Карма

Когда нужно было спешно заметать следы, Жданов реагировал мгновенно. Подхватив с пола ботинки Пушкаревой одной рукой и саму Катерину за плечи другой, он стремительно увлек свою помощницу в конференц-зал. — Катя, — жарким шепотом заговорил он, уже обеими руками обняв её за талию и сажая на стол, — сейчас мы тайными тропами выйдем на парковку, прыгнем в такси и поедем по домам. Машину мою возле Зималетто уже все видели, наверное. Пусть там и стоит. Мы переоденемся, и… — Андрей Павлович, — в её голосе была настоящая паника, — что вы делаете?! — Что? И только увидев её безумные глаза, Жданов осознал, что сидя на корточках, надевает на Катю ботинки. — Простите! — он виновато вскинул руки. — Но нам надо спешить, Катя. — Я не могу домой, — зашептала она в ответ. — Я папе сказала, что во Владимире. Внезапная командировка. — Тогда — вы к Ольге Вячеславовне. Пусть она подберет вам одежду. Примете душ в мастерской, Милко раньше десяти все равно не появится. А я слетаю до дома… пожалуй, на Федоре. Кира меня растерзает, если увидит во вчерашней рубашке. Катя, официальная версия: я где-то на производстве. Где-то в Зималетто. Бегом. Она медленно кивнула, слишком огорошенная, чтобы задавать вопросы. Вернувшись в компанию, Жданов гордо прошагал мимо Клочковой в свой кабинет («читай, читай», — кивнул на журнальчик в её руках). Пушкарева объяснялась по телефону: — Да, Кира Юрьевна, как только Андрей Павлович поднимется к себе, я вам обязательно сообщу… Облокотившись о косяк двери в каморку, Жданов молча разглядывал Катерину. Она положила трубку, тяжело вздохнула и подняла глаза. Удивилась. — Андрей Павлович? — Добро утро, Катенька. В смысле, здравствуйте еще раз. И кто же у нас пропал? Она улыбнулась. — Вы, Андрей Палыч. — Я? Очень интересно. В МЧС звонили? — Нет. — Нет? — Жданов огорченно покачал головой. Пушкарева встала, выглянула в кабинет и вдруг втащила Жданова в свою каморку и закрыла дверь изнутри. — Андрей Павлович, — тихо сказала она, близко мерцая очками, — а что это утром было? — Поспешное бегство с места преступления, — он покосился на её крохотную ладошку, лежавшую на его предплечье. — Как вы вообще оказались на месте преступления? — Мне позвонил Малиновский. Я поехал вас спасать. Сразу поехал, как узнал, Катя, без секунды промедления. И… — И? — И случайно заснул. Она смотрела на него пристально и открыто. — Как? — непонимающе спросила Пушкарева. — Как вы умудрились заснуть? — Устал очень, Кать. Она продолжала таращиться на него, как на привидение. — Вы очень странный в последнее время, — вынесла Пушкарева вердикт. — Вас Кира Юрьевна ищет. — Ищут пожарные, ищет милиция… Кать, вам очень идет этот костюм. Мне кажется, вам почаще нужно носить творения Милко. — Боюсь, что он этого не переживет, — усмехнулась Катя. Он поморщился, ощущая привычную неприязнь к самоуничижительным репликам Пушкаревой. — Кать, а закажите нам завтрак, — попросил он. — А я пока загляну к Кире Юрьевне. Перенесу военные действия на вражескую территорию. — Но пасаран, — вскинула кулачок Катя. Жданов осторожно стукнул по нему своим кулачищем. — Но пасаран. А бронежилета у вас нет случайно? — Бронежилета? Надо — закажем. Он засмеялся, накрывая её кулак ладонью, а потом пошел сдаваться в плен. — Кать, — крикнул уже от порога. — Закажите завтрак еще и на Романа Дмитриевича. На сегодня я снимаю с него меморандум. — Какой меморандум?.. — Екатерина Валерьевна! Бестолковый Малиновский прыгнул в свою блажь с порога. — Не велите казнить, велите слово молвить! Жданов, все еще вибрирующий после очередного скандала с Кирой, рявкнул: — На колени, холоп! Малиновский подпрыгнул и присел на диван рядом с Пушкаревой. — Кто снял с этого чудовища ошейник? — мерцая глазами, спросил он. — Завтрак, Роман Дмитриевич, — невозмутимо сказала Катя. Жданов сел между ними, потеснив Ромку с дивана. — Катюш, вы не обращайте на него внимания, — посоветовал он, — Роман Дмитриевич у нас существо, далекое от цивилизации. Малиновский кивнул, соглашаясь с диагнозом и жадно набрасываясь на омлет. — Я же зашел вчера в кабинет Светлейшего всего на минуточку, за отчетом, — слопав хороший кусок ветчины, снова принялся каяться он. — Что это за отчет такой, который тебе понадобился среди ночи? — спросил Жданов. — Такой отчет, — ответил многозначительно Малиновский, — который лежит в нижнем ящике твоего стола. — А, этот отчет. Катя переводила взгляд с одного собеседника на другого. Легко хмурилась. — О чем идет речь? О резиновом изделии № 2? — наконец, спросила она. — Екатерина Валерьевна! — изумленно воскликнул Роман. — Как вы могли такое подумать! Откуда вы вообще набрались этой пошлости? — От вас, — кротко ответила она. Жданов засмеялся. — Я потрясен, — сказал Роман, — тем, что вы опять правы. Как это у вас получается? — Опыт, — пояснила Пушкарева, усмехаясь. — Сын ошибок трудных. — Ну и закрыл по инерции кабинет, — вздохнул Малиновский. — Готов принять любое наказание. — Прикажите отрубить ему голову, — предложил Жданов, все еще посмеиваясь. Такими их и застукала Кира, влетевшая в кабинет со словами «и если ты думаешь, что тебе всё… » Остановилась. — А что это за пикник на обочине? — спросила она. Жданов отодвинулся от Пушкаревой, погасив улыбку. — Заходи, — сказал он вежливо. — Хочешь кофе? Канапе с лососем? — А я смотрю, у вас всё хорошо, — ледяным голосом произнесла Кира. — Пушкарева, я хотела узнать у вас, сможем ли мы сегодня выплатить сотрудникам зарплату. Но очевидно, что вам некогда думать о таких мелочах. Жданов не видел лица Кати, но её спина мелко дрогнула. Он положил на эту напряженную спину свою ладонь. — Я думаю, что мы сможем выплатить зарплату завтра, — ровно ответила Катя. — Воропаева, я скажу вам точнее после обеда. Тишина нависла в кабинете плотным пузырем. — Простите? — спросила Кира, запнувшись. — Катя, вы обалдели? Вы что себе позволяете? — Ровно то же, что и вы, — низким голосом с хрипотцой ответила Катя. Наверное, только Жданов услышал её волнение. — А вы не забыли, Екатерина Валерьевна, — произнесла Кира, чеканя это «Екатерина Валерьевна» как монеты, — что я акционер этой компании? — Значит, это акции Зималетто дают вам право на неуважительное отношение к сотрудникам компании? Я постараюсь впредь не забывать об этом, Кира Юрьевна. — Не уважаю я только одного сотрудника этой компании, Екатерина Валерьевна. Единственного. С этими слова Кира выскочила прочь, оглушительно хлопнув к дверью. Из приемной послышался такой звук, как будто там грохнули вазой об пол. — Что-то меня в пот бросило, — сказал Малиновский, дергая воротник на своей рубашке. Пушкарева повернулась к Жданову со слезами на глазах. — Простите меня, — жалобно всхлипнула она, — я не хотелаааа. Я просто вспомнила ваши слова, что я ваше второе яяяяяяя… — Катя! Он обнял её, упоенно рыдающую, погладил по трогательно торчащим лопаткам. — Перестаньте рыдать, — велел он, раздумывая о том, не рыкнуть ли громче для пущего эффекта. — Немедленно. Малиновский смотрел на них во все глаза. — Да перестаньте вы, — раздражаясь, Жданов отодвинул Пушкареву от себя, пытаясь заглянуть в её глаза. — Я не сержусь на вас. — Правда? Слипшиеся от слез реснички взлетели вверх, и во взгляде Пушкаревой появилась надежда. — Я вами, можно сказать, горжусь, — признал Жданов, мысленно содрогаясь от тех кар, которые нашлет на него Кира. — Так всегда и поступайте с каждым, кто будет вести себя плохо. Малиновский закашлялся и залпом выпил стакан сока. — Пойду я, — слабым голосом прошелестел он, — прилягу. Что-то сердце прихватило. Андрюшенька, подставь плечо другу. Да не через приемную, идиот, — прошипел он, — будем уходить с черного хода. Так второй раз за этот день Жданов бежал из своего кабинета через конференц-зал. — Андрюша, — сказал Малиновский, когда они добрались до его рабочего места, — а ты понимаешь вообще, что происходит? — Полный звиздец, — мрачно ответил Жданов. — Кира и без того требовала увольнения Пушкаревой. А сейчас она просто не успокоится, пока не выставит Катю вон. А Катю нельзя выставлять вон, в её карманах все Зималетто. Да и вообще!.. Он махнул рукой и пригорюнился. Малиновский покивал. — То есть, других проблем ты не видишь? — Каких? — всполошился Жданов, которому и тех, что лежали на поверхности, было чересчур много. — Ты же все время трогаешь Пушкареву. — Что делаю? — не понял Жданов. — Прикасаешься к ней постоянно. То руку на плечо положишь, то приобнимешь, то погладишь, то волосы ей поправишь. Она у тебя что, вместо кошки? Нервы тебе успокаивает? — Котенок Екатерина Валерьевна, — хмыкнул Жданов, успокаиваясь. — Как она Киру припечатала? Ну чисто тигра. — Я вас всего пару дней вместе не видел, — продолжал Малиновский, — а ты… это что, новая форма тимбилдинга? Тактильный контакт с подчиненными? — Да ну тебя нафиг, Ромка. Ты лучше придумай, чем Киру от Пушкаревой отвлечь. Малиновский вздохнул. — Ты как дите малое, мой президент. Отвлеки её вашей свадьбой. Жданов снова помрачнел. — А других вариантов нет?.. То, что Жданов выпустил из бутылки неуправляемого джинна, стало еще более очевидным к вечеру, когда в его кабинет завалился Милко. Катя, уже в пальто, стояла возле стола шефа и показывала график выплаты платежей по кредитам. — Милко, подожди секунду, — попросил его Жданов. — Мы сейчас с Екатериной Валерьевной закончим… — Если я буду продолжать работать в такой же атмосфере, я смогу шить только то, что можно надеть на ручную обезьянку, — проворчал гений капризно. — А вы уже этим заняты, — сказала ему Пушкарева и распахнула пальто, демонстрируя свой наряд, — Так что ручные обезьянки теперь будут щеголять исключительно в ваших моделях, маэстро. Подперев щеку рукой, Жданов наблюдал за ошеломленным выражением на лице Милко с чувством мстительного удовлетворения. — Кать, — сказал он, преисполнившись благодарности за это целительное зрелище, — вы подождите меня на ресепшене десять минуточек, пожалуйста. Я отвезу вас домой. — Конечно, — сказала она с чувством собственного достоинства. — Я только к Ольге Вячеславовне загляну. Вы сможете найти меня в мастерской. И она вышла. Милко задумчиво посмотрел ей вслед. — Все-таки, — сказал он с неожиданным удовольствием, — мои наряды способны украсить даже ядерную бомбу. Я действительно великий модельер, Андрюша. — Ну в этом никто не сомневался, — ответил Жданов благодушно. Почему-то, несмотря на очевидный раздрай с дорогой невестой, задержку зарплаты и проблемы с кредитами, у него было просто замечательное настроение.