***
В течение следующего часа они лежали в постели Сынмина, разговаривая и постоянно прикасаясь, друг к другу. Ким уставился в потолок, чувствуя, как Хёнджин играется с его пальцами. — О чём думаешь? Мне нравится, когда ты думаешь, — спросил Хван, целуя его татуировку и каждый палец. Сынмин вздохнул, повернувшись лицом к старшему. — О том, что наши воспоминания были стёрты. Почему они вернулись, когда ты дал мне немного своей крови? — Ах, да, хороший вопрос. Наша кровь может исцелять наших заветных, верно? В первый раз я дал тебе немного крови вчера вечером для твоих порезов, и во второй раз, когда ты сам порезал себя. Ммм, способность Рена, в некотором смысле, повредила нейроны в вашем мозге, вызывая потерю памяти. Когда я дал тебе свою кровь, она исцелила эти повреждённые нервы, а также твои раны. Таким образом, ты восстановил воспоминания, которые были подавлены. То же самое произошло и с Джисоном. Сынмин нахмурился, размышляя. — Но мне удалось кое-что вспомнить, например, твоё имя и то, что ты сказал мне. И я вроде как узнал Чонина. Хёнджин на мгновение задумался. — Честно говоря, я без понятия, почему ты смог вспомнить меня. Единственное предположение, что это, потому что я дал тебе своей крови несколько месяцев назад. Я связал себя с тобой и запустил процесс привязывания моей жизни к твоей. Эта связь, должно быть, удерживала меня где-то глубоко в твоих мыслях, и даже дар Рена не мог стереть это. Точно так же, как я мог чувствовать тебя, когда твои эмоции выходили из-под контроля. Сынмин кивнул. — Это имеет смысл, — он перевернулся, схватив старшего за рубашку и снова поцеловав его. Было захватывающе осознавать, что теперь он может делать это, когда захочет, до конца жизни. Наконец-то он больше не был один. И тот факт, что Хан и другие проживут столь же длинную жизнь рядом с ним и Хёнджином, радовало и одновременно успокаивало. При мысли о Джисоне он внезапно перестал целовать Хвана и отстранился, заставив Хёнджина застонать. — Сынминни? Что случилось? — Хёнджин, скажи мне кое-что. Джисон сейчас связан с Минхо, верно? Старший кивнул. — Да, Минхо начал этот процесс, дав ему немного своей крови чуть больше месяца назад. И совсем недавно Джисон спас Минхо. Ким стиснул зубы. — Значит, память вернулась к нему примерно через месяц? Хёнджин посмотрел на младшего, чувствуя его гнев через их связь. — Да.… А что? Сынмин сбросил с себя одеяло, встал и стал быстро одеваться. — Эта маленькая сучка! Как только я доберусь до него...! — Сынмин, ты меня пугаешь, - надулся Хван, не понимая, что происходит. У них было такое мирное утро. — Мне нужно срочно съездить к Джисону. Я скоро вернусь, поэтому если хочешь, то можешь подождать здесь и отдохнуть... Старший прервал его. — Э-э... Я пойду с тобой, - а после закричал. - Чонин, мы скоро вернёмся! Ты можешь остаться здесь, если хочешь! — издалека послышалось ворчание, вероятно Ян возвращался обратно в комнату. Ким посмотрел на Хёнджина, затем подошёл к тумбочке. — Отлично, ты идёшь со мной. Тогда возьми это с собой, — он протянул Хёнджину свёрнутую газету. Затем наклонился и схватил свой тапок. — Окей, пошли. Хван вылез из кровати, следуя за ним из комнаты. — Минни, зачем ты дал мне свёрнутую газету? И зачем тебе тапочек? Младший прошёл к входной двери, остановившись на полпути, чтобы посмотреть на Хвана с ангельской улыбкой на лице. Хёнджин вздрогнул от лёгкого страха. — Конечно, чтобы выбить всё дерьмо из Джисона, — мило ответил он, как будто Хёнджин спросил о погоде или что-то в этом роде.***
— Минхо, верни его! — Джисон попытался подпрыгнуть и дотянуться до поднятой руки Минхо. Но Ли был слишком высок и атлетически сложен. Парень украл дневник с лирическими стихами Хана, желая посмотреть, что написал младший. Но Джисон очень щепетилен к своей работе и отказывается показывать её кому-либо, пока она не станет идеальной. Единственными, кому иногда разрешалось читать его дневник со стихами, были Чан и Чанбин. Джисон сказал Минхо то же самое, но упрямому придурку было слишком любопытно. Он выкрал дневник и бегал с ним по квартире, пытаясь прочитать, одновременно уклоняясь от Хана. Ли хихикнул над очередной неудачной попыткой младшего вернуть свою вещь обратно. — Минхо, клянусь Богом, — глаза Джисона тускло светились красным от гнева. Минхо почувствовал волнение Хана, пробежавшее по его телу, и ухмыльнулся. — Только страницу, а потом я его верну. Что здесь такого, что ты так боишься мне показать? Это только прибавляет интереса, — Минхо посмотрел на парня и начал переворачивать страницы, рассматривая случайные строчки с записями. — Есть определённая граница, которую ты никогда не должен пересекать! — закричал Джисон, бросаясь на Минхо и хватая его. От этого они оба рухнули на пол перед входной дверью. Хан оседлал старшего, вырывая книгу из его пальцев. Минхо рассмеялся, позволив младшему победить. Джисон выхватил книгу и швырнул её через всю квартиру подальше от любопытных глаз своего назойливого партнёра. Он схватил Ли за воротник рубашки и посмотрел ему прямо в глаза. На что парень надул губы и сделал обиженное лицо. — Я просто хочу всё о тебе знать, разве это плохо? — он мило заскулил. — Не разыгрывайте передо мной милашку, мистер. Когда мои тексты будут закончены, тогда я покажу их тебе. Минхо попытался приподняться и чмокнуть Джисона в губы, но тот отстранился. Старший хмыкнул. — Я буду первым, кому ты покажешь? Хан вздохнул, усаживаясь поудобнее на Минхо. — После Чана и Чанбина, так как они помогают довести песню до логического конца. Да, ты будешь первым, кто услышит её. Обещаю. Минхо ухмыльнулся, и у Джисона опять перехватило дыхание. — Хорошо, — и он снова попытался поцеловать младшего. Внезапно раздался стук в дверь. — Джисон, немедленно открой дверь! — крикнул Сынмин в коридоре. Хан хмуро посмотрел на дверь. — Как Сынмин попал в здание? Он должен был позвонить мне и предупредить, что приедет! Но младший даже не успел среагировать или встать, чтобы открыть дверь, потому что раздался громкий грохот. Дверь парня слетела с петель и резко ударилась о стену. Ким стоял в центре дверного проёма, уперев руки в бока с тапочком в одной руке, и его глаза горели ярко-красным желанием убийства и смотрели на Хана сверху вниз. — Сынмин, какого хрена?! Минхо помахал рукой. — Привет, Сынмин! Хёнджин, рад тебя видеть в это прекрасное утро! — Хван стоял позади Кима в холле. — Хёнджин, ты только что вышиб мою дверь?! — громко пискнул блондин. Хван застенчиво улыбнулся, стоя в коридоре. — Да, извини за это. Просто Сынмин хотел немедленно войти в квартиру. А то, что Сынмин хочет, он получает. Ким прищурился на своего лучшего друга, стиснув зубы от гнева. — Я вижу вам очень уютно вдвоём, — сказал он с ядом в голосе при виде того, что было перед ним. Джисон всё ещё сидел на Ли, обхватив его бёдрами и держа руки на воротнике рубашки. — Именно так, — сказал Минхо с дьявольской улыбкой. — Нет, это не так! Заткнись! — прошипел Джисон, обхватив руками шею Минхо и начав душить его. Парень слегка приподнялся, перемещая Хана, который сидел на нём верхом. Его лицо было в нескольких сантиметрах от лица Джисона. — О, новый кинк, — прошептал он, от чего хватка младшего ослабла. Всё его лицо стало ярко-красным. Сынмин раздражённо вздохнул, направляясь к другу. Хан поднял на него глаза, недоумевая, почему он так крепко держится за свой тапок. — Минни? Всё в порядке? Тогда Ким позволил аду вырваться на свободу. — Я не могу поверить, — шлёп, — что ты привязал себя к Минхо, — ещё один шлёп, — и не сказал мне ни слова! — он продолжал шлёпать Джисона тапком и кричать. Хан скатился с Минхо и поднял руки вверх, чтобы защитить себя от орудия Кима. — Джисон, целый месяц, ты кусок дерьма! У тебя восстановилась память месяц назад, но ты продолжал позволять мне проживать свои дни, словно ничего не было! Шлёп, шлёп! — Подожди, Сынмин! Выслушай меня! Они заставили меня молчать! Мне не разрешили говорить тебе об этом из-за какого-то вселенского закона, что-то там о запрете и типа того! Я хотел тебе сказать, поверь мне! — Джисон попытался отползти, но Ким наступил ему на спину, заставив того упасть на пол с громким звуком. Хан перекатился на спину, закрыв лицо от ударов тапка. Сынмин уселся на него, так что парень не мог никуда отползти. — Джисон, я твой лучший друг. Все знают, что лучшему другу можно рассказать абсолютно всё! Даже про проклятые законы Вселенной! Такие правила жизнь поставила, не я. Как только ты узнал обо всём, то должен был сразу рассказать мне! — ещё один шлепок по руке парня, когда Ким выкрикивал это. Хан надул губы. — Хорошо, хорошо, ты прав! Я испугался, Сынмин! А что, если бы я нечаянно что-то испортил, рассказав тебе? Я переживал! Они сказали нам, что мы были бы счастливее, если бы не связывались с их миром. — И ты был? — спросил Сынмин с обвинением в голосе. Джисон успокоился, опустив руки. Он поднял глаза на друга. — Что был? — Счастливее без них? — Ким кивнул головой в сторону Минхо и Хёнджина, которые стояли в стороне, наблюдая за тем, как сражаются лучшие друзья. Минхо выглядел удивлённым, Хван - обеспокоенным. Хан посмотрел на Ли, в его глазах отразилось что-то такое, от чего сердце старшего пропустило удар. Он снова посмотрел на Кима, качая головой. — Нет. Нет, я не был счастливее без них. Даже если это опасный путь, я счастлив с ним. — Это чувствую и я. Какой смысл жить без людей, о которых ты заботишься больше всего? — он вздохнул, проводя рукой по волосам и успокаиваясь после истерики. Теперь он чувствовал себя намного лучше, когда выбил дерьмо из друга. — Значит ли это, что ты снова меня любишь? — Джисон улыбнулся Сынмину, многозначительно шевеля бровями. Ким посмотрел на Хана со скучающим выражением лица. — Похоже, первого раунда тебе было недостаточно. Хёнджин, подай мне газету. — Да, дорогой, — хихикнув, отозвался Хван. Хан выглядел испуганным. — Ты принёс тапочек и свёрнутую газету? — похоже, что Ким был намного злее. Минхо повернулся к Хвану. — Зачем он принёс и то, и другое? Хёнджин пожал плечами. — Он сказал, что газета - подмога на случай, если ему нужно будет выбить дерьмо из Джисона, не оставляя красных отметин. Минхо расхохотался. — Умно. Хан ахнул, услышав это с другого конца комнаты. — Ах ты, предатель! Разве ты не должен защищать меня?! Минхо, заставь Сынмина слезть с меня! — Тише ты! — прошипел Ким, снова шлёпнув его, на этот раз свёрнутой газетой, которую быстро дал ему Хёнджин. — Ой-ой! Минхо~ — заныл парень, потирая руку. Ли закатил глаза в ответ на его игру и вздохнул. — Сынмин, я думаю, он усвоил свой урок. Мы действительно запретили ему рассказывать тебе что-либо. Ты же знаешь, что он рассказал бы тебе, если бы мог. — Если ты ещё раз сделаешь что-нибудь глупое, как сейчас, я, не колеблясь, достану свой шлёпок, — пригрозил парень своему лучшему другу. Джисон выдохнул. — Только не шлёпок, — прошептал он в ужасе. Минхо усмехнулся и снова повернулся к Хёнджину. — А я думал, что у Джисона дурной характер. Хван покачал головой. — Теперь я понимаю, почему они оставались друзьями все эти годы. — Значит, ты и Сынмин, да? — Минхо ухмыльнулся Хёнджину, толкнув его в плечо. Хван усмехнулся в ответ, потирая свою цветочную татуировку на шее. — Значит, сейчас самое неподходящее время сказать тебе, что Уджин сейчас у Чана? — хихикая, Ли задал вопрос Хёнджину. Хван перестал ухмыляться. — Извини, повтори-ка. — О, Уджин и Чан связались пару месяцев назад, ещё осенью. Чонин был первым, кто узнал об этом, но вскоре они сказали мне. Хёнджин моргнул, глядя на Минхо, не веря в то, что тот скрывал это от них всё это время. — Сынмин, мне понадобится твоя туфелька.***
Чанбин прибирался в своём магазине, переставляя кучу плакатов, когда заметил какое-то волнение снаружи. Он прекратил свои занятия, глядя в большое окно витрины, наблюдая, как две фигуры начали бороться в драке. У одного из них были рыжеватые волосы. — Какого чёрта? — пробормотал он. Будь он проклят, если драка вспыхнет у него на глазах. Отложив плакаты, он подошёл к передней части магазина и открыл дверь, чтобы сказать этим людям, чтобы они прекратили драться.***
Чан посмотрел на свой телефон, который отчаянно зазвонил в третий раз. Уджин с любопытством взглянул на Чана. — Кто это? — спросил он. Бан наблюдал, как его телефон снова загорелся в четвёртый раз, а затем поднял горящие красным глаза на Кима с печальным выражением на лице. — Чанбин, — сказал он. — Ты не возьмёшь трубку? Похоже, это что-то важное, раз он звонит уже несколько раз подряд, — отметил Уджин. У него появилось плохое предчувствие от того, как вёл себя Чан. Бан судорожно выдохнул. Он раздражённо потёр руки. Его телефон зазвонил в пятый раз. — Уджин, возьми меня за руки, чтобы я не брал трубку. Я не могу ему ответить. На этот раз я не могу вмешиваться, — захныкал он, желая помочь своему драгоценному другу, но знал, что не должен. — Теперь всё зависит от Чанбина. — Не хочешь рассказать мне об этом? — Ким встал и подошёл к Чану, успокаивающе потирая его спину. Чан слишком опекал всех своих друзей. — Я не могу. Просто... просто обними меня, пока всё это не закончится? — он взглянул на Уджина, его глаза всё ещё сверкали красным. — Я бы сказал тебе, но... но это всего лишь предчувствие, — прошептал он. Ему не нужно было говорить об этом старшему, Уджин всё прекрасно понимает, но Бану стало легче, когда он произнёс это вслух. Уджин был опечален тем, что он ничего не мог сделать для Чана, кроме как просто быть рядом с ним. Телефон Чана зазвонил в шестой раз. Губы парня задрожали, когда он снова посмотрел на мобильник. Он зарылся лицом в рубашку старшего, пытаясь успокоиться от прикосновений Кима. Его телефон зазвонил в седьмой раз. А потом он больше не звонил.