Навстречу бушующим волнам.

Холод в конце концов разлучает их. Бруно не раздумывая залез в ванну. Он был готов окунуться в прохладную океанскую воду так же решительно, как туда его тащил Леоне. Однако тяжелый вязаный свитер удерживал холод на коже юноши довольно-таки надежно, как и защищал от него. Бруно охватила сильная дрожь, и тогда Аббаккио отодвинулся, выталкивая его из воды с такой силой, словно если бы Буччеллати остался в ней, то его бы все равно от туда вытолкали. Бруно не сопротивляется и выбирается из ванны в надежде согреться. Он опустошает ведра, принесенные им заранее, чтобы сменить воду, которая в результате оказалась разлита и утекла в сливное отверстие в полу - на тот момент, когда он вылез из ванны, вода едва покрывала хвост Аббаккио там, где чешуя встречалась с бледностью его живота. Затем он идёт в душ с целью включить тёплую воду и постоять под ней, пока не пройдёт дрожь. Русал наблюдает за юношей, когда тот выходит из душа, завернутый в мягкое полотенце, что было на нем вместо всей той тяжёлой мокрой одежды. Леоне откинулся назад, развалившись, как и в те первые дни, когда он пытался найти комфортное для себя положение. Только теперь он не напряжен ни в плечах, ни в руках, которые были положены на бортики ванны. Он просто безмятежен. Чистая вода плескалась о его грудь, а его глаза тяжелели от праздного внимания, которое было приковано к Бруно. Буччеллати улыбается в ответ на пристальный взгляд Аббаккио, скорее даже довольный, чем смущенный открытым вниманием. Он наклоняется, чтобы собрать кучу мокрой одежды, лежавшей на полу возле душевой кабинки. - Я собираюсь повесить ее, - говорит юноша, выпрямляясь. - Скоро вернусь. На этот раз Аббаккио не возражает против ухода Бруно, хоть и неотрывно смотрит ему вслед, пока тот не скрывается в дверном проеме. Когда Буччеллати входит в гостиную и наполовину закрывает за собой дверь, он чувствует, как все его лицо светится радостью, как губы растекаются в улыбке, а щеки заливаются румянцем. Он включает обогреватель, стоявший в углу комнаты, и подвигает к нему стул с влажной одеждой, чтобы подержать ее перед сияющей решеткой печи. Затем юноша отправляется на поиски чего-нибудь более подходящего, чем полотенце, обернутое вокруг него. В итоге он находит пару слишком тонких штанов, что будут явно не в силах защитить его от порывов бушующего снаружи ветра. Тем не менее в них было достаточно удобно ходить по дому. Вдобавок Бруно натягивает футболку, прежде чем начать сушить волосы полотенцем. Он не беспокоится об обуви, о расческе, чтобы привести в порядок тёмные волосы, спутавшиеся вокруг лица. Юноша возвращается в ванную, ступая босиком по кафельному полу. Его сердце бешено колотится от порции адреналина, который не отпускал его всё это время. Аббаккио все еще сидел в ванне, закинув голову назад так, что концы его длинных волос едва касались водной глади вокруг него. Когда Бруно толкает дверь, русал поднимает глаза и поворачивает голову. Юноша улыбается, отчего губы Леоне тут же растягиваются в ответной улыбке, прежде чем она сменяется напряжением, которое обычно было на его лице, подобно маске. Леоне напрягается, когда Бруно становится ближе, и это выглядело так, будто он собирается сесть, но Буччеллати сам опускается на плитку, прислонившись к ванне. Тогда Аббаккио расслабляется, словно юноша окутал его комфортом и подарил чувство расслабленности. - Я думал, что ты уйдешь куда-нибудь, - произносит он. Его пальцы сжимают бортик ванны, касаясь гладкой поверхности. - Разве тебе не нужно собирать сети? Бруно пожимает плечами. - Я сделаю это позже, - отвечает он. - Ну или они подождут до завтра. Похоже, ясная погода простоит еще несколько дней. - брюнет наклоняется к краю ванны и подносит руку к уголкам губ; его локоть погружается в воду, но прохлада вряд ли сможет охладить кипящую в венах кровь. Угол наклона позволяет ему коснуться внутренней стороны локтя Аббаккио, где под прозрачной кожей пролегают пурпурные и синие вены. Пальцы Леоне шевелятся, напрягаясь на мгновение, но вскоре это напряжение ослабевает. Бруно улыбается и не поднимает глаз, чтобы увидеть лицо Леоне, когда касается его бледной кожи. - Хотелось бы подождать, пока моя одежда высохнет. Аббаккио тяжело вздыхает. - Точно, прости. Бруно качает головой. - Не стоит, - говорит он и поднимает глаза, чтобы встретиться с его тяжёлым взглядом. Леоне наблюдает за ним, состроив хмурую гримасу, которая появляется всякий раз, если его не уговаривают сделать выражение лица чуточку веселее; на лбу прорисовываются морщинки от явного замешательства, как будто русал не уверен в том, как вести себя перед Буччеллати. Бруно улыбается в ответ, выражение его лица просто и искренне. - Вовсе нет. Аббаккио сморит на него с минуту, его губы все еще напряжены. Затем он склоняет голову, чтобы скрыть свое лицо, и вскоре прижимается им к внутренней стороне руки Буччеллати, поддавшись вперед. Бруно снова неосознанно улыбается и поднимает руку, чтобы убрать нависшие перед лицом русала волосы. Они остаются в таком положении в течение долгого времени, просто существуя в тишине ванной комнаты, и ничто, кроме случайного всплеска воды, не прерывает ее. Аббаккио поворачивает голову, как только Бруно касается его волос. Русал наклоняется вперед для большего удобства, и брюнет принимает это за приглашение, которое позволяет ему исследовать чешуйчатую кожу, что так сильно манила его несколько недель. Буччеллати дотрагивается кончиками пальцев до груди Аббаккио, чуть ниже середины, где линия бледных чешуек сверкает, как бриллианты. Следом юноша спускается к изгибу руки, где кожа была куда бледнее, чем его собственная. Он опускает руку под воду, чтобы коснуться бедер Аббаккио, где чешуя сливается с человеческой кожей настолько плавно, будто это так же естественно, как и ноги у Бруно. Леоне тут же поворачивает голову к свету, что освещает его спокойное лицо, когда брюнет прижимает ладонь к изгибу мышц хвоста, где чешуйки все еще светятся. Юноша думал, что Аббаккио холоден на ощупь, и предполагал, что его низкая температура была вызвана тяжестью ранений. Но теперь Аббаккио чувствовал себя куда лучше, хотя Бруно ощущал, как от его тела исходит дрожь. Буччеллати тянет руку вниз, поглаживая гладкий хвост, в то время как Аббаккио полностью расслабляется; и тогда пальцы юноши ощущает под собой шершавость, появившуюся так же внезапно, как вздох Леоне, когда все его тело напрягается и дергается. - Прости, - говорит Бруно, тут же убирая руку. - Прости, я не хотел сделать тебе больно. - он отводит взгляд, устремляя его рефлекторно вниз, ведь он все еще стеснялся повязки на заживающей ране Леоне. - Что я задел? Аббаккио быстро качает головой, не давая Бруно произнести следующий вопрос. - Ничего, - отвечает он, и в его голосе слышится знакомое напряжение, отголосок недоверия, которое ассоциировалось с их первыми днями. - Все в порядке, ничего страшного. Бруно смотрит на лицо Аббаккио. Он видит наклон его головы и опущенные вниз глаза. Тень скрывает выражение лица русала, и юноша чувствует внутри холод, напоминающий о морозе, который возвращает к нему воспоминания о сияющей с самого утра любви. Какое-то время он пристально смотрит на Леоне, наблюдая за его напряженным лбом, плотно сжатыми губами, тяжелыми прядями волос. Однако когда он снова тянется к хвосту, то замечает, как губы Леоне смыкаются еще плотнее, словно тот сдерживает крик. Русал складывает руки на груди, не поворачиваясь и избегая зрительного контакта с Бруно. Его плечи напряжены, как будто он пытался защитить себя. Буччеллати смотрит вниз на движение своих пальцев. Ему трудно дышать от беспокойства. Найти повреждение снова оказалось легко. Нет ни открытой раны, ни кровавого следа, оставляющего алые разводы в воде. Однако Аббаккио вздрагивает всякий раз, когда кончики пальцев Бруно скользят по пятну на его чешуе. Реакция на это отражается в виде ряби на воде, даже если Леоне крепко сжимает губы, сдерживая истинные эмоции. Теперь, когда Бруно обратил на это внимание, он тоже смог это почувствовать: чешуйки под его пальцами стали шероховатыми, словно высохли и потрескались, даже при полном погружении в воду. Цвет определить труднее. Рябь смещается, отвлекая Бруно, но чешуя Леоне кажется тусклой, менее яркой. Чешуйки словно исчезают, отделяясь от гладкой плоскости хвоста, и без открытой раны было ясно, что Аббаккио больно даже от малейших прикосновений. Бруно снова смотрит на лицо русала, ища на нем подтверждение реальности, которую он видит слишком отчетливо. Когда он скользит пальцами снова, то встает, чтобы опереться на край ванны и всерьез начать искать источник боли. Там был вовсе не один участок потускневших и грубых чешуек. Когда Бруно на полном серьезе рассматривает хвост, он находит несколько пятен разных размеров, заставляющих Аббаккио шипеть от боли. Легче всего найти их на стыке между кожей и хвостом. Когда Бруно понимает, что именно ему нужно искать, он сразу же замечает подобные участки на более человеческих частях тела Аббаккио: на линии его плеча и вдоль линии подбородка, и в промежутках тонких пленок между двумя пальцами. Буччеллати удается разглядеть это еще лучше, как только он убирает руки с груди русала. Бруно обводит повреждения пальцем, словно вырисовывая маршрут на карте, и от этого сердце его замирает; он отстраняется назад, усаживаясь на корточки и положив руки на колени. Его взгляд был по-прежнему сосредоточен на Аббаккио. А сам Леоне расслабился и отказался от защитной сгорбленности; теперь он просто лежит, прислонившись спиной к стенке ванны, будто у него иссякли силы. Его взгляд устремлен в дальний конец ванной комнаты, а глаза пусты. Руки русала наполовину погружены в воду, но Бруно точно знает, что воды, заполняющей узкое пространство ванны, будет достаточно, чтобы вылечить то, что его беспокоит. Бруно поджимает губы и сглатывает, стараясь избавиться от напряжения в горле, чтобы его голос был ровным, спокойным и мягким, когда он будет говорить. - Я не могу оставить тебя здесь, Леоне. Леоне стискивает зубы, высказывая резкий отказ. - Я не собираюсь покидать это место. - Ты должен сделать это, - Бруно осторожно дотрагивается до плеча Аббаккио, чтобы избежать появления пятен сухой чешуи на изгибе ключиц, но Леоне все еще вздрагивает, как будто его прикосновения причиняют боль. - Это убивает тебя, ты не должен жить в ванне. - Мне все равно, - говорит Леоне, до сих пор глядя вдаль. - Я хочу провести с тобой остаток своей жизни. - Ты бы поменял свое мнение спустя несколько недель, - говорит Бруно, слыша, как слова слетают с его губ, достигая пика абсолютных эмоций. Аббаккио стискивает челюсть, лоб его морщится, а Бруно подтягивается к краю ванны, чтобы встать на колени и дотронуться до его лица. Ресницы Леоне опускаются от прикосновения, а губы смягчаются в трепете эмоций, когда Бруно прижимается к его щеке. Аббаккио поворачивает голову к нему, даже если его глаза все еще прикрыты. - Я не могу смотреть, как ты умираешь, - продолжает Бруно. Леоне открывает глаза и пристально смотрит на Буччеллати; его глаза прозрачны, как океан, а фиолетовая тень от них - бесконечный колодец боли, только еще более глубокий от любви, которая приходит вместе с ней. На мгновение у юноши перехватывает дыхание; он чуть ли не задыхается, прежде чем снова говорит, когда вся надежда на самообладание испаряется. - Нет, если бы я только мог помочь тебе чем-то. Губы Аббаккио кривятся, уголки его рта дергаются, будто он подавляет улыбку, которую не может выдать из-за боли. - Ты слишком добр, - произносит он грубым голосом. Веселый смех вырывается из горла Бруно, а после он закрывает рот рукой, начиная рыдать. - Так мне и говорили. Ресницы Аббаккио становятся влажными, его горло напрягается. Он поджимает губы и сопротивляется, как будто ведет войну с самим собой. Но когда Бруно скользит по его затылку, он наклоняется вперед без всяких уговоров, прижимаясь к плечу брюнета. Юноша безропотно принимает на себя тяжесть и поддерживает его, прижимая к себе и удерживая пальцы на затылке. Когда Аббаккио прерывисто вздыхает, Буччеллати закрывает глаза от жгучих слез. Плечи Леоне были напряжены от прикосновений. Сгорбившись, он словно сопротивляется весу пальцев Бруно. Но потом он начинает шевелиться и тянет свою руку к юноше, цепляясь за его предплечье. Хватка Леоне слишком крепка. Буччеллати чувствует боль, пронзающую до самого плеча. Чувствует покалывание и легкое онемение в пальцах, но не отстраняется, а просто втягивает носом воздух и прижимается головой к влажным волосам русала. Бруно не смотрит на поверхность воды, туда, где рябь расходится кругами; он чувствует, что, несмотря на сухую одежду, его кожа снова пропитывается солью. И он уверен, что его щеки такие же мокрые и соленые, как у Аббаккио.