Полгода спустя: осень.
Джисон пыхтит, ворочаясь на кровати. Для него это была ещё одна бессонная ночь. По какой-то причине это происходит довольно часто, и он честно не знает, почему. Просто проснулся однажды утром весной с раскалывающейся головной болью, и с тех пор это происходит снова и снова. Сначала это было постоянным явлением, но он решил, что это из-за изменений в погоде. Ведь за это время приходило много пациентов с головными болями и инфекциями синусита от изменения давления из-за перехода от холодной к тёплой погоде. На самом деле, это было настолько распространено, что даже Чан, Сынмин и Чанбин тоже страдали головными болями. Чан думал, что это из-за недостатка сна, Сынмин списал это на стресс от его дополнительных смен в больнице. Чанбин… ну, он всегда полон гнева и ярости, поэтому никто не слушал его жалоб. Через некоторое время головные боли начали уходить. Иногда они всё же случались, но работа в больнице и попытки оплатить счета были напряжёнными, понимаете? Это нормально. Но что было действительно странно, так это кровать Джисона. В этом нет ничего технически неправильного, просто Хану было не так удобно, как раньше. У него уже несколько лет была эта кровать, и он практически боготворит её. Нет больше ничего, что Джисон любил в этом мире так же сильно, как свою постель. Как только его голова касается подушки, он отключается, как свет и спит сном младенца. Его кровать была единственной вещью, которая поддерживала его в течение дня, и даровала каждую ночь несколько часов сна. Но вот уже полгода было не так удобно, как раньше. Он перепробовал всё, начиная от медитации, прослушивания успокаивающей музыки, йоги. Когда это не сработало, он подумал, что, возможно это из-за постельного белья. Поэтому он пошёл за новым, но это только ухудшило ситуацию. Так же было предположение, что это возможно из-за матраса, но Хан отказывается идти за новым. Почему так холодно, как будто ему чего-то не хватает? Он перевернулся на спину, хмуро уставился в потолок и вздохнул. Иногда ему удаётся нормально выспаться (в основном от усталости), но, похоже, сегодня не одна из таких ночей. Он посмотрел на свои часы и увидел, что они показывают 2 часа ночи. Он застонал от досады. Комната была тёмной и тихой, с небольшим количеством лунного света, просачивающегося через окна. Хозяйка квартиры оставалась на лето, так что он всегда слышал хоть какое-то движение в своём доме. Но как только листья начали менять цвет, а воздух стал бодрящим и прохладным с наступлением осени, она уехала в загородный дом на каком-то пляже, чтобы скоротать там холодные месяцы. Соседняя квартира всегда была пустой и тихой с тех пор, как его предыдущий сосед съехал больше года назад.***
Джисон моргнул, услышав, как зазвонил будильник. Он медленно поднялся, в изнеможении потирая лицо. Он даже не сомкнул глаз, слишком занятый своими мыслями всю ночь напролёт. Он прошёл в ванную и включил душ, напомнив себе, что не стоит делать его слишком горячим на случай, если кому-то ещё придётся одновременно с ним пользоваться горячей водой. Дотронулся до крана и нахмурился. Никто, кроме него, не живет в этом многоквартирном доме уже больше года, не считая хозяйки. Ему никогда не нужно беспокоиться о том, что он использует слишком много горячей воды, так почему он должен сделать это сейчас? Покачав головой, Хан продолжил свою утреннюю рутину.***
— Эй, Сынминни ~ — протянул Джисон, пытаясь привлечь внимание своего друга. Сейчас они сидели за столиком в булочной Чана после работы. Джисон лежал на парне, играя со стопкой бумаг, которые Сынмин принёс с собой из своего кабинета. Ким был в очках, читая какую-то папку, игнорируя Джисона и его нытье о внимании. — Сынминниии, — надулся Джисон. Чанбин фыркнул, поднимая глаза от телефона. — Сынмин, может, ты уже ответишь ему? У меня от него мигрень начинается. Ким что-то промычал в ответ, наконец, сдаваясь. — Ну что? Я тебя слушаю. — Тебе никогда не казалось, что ты забыл что-то важное, но ты не знаешь, что именно? Сынмин медленно отложил свои бумаги и посмотрел на Джисона. Уголки его рта слегка опустились, а брови нахмурились в задумчивости. Чанбин засмеялся. — Джисон, ты постоянно что-то, да забываешь! Что на этот раз? Телефон? Сумка? Или ты опять потерял ключи? Джисон сел, свирепо глядя на Чанбина. — Я серьёзно, хён! Просто иногда у меня появляется это ноющее чувство в груди, как будто я забыл что-то действительно важное. Как будто оно на кончике моего языка, но я никак не могу произнести это, — он изящно скрестил руки в гневе, вызывая Чанбина на спор. Чанбин отмахнулся. — Конечно, Сонни, мы все иногда так себя чувствуем. Я уверен, что, в конце концов, ты вспомнишь. Надеюсь, это не что-то глупое, как например, оставить плиту включённой. — Это было всего один раз! И я сразу помчался домой, чтобы выключить её! — возразил в ответ Хан. Сынмин сидел там, пока они препирались, его палец остановился на странице, когда он задумался о том, что сказал Джисон. То, как это описал Хан, было пугающе точным. Он чувствует себя так уже почти полгода. — Иногда, — тихо сказал Сынмин, заставив Джисона повернуть голову. Хан наклонил голову, ожидая продолжения. Но Ким лишь покачал головой и вернулся к чтению. Он схватил кружку с чаем, которую заказал, и сделал глоток. Джисон с любопытством взглянул на его заказ. — Хэй, Минни. Сынмин вздохнул, глядя на своего друга. — Что теперь, Сонни? — С каких это пор ты пьёшь чай с молоком? Я думал, что твой любимый — зелёный чай. Сынмин собирался сделать ещё один глоток, но резко остановился. Он снова нахмурился, увидев свой заказ. Джисон был прав. Он всегда предпочитал пить зелёный чай. Он поставил чашку и уставился на неё так, словно это был посторонний предмет. Поджал губы, а голова начала болеть. — Наверное, мне просто захотелось для разнообразия выпить горячего чая с молоком. Я добавил туда молока, и оно оказалось на удивление вкусным, — холодно ответил он, отмахиваясь от своего беспокойства. Джисон пристально посмотрел на него, но затем отпустил. Он положил голову на руки и снова лёг поперек стола, безумно скучая. Как раз в этот момент Чан вышел из своей задней комнаты, закончив разговор. Ему удалось уловить хоть что-то из их разговора, прежде чем он вышел и встал за стойку. Он провёл рукой по волосам и очень громко вздохнул в отчаянии. — Напомните мне никогда не заказывать пирожные. Слишком много хлопот, — сказал он своим друзьям. Он вышел из-за прилавка и направился прямо к входной двери, повернув табличку «открыто» так, чтобы на ней было написано «закрыто». У него был долгий день. Отвернувшись от двери и повернувшись к своим друзьям, он снова вздохнул. Чан посмотрел на свою пекарню путаными глазами, казалось, в сотый раз. — Что случилось, Чанни? — спросил Джисон, снова садясь. — Ничего. Просто… мне так грустно, — наконец ответил он. — Почему? — спросил Чанбин, положив телефон и обратив на него всё своё внимание. Чан редко высказывал свои тревоги и разочарования так открыто. Глаза Чана мягко блеснули красным на свету. — У меня просто такое чувство. Я вижу чьё-то оставленное эхо. Кого-то важного. — Кто-то, о ком мы должны беспокоиться? — спросил Сынмин, убирая свои вещи. Чан отрицательно покачал головой. — Эта аура такая слабая, что я её почти не вижу. Но она есть. Лёгкие следы в самых маленьких местах. Она вьётся вокруг меня, как будто принадлежит мне, — он в отчаянии провёл руками по волосам, позволяя ауре обвиться вокруг его тела. — Почему мне так хочется плакать от одиночества? — прошептал он себе под нос. Остальные просто сидели, не зная, что сказать. Кажется, все были не в порядке в течение некоторого времени. Когда всё это начало превращаться в такой бардак?***
Проведя ещё немного времени у Чана, Джисон пошёл в свою квартиру, остановившись перед собственной дверью. Он бросил хмурый взгляд на пустую соседнюю квартиру. Повернулся, свирепо глядя на дверь. Он сделал шаг, потом ещё один, пока не оказался перед другой дверью. Он прижал руки к дереву, прислушиваясь к нему, пытаясь услышать его историю. И разочарованно нахмурил брови, ничего не слыша. В груди появилась боль, словно он был разочарован, что квартира пустовала. Он всегда мог что-то услышать, особенно в таком старом здании, как это. Каждый объект в этом мире имеет воспоминания, которые может видеть только он. Когда он был моложе, это было трудно контролировать. Каждая мелочь, к которой он прикасался, заставляла его вспоминать о временах, оставлявших наибольший отпечаток на этом объекте. Это было настолько ошеломляюще, что он боялся прикоснуться к чему-либо. Однако когда он стал старше, он был в состоянии контролировать это. Теперь он может выбирать, хочет ли он читать объект или нет. Большую часть времени он не использует свою психометрию. Ему нравится жить нормально. Погладив дверь, он повернулся и пошёл обратно в свою квартиру, отмахиваясь от боли.***
Чанбин вошёл в свой магазин немного позже, оглядываясь вокруг. Ему действительно нужно найти сотрудника, чтобы снять большой груз работы с плеч. Но никто не хотел работать на него с того дня, как он уволил подростка, который ранее в этом году украл его деньги. Он прошёл вперед, рассеянно проводя кончиками пальцев по деревянному прилавку, его спокойный плейлист играл на динамиках по всему магазину. Он оглядел деревянные полки с бесконечным количеством компакт-дисков и другой музыки. Последние лучи послеполуденного солнца просачивались сквозь открытые стеклянные окна, заливая всё вокруг ярким светом. Однажды Чан сказал ему купить занавески для них, когда он только купил музыкальный магазин, но Со не послушался. Даже Джисон сказал, что он должен попытаться украсить это место, но Чанбину нравилось и так. Он нахмурился и снова огляделся. Всё было на своих местах, как и должно, было быть, но всё же что-то было не так. Неужели его дом всегда был таким пустым? Погружённый в свои мысли, Чанбин направился к раковине в задней комнате, наливая большую чашу воды. Ах, я чуть не забыл полить растения. Он остановился, глядя на чашу, наполненную водой. Его руки задрожали, и он резко уронил посудину в раковину. Чудо, что она не сломалась. Он резко отпрянул назад, вода всё ещё текла из крана. Он посмотрел на свои дрожащие руки. У него не было никаких растений. Он никогда не выращивал цветы, так как у него не хватало терпения ухаживать за ними. Почему, чёрт возьми, он решил, что должен полить растения? Сегодняшние слова Чана вернулись к нему. Я вижу чьё-то оставленное эхо. Кого-то важного. Чанбин сжал кулаки и сделал шаг к воде, выключая её. Он потёр своё лицо, его голова и сердце отдавали глухой болью.***
Сынмин сидел, прислонившись к изголовью кровати, читая книгу перед сном. Ему казалось, что он уже целый час читает одну и ту же страницу, не совсем понимая слова, плывущие перед ним. Он думал о том, что Чан и Джисон сказали ранее. Ким бессознательно смотрит на пустое место рядом с ним на кровати. Похоже, в последнее время он часто это делает. Он чувствует, что ему чего-то не хватает, как будто это пространство не должно быть пустым. Сынмин закрыл книгу и вздохнул, скользнув под одеяло и ложась спать, чувствуя холод (несмотря на тёплые одеяла) ещё одну ночь.***
Чан проводил свои дни, чувствуя, что он постоянно ищет что-то, что не может быть найдено. У него было такое чувство, что когда-то он знал, что это такое. Он прекратил своё занятие, облокотившись на стойку и уставившись на один из своих столиков в дальнем углу. Его глаза постоянно задерживались там. Уже несколько месяцев. Он продолжал пытаться сложить недостающие части вместе. У него начала болеть голова, и чем больше он старался, тем сильнее она болела. Нет, это было не то, о чём он отчаянно взывал. Это был кто-то. Чан в отчаянии стиснул зубы, чувствуя злость без всякой причины. Он знает, что кто-то раньше был здесь, в его пекарне. Раньше они были частью его повседневной жизни, ведь Чан видит остатки их ауры, призраками лежащие на вещах. Почему они исчезли? А ещё лучше задаться вопросом: почему он не может вспомнить их? В памяти промелькнуло воспоминание, как будто он испытывал дежавю. Чан бросил взгляд на тёмноволосого мужчину, который уже несколько часов сидел за одним из его столиков, наблюдая, как он снова вздыхает. Чан внимательно посмотрел на парня, и его взгляд смягчился от скучающего выражения на его лице. Он оперся на столешницу одной рукой, наклонил голову и задумался. Чан быстро осознает, что он, похоже, застрял в одном из тех моментов жизни, который меняет всё, которые мы видим все время в фильмах. Время, казалось, остановилось, пока он смотрел. Может, ему стоит спросить его самого? Он готов пойти на этот риск? Будет ли он сожалеть об этом позже? А еще лучше, будет ли он сожалеть об этом еще больше, если не пригласит его? Чан знал, что в какой-то момент своей жизни он принял очень важное решение. Он помнит, что думал об этом, но у него нет ответов на эти вопросы. О чём он спрашивал того парня? Жалел ли он когда-нибудь об этом? Он подошёл и сел на стул у стола, на который пристально смотрел, позволив своему разуму затуманиться, а глазам остекленеть и рассеянно уставиться в пустоту. Он вздохнул, моргая, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Чан увидел пурпур, мерцающий над столом перед ним, за которым сидел парень. Этот человек был очень умён. Он увидел, как зелёная и жёлтая пыль, словно сахарная пудра, покрывала всю его стойку и кассовый аппарат. Они, должно быть, перенесли вместе и счастье, и сострадание, проводя много времени именно в этих местах. Он встал из-за стола и последовал за отпечатками знакомой ауры в свою заднюю комнату, где он обсуждает с клиентами, что именно они хотят заказать. Он остановился прямо перед тем, как свернуть в коридор, и уставился на землю. Чан увидел тёмный оттенок синего, слегка поблескивающий на полу. Что бы ни случилось здесь, это был очень печальный момент, раз остался здесь на столь долгое время. Он наклонился и осторожно провёл пальцами по полу. Он не чувствовал никаких признаков борьбы или трагедии, так что, должно быть, здесь произошло что-то ещё. Внезапно к нему пришло какое-то чувство. Теперь он знал: что бы ни случилось с ним, что заставило его воспоминания исчезнуть, началось здесь. Он решил, что ему удалось ответить на один из своих вопросов. Должно быть, он всё-таки рискнул. Теперь он должен спросить себя: сожалел ли он о принятом решении? Судя по ощущению печали в этой области, он сожалел. Так ведь? Чан встал и ещё раз оглядел свою пекарню, наблюдая, как снова сияет смешение цветов. Они медленно исчезали с каждым днем, вызывая у Чана панику. Он хотел, чтобы эта аура осталась с ним навсегда. Когда она была вокруг, он чувствовал себя в безопасности и был доволен. Зелёный, жёлтый, фиолетовый. Счастье, надежда, ум. Но больше всего розовых, красных, красно-оранжевых. Страсть, желание. Любовь. Сожалел ли он о своём решении? НЕТ. Чан не жалел об этом. Что бы он ни делал в прошлом, он совершенно точно не сожалел о принятом решении. Он в этом уверен. Должна же быть чертовски веская причина, по которой его и других воспоминания были забыты. И теперь он полон решимости всё исправить. Вот список того, что Чан знает. Он знает, что этот человек, оставивший такой мощный след в его жизни, является кем-то очень важным для него. Он знает, что этот человек должен быть частью его жизни. Он знает, что был счастлив здесь с этим человеком… и он знает, что куда бы он ни пошёл, он будет искать его. Но никогда не спрашивайте Чана, откуда он это знает. У него просто есть предчувствие.