеялся только, что это произошло быстро. — Может все-таки не поедешь в Америку?       — Что?       — Я говорю, раз ты так волнуешься, может, дома останешься? Даже тут можно работать по специальности. — Специальность, да? Когда по всей планете начали гулять монстры, людям стало не до высоких технологий. Гораздо больше стали цениться сильные «игроки», способные побеждать монстров и спасать людей. Правда потом это аукнулось человечеству, но я постараюсь это предотвратить.       — Да, я думаю остаться. Спасибо, мама. — Я нехотя отпустил свою маму — женщину сорока лет, которая, несмотря на возраст, выглядела до сих пор симпатичной, особенно когда улыбалась. Хотя если приглядеться, то можно увидеть, что ее каштановые волосы уже не такие пышные и шелковистые, а в уголках глаз и губ закрались морщины, да и пополнела она немного. Но это только придавало ей какой-то свой шарм, а может это просто любовь сына к матери добавляет деталей. Я скрыл слезы, отвернувшись, потому что не смог объяснить бы их происхождение, так как плаксой никогда не был.       — Делай, как считаешь нужным, мы поддержим любое твое решение. Спокойной ночи. — Она ушла, а я продолжил разводить влагу. Пока я работал в Америке, я как-то не особо тосковал по родителям, общался через скайп почти каждый день. Потом я стал общаться раз в неделю, раз в месяц. Я убеждал себя, что я устал, что у меня много работы, что я не хочу портить им настроение, но я обманывал самого себя. Родители же никогда не попрекали меня за это, с радостью выслушивая истории из моей жизни о том, как я собирал нового робота или настраивал сервоприводы. Даже мама, которая была далека от этого. Только когда я потерял их, я понял, что от моего сердца оторвали кусок, и рана эта до конца не зажила даже через двадцать лет. Стоп, какие двадцать лет? Прокрутив логическую цепочку назад, я понял, что после сна у меня образовались новые воспоминания, которые идеально наложились на старые. И тут же пришли новые ассоциации, что я создал машину времени, но передавать она могла только информацию, и я передал свое сознание назад во времени. Я все рассчитал вместе с Элизабет, и благодаря продвинутым технологиям и щепотке магии в виде ментального усилителя, такое количество информации не вызвало инсульт, а постепенно усваивалось мозгом, и только когда все данные распаковались, произошло соединение нейронных связей, поэтому в голове не каша в виде черт знает как переданной информации, а уже готовые знания.       Рассматривая подобное с точки зрения меня нынешнего, это просто фантастические технологии, до которых современному миру еще сотни лет. Но с точки зрения меня через двадцать лет это сложно, но не невозможно благодаря исследованию технологий техников и классу «изобретатель». Правда, даже будущий я не знал, действительно ли происходит передача знаний в прошлое или просто в параллельный нашему мир с отставанием в хронологии. Но это было последним шансом с неясным исходом.       Уснуть после таких будоражащих мысли знаний я не мог, а потому стал раздумывать, что делать дальше. Сейчас на дворе 15 августа 2024 года — ровно через две недели, в 3:44 по московскому времени, обелиски появятся по всему миру. Будущий я подозревал, что их появление было какой-то системой защиты, установленной неизвестно кем и неизвестно когда. В компьютерах техников, чей язык, как и язык драконидов, удалось расшифровать и выучить в будущем, я нашел упоминание о древних, предтечах, истоках. Перевод был довольно приблизительный из-за свойств самого языка, представляющего собой щелкающие и стрекочущие звуки, дополненные выделением целого набора феромонов. Но там говорилось только о том, что они создали обелиски и все. До конца моей жизни я так и не нашел ответ на этот вопрос, да и не до этого было. Теперь у меня есть шанс это выяснить. Ведь я знаю не только время и место появления — Ходынский парк, печально известный своей давкой при праздновании коронации Николая Второго, при которой погибли полторы тысячи человек более сотни лет назад. Какой-либо системы в появлении обелисков не было — они возникали в случайных местах в городах-миллионниках. Иногда это были известные места, но чаще совершенно обычные. Занятый мыслями, я не заметил, как уснул.       — Мам, пап, я решил повременить с работой, подумать получше, чего я действительно хочу. Деньги, приготовленные для поездки, у меня есть, и их хватит надолго. — За завтраком ошарашил я семью.       — Я рад, что ты решил подумать. Мы тебе не говорили, но мы были не очень довольны твоим решением уехать. — Хмуро сказал мой отец — Степан Огнев. Вот этого я не знал. — А о деньгах даже не говори, мы одна семья и один рот уж как-нибудь прокормим.       — Нет, нахлебником я быть не хочу, — отверг я его предложение. — И это ненадолго, думаю, скоро у меня будет работа, даже более оплачиваемая.       — Это какая же? — Удивилась мама — Евгения Огнева. Видимо, она плохо себе представляет, кто может платить больше зарубежной компании. Но когда все начнется, игроки будут получать любые деньги и ресурсы — за них начнется целая война.       — Не стоит загадывать, пока еще не все известно. — Ответил я, после чего еще больше удивил родителей, обняв их. — Мам, пап, я слишком редко это вам говорю, но я люблю вас.       После этого смущенный отец ушел на работу, он был радиоэлектронщиком — создавал приборы для современных истребителей. Папа был истинным патриотом своей страны и в принципе его недовольство понятно. Мать начала убираться, довольно улыбаясь моему проявлению чувств, о котором я мечтал больше двадцати лет, а я же приступил к довольно неприятной процедуре отказа от предложения MIT. Благо, что оплаченный институтом билет можно вернуть, но осадочек, как говорится, остался. От других предложений российских компаний и филиалов я пока решил не отказываться, не обрубая все мосты. Сказал, что подумаю и отвечу позже. Всегда нужно иметь запасной план.