***
Когда те несовершеннолетние отморозки прожгли внешний корпус лица, когда он треснул на скуле, когда от столь высокой температуры горелки голубая кровь начала шипеть, когда красная стена буквально обвалилась перед глазами, вот тогда Ральф впервые ощутил страх. Животный страх за свою жизнь. Эта борьба не прекращалась после этого ни на один день. Второй раз такой сильный страх Ральф ощутил, когда ему пришлось прятаться от человека. Как только WR600 нашел тот давно покинутый дом, то успокоился на какое-то время. Будучи не так далеко от человеческого мира, он все-таки нашел способ исчезнуть. Вот только он не ожидал, что кто-то тоже найдет этот дом удачной возможностью пережить новую ночь в относительном тепле и покое. Сначала андроид просто прятался, параллельно с тем ища то, чем можно будет защититься. А потом сделал глубокий надрез на человеческой шее. Испугавшись брызнувшей крови, Ральф еще долго, вжавшись в стену, смотрел на труп, на то, как текла алая жидкость по разбитому полу, быстро затекая в трещины. Делая осторожные, медленные шаги, чтобы издавать как можно меньше звуков, Ральф вспомнил о том чувстве. Скрестив руки на груди, чтобы максимально сильно напрячь плечи и избавиться от судорог, он послушно следовал за высоким широкоплечим андроидом, не поднимая глаз на мрачные картины на стенах. Ему все равно не было куда бежать. Или откуда. Пока что. Ральф видел только одним глазом, но на того человека он потом не захочет смотреть вовсе. У него были длинные волосы, зачесанные назад, густая седоватая борода и темные, умные глаза. Сейчас эти глаза очень внимательно осматривали тело Ральфа, равно как и руки. — Открой рот. Еще шире. Поначалу Ральф пытался как-то сопротивляться, но руки Лютера, кажется, могли запросто сломать любые кости, что у человека, что и у андроида. WR600 быстро бросил любые попытки и послушно делал то, чего от него хотели. Мужчина тяжело вздохнул, отходя в сторону. — Да, досталось тебе прилично. Работы будет много. Ральф занервничал и не по своей воле пару раз повертел головой. — Очень много. Я вот думаю… — держа в руках специфические инструменты, Златко вновь подошел к андроиду, — Стоит оно того вообще? А то вдруг отключишься еще посреди процесса. — Ральф не хочет умирать, Ральф не хочет умирать, Ральф не хочет умирать… Мужчина цыкнул языком, опустив голову в раздумьях. Буквально в следующую секунду у него появилась мысль, которая вызвала улыбку. — Лютер, можешь его увести. — Да, Златко. Ральф испуганно обернулся на TR400, не понимая, радоваться ему сейчас или сопротивляться.***
Прислонившись к холодной стене плечом, EM400 смотрел в пол. Выглядели все четверо Джерри понуро. Прошел только один день, а их уже осталось четверо. Весьма просторную комнату с темными обоями освещал лишь свет луны в большом окне. Все Джерри сидели на полу рядом друг с другом, совершенно молча, совершенно неподвижно. Это можно было сравнить, пожалуй, со стаей – каждый занимает свое определенное место, и если выполняет какую-то конкретную, исключительно свою роль, то все равно потеря каждого члена этой стаи была болезненной. Изначально они все были идентичны друг другу. Они одинаково сильно смеялись. Одинаково сильно радовали детей. Одинаково сильно любили детей. Но все в мире когда-то подходит к концу. «Пиратская бухта» с каждым годом приносила хозяевам все меньше прибыли, а детям и их родителям — все меньше радости. Сложно даже сказать, из-за чего именно. Но все Джерри оставались такими же жизнерадостными, харизматичными и веселыми. До самого конца. До начала чего-то иного. Но они не улыбались тогда, когда покинули свой дом. Они не улыбались тогда, когда поняли, что больше не имеют никакой цели и никаких задач. Они не улыбались тогда, когда начали терять друг друга. Но они улыбнулись тогда, когда осознали, что свободны. Они улыбнулись тогда, когда увидели, что не одни. Они улыбнулись тогда, когда почувствовали, что не были друг с другом одиноки. Они улыбнулись тогда, когда сидели на полу рядом друг с другом, совершенно молча, совершенно неподвижно, в просторной комнате с темными обоями, которую освещал лишь свет луны в большом окне. Их осталось четверо. Всего четверо из тех, что пошли за одним Джерри когда-то. И каждый новый день учил их ценить каждое мгновение. Даже тогда, когда грустно, тогда, когда страшно, тогда, когда ты полон сомнений. И поэтому сейчас они улыбнулись.***
Ральф еще не до конца изучил дом Златко. Точнее, даже и половины он еще не знал. Из-за этого андроид рисковал потеряться во многочисленных коридорах. Причем теряться было желательно тихо и незаметно, так как Лютер должен был следить, чтобы все девианты вели себя приемлемо. А «Приемлемо» - значит забиться в угол, не двигаться, не моргать и не имитировать дыхание. Поэтому ту темную комнату он нашел далеко не сразу. Когда в проходе появился силуэт, все Джерри почти синхронно подняли головы, ожидая, на самом деле, Златко, но WR600 они были рады видеть гораздо, гораздо больше. Только андроид переступил порог комнаты, рыжеволосые тут же обступили его со всех сторон. На радостях они повели себя поначалу громко, но как зашептал один, так и зашептали все остальные. — Привет, Ральф! Мы скучали! — О, Ральф тоже скучал по всем-всем Джерри! — и если поначалу андроид был довольно возбужденный на радости встречи, то сейчас диод загорелся желтым. — А где пятый Джерри? Остальные четыре опустили головы. Они не знали, где тот точно, но почему-то понимали, что пятый к ним больше не вернется. Ральф испугался, изогнул брови и хотел протянуть руку к одному из EM400, но не успел — развернулся на звук размеренных, тяжелых шагов, исходящих из коридора. Диод замигал красным, но только у Ральфа – Джерри были более стабильнее. Не у них был когда-то поврежден высокой температурой центральный процессор. — Тебя не должно здесь быть. Следуй за мной, я отведу тебя. — низкий голос Лютера вибрацией прошелся по комнате. Нехотя, но Ральф послушался. Он надеялся, что когда-нибудь потом они с Джерри еще смогут поговорить. Завтра, например. Завтра же будет новый день. Но не для всех. Вскоре после того, как андроиды моделей TR400 и WR600 удалились, в ту комнату вошел уже сам хозяин дома. EM400 осталось трое.