— Да ладно вам, ребята! Мы же не нарочно! — крикнул Минхо вслед Феликсу, Хёнджину и Чонину. Сейчас они находятся в своём агентстве для регулярного представления докладов и проведения совещания.
Феликс только фыркнул, а Хёнджин резко отвернулся.
Минхо и Джисон, возможно, слегка переборщили со всем этим инцидентом с жуком. Минхо успешно удалось засунуть Хёнджина, Феликса и Чонина в шкаф с жуком, в то время как Джисон сумел пару раз ударить Сынмина и Чанбина своей сломанной палкой от метлы. Уджин и Чан были единственными, кто вышел оттуда невредимыми, только потому, что Джисон немного боялся Чана, а Уджин был слишком силён и никого к себе не подпускал. Двое старших хихикали в углу, наблюдая, как младшие «играют» друг с другом.
— Он
коснулся моей руки, Минхо! — прошипел Феликс, в ужасе потирая руку. Он всё ещё чувствовал, как многочисленные ножки идеально приземляются на его руку в шкафу. В состоянии паники он резко встряхнул рукой, бросив его рядом с Хёнджином.
— Он ударил меня по лицу своими крыльями. Моё
лицо, Минхо! — Хёнджин заскулил рядом с Феликсом. Когда эта тварь набросилась на него, Хван словно сойдя с ума, выбил дверцу шкафа, разломав её пополам.
В конце концов, именно Чонин убил насекомое. Спокойно раздавил его ботинком, когда тот шлёпнулся на пол после того, как Хёнджин закончил дёргаться вокруг него, словно у него был припадок.
Можно было с уверенностью сказать, что Чану придётся сделать небольшой ремонт его бедного шкафа, который получил неплохой урон от трёх даймонов, сеющих хаос, забывших, что они супер сильны в панике.
— Так вам и надо, ребята, за то, что заперли меня и Джисона вместе с этой штукой! — буркнул Минхо в ответ, когда они вошли в свой отдел и направились в комнату для отчётов.
— Возможно, если бы вы с Джисоном не были такими назойливыми, нам не пришлось бы принимать такие радикальные меры! — крикнул в ответ Феликс.
Все они вошли в комнату и заняли свои обычные места. Скоро должен был прийти Уджин, который перед этим отчитывался перед JYP. До сих пор Чонину удавалось сдерживать своих боссов от больших подозрений на счёт того, что происходит.
Они нарушили все правила. Даже Уджин.
Им было сказано не приближаться к заветным, но вместо этого они все живут со своими заданиями в их домах, ежедневно общаются с ними, даже заходя так далеко, что называют их своими «друзьями». Для некоторых из них может, даже больше, чем просто друзья. Они позволили заветным людям осознать настоящий мир, свои способности, и это самое главное правило, которое они все нарушили.
Чонин изо всех сил старался скрыть эту оплошность, и до сих пор это работало. Всё, что знает JYP, это то, что им пришлось немного приблизиться к заветным, чтобы защитить их.
Уджин вошёл в комнату, осторожно прикрыв за собой дверь, чтобы никто в агентстве их не услышал. Они все затаили дыхание, ожидая, что скажет их командир.
Уджин устало провёл рукой по лицу.
— Ну что? — спросил Феликс, которому не терпелось вернуться к Чанбину. Он не любил оставлять его надолго.
Ким вздохнул, садясь во главе стола.
— Я только что долго разговаривал с JYP о нападениях. Я был осторожен, так что он не знает, насколько серьезны были нападения, — тут он мельком взглянул на Феликса, но затем продолжил, — но оказывается, что за последние несколько дней всё было урегулировано.
Минхо оживился.
— Что? Так быстро? Ты уверен?
Уджин кивнул.
— Всё так, как я и сказал. Оказывается, люди, которые были против заветных и пытались ворваться в квартиру Минхо несколько раз только для того, чтобы узнать имена других заветных. Кто-то, похоже, видел, как Сынмин пытался остановить велосипедиста, попавшего под машину несколько месяцев назад, и понял, что он был заветным. Вполне вероятно, что они увидели глаза Сынмина или услышали, как он кричал во время этого инцидента. Возможно, они следили за Сынмином некоторое время, и выяснили, что Джисон тоже был заветным, так как они лучшие друзья. Квартира Сынмина стоит дороже, поэтому её очень трудно взломать. Остаётся квартира Джисона, но первая попытка была тщетной, так как Джисон выбил всё дерьмо из парня, а затем появился Минхо.
— Ладно, а как же больница? А Чанбин и Феликс, которые чуть не попали под машину? — спросил Хёнджин.
— Они просто тупо стреляли из пистолетов в больницу, как бы «предупреждая» всех заветных, которые могут быть в этом районе. Не думаю, что они точно знали, были ли Сынмин или Джисон на работе в тот день. И очевидно, они подозревали, что, либо Чанбин, либо Феликс были заветными, так как они друзья Джисона и Сынмина. Главный босс заверил JYP, что отдел зачистки позаботился об этих ребятах.
— Значит, теперь всё в порядке? Мы можем вернуться к их защите? — спросил Чонин. В их обязанности не входило преследовать нападавших. Им приказано только держаться поближе к заветным и защищать их, когда это необходимо.
Уджин сцепил пальцы на столе.
— На данный момент — да. JYP и главный босс не знают обо всех протоколах, которые мы нарушили, рассказывая заветным правду. Моя цель — продолжать тихо охранять их, пока мы не перейдём к нашему следующему заданию.
Все кивнули в знак согласия, испытывая облегчение от того, что всё, кажется, возвращается в нормальное русло.
Они начали вставать, полагая, что встреча закончилась.
— Но, — сказал Уджин всем, прежде чем они ушли, — мы должны ограничить количество времени проводимое с ними. Может быть, JYP и всё равно, но главный босс не так наивен, как может показаться. Была причина, по которой он запретил нам приближаться к ним. Мы нарушили правило, так что стоит быть осторожнее.
Как только он закончил, все начали выходить из комнаты. Минхо задержался, ожидая, когда уйдут Уджин, Феликс и Чонин. Прежде чем Хёнджин смог уйти, он схватил его за руку. Хван остановился и повернулся, смущение отразилось на его лице.
Минхо выглянул в коридор и закрыл за собой дверь, прежде чем кто-нибудь успел их заметить.
— Что случилось, хён? — спросил Хван. Это было ненормально для Минхо — прятаться по углам.
— Я хотел поговорить с тобой кое о чем, но в последние несколько дней не было возможности, — нервно сказал Минхо, поигрывая серьгой.
Хёнджин наклонил голову, слушая.
— И почему мы должны разговаривать за спиной у Уджина и других?
Минхо переступил с ноги на ногу, тщательно подбирая слова.
— Ты ведь знаешь, что я скоро стану главным? — Хёнджин кивнул, ожидая продолжения, — ну, дело в том, что… мания прикосновений. Она началась у меня. И это плохо.
Хёнджин втянул в себя воздух.
— Что, уже? Я думал, что ты был немного сильнее, чем остальные, как Уджин.
Минхо кивнул.
— Да, это началось некоторое время назад, вскоре после того, как я встретил Джисона. Сначала всё было не так плохо, но теперь… мне просто комфортнее говорить об этом с тобой. Я не хочу, чтобы Уджин знал об этом, ему и так есть о чем беспокоиться.
Хёнджин похлопал его по плечу, приглашая сесть. Минхо выглядел испуганным, и это напугало Хвана. Он первый раз видит старшего таким. Обычно парень всегда был эмоционально стабильным и спокойно воспринимал жизнь, такой, какая она есть. Не было ничего, с чем он не мог бы справиться, всё всегда было под контролем. Он был частью этого мира с самого рождения (в отличие от Хёнджина, Феликса и Чонина), и ничто не могло застать его врасплох.
— Скажи мне, что случилось, хён, — мягко сказал ему Хёнджин, — начни с самого начала.
Минхо попытался заставить себя расслабиться. Была причина, по которой он пошёл именно к Хёнджину. Хван тот, кто больше всего страдает от мании прикосновений, несмотря на то, что он моложе Минхо и Уджина. Если кто и знает, что сейчас переживает Минхо, так это он.
— Это случилось, когда на нас напали во второй раз. После того, как эти придурки прошлись по нашим с Джисоном квартирам, я пошёл за ними. Они довольно сильно ранили меня, прежде чем смогли сбежать. Проблема в том, что началась лихорадка, и я не смог вылечиться. Вот почему я не мог продолжать идти за ними, — глаза Хёнджина расширились от удивления. Если началась лихорадка, и он не смог вылечиться, это означает, что он на последней стадии, и это очень плохо.
— Я едва добрался до своей квартиры, где были Джисон и Чонин. У меня шла кровь, и я чуть не потерял сознание от лихорадки. Джисон, к счастью, успел позаботиться о моих ранах, — Минхо мягко улыбнулся при упоминании Хана.
Хёнджин удивился.
— Погоди, Джисон тебе помогал? — Минхо кивнул.
— Я был довольно плох. Он зашил меня и попытался сбить лихорадку. Увидев насколько высокая у меня температура, стал копошиться в своих вещах, пытаясь хоть что-то найти. Мне пришлось остановить его, чтобы он не отвёз меня к врачу, и поэтому я сказал ему правду.
— Джисон знал о нас ещё до того, как Уджин всё объяснил?! — спросил Хёнджин.
Минхо нервно усмехнулся.
— Да. Но не всё! Только некоторые вещи.
Хёнджину потребовалось несколько секунд, чтобы осознать это.
— Похоже, в этой истории есть что-то ещё.
— Ну, Джисон вроде как помог мне сбить температуру.
Хван удивлённо поднял брови.
— Ох? И как он это сделал?
Минхо отвёл взгляд, ненавидя каждый момент этого разговора.
— Вот тут-то и начинается проблема, — он покрутил кольцо на большом пальце, прежде чем объяснить, — он бросил меня в ванну с холодной водой, чтобы унять жар, — Минхо замолчал.
— Ладно, это не так уж и плохо, — прокомментировал Хёнджин.
— А потом он почти полностью разделся, и, шагнув в ванну, прижался ко мне, чтобы дотронуться до меня как можно сильнее и сбить жар. Благодаря этому мои порезы быстро зажили.
Злая ухмылка медленно поползла по губам Хёнджина. Он опёрся рукой о стол.
— Я весь во внимании.
Минхо шлёпнул Хёнджина по ноге, чтобы стереть с его лица мерзкую ухмылку.
Он замолчал на несколько мгновений и уставился вдаль на стену.
— Это была огромная ошибка. Там всё и началось. Я теперь так сильно нуждаюсь в нём. Только он, — тихо прошептал парень.
Хёнджин снова выпрямился, наблюдая, как глаза Минхо светятся тусклым янтарём. Это начинало походить на его ситуацию с Сынмином.
В комнате было тихо. Затем Минхо прервал тишину и снова заговорил.
— После того, как мы вернулись от Уджина в ту ночь, моя лихорадка полностью не прошла, но было уже не так плохо. Джисон забрался ко мне в постель. Я лишь помню, как просыпаюсь с потребностью быть ближе к нему. Не раздумывая, я снял свою рубашку, подполз к нему, приподнял его футболку настолько, насколько это было возможно, и просто прижался к нему всем телом, касаясь всех голых мест на теле.
— О? Становится горячее ~ — поддразнил Хёнджин.
Минхо опустил взгляд на свои руки, не обращая внимания на его слова.
— Что мне делать? Что это за
чувство к нему? Это ведь мания прикосновений, да? Это сводит меня с ума!
Хёнджин покачал головой.
— Нет, хён. Не думаю, что это просто мания прикосновений.
— Как мне это остановить? — в отчаянии спросил он, глядя в глаза Хвана.
Хёнджин печально нахмурился.
— Ты не сможешь, — прошептал он, исходя из собственного опыта.
— Но… но он раздражает, и я
ненавижу его, — возразил Минхо.
Хёнджин склонил голову набок.
— И это всё?
Минхо скрестил руки на груди, словно защищаясь.
— Конечно, нет! Боже, я так его ненавижу, что мне просто хочется схватить его за плечи и прижать к стене, или, может быть, нагнуть на столе, или толкнуть его на диван, оседлать и зацеловать до чёртиков…
Хёнджин усмехнулся.
— Хм, совсем не похоже на то, что ты его ненавидишь.
Минхо пристально посмотрел на него.
— О чём ты? Я полностью презираю этого парня!
Хван усмехнулся над его тупостью.
— Ну, конечно, хён. Я ведь тоже, когда вижу кого-то кого ненавижу, просто сижу и мечтаю о том, чтобы засунуть свой язык ему в глотку.
— О-о-о, очень хорошо. У меня так же.
— Вообще-то я просто хотел пошутить. Тебе нужно потрахаться, — вздохнул Хенджин, проводя рукой по волосам.
Несколько минут Минхо молча дулся. Хёнджин уставился на стол, размышляя о своих собственных проблемах. Он собирался поговорить с кем-нибудь об этом, и прямо сейчас был идеальный шанс.
Решившись на такой риск, он заговорил.
— Я дал Сынмину немного своей крови, — прошептал он в тишине комнаты, боясь, что кто-нибудь услышит их.
Минхо резко повернул голову к Хёнджину, в его глазах был ужас.
— Что ты сделал? Когда? — тихо спросил он.
— После перестрелки, в больнице, — он потянулся к руке Минхо, и старший позволил ему взять её для утешения. Хёнджин посмотрел вниз, играя с кольцами Минхо. Ли не торопил его, терпеливо ожидая продолжения.
— Я нашёл Сынмина в самом центре перестрелки. Он был весь в крови, и я подумал, что это его. Он выглядел таким испуганным. К счастью, он был в порядке. У него было видение прямо перед стрельбой и… — он замолчал, глубоко вздохнув.
— И? — подсказал Минхо.
Хёнджин снова посмотрел на Минхо, его глаза были тусклого золотого цвета.
— Я так испугался. Не за себя, за
него. Что бы с ним случилось, если бы не его видения? Я был слишком далеко от нужного района, чтобы добраться до него вовремя, даже с нашей скоростью. Я… я чуть не потерял его, Минхо, — его голос дрожал, а глаза слегка слезились. Минхо подвинулся ближе, используя другую руку, чтобы погладить плечо младшего.
— Я никогда не испытывал такого страха, как в тот момент, хён. Я сидел там, посреди хаоса вокруг нас, и был дико напуган. Сам того не осознавая, он стал так много значить для меня. Я должен защищать его более тщательно, но не могу сделать этого, если не буду с ним 24/7. Поэтому я дал ему немного своей крови. Если он когда-нибудь окажется в опасности, то назовёт мое имя, и я приду.
Минхо вздохнул. Ему следовало бы сделать выговор Хёнджину и изгнать за то, что он сделал. Самое главное табу в их мире — не давать заветным свою кровь. Хвана нужно было запереть как можно дальше от заветного, которому он дал своей крови. Хёнджин шёл на большой риск, рассказывая об этом Минхо, ведь старший в скором времени должен стать их командиром.
— Я знаю, что сделал. Пожалуйста, позволь мне остаться с ним, пока всё это не закончится, пока я не буду уверен, что он сможет прожить остаток своей жизни в безопасности. Тогда ты можешь сдать меня или увезти, мне всё равно, пока он в безопасности, — Хёнджин серьезно сжал руку Минхо в своей крепкой хватке.
Минхо провёл рукой по волосам и усмехнулся. Сдать своего друга? Чёрта с два он это сделает. Ли одарил Хёнджина злобной ухмылкой. Хван должен был знать, Минхо никогда не следовал правилам.
— Твою мать, перестань ты так драматизировать. Я не собираюсь тебя сдавать. Мне просто нужно знать одну вещь, — он наклонился ближе, глядя в глаза Хёнджина, — ты отдал свою кровь Сынмину. Жалеешь об этом?
Глаза Хёнджина вспыхнули золотом, когда он посмотрел Минхо прямо в глаза. Не моргнув глазом, он заявил.
— Нет. Никогда. Я никогда не пожалею о том, что сделал.
Минхо отстранился, довольный ответом. Он снова позволил Хвану поиграть со своими кольцами, пока думал обо всём.
— Чёрт. Ты реально заботишься об этом заветном, да? Всемогущий Хёнджин, который мог заиметь любого человека в мире, решил довольствоваться тихим, супер-умным, немного озорным доктором, который едва уделяет ему время, — Минхо издал неприятный смешок.
Хёнджин пристально посмотрел на Минхо.
— Ох, правда? А как насчёт тебя? Печально известный танцор Минхо, весь такой великолепный, любящий играться с чувствами людей в качестве хобби, оставляя разбитые сердца в каждом городе, в котором он выступает, теперь чахнет из-за скромного медбрата с плохим характером. Каково это — быть в центре ваших маленьких игр, в которые вы любите играть? Джисон не может вытерпеть рядом с тобой даже пяти секунд, но всем остальным он позволяет висеть на себе, — Хёнджин одарил его дьявольской усмешкой, зная, что давит на больные темы.
Улыбка Минхо погасла, и он отдёрнул руку. Вздёрнув подбородок, он фыркнул.
— Не понимаю о чём ты. Мы прекрасно ладим.
— Продолжай убеждать себя в этом, хён, — Хёнджин встал, решив, что они слишком долго были вдали от остальных, — кого ты пытаешься обмануть? Мы все видим, как твои глаза следят за Джисоном, куда бы он ни пошёл, и как сильно ты его хочешь. Думаю, самое время тебе признаться в своих чувствах, — Хёнджин повернулся и направился к двери.
Когда он ушёл, Минхо продолжал сидеть и думать о том, что ему сказали.
Признаться в своих чувствах к Джисону?
Он засмеялся как сумасшедший, разрушая тишину комнаты. Он сделал это уже давным-давно. Есть ещё одна причина, по которой он не сдаст Хёнджина за то, что тот отдал Сынмину свою кровь.
Потому что он сделал бы то же самое для Джисона.
***
Дни проходили спокойно, и вскоре наступила весна. Девятка почти каждый день встречалась где-нибудь после работы, и проводила остаток ночи вместе, делая что-то веселое.
Однако даймоны прислушались к предостережениям Уджина и постарались держаться подальше от заветных. Они были настолько осторожны, насколько это было возможно, и до сих пор заветные, казалось, не понимали этого.
Однажды вечером они все вместе ужинали в закусочной, обсуждая свой день и присоединяясь к шутливой болтовне. Хёнджин воровал жареную картошку Сынмина, пока молодой доктор сидел в углу, уткнувшись в книгу. Феликс пытался кормить Чанбина кусочками своей еды, темноволосый же пытался игнорировать его, но ворчал и позволял Феликсу и дальше лезть к нему. Чан предлагал Уджину свой десерт, но Ким продолжал отказываться, потому что в последнее время он был не голоден. Чонин наблюдал, как Минхо и Джисон спорят и дерутся за последний кусочек мяса, устраивая войны на палочках. Чонин рассмеялся, когда Джисон, в конце концов, выиграл. Минхо попытался украсть еду обратно, но было уже слишком поздно.
Вскоре стемнело, и им пришлось расходиться по домам. Чанбин поднялся первым, направился к двери и попрощался. Феликс больше не жил с ним, переехав обратно, как только было подтверждено, что людей, которые преследовали их, убрали.
Как только он прошёл мимо их столика, чтобы направиться к двери, Чан схватил его за руку, останавливая, его глаза вспыхнули красным.
— Чанбинни, не уходи сейчас.
Чанбин смущённо посмотрел на него сверху вниз.
— Почему, хён?
— Просто… может быть, сегодня вечером ты возьмёшь с собой Феликса? Он ведь может переночевать у тебя?
Феликс оживился при звуке своего имени, и наклонился ближе, чтобы увидеть, что происходит.
— Всё в порядке? — весело спросил он.
Чанбин впился взглядом в Чана, но увидев выражение его лица, вздохнул и провёл рукой по волосам.
— Не могу поверить, что говорю это, но Феликс не мог бы ты пойти со мной домой сегодня вечером?
Феликс без колебаний встал, и на его лице медленно появилась улыбка.
— Тебе даже не нужно спрашивать, хён! Конечно, я пойду. Это моя работа — защищать тебя! — он тут же вцепился в руку Чанбина, но тот больше не сопротивлялся, когда Ли цеплялся за него. На самом деле, он не раз скучал по постоянному присутствию Феликса. Парень медленно, но верно сделал себя частью жизни Со. Но в последнее время Феликс не был таким приставучим, как раньше, и это почему-то очень расстраивало Чанбина. Конечно, с его гордостью, Чанбин никогда не признается в этом игривому парню.
Чан вздохнул с облегчением.
— Спасибо, Феликс. Повеселитесь вдвоём, — он бросил на Чанбина понимающий взгляд. Чанбин проигнорировал это и вытащил Феликса из закусочной.
Хёнджин тоже встал.
— Думаю, что и нам уже пора идти. Пока, хёны, — он потянул Сынмина за рукав, молчаливо прося оторваться от книги. Сынмин поднял глаза, поправляя очки на носу.
— Ах, уже так поздно? — спросил он, на что Хван кивнул.
Сынмин встал и передал свою книгу Хёнджину, чтобы тот подержал её, пока он наденет куртку. Затем он забрал книгу обратно, переплёл свою руку с рукой Хёнджина, и они направились к двери. В последнее время Сынмин делал это постоянно, и Хёнджину больше не приходилось просить о прикосновениях, Ким сам проявлял инициативу. Он сжал тёплую руку Сынмина, когда они вышли в холодную ночь, и был счастливее, чем когда-либо.
Джисон зевнул, невероятно измученный. В последнее время он почти не спит. Он встал и пнул Минхо в лодыжку.
— Вставай, давай, бесполезный красавчик. Мне нужно, чтобы кто-то прикрывал меня, пока мы идём по улице.
— Пф, почему ты такой ужасный человек? — спросил Минхо, запихивая остатки еды в рот, не обращая внимания на Джисона.
— Я хочу домой! — возразил Хан, уперев руки в бока.
Минхо вздохнул.
— Ладно, пошли. Увидимся, Чан, Уджин, — он встал, свирепо глядя на Джисона, но, сделав шаг, слегка споткнулся. Уджин посмотрел на него с тревогой в глазах.
— Ты в порядке, Минхо? — спросил он.
Минхо сглотнул, успокаивая себя и моля Бога, чтобы Уджин не увидел его слегка раскрасневшегося лица и капельки пота, выступившие на затылке.
— Да, хён, я просто споткнулся о гигантские ноги Джисона, ничего такого. Увидимся! — он улыбнулся.
— Эй! Мои ноги маленькие, какого чёрта? — возмутился Хан, следуя за Минхо. Ли даже не оглянулся, пытаясь уйти от понимающего взгляда Уджина, пока не стало слишком поздно.
Возвращалась лихорадка. Минхо уже давно ждал её. Ведь он избегал прикосновений Джисона, насколько это было возможно, поэтому она и вернулась так быстро. В этот раз будет не так хорошо.
Тем не менее, он должен избегать физического контакта с Джисоном, насколько это возможно, пока всё не закончится. К счастью, Хан вернулся в свою собственную квартиру, так что на этот раз это не будет проблемой.
Уджин смотрел, как уходят Минхо и Джисон. Остались только он, Чан и Чонин. Ян смотрел, как Минхо медленно уходит, понимая, что происходит, но держа своё слово и ничего не говоря Уджину. Минхо был прав, старший выглядел не очень в эти дни и не нуждается в дополнительных проблемах.
Уджин повернулся к Чану, который молчал с тех пор, как ушёл Чанбин.
— Окей, выкладывай. Зачем Феликсу понадобилось идти с Чанбином?
Чан слабо улыбнулся Уджину. Он схватил старшего за руку, переплёл их пальцы вместе и сделал ещё один глоток своего напитка, прежде чем заговорить.
— Хм, просто предчувствие. Ничего особо опасного, но вполне возможно, что на Чанбина нападут какие-нибудь хулиганы по дороге домой. Хотя, я больше беспокоюсь не за Чанбина. Я боялся, что он выбьет всё дерьмо из маленьких преступников. Феликс сможет остановить его, если он зайдёт слишком далеко.
Чонин засмеялся.
— Хён, ты говоришь как старик. Кто сейчас говорит «хулиганы»?
Уджин нахмурился.
— Ты же знаешь, как Феликс оберегает Чанбина. Если кто-то попытается напасть на него, даже обычная кучка преступников, он сам пойдёт расправляться с ними.
Чан побледнел.
— Чёрт, я забыл. Ну, будем надеяться, что сегодня вечером никого не отправят в больницу, — он пожал плечами и потёр костяшки пальцев Уджина, делая ещё один глоток своего напитка. Уджин позволил ему это, наслаждаясь ощущением тёплой кожи на своей собственной.
***
Джисон ворчал, в сотый раз, за эту ночь, ударяя кулаком по подушке. Это не сработало, и он плюхнулся на другую сторону кровати. Он пролежал неподвижно ровно пять минут, прежде чем раздражённо сесть, отбросив в гневе одеяло назад.
Несколько недель назад его замок, и дверь были починены. Квартира теперь была полностью защищена, и он переехал обратно. Минхо всё ещё находится по соседству, но теперь у него был полный доступ в квартиру Джисона и у самого Джисона к нему, на всякий случай. Он ценит то, что Минхо позволяет ему иметь свою частную жизнь, свободу и независимость, хотя это делает его работу труднее. Минхо очень старался не быть помехой в повседневной жизни Хана.
Однако не совсем это является причиной его беспокойства и бессонных ночей в последнее время. О нет, всё было гораздо хуже.
Это был грёбанный Ли Минхо.
Каким-то образом он разрушил сон Джисона. Обычно Хан мог заснуть сразу же, лежа в своей любимой кровати и укрываясь своим одеялом. Но что теперь? Теперь он много ночей подряд не может сомкнуть глаз. Как он может спокойно вернуться из объятий Минхо и тепла его тела обратно на свой мягкий матрас? Это заставляет Джисона ненавидеть Минхо ещё больше.
Он посмотрел на часы и заскулил. Уже 2 часа ночи. У него есть ровно 4 часа сна, прежде чем ему придётся вставать на работу.
Он лёг на спину и попытался сделать дыхательные упражнения, чтобы успокоить свой ум, но после 10 минут безуспешного засыпания он резко схватил свою подушку (хотя он не планировал её использовать) и тихо вышел из своей квартиры в пижаме.
На цыпочках прошёл по коридору и отпёр квартиру Минхо, убедившись, что всё тихо. Затем он медленно направился в спальню Минхо, толкая не запертую дверь. Она слегка скрипнула, но не слишком сильно. Он шагнул внутрь и преодолел небольшое расстояние до Минхо. Он был мягким комком милоты, спрятавшимся наполовину под одеялом. О, как Джисон любил это одеяло.
Джисон сглотнул, когда заметил, что Минхо снова был без рубашки, но не то чтобы он жаловался. Подойдя ближе, он наклонился, чтобы протянуть руку и откинуть одеяло, но удивленно вскрикнул, когда Минхо перевернулся и сел, готовый к драке. Его глаза остекленели, а лицо и грудь блестели от пота. Его глаза вспыхнули в темноте ярко-янтарным светом.
— Джисон? — его голос был искажен из-за того, что он наполовину спал. Теперь, когда Хан подумал об этом, Минхо обычно чутко спит, поэтому он был удивлён, что парень не услышал его раньше, — всё в порядке, милый? — спросил он более чётко, просыпаясь.
Джисон растаял, когда услышал мягкий мелодичный голос Минхо, произносящий его имя. Он стоял на краю кровати, но гордость не давала ему заговорить. Но вскоре усталость взяла верх. Он был усталым, раздражённым, и более угрюмым, чем обычно. В общей сложности Хан за эти два дня смог поспать от силы часа 3. Минхо придётся взять на себя ответственность за то, что он сделал с Джисоном.
Минхо терпеливо ждал, когда младший заговорит, его серебряная серьга сверкала в тусклом свете уличного фонаря, падавшего из окна. Минхо обратил внимание на внешность парня. Он не казался раненым или испуганным, поэтому он честно не понимал, что блондин делал в его комнате.
Джисон по привычке облизнул губы и посмотрел в глаза Минхо, приняв решение.
— Э-э… я не могу уснуть. Из-за всех этих вторжений, ну, ты понимаешь… — хорошо, он немного соврал. У него всё ещё осталось немного упрямой гордости, можете подать на него в суд за это. Если это поможет ему проспать целых четыре часа в объятиях Минхо, он согласится. Он снова нервно облизнул губы, — и мне было интересно, могу ли я переночевать здесь? Ну, ты знаешь… пока всё не вернётся в нормальное русло?
Он затаил дыхание, ожидая, что Минхо будет смеяться над ним, выгонит его или начнёт дразнить. Но Ли не сделал ни того, ни другого.
Взгляд Минхо смягчился, он явно поверил в эту ложь. Джисон честно не думал, что это сойдет ему с рук.
— Конечно, Сонни. Я рад, что ты пришёл ко мне. И благодаря тому, что у меня сегодня хорошее настроение, я даже позволю тебе воспользоваться моей кроватью и одеялом. Я лягу на диване.
Он попытался встать и пройти в гостиную, но Джисон запаниковал, схватив его за руку ещё до того, как он встал с кровати.
— Нет!
Минхо посмотрел вниз на железную хватку Хана на своей голой руке, прикосновение расслабило его, как это всегда бывает. Вот почему он хотел занять диван. Он не знает, что сделает с Джисоном, если лихорадка усилится. Ли застонал от удовольствия и смущённо посмотрел на Джисона.
Слава богу, было темно, потому что лицо Джисона горело огнём.
— Нет, я имел в виду, т-ты можешь… остаться со мной? Всего на несколько часов? — пробормотал он очень тихо, ненавидя себя за то, как беззащитно прозвучал его голос. Но он просто очень
устал.
Минхо ошеломлённо посмотрел на него, но Хан избегал встречаться с ним взглядом. Уголки его рта поползли вверх, но на этот раз он ничего не сказал.
Минхо использовал другую руку и схватил руку Джисона, которая держала его за руку, и дёрнул. Джисон издал звук «ух», когда упал на кровать Минхо. Он откинул волосы с глаз и пристально посмотрел на Минхо.
— Какого чёрта это было?
— Я думал, ты хочешь остаться со мной на ночь, дорогой, — игриво возразил Минхо. Джисон не ответил на это. Он просто сердито положил свою подушку рядом с подушкой Минхо, запихнул себя под одеяло и громко хмыкнул, перекатившись на бок спиной к Минхо.
Минхо усмехнулся в темноте и позволил Джисону на несколько минут побыть одному, остывая. Затем он слегка подвинулся на середину кровати, схватил Джисона за талию и с невероятной, но нежной силой притянул его к себе. Он перекинул ногу через бедро парня, внутренне вздохнув и уже чувствуя, как уходит боль от лихорадки. Он хотел бы, чтобы Хан был без рубашки, но не собирался испытывать свою удачу.
Джисон был немного удивлен, но не жаловался. Он заёрзал на кровати, ещё теснее прижимаясь к Минхо, свернувшись калачиком. Он глубоко и удовлетворённо вздохнул. Минхо крепче обнял Джисона за талию, его рука скользнула под рубашку, так что он мог чувствовать его обнаженную кожу, и прижал блондина к своему телу. Уткнулся лицом в шею Джисона, его тёплое дыхание и губы коснулись его кожи, заставляя парня вздрогнуть от удовольствия. Джисон чувствовал, как быстро бьётся сердце Минхо.
Наконец-то Хан смог заснуть.
