Шатаясь по улице, Феликс направился к знакомому музыкальному магазину, который уже успел полюбить. Он вспотел, и в ушах звенело.
— Чёрт, — пробормотал он себе под нос. В последнее время у него дела идут не очень хорошо, и он понимает, что это значит. Но после нападения на Сынмина беспокойство съедало его живьём. Ли должен убедиться, что Чанбин в порядке, прежде чем сам уйдёт. Даже если это всего лишь взгляд в окно, или просто пройти мимо него на улице. До тех пор, пока Чанбин выглядит нормально и счастливо, он будет доволен тем, что покидает этот мир. Хотя Феликсу грустно, что он не сможет проводить больше времени со своими друзьями, со своей семьёй, но он уже смирился с этим.
Парень добрался до музыкального магазина, держась за бок и пытаясь отдышаться. Всё, что ему надо, это сделать несколько шагов по улице, и он будет всего лишь в нескольких метрах от Чанбина. Сердце бешено колотилось в груди, то ли от лихорадки, то ли от того, что он снова увидит своего заветного.
Схватившись за сердце, он быстро перебежал улицу, всматриваясь в гигантскую стеклянную витрину перед магазином. И вздохнул с облегчением, увидев Чанбина живым и здоровым, который убирал и переставлял плакаты и стенды.
Феликс невольно шагнул к двери, протягивая руку к дверной ручке. Посмотрел вниз на то, что делал, и тут же остановив себя, отступил. Он сделал шаг назад от окна и просто уставился на Со.
Заветный был самым красивым человеком, которого Ли когда-либо знал. Несмотря на невысокий рост, старший был хорошо сложен. У него были великолепные ноги и самые мягкие волосы. Каждый раз, когда он поворачивался, чтобы осторожно поставить на полку новые музыкальные диски, в его глазах светилась нежность и страсть к музыке, очевидная любому, кто обращал на него внимание. Он был добр к людям, которых любит, и Феликсу очень хотелось быть тем избранным человеком, о котором бы Со заботился. Чанбин бессознательно повернулся и посмотрел Феликсу в лицо, чтобы получше рассмотреть его. Губы Чанбина были одной из самых любимых чёрт Феликса, и его сердце пропустило удар, когда он увидел, как старший облизывает губы, видимо не понимая, что Ли смотрит на него. Его губы задрожали, когда он понял, что никогда больше не увидит его.
Феликс закашлялся, прикрыв рот ладонью, а после вытер кровь об свои чёрные джинсы. Нахмурился, заметив, как устал Чанбин. У него были тёмные круги под глазами, которых раньше не было, и он выглядел так, будто похудел на пару килограмм. Должно быть, он плохо спал.
Ли сделал мысленную заметку сказать Минхо и Хёнджину, чтобы они убедились, что в последующие годы Чанбин хорошо ест и заботится о себе.
Внезапно с другой стороны пустой улицы кто-то крикнул Феликсу.
— Эй! Эй ты! Убирайся отсюда прямо сейчас!
Феликс испуганно обернулся. Он едва успел среагировать, как к нему агрессивно приблизилась фигура в чёрной толстовке, чёрной кепке и чёрной маске. Он уклонился от удара парня и отступил назад.
— Воу, приятель! Какого чёрта? — выдохнул Феликс. Он так не хотел, чтобы прямо сейчас какой-то парень пытался ограбить его. Ведь Ли едва стоял на ногах, не говоря уже о возможности сражаться.
Но надоедливый парень был настойчив.
— Я знаю, что ты пытаешься сделать, мерзость ты этакая! Быстро ушёл от заветного! Я не позволю тебе приблизиться к нему!
Глаза Феликса расширились, когда он заметил, что мужчина вытаскивает нож. Он гневно прищурил глаза, когда они начали светиться ярко-янтарным светом.
— Откуда ты, чёрт возьми, знаешь Чанбина и что собираешься делать? — сердито прорычал он.
Феликс встал перед входной дверью музыкального магазина, словно защищаясь. Если этот незнакомец хочет добраться до Со, ему придётся сначала пройти через него.
Парень в чёрном замахнулся на Феликса, Ли блокировал и ударил его по руке, заставив нападавшего взвизгнуть и схватиться за руку. К сожалению, он был достаточно умён, чтобы не уронить нож.
Феликс снова закашлялся, его глаза слегка затуманились. Он угрожающе шагнул к мужчине и с невероятной скоростью схватил его за руку. И изогнул её так, чтобы не сломать, но заставить закричать от боли и выронить нож.
— Спрошу ещё раз. Откуда ты знаешь, что Чанбин заветный и почему ты пытаешься напасть на меня? — мрачно сказал он.
Парень тяжело дышал, пытаясь вырваться из крепкой хватки Феликса.
— Я знаю, кто ты, — сказал он Феликсу, который стоял позади него. — Я не позволю тебе причинить вред ещё одному заветному! Ты и твои маленькие друзья должны заплатить за всё то, что вы делаете!
Ли в замешательстве посмотрел на затылок парня.
Внезапно он услышал, как открылась дверь, и знакомый хриплый голос позвал их.
— Что здесь происходит? — спросил Чанбин. Он был всего в нескольких сантиметрах от Феликса и нападавшего, и чувства Ли пришли в бешенство, когда он осознал этот факт.
Он отпустил мужчину и встал перед Со, загораживая ему вид на фигуру в маске.
— Бинни, оставайся позади меня. Сейчас небезопасно, — умолял Феликс, не смея отвести глаз от человека, который медленно поднимался и приближался к ним.
— Как ты только что меня назвал? — прошептал Чанбин, на мгновение смутившись.
Феликс быстро повернулся, чтобы посмотреть на старшего, и его глаза расширились, когда он понял свой промах. Лишь немногие избранные люди называли Чанбина этим прозвищем. И всё же сейчас было не время беспокоиться об этом. Сейчас даймон не мог напасть на незнакомца, используя свои способности, на открытом месте, и особенно перед Чанбином. Но Со был главным приоритетом, и он должен быть в безопасности. Поэтому Феликс решил вырубить нападавшего и вызвать полицию.
Ли отступил ещё ближе к старшему, так что спина ударилась в его грудь.
— Какого чёрта ты делаешь, ребёнок? — прорычал Чанбин.
Феликс испытывал сильную боль и нетерпение. У него не было времени на объяснения.
— Бинни, на этот раз просто поверь мне и держись подальше!
— Я не позволю какому-то маленькому ребёнку защищать меня от грабителя. Особенно перед моим магазином. Мне не нужна такая плохая реклама, — возразил Со, обходя Феликса.
Младший запаниковал. Чёрная фигура медленно приблизилась, снова взявшись за нож. Он слегка покачал рукой, которую Феликс вывернул.
— Чанбин, мне нужно, чтобы ты немедленно отошёл от этого исчадия ада. С ним не безопасно! Пожалуйста, пойдём со мной, — взмолился парень под маской, протягивая руку заветному, чтобы тот взял её. Феликс с отвращением зашипел в ответ на этот жест.
Чанбин моргнул, не понимая, откуда все на этой чёртовой улице знают его имя. Он отошёл ещё дальше от Феликса, бросив на него быстрый взгляд. Мальчик был милым, с рыжеватыми волосами и в мягком голубом свитере. На нём были чёрные обтягивающие джинсы и светло-оранжевые кроссовки под цвет волос. Красивая серьга в одном ухе и самые большие карие глаза, как у лани. Но что Со действительно ценил в этом мягком на вид мальчике, так это россыпь веснушек на лице и пухлые розовые губы.
Голова старшего начала болеть, но он не обращал на это внимание. Почему-то этот парень показался ему знакомым.
Он оглянулся на фигуру в чёрном, которая держала нож, и фыркнул.
— Ты хочешь, чтобы я поверил, что этот милый невинный мальчик — зло? Он и мухи не обидит своими драгоценными маленькими лапками в свитере. Ты видел себя в зеркале? Ни за что на свете я не стану протягивать тебе руку и тем более доверять.
Феликс слегка покраснел, на мгновение забыв об опасности, в которой они находились.
— Ты думаешь, я милый?
Чанбин посмотрел на него со скучающим выражением лица.
— Не обольщайся, парень. Тебе сколько? 16?
— Вообще-то я где-то на год младше тебя, но это к делу не относится, — фыркнул Феликс, сдувая волосы с лица.
— Откуда ты знаешь, сколько мне лет? — с усмешкой спросил Чанбин. — У меня есть тайный поклонник? Извини, малыш, может, ты и симпатичный, но я ни за что не влюблюсь в тебя. Ты просто не в моём вкусе, понимаешь?
Феликс нахмурился, это ранило чуть больше, чем следовало бы. Он понимает, что у старшего стёрта память, но всё же.
В момент их перебранки парень воспользовался своим шансом броситься с ножом вперёд к Феликсу. Младший закашлялся, заметив это, и попытался среагировать снова, но на этот раз медленнее.
Возможно, он был слишком медленным. Возможно, он бы не увернулся и пострадал от последствий. Но он никогда этого не узнает, потому что в ту долю секунды, когда Феликс повернулся, чтобы увидеть приближающийся к нему нож, его внезапно отбросило назад сильным ударом, и он едва расслышал чей-то крик.
— Нет! — завопил Чанбин.
Феликс с громким треском ударился о кирпичную стену музыкального магазина. Мужчина с ножом пролетел несколько метров и приземлился посреди улицы с громким стуком, без сомнения ударившись головой о бетон. Нож в его руке пролетел несколько метров вниз по улице и затормозил.
Ли потёр голову, застонав от боли. Если бы он был нормальным человеком, то, вероятно, вырубился бы. Он осторожно встал, оценивая то, что только что произошло. Взглянул на Чанбина и ахнул от увиденного.
Вся местность вокруг них выглядела так, будто по улице прошёлся мини-ураган. Мусорные баки были опрокинуты, машины отброшены и перевёрнуты. Нападавший лежал без сознания на земле посреди улицы. В центре всего этого был Чанбин с пылающими красным глазами, которые расширились в ужасе. А рука прикрывала рот, когда он тяжело дышал.
— Только не это, — пробормотал Со. А потом он убежал обратно в свой магазин, захлопнув за собой дверь. Феликс мог видеть через окно, как внутри начинают летать предметы. Он моргнул, стараясь остаться в сознании достаточно долго, чтобы позаботиться о старшем.
— Чёрт, — выругался он себе под нос. Дрожащими пальцами достал телефон, пока лихорадка распространялась по телу. Его клетки пытались вылечить шишку на голове и синяк, который он только что получил, врезавшись в кирпичную стену, но лихорадка мешала естественным целительным способностям взять верх, что делало надвигающуюся смерть ещё более невыносимой.
— Минхо-хён, — выдохнул он. — Кто-то пытался напасть на меня? Или Чанбина? Я понятия не имею, но мне нужно, чтобы ты пришёл прямо сейчас, — и он повесил трубку, не услышав ответа. Он должен найти старшего и успокоить его. Похоже, телекинез по какой-то причине вышел из-под контроля.
Ли бросил свирепый взгляд на лежащего на земле человека, а затем побежал в магазин за Чанбином.
Оказавшись в здании, Феликс осторожно пробрался через обломки, направляясь в заднюю комнату музыкального магазина. Дверь свисала с петель, и парню пришлось поднять её целиком, выдернуть из рамы и отбросить в сторону. Его не волновало, что кто-то увидит, как он использует нечеловеческую силу, так как был уверен, что здесь больше никого нет.
— Чанбин? — окликнул он, но ответа не последовало. Феликс шагнул в заднюю комнату, оглядываясь вокруг. Со стен полетели рамы для картин, а к одному из стульев был прислонён принтер. Он услышал тяжёлое дыхание, доносившееся за огромными металлическими шкафами с картотекой, и медленно прошёл мимо разбросанных бумаг и книг.
— Чанбин, ты в порядке? — тихо спросил Феликс. Наконец он нашёл Со, который лежал на земле, прижав колени к груди и обхватив руками голову. Он весь дрожал.
Феликс потянулся, чтобы коснуться его руки, но старший внезапно отпрянул.
— Не подходи ко мне! Ты не должен был видеть меня таким. Никто не должен видеть меня таким. Извини. Извини, — снова и снова повторял он свои извинения, когда стёкла на окнах начали трескаться, а ваза, стоявшая на столе, разбилась на множество осколков.
Феликс смотрел на всё это широко раскрытыми глазами, но не от страха. Чтобы заставить Феликса испугаться, потребуется очень много времени.
— Не прикасайся ко мне! Ты можешь пострадать. Я не хочу причинять тебе боль. Я никогда не хотел причинить им боль, — затем он посмотрел на Ли со страхом в своих винно-красных глазах.
Сердце младшего сжалось при виде темноволосого парня, который выглядел таким разбитым. Поэтому он присел на корточки и потянул его к себе, потирая спину вверх-вниз, пытаясь успокоить. Чанбин вцепился в свитер Феликса, спрятав голову в изгибе шеи, словно ребёнок, пытающийся спрятаться от мира.
По комнате летали какие-то случайные предметы, но через несколько минут Со успокоился, слегка шмыгая носом и делая глубокие вдохи. Его глаза снова стали нормальными. По какой-то причине этот мальчик казался таким знакомым. Чуть раньше, когда заветный понял, что произойдет с рыжеволосым парнем из-за незнакомца с ножом, то запаниковал и выпустил свой дар. У него уже очень давно не было такого приступа.
Ещё через несколько мгновений он вытер лицо о свитер парня, вдыхая успокаивающий аромат и не заботясь о том, что никогда раньше не видел этого человека. От этого парня пахло клубникой и чем-то сладким. Чанбин всегда любил клубнику.
Затем он понял, что мальчик больше успокаивающе не потирает ему спину, и наконец набрался смелости поднять глаза. У него было около тысяч оправданий по поводу того, почему у него есть телекинез и что там произошло, но потом он заметил, что парень выглядел не очень хорошо.
— Хэй? Ты в порядке? — пробормотал Чанбин. Он отодвинулся от милашки, чтобы получше рассмотреть его. Парень очень сильно вспотел, и его лицо было бледным. Дыхание хуже, чем у Чанбина минуту назад, а в глазах застыло изумление.
О нет, разве я причинил ему боль, когда потерял контроль?
Со начал паниковать, и Феликс почувствовал это. Благодаря их частичной связи, он чувствовал, как его эмоции начинают сходить с ума. Ли не винил его, вся эта ситуация должна была казаться ему подавляющей из-за его потерянных воспоминаний.
— Ш-ш, всё нормально, Бинни. Ты не сделал мне больно, я и до этого был таким. Ты хорошо поступил, Бинни, ты спас мне жизнь. Снова, — раздражённо прорычал он последнюю часть. Чанбин действительно должен прекратить это делать, а то сердце Феликса готово остановиться от одной мысли, что парень подвергает себя опасности. Когда на деле именно Ли обязан его защищать.
Он обхватил ладонями щёки Со и потёр их большими пальцами, чтобы стереть следы слёз.
— Обещай мне, что ты больше не будешь плакать, когда я уйду, хорошо? Моему сердцу больно видеть, как ты плачешь.
Чанбин коснулся ладонями лица Феликса.
— Откуда ты меня знаешь? Я никогда не встречал тебя раньше... верно?
Феликс ничего не мог поделать, продолжая суетиться и волноваться о старшем, даже когда сам он был в ужасном состоянии. Он убрал руки со щёк и начал мягко поправлять волосы Чанбина.
— Мы встречались однажды, но ты, наверное, не помнишь меня, — грустно хихикнул он. Со бессознательно наклонился к прикосновению Феликса, на мгновение, закрыв глаза. Он позволил младшему поправить волосы и погладить его.
— Поверь мне, если бы я встретил тебя, то запомнил бы, — пробормотал Чанбин. Феликс снова хихикнул, но тут же сильно закашлялся. Подняв руку, закрыл рот, а после вытер кровь, когда закончил.
Чанбин в ужасе наблюдал за происходящим.
— С тобой всё в порядке? Какого чёрта?
Феликс снова наклонился вперёд, крепко обняв Со и спрятав лицо старшего у себя на груди. Чанбин издал звук "ух", который был невероятно милым.
— Я не против смерти, — тихо прошептал Феликс. — Меня это никогда не беспокоило, я был к этому готов. Но потом я встретил тебя, и теперь я хочу быть эгоистом. Если бы только у меня был ещё один день. Это всё, о чём я прошу. Просто ещё один день с тобой.
— Что ты имеешь в виду? Слушай, малыш, ты начинаешь меня пугать, — голос Чанбина звучал приглушённо из-за свитера.
Феликс отпустил его, и его собственное зрение затуманилось. Он снова наклонил своё лицо ближе, намереваясь в последний раз мягко коснуться губами губ Чанбина. Удивительно, но Со не отстранялся от прикосновений Феликса, и это дико озадачивало Чанбина. Он ненавидел, когда люди прикасались к нему, особенно незнакомцы.
Но этот человек не казался чужаком.
Чанбин не мог поверить в это, но он собирался позволить этому человеку подобраться к нему столь близко. Он смотрел, как губы рыжеволосого мальчика приблизились к нему, не сомневаясь в том, что сейчас произойдёт. Он сидел совершенно неподвижно, боясь, что парень отступит, если он пошевелится. Со облизнул губы в предвкушении.
Как только малыш приблизился достаточно близко, чтобы Чанбин мог чувствовать его дыхание на своих губах, то резко упал на него.
— Что? — ахнул старший, не ожидавший этого. Он подхватил парня на руки и осторожно опустил его вниз так, что его голова оказалась на коленях Со. Пальцы Чанбина дрожали, и он пощупал лоб мальчика.
— Срань господня! Ты весь горишь!
Чанбин беспомощно оглядел свой кабинет. Всё было разрушено от его панической атаки и страха из-за парня, который теперь лежал на улице без сознания. Со не мог вызвать полицию или скорую помощь, не тогда, когда его дар мог вновь выйти из-под контроля.
Он прикусил губу, пытаясь придумать, что же делать. Малыш на его коленях застонал от боли, его дыхание стало хриплым.
— О боже, ладно. Держись, малыш, я вызову помощь, — пропел Чанбин, даже не уверенный, слышит ли его рыжеволосый мальчик. Что, чёрт возьми, происходит?!
Он достал из кармана телефон и набрал номер Чана.
— Ну же, возьми трубку, возьми трубку, возьми трубку, — отчаянно бормотал он, прислушиваясь к гудкам на другом конце провода. Прозвучало оповещение о голосовой почте. Чанбин нахмурился. Чан всегда брал трубку. Он попробовал ещё раз. А потом ещё раз.
— Проклятье, Чан! Возьми чёртов телефон! — закричал Со, начиная впадать в панику. Несколько плакатов пролетели через всю комнату и вылетели в коридор. Он глубоко вздохнул, пытаясь взять свои эмоции под контроль. Сейчас не время волноваться.
Мальчик снова закашлялся, кровь хлынула из его ушей и губ.
— О мой грёбаный Бог, — громко прошипел Чанбин.
Он пытался дозвониться до Чана, кажется, уже в десятый раз, пока, наконец, не сдался. Ему хотелось швырнуть телефон через всю комнату, но он сдержал гнев и вместо этого набрал другой номер. С облегчением воскликнул, услышав, что гудки, наконец, прекратились.
— Джисон! Пожалуйста! Там был кто-то, кто напал на симпатичного ребенка, а затем я потерял контроль, хотя прошло уже много лет с прошлого раза и... И, пожалуйста, приди. И... — Чанбин начал всхлипывать, пытаясь сохранить хладнокровие, но он честно не знает, что делать, и его сердце очень сильно болело, когда он видел как плохо этому незнакомому ребёнку.
— Воу, воу, воу, успокойся, Бин. Я уже всё знаю, и мы едем к тебе. Ты можешь подождать всего несколько минут? — Джисон попытался успокоить его, но не смог.
— Да... Да, только поторопись, пожалуйста, — взмолился Чанбин.
— Мы уже почти на месте, Бин. Подожди совсем немного. А сейчас кладу трубку, чтобы я мог быстрее добраться до тебя, хорошо? — осторожно Хан объяснил парню.
Чанбин выдохнул приглушенное "окей" и повесил трубку. Он прерывисто вздохнул, не зная, что делать с ребёнком на коленях. И только после этого понял, что сказал Джисон. Что он имел в виду под "мы"?
Джисон ушёл вместе с Минхо, когда даймону позвонил Феликс. Хёнджин и Сынмин были позади них. Ли сказал, что на всякий случай, лучше не идти всем сразу, ведь они понятия не имеют, во что ввязываются. Минхо и Хёнджин настаивали, чтобы ребята остались, но они были очень упрямы, беспокоясь за Чанбина и Феликса.
Джисон и Минхо остановились на месте происшествия, развернувшегося перед ними. Место выглядело так, словно там прошлось торнадо. Всё было опрокинуто или сломано. Хан прикусил губу.
— Я пойду, проверю, как там Феликс и Чанбин. Хёнджин, позаботься вон о том парне, — приказал Минхо, быстро оценив ситуацию. Хан облизнул губы, оглядываясь вокруг.
Он схватил Ли за запястье, прежде чем тот успел уйти.
— Подожди! Думаю, будет лучше, если я пойду внутрь, — сказал ему младший.
— Ты ведь шутишь, да? — Минхо посмотрел на него как на сумасшедшего. — С какого хрена я должен позволить тебе войти в здание, где внутри, скорее всего, ещё больше опасности, чем здесь?
— Выслушай меня, — попросил Джисон. — Я не говорю, что хочу идти туда один. Я лишь говорю, что Чанбин сейчас нестабилен, кто-то, очевидно, только что напал на него, и если он увидит незнакомое лицо, он может снова потерять контроль.
— Что ты имеешь в виду? — Минхо в замешательстве склонил голову набок, но всё же прислушался.
Хан знает, что способности Со гораздо более агрессивны, чем его или любого другого, но он никогда не видел, чтобы Чанбин терял контроль. Он слышал только то, что ему рассказывал старший. Кроме того, Чан однажды упомянул, что если Чанбин когда-нибудь станет таким, то Джисону нужно не показывать страх и успокоить его. Если Хан покажет страх, это лишь заставит Чанбина сильнее запаниковать. Бан также предупредил никогда не трогать Со, если он станет таким чувствительным.
— Чанбин напуган и в любой момент готов защитить себя. Если он увидит, как ты туда врываешься, он может взбеситься. Но меня он знает, поэтому может доверять. Позволь мне успокоить его и посмотреть, всё ли с ним в порядке, прежде чем покажешься ты. Если хочешь, можешь стоять рядом со мной за стенкой, но только так, чтобы он тебя не видел.
Минхо задумался, ему не нравилась эта идея, но спорить было глупо.
— Минхо, оглянись вокруг. Это всего лишь небольшой пример того, что может сделать Чанбин. Пожалуйста, позволь мне добраться до него первым. Кроме того, если они ранены, я и Сынмин можем позаботиться и об этом. Ты забываешь, что мы вместе учились в меде и видели много ужасных вещей, — слабо улыбнулся Джисон.
Ли разочарованно вздохнул.
— Хорошо, показывай дорогу.
Джисон оглянулся назад.
— Сынмин, ты мне понадобишься через несколько минут, но не раньше, чем я удостоверюсь, что Бин спокоен, — крикнул он. Ким кивнул, прячась за более высокой фигурой Хёнджина.
— Только слово, и я буду рядом, — крикнул он в ответ. — Если тебе станет легче, то у меня не было видения, что кто-то умрёт, — усмехнулся он, пытаясь разрядить обстановку.
— Честно говоря, от этого мне совсем не легче, — засмеялся Джисон. Он и Сынмин справляются со стрессом через шутки и игривое подшучивание, и поэтому Хан чувствовал себя немного лучше.
Чанбин услышал, как кто-то приближается к его кабинету, и быстро поднял голову. Стакан с ручками пролетел мимо Джисона, и они вонзились в стену, словно кинжалы.
— Я был бы очень признателен, если бы мне не выкололи глаза, большое спасибо, — весело пошутил парень. Его сердце бешено колотилось в груди, но в больнице он привык к тому, что находится под давлением. Его лицо и голос были совершенно естественны.
— Джисон... - с облегчением выдохнул Со.
— Как себя чувствуешь, Бин? — небрежно спросил Джисон. — Мне нужно тебя подлатать? — от внимания парня не ускользнуло, что на коленях старшего умирает Феликс. Боже, он выглядел совсем хреново.
Чанбин покачал головой.
— Не меня, его, — он посмотрел вниз на Ли.
— Ах, вижу. Похоже, дела у него идут не очень хорошо, — осторожно сказал Джисон, оценивая реакцию Чанбина. Он не знает, как много старший помнит, но тот факт, что Чанбин касается Феликса и позволяет ему лежать у себя на коленях, означает, что он что-то помнит.
Хан был на сто процентов уверен, что Чанбин не подпустит его достаточно близко, чтобы коснуться, поэтому он остановился в нескольких сантиметрах от него.
— Тебе нужно сохранять спокойствие, Чанбин, и постараться не слишком его трогать. Должно быть, ему очень больно, — предупредил его Хан. Глаза Со расширились, и он резко перевёл взгляд на мальчика, лежащего у него на коленях.
— Что, чёрт возьми, с ним не так, Джисон?! Почему он такой, такой слабый и... умирающий?! Это рак или какая-то другая смертельная болезнь? — старший лихорадочно шарил руками по прекрасному мальчику, пытаясь найти источник его страданий. По какой-то причине он так сильно паниковал из-за парня, которого никогда не встречал.
Почему он так напуган?
Джисон печально посмотрел на Феликса.
— Я не должен тебе этого говорить. Это не моя тайна, — процедил он сквозь зубы.
Чанбин посмотрел на своего друга, его глаза вспыхнули винно-красным цветом от гнева. Гнев, который взялся буквально из ниоткуда, как казалось Со.
— Клянусь Богом, тебе лучше прямо сейчас сказать мне, что с ним не так, иначе я надеру тебе задницу.
Хан пристально изучал Чанбина, в его глазах светился живой страх. Может ли быть так, что старший подсознательно помнит, даже если его воспоминания были потеряны?
Он сокрушённо вздохнул, отбросив всякую осторожность.
— Я расскажу тебе, но выслушай меня очень внимательно.
Чанбин кивнул, трясущимися пальцами убирая чёлку со лба мальчика, стараясь быть нежным. Он никогда не был нежен с вещами, которые он хочет больше всего.
— Они прокляты. Рождённые с кровью даймона в них. Кровь медленно убивает их с течением времени, пока они в конечном итоге не умрут.
Чанбин резко поднял голову, всего на секунду, чтобы недоверчиво взглянуть на Джисона.
— И ты думаешь, я тебе поверю? — затем он услышал какое-то хныканье и снова посмотрел на Феликса, наблюдая, как тот делает неглубокие короткие вдохи, медленно задыхаясь, когда его лёгкие начали гнить.
Хан фыркнул.
— Честно? Нет, я и не жду, что ты мне поверишь, — он замолчал на несколько секунд, затем заговорил снова. — Ты мне веришь? — тихо спросил он Чанбина.
Со наблюдал, как Феликс задыхается, затем неохотно отвёл глаза от ужасного зрелища и снова посмотрел на Джисона.
— Да, я тебе верю. Не знаю почему, но верю.
— Хорошо, потому что следующая часть довольно сложная. Есть один способ спасти его.
— Как?! — спросил Чанбин.
Хан поднял руку.
— Но взамен ты отказываешься от своей свободы и от его тоже.
Чанбин выглядел смущённым.
— И что это значит?
Джисон объяснил.
— Его кровь убивает его изнутри. Это цена, которую все они платят за то, чтобы частично быть даймонами. Но это прекратится, если они выпьют немного нашей крови. Кровь благословенных. Мы одарённые, "заветные" — так они нас называют.
— Ладно, это довольно вульгарно, но не так уж и плохо. А что тут такого сложного? — Чанбин изо всех сил старался понять, что происходит в этой странной ситуации.
— Ты откажешься от своей свободы и навеки привяжешь его к себе. К своей линии жизни. И когда я говорю "навсегда", то имею в виду именно это. Мы живём дольше, чем обычные люди. В конце концов, мы благословлены. Он будет вынужден служить тебе всю вечность, и ты сможешь злоупотреблять этой властью, как тебе будет угодно... Хотя он уже знал, что это произойдёт, когда в прошлом году спас тебя от смерти.
— Он что? — Чанбин снова посмотрел на Феликса.
— Они забрали наши воспоминания. Он дал тебе свою кровь, чтобы исцелить тебя, точно зная, что это будет значить для него. Даже при том, что они медленно умирают, они довольно могущественны, даже более могущественны, чем мы, и именно поэтому им было поручено защищать нас своими жизнями. Этот конкретный даймон был приставлен к тебе; твоя жизнь была его приоритетом. Их жизнь бессмысленна, так как они всё равно скоро умрут.
Чанбин сглотнул.
— Тогда что произойдёт, если он уйдёт? Он же должен защищать меня.
— Его заменят, и к тебе будет приставлен новый проклятый. И как только уйдёт он, придёт другой, пока ты, в конце концов, не перестанешь существовать в этом мире.
Чанбин издал всхлипывающий звук, соединяя свои пальцы с холодными и липкими пальцами Феликса, как будто он защищал его, не желая, чтобы его забирали. Почему ему так хочется плакать?
Через несколько мгновений, позволив осознать всё сказанное, Джисон задал очень важный вопрос.
— Итак, Чанбин. Что ты будешь делать? Будешь привязывать его к себе, или пусть он медленно исчезнет?
Со не ответил ему, просто уставившись на Феликса сверху вниз. Внутри у него всё онемело.
Глаза Хана смягчились от внутреннего конфликта, бушевавшего в Чанбине. Он точно знает, что с ним происходит.
— Знаешь, он бы тебя не осудил. Они все были готовы к своей судьбе в тот момент, когда родились. Умереть, зная, что он защищал тебя в меру своих возможностей, было бы самой высокой честью, которую он мог получить как проклятый, — Джисон попытался уменьшить груз ответственности, который Чанбин внезапно должен был нести в эти безумные моменты.
Старший медленно поднял на Джисона винно-красные глаза, задавая последний важный вопрос и полностью доверяя своему другу.
— Ты сказал, что у меня отняли воспоминания о нём. Ответь мне честно, Джисон. Был ли я счастлив с ним?
Хан улыбнулся, вопрос вызвал приятные воспоминания, которые Чанбин давно забыл.
— Я никогда не видел тебя таким счастливым, — прошептал он своему другу.
Чанбин посмотрел на Феликса сверху вниз, его глаза почти слезились, и он принял решение.
Он догадывается, что его решение было принято ещё в тот момент, когда этот игривый мальчик столкнулся с ним. Чанбин огляделся вокруг в поисках чего-нибудь, чем можно было бы порезаться. Он заметил в другом конце комнаты свой острый нож для вскрытия писем. Протянул руку и заставил предмет полететь в его ожидающую ладонь.
— Ух ты, как тебе повезло, что тебе не надо вставать, чтобы взять вещи, — заныл Джисон, пытаясь скрыть ухмылку на своём лице, когда догадался, что Со собирается сделать.
Старший колебался лишь секунду. Не потому, что он сомневался в себе, а потому, что он знал, что это будет пиздец как больно. Он быстро порезал ладонь, шипя от жгучей боли.
— Сколько ему нужно? — спросил он Джисона, не сводя глаз с окровавленных губ Феликса.
Хан удивлённо поднял глаза.
— Я не уверен, но где-то глоток. Ты уверен насчёт этого? Ты никогда не сможешь это отменить.
— А мне плевать, — прорычал он, а потом прижал ладонь к своим губам, одновременно слегка приоткрыв рот Феликса другой рукой. Он положил голову Ли себе на колени и наклонился, чтобы прижаться своими губами к его. Его пальцы сжали волосы Феликса, удерживая того на месте.
Немного крови потекло из того места, где они были соединены, и Феликс рефлекторно сглотнул. Закончив, Чанбин вытер кровь со своих и губ Ли и стал ждать. Его зрение начало расплываться, а в голове зазвенело. От боли он схватился за неё.
— Что за хуйня? — проворчал он что-то невнятное.
Джисон предположил, что Со сумел взять часть крови Феликса себе, когда целовал его, потому что всё выглядело так, как будто Чанбин возвращал свои воспоминания.
Через несколько секунд глаза самого Чанбина горели ярко-красным огнём, а по шее Феликса начала ползти чёрная татуировка в форме цветка. Тот же самый цветок начал проявляться на коже Чанбина — маленькая астра. Со заметил это, но ему было всё равно. Он опустил свою голову, когда боль начала уходить. Его ладонь тоже начала заживать сама по себе. Он задохнулся и резко повернул голову ближе к лицу Феликса, изучая его.
— Ф-Феликс? Ликс? — прошептал он тихим голосом.
— Я рад, что к тебе вернулась память, — мягко с облегчением рассмеялся Джисон. Он в отчаянии провёл рукой по волосам. Именно тогда он почувствовал, как чьи-то руки обхватили его сзади за талию, а мягкие губы прижались к затылку. Он откинулся на тёплое тело Минхо, не сводя глаз с друга.
Со наблюдал, как дыхание Феликса начало приходить в норму. Он был очень взволнован, когда понял, что почти потерял самое важное, и несколько слёз упали на лицо Феликса. Он наклонился и поцеловал его в лоб, потом в закрытые веки, потом в щёки с веснушками, которые он всегда любил, и наконец, в губы. Парень повсюду оставлял нежные поцелуи. Его руки блуждали по всему телу, проверяя, всё ли в порядке с младшим.
Когда ему, наконец, удалось снова взять свои эмоции под контроль, он пристально посмотрел на Джисона.
— Какого хрена тут происходит? Почему Феликс чуть не умер у меня на руках, когда я даже не мог его вспомнить? — затем он сердито прищурился, увидев, что Джисон и Минхо уютно устроились в дверях.
Внезапно Со услышал, как кто-то вбежал, Сынмин и Хёнджин ворвались внутрь.
— Всё в порядке? Мне нужно кого-нибудь осмотреть? — Ким тяжело дышал. Ему действительно стоит начать тренироваться. Хёнджин подумал, что это было мило и хихикнул, целуя его в щёку.
— Ого, это похоже на грёбанную вечеринку "давайте все вместе сходим на свидание и не расскажем об этом Чанбину", — прорычал Со. — Есть ещё что-нибудь, о чём мне следует знать? — он зашипел сквозь зубы. Но почувствовал, как Феликс шевельнулся у него на коленях, и на мгновение оторвался от своего нытья, чтобы прижать Ли поближе и убедиться, что ему удобно. Если бы не Феликс на его ногах, он бы точно кинулся в драку.
— Вообще-то, Чан и Уджин уже несколько месяцев вместе, — услужливо подсказал Минхо.
— Спасибо вам, куски дерьма, — усмехнулся Чанбин. Хёнджин хихикнул на это. — Не думайте, что я об этом забуду. Если бы сейчас я не был так напуган из-за Феликса, то запихнул бы вас всех в свой чулан, — Джисон и Минхо с ужасом посмотрели на Чанбина, вспомнив об этом. — И чтобы вы знали, я не убираю его так часто, как Чан свой, — усмехнулся он, глядя на них обоих.
Ли судорожно сглотнул. Если бы Феликс сейчас увидел, как разъярился Чанбин, то Минхо бы испугался за свою жизнь. Одна вещь, которую Минхо быстро узнал о Феликсе, то это то, что парень уничтожит любого, кто расстроит Со. Учитывая, что Чанбин был маленьким шаром гнева в шестидесяти процентах случаев, Минхо и другие должны быть особенно осторожны с этим заветным.
— Эй! Не втягивай меня в это дело! Я узнал обо всём только вчера, так что понимаю, что ты чувствуешь, — возразил Сынмин. — Джисон знал обо всём уже больше месяца, — Ким, не колеблясь, продал Хана, чтобы спасти свою собственную шкуру от кладовки.
— Предатель, — прошипел Джисон своему лучшему другу.
— От предателя слышу, — прошипел в ответ Сынмин, отступая за спину Хёнджина от пристального взгляда друга.
— Ладно, хватит. Чанбин, позволь мне отнести Феликса обратно в дом Чана, чтобы он мог отдохнуть, пока выздоравливает. Лучше не оставаться здесь, пока мы не узнаем, кто это, чёрт возьми, — Минхо указал на связанную фигуру, на полу в другой комнате. Хёнджин и Сынмин позаботились об этом, пока Джисон успокаивал Чанбина.
Со прикусил губу, не желая отпускать Феликса, но понимал, что должен это сделать. Кроме того, он хотел получить ответы, и морально устал от столь сложного дня.
— Хорошо, — вздохнул он, но прежде чем Минхо успел увести Феликса, он наклонился и снова коснулся его губ, подтверждая, что Феликс всё ещё здесь, с ним.
Хёнджин и Джисон хихикнули над этим.
— Ой, Чанбинни, я и не знал, что у тебя есть нежная сторона. А что случилось со всеми твоими жалобами, когда раньше Феликс пытался показать тебе свою любовь? — поддразнил Хан.
— Чёрт возьми, Джисон, заткнись. Ты прекрасно знаешь, что я чувствовал к Феликсу, и что сейчас я всё ещё волнуюсь из-за того, что он почти умер у меня на руках, — прорычал он.
Улыбка Хана исчезла, он полностью понимал, что сейчас чувствует друг.
— Окей, мне очень жаль. Я просто пытался поднять тебе настроение.
Чанбин поцеловал Феликса ещё раз, прежде чем Минхо наклонился, чтобы поднять его. Ли вздохнул во сне, лёгкая улыбка появилась на его губах.
— Будь с ним поосторожнее, — прошептал Чанбин старшему.
— Конечно, как иначе, — улыбнулся Минхо.
А затем Джисон протянул руку Со, поднимая его с земли.
— Добро пожаловать в клуб, мой друг. Каково это, знать, что ты застрянешь с Феликсом на следующие 500 лет, плюс-минус?
Глаза Чанбина расширились.
— Пятьсот чего?
Сынмин хихикнул на заднем плане, глядя на выражение лица Со. Он взял Хёнджина под руку, и они вместе покинули музыкальный магазин.
***
— Чан, милый. Любовь всей моей жизни, но также и проклятие моего существования, — начал Уджин, пытаясь привлечь внимание парня.
Чан прекратил уборку и пристально посмотрел на Кима.
— Шучу, шучу, — засмеялся Уджин, направляясь к Бану, чтобы поцеловать его в щёку. — Но если серьёзно, то почему ты так лихорадочно убираешься и достаёшь тонны одеял и подушек?
— Чтобы удобно разместить девять человек, — просто ответил Чан, возвращаясь к дивану в гостевой спальне, чтобы застелить небольшие спальные места.
— Чанни, дорогой, ты, похоже, забыл объяснить мне, что происходит в твоей умной головке, — сказал Уджин со смешком и бесконечным терпением.
— Чёрт, точно. Прости, прости, — Чан вернулся и поцеловал Кима гораздо глубже, чем тот ожидал.
Когда всё закончилось, Уджин тяжело дышал, волнуясь.
— А это ещё зачем?
Как только Чан перевёл дыхание, он объяснил.
— Это, скорее всего последний шанс побыть наедине в течение следующих двух дней. У меня чувство, что скоро здесь появится куча народу, поэтому я убираю комнату. Но не волнуйся! Это хорошее чувство!
Уджин обдумал то, что он только что сказал ему.
— Все остальные уже направляются сюда? — Чан утвердительно кивнул головой. — Почему же ты раньше не сказал?! Забудь об уборке, мы можем просто заставить Минхо сделать это, — сказал он, схватив Бана за запястье и потащив его в спальню.
— Что? Почему? — смущённо спросил Чан, но всё же позволил загнать себя в спальню.
— У нас не так уж много времени побыть наедине, и ты знаешь, что я никогда не смогу насытиться тобой. Я пока не хочу делить тебя с другими, — надулся он. Чан хотел было возразить, но Уджин понял, что сейчас последует. — Не пытайтесь отрицать это, мистер. Как только младшие ворвутся в эту дверь, твоё внимание будет переключено на них, с желанием помочь им. Так что на следующий час, лишь ты, я и наша огромная кровать.
Чан тихо рассмеялся, слегка покраснев.
— Прекрасно, ты победил. Мы можем заставить Минхо прибраться здесь. И ещё мы должны позвать Нини, — пробормотал он, захлопывая дверь спальни.
***
Пока они шли к дому Чана, Минхо трижды чихнул.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Джисон. — Ещё одна лихорадка или простуда? Разве я мало прикасался к тебе в последнее время? — он всё ещё немного боится того, что случилось с Минхо раньше. Можно ли винить его за это?
Ли подозрительно прищурился.
— Нет, ещё хуже, — сказал он Джисону.
— Что такое? — Хан вцепился в руку Минхо, с тревогой глядя на него снизу вверх.
— У меня такое чувство, что кто-то говорит обо мне какую-то хрень, — проворчал он.
— Только из-за чиха? Боже, а я подумал, что это действительно что-то серьёзное! — Джисон отпустил руку Минхо и закатил глаза.
— Я серьёзно! Если чихаешь три раза, это значит, что кто-то говорит о тебе какую-то хрень!
— Это глупое суеверие! Боже, ты всё продолжаешь доказывать мне, что на самом деле ты просто симпатичная мордашка. У Хёнджина по крайней мере красивое лицо и мозги, — Джисон фыркнул.
— Едва ли, — пробормотал Сынмин. — Ой! А это ещё зачем? — заскулил он, когда Хван мягко ударил его по голове.
Минхо фыркнул на своего парня.
— Не пытайся отрицать этого, любимый. Ты думаешь, что моё лицо неотразимо!
Джисон скрестил руки на груди.
— Понятия не имею, о чём ты говоришь, — солгал он.
— Конечно, нет, — хихикнул Минхо, осторожно наклоняясь, чтобы поцеловать надутые губы Хана и одновременно не уронить Феликса.
— Клянусь, если ты уронишь его из-за какой-то глупой любовной ссоры, я вцеплюсь зубами тебе в руку и проткну подбородком, — пригрозил Чанбин, внимательно следя за тем, чтобы Минхо крепко держал младшего.
— О, Бинни, я позабочусь о том, чтобы твой драгоценный Феликс уютно устроился у меня на груди, — поддразнил его Минхо.
— Давай притворимся, что мы их не знаем, — пробормотал Сынмин, ускоряясь.
— Согласен, — кивнул Хёнджин.
