***
Вчера после дебильной выходки этой несносной девчонки мне пришлось объясняться с родителями, в большей степени с мамой. Это даже забавно, с учётом, что их никогда не волновала моя личная жизнь, да в принципе моя жизнь в целом. Но тут мама вошла в раж. Перспектива, что потенциальная девушка её старшего сына работает в стриптиз-клубе, совсем не радовала, о чём она пыталась донести мне высказываниями разной степени эмоционального окраса. Я слушал молча и пытался унять злость, она сделала это нарочно. Ну ничего, я укрощу тебя, дикая моя кошечка, даже не сомневайся! Под суровым взглядом отца и разочарованным матери, я распрощался и ушёл. Впереди была студенческая вечеринка, на которую я не хотел идти, но надо было решить пару вопросов. Во-первых, я послал к чертям эту стерву Марину. Не понимаю, почему не сделал этого раньше, ничего, кроме отвращения я уже давно к ней не испытывал. Её реакция была вполне ожидаемой, пришлось потерпеть, ненавижу женские истерики. Потом я с удовольствием опрокинул пару бокалов с ребятами, немного расслабился и решил приступить к главному делу, ради которого сюда пришёл. — Сашок, ты вроде говорил, что сестричка Костяна симпатичная? — я подсел к другу и заговорил полушепотом, чтобы нас больше никто не услышал. — Да, она ничего так, особенно когда в юбочке, — хохотнул Санёк и сделал хороший глоток виски, — а что? Предлагаешь тройничок? — Ты дебил, Белов. Окажи мне услугу, ты всё равно рано или поздно к ней подкатишь, задай пару вопросиков про её подругу, — я знал, что он тот еще кобель и видел какие взгляды кидала на него Кристи, почему бы не ускорить процесс? — Подругу? — он задумчиво отвел взгляд, пытаясь сообразить о ком я, потом недоверчиво так посмотрел, — уж не о нашей новенькой ты говоришь? Я кивнул, на что он сначала округлил глаза, а потом заржал в голос. Я спокойно ждал пока он угомонится, чтобы продолжить: — Слушай, мне срать, что ты об этом думаешь, но она не та, за кого себя выдаёт и я выведу её на чистую воду. Думаю, не надо уточнять, что это всё только между нами? — Ну ты даёшь, братан, ок, постараюсь что-нибудь разузнать, но с тебя обещание, что как только натянешь её — поделишься со мной всеми подробностями, — и он снова заржал, а я зарядил ему подзатыльник и пошёл к бару. Оглядев батарею из бутылок, я решил заказать… текилу. Бармен удивленно посмотрел, но без лишних вопросов поставил передо мной одну стопку и бутылку, порезал лайм и положил на сервировочную дощечку сразу несколько долек. Я задумчиво взял одну и лизнул, кислый вкус заставил поморщиться. Я облизал солёный краешек, опустошил рюмку и откусил половину лаймовой дольки. — Фу, блять, как она это пьёт? — возмутился вслух я. Бармен насмешливо посмотрел и сказал: — Знаешь, что говорят про девушек, которые предпочитают текилу другим алкогольным напиткам? — Нет, — он заинтриговал меня. — Они свободолюбивы, уверены в себе и чертовски сексуальны. В постели они страстные, искренние и просто бесподобные, повезло тебе, чувак, не упусти её, — он подмигнул мне и направился к другим клиентам, а я тупо уставился на пустую стопку. Чертовски сексуальна — да, это определенно про неё, как она смотрела тогда на меня в кабинете Михалыча, с вызовом, так, что я не смог сдержаться и чуть не натворил дел. Искренна — да, она не скрывала своего возбуждения, и потом, когда я поцеловал её, эти губы, чувственные, сука, если я продолжу в том же духе, то уйду отсюда со стояком в штанах. Я оставил несколько купюр и пошёл на выход, краем глаза подмечая, что Санёк уже вовсю трется около Кристи, да уж, этому никаких стратегий продумывать не надо, годами отработанный навык.***
— Привет, брат, — мы обнялись и похлопали друг друга по плечу. — Прости, что без предупреждения, так вышло, — я прошёл в квартиру к старому другу, пожалуй, единственному близкому другу. — Ты что, я всегда рад тебе, Макс, проходи, — он повесил мою куртку на вешалку и прошел на кухню, — выпьем? — Да! Как ты? — с тех пор как его бросила эта сука Полина, я видел его всего однажды, напившегося в хлам. Потом мы пару раз созванивались и сейчас я чувствовал себя немного говнюком, потому что сам пришёл просить совета. — Всё отлично, работы правда до хера, но в целом гуд. Если ты про Полину, то я уже не парюсь, она была шлюхой и хорошо, что я узнал об этом до того, как женился бы на ней, — он достал два бокала и полез в шкафчик за ромом, — так что у тебя стряслось? Он как всегда видел меня насквозь. Я взял наполненный тёмной жидкостью бокал и сделал глоток. Вот это я понимаю напиток, а не то что, та бурда, которую глушит Софи. — Эта девушка просто разрезает мой мозг и ест его маленькими кусочками, — медленно проговорил я. — Я так понимаю, что ты говоришь не о Марине? — Верно. Её зовут Софи, но мне не нравится это имя. Мы знакомы меньше недели. — И за несколько дней она так тебя довела, что ты пришёл ко мне в пятницу в два часа ночи, чтобы поплакаться? — друг откровенно угорал надо мной, — а кроме имени что тебя еще беспокоит? — продолжил он, сделав наигранно сосредоточенный вид. — Она пиздец странная и не последовательная. Одевается, как какая-то серая мышь, строит из себя пай-девочку, скромницу, а на следующий день я её вижу на сцене в дорогом ресторане в суперкоротком платье и от неё просто разит сексом. Я уже два раза не сдержался, чуть не трахнул прямо в кабинете у тренера, а потом поцеловал на глазах у родителей и всего ресторана. — То есть сначала чуть не трахнул, а уже потом поцеловал? — Да, именно в таком порядке, а после пригласил потанцевать, на что она мне совершенно спокойно смотря в глаза заявила, что я немного попутал порядок действий. Друг искренне засмеялся, да так заразительно, что я даже немного расслабился и улыбнулся. — А ещё она дерзит, как будто бессмертная, ни одна девушка так со мной не разговаривала, бля, я не знаю, чего больше хочу: трахнуть её или придушить. — Но ты хочешь быть с ней? — уточнил друг. — Я не знаю. Скорее сейчас я хочу поставить её на место, усмирить, разгадать, короче сделать так, чтобы она не вскрывала мне мозг. — Понятно. — Что тебе понятно? — Что ты влюбился, друг мой! — резюмировал мой сегодняшний психоаналитик и поднёс свой бокал, чтобы чокнуться. — Возможно, возможно… — я задумчиво посмотрел на переливающуюся темную жидкость. Мы отлично посидели, как я и ожидал, друг настроил меня на созидательный лад, я был готов покорить эту вершину под названием «Софи» во что бы то ни стало.***
Приняв душ и позавтракав, я отправился за город в элитный коттеджный посёлок, где уже несколько месяцев обучал детишек баскетболу. Пацаны у меня были способные, я собирался вывести их в юношескую лигу в этом году, поэтому спуску не давал и гонял, как сидоровых коз. Родители были в восторге, что их неуправляемые дети спускали всё дерьмо на тренировках и приползали домой «на бровях» уже покладистые и спокойные. Своих бойцов я мотивировал тем, что все девчонки будут их, когда придёт время, а у некоторых оно уже пришло и последние тренировались ещё более усердно, хах. Я любил эту работу, я растил младшего брата, поэтому без труда находил общий язык с подростками, а баскетбол был делом моей жизни. Плюс это был неплохой доход, потому что брать деньги на бензин и на свои тусовки у родителей я уже давно считал ниже своего достоинства. Впрочем, мне хватало не только на карманные расходы. Второй моей страстью было программирование. Я был самоучкой от начала и до конца, почти всё свободное время тратил на разные коды и практиковался без устали, пока однажды мне не предложили подзаработать, используя свои знания. Я разработал мобильное приложение для одной крупной фирмы, заказчики были в восторге и стали подкидывать мне периодически другие проекты. Если честно, со всем этим времени на учёбу оставалось всё меньше, что меня немного напрягало, так как я обещал отцу красный диплом и это был своего рода вызов, который я не мог проиграть. А теперь ещё и эта странненькая, которая отвлекала меня вообще ото всего. Нет, я определенно должен с ней разобраться. Я стукнул кулаком по рулю и свернул на парковку около спортивного центра. — Максим Петрович, бонжур! — проговорил мой любимчик, Мишка, давая пять своей мелкой ручонкой. Классный был пацан, напоминал меня в его возрасте: красивый и дерзкий, далеко пойдет. — Ола! Я больше по испанскому и английскому, из французского знаю только французский поцелуй, — я подмигнул пареньку. Рядом послышались весёлые смешки, постепенно подтягивались остальные ребята. — Да он просто хочет к училке своей подкатить, и не знает как, Максим Петрович, — начал стебать Мишку Андрей. — Да? Любопытно. Красивая училка-то? Есть фотка? — с интересом спросил я, помня себя в 12-14 лет, когда сох по географичке, которая пришла к нам сразу после института. — Э, нет! Я Вам не покажу, а то еще уведёте её у меня! — с обидой ответил малец, на что все, включая меня, громко заржали. — Не боись, Ромео, у меня уже есть дама сердца, не нужна мне твоя училка, — продолжая смеяться гнул свою линию я. — Ну ладноо. — нехотя, он полез в телефон в поисках фото, все столпились за его спиной в предвкушении, особенно я, ситуация была забавная и изрядно подняла мне и без того хорошее настроение. — Вот, Софи Александровна, горячая, да? — со знанием дела хвалился Мишка, показывая селфи с училкой, где она была хоть и по пояс, но этого вполне достаточно, чтобы сделать такой вывод — белая строгая блузка, верхняя пуговка расстегнута и за счёт того, что она наклонилась, чтобы попасть в кадр, открывался потрясающий вид на декольте. Я просто стоял и охуевал. Она еще и учительницей французского подрабатывает? Может у неё есть сестра-близнец? Или их вообще тройня? Это бы всё объяснило! — Ну что скажете? — ребята уставились на меня. Я прокашлялся: — Симпатичная, не старовата для тебя? На вид ей лет двадцать пять, — я вёл себя как полный идиот, приревновал двенадцатилетнего пацана к девушке, которую едва знаю, но мне было неприятно, что они обсуждали её в таком ключе. — Нее, в самый раз! И, вроде, ей двадцать, она раньше жила во Франции. Она даже подарила Эрике маленький флакончик духов, мелкая чуть не описалась от счастья. — А тебе она что подарила? — с намёком спросил Федька. — Я попросил поцелуй, но она сказала, что только, если сдам ей полугодовой экзамен на пять. Дальше пошли обычные детские шуточки, слегка пошловатого характера, свойственные этому возрасту, а я задумался. Вот какова была вероятность встретить её тогда в квартире у рыжей, прийти в ресторан на день рождение мамы туда, где она поёт, какова вероятность учить одного и того же мальчика? Я никогда не верил в судьбу и всю эту поебень, я верил в человека и его силы, но эта девчонка по ходу решила пошатнуть не только мою голову, но и весь мой мир, Софи Александровна, «жила во Франции», ну что ж, сегодня я допрошу тебя с пристрастием, не удастся сбежать. — Десять кругов по стадиону, разминка на турниках, дежурный — наш Ромео, давайте, побежали, — я захлопал в ладоши, ребята заулюлюкали и рванули на дорожку.***
Ровно в 16:45 я стоял на пороге уже знакомой квартиры. Я специально не стал предварительно писать или звонить, подтверждая нашу встречу. План был дерзкий и красивый. Улыбка сама растеклась по лицу в предвкушении, в правой руке Мартини Асти, в левой какой-то вкусный тортик, как заверила продавщица, ну что ж, девочки, встречайте! Я перехватил торт рукой с шампанским и уверенно постучал в дверь, помня, что звонок у них не работает, надо, кстати, проверить в чём дело, наверняка провод где-то перебили. Открыла Рыжая, но по ходу дела не узнала меня, оно и неудивительно, помня её состояние во время нашей прошлой встречи. Я сделал шаг внутрь, повернул голову в сторону кухни и увидел её. Чисто машинально я засмеялся, потому что выглядела она на первый взгляд очень забавно — взъерошенные мокрые волосы, какая-то непонятная штука под глазом, которая так и норовила отвалиться, босые ноги ии... тут у меня резко запершило в горле, потому что на ней был какой-то умопомрачительный халатик с кружевом в зоне декольте. Она, видимо, уловила причину моего помутнения и вот уже взирала своим чертовским взглядом, как еще его назвать я не знал. Ничуть не смущаясь, она стала двигаться к нам на встречу, а я как идиот пялился на её грудь. — Познакомься, Ликусь, это Максим, тот самый недобармен-гей-импотент, — проговорила с ухмылкой она, — проходи, не стесняйся, я сейчас переоденусь и присоединюсь к вам. Я стоял как вкопанный, провожая её взглядом, Боже, какие ноги, чёрт, веду себя словно малолетний девственник. Я встряхнул головой и перевёл свой взгляд на Лику, параллельно осознавая, что эта мелкая сучка только что сказала. Недобармен-гей-импотент? Я всунул Рыжей бутылку и торт, скинул ботинки и пошёл прямо за этой засранкой. — Как ты меня только что назвала? — я распахнул широко дверь, она стояла спиной в одних трусиках, чёрных кружевных, мать его, трусиках. Софи резко обернулась, прикрываясь какой-то безразмерной футболкой и завизжала как резаная. Ну точно ненормальная. Я быстро закрыл дверь и пошёл в сторону кухни, по дороге забрав обратно Асти и тортик, Лика так и стояла посреди прихожей. Только в третьем по счёту шкафчике я нашёл фужеры. К этому моменту рыжая наконец отмерла и вплыла на кухню, я выдал ей нож, чтобы порезала торт. Достал тарелки, ложки, включил чайник и принялся открывать шампанское. Под громкий хлопок и испуганный вскрик хозяйки квартиры, в кухню вошла моя мегера, испепелила одним взглядом и присела за барную стойку. На ней была та самая футболка и какие-то шортики, только сейчас я обратил внимание, что на правой руке от плеча и до локтя был большой шрам. Она поймала мой взгляд и одёрнув рукав, взяла в руку бокал: — Что празднуем? — с наигранной улыбкой спросила Софи. — Предлагаю выпить за знакомство! — я подал бокал рыжей, стукнул слегка своим по одному и второму и пригубил немного, так как был за рулём. Софи сделала хороший глоток, а рыжая, наградив нас каким-то безумным взглядом, осушила залпом. — Эй, Рыжуль, полегче, ты чего это так разнервничалась? — со смехом сказала блондинка. — Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — строго спросила Лика. — Позволь мне, — перехватил инициативу я, — дело в том, что наша первая встреча с вами, прекрасные дамы, прошла немного не так, как следует. Поэтому я решил, что было бы не плохо устранить это недоразумение, заскочив к вам в гости перед нашим с Софи свиданием. На этом моменте последняя закашлялась, Лика ещё больше округлила глаза и уставилась на подругу. — Ты совсем ебнулся, псих? — она так мило злилась, маленький, мокрый, злобный котик, я улыбнулся. — Тебе весело, да? Думаешь, это всё смешно? Я вчера не понятно объяснила, очевидно? Кто дал тебе право вламываться к нам в квартиру? Считаешь себя самым умным? Считаешь, что тебе всё можно? Ты в курсе, что брать чужие сигареты и зажигалку без разрешения — это моветон? Что прежде чем заходить к кому-то в комнату следует стучаться? Что между «поговорить» и «свидание» вооот такая пропасть, — и она широко развела в стороны руки, — Решил, что если у тебя есть деньги, то можно вести себя как мудак? Думаешь, я, блять, просто так тебе всё это говорю, ради прикола? — она заводилась всё больше и больше, а мне уже реально было не смешно, я не хотел выводить её так сильно, чуток подшутить, да, но сейчас она меня пугала. — Софи, угомонись! — громко проговорила Рыжая, взяв её за запястье. Блондинка тяжело дышала, раздувая ноздри, не отводя свой гневный взгляд от меня. Я терпеть не мог истеричных женщин. Моя мать была такой — ревнивой истеричкой. Почти всю свою сознательную жизнь я слушал её вопли в сторону отца. Надо отдать ему должное — он долго держался и лишь лет пять назад завёл любовницу. Мама устраивала ему скандалы по поводу и без, но чаще без, просто потому что. Сначала она подозревала, что у него в каждом порту по шлюхе, пока он еще плавал, потом, когда занялся бизнесом и мы обосновались в Москве, под прицелом оказались сначала секретарша, потом бухгалтерша и так далее. Ему пришлось уволить половину сотрудниц и брать на работу только мужиков или старых клуш. Иногда доходило до абсурдного — слишком вежливо разговаривал с официанткой, наверное, трахал её во время бизнес-ланча; стюардесса добавила в кофе коньяк и подмигнула — точно лапал её за жопу, пока стоял у туалета и прочий бред. У меня не было никакого уважения к отцу, несмотря на то, что он многого добился в жизни, поднялся с самых низов. Он был терпилой и позволял собой помыкать, позволял женщине унижать себя на глазах у сыновей. И я искренне не понимал зачем они всё еще живут вместе, ненавидя друг друга. Но сейчас, то, что почти выкрикивала Софи было не истерикой. Я нарушил её личные границы, притом неоднократно, она действительно предупредила меня и вообще могла бы уже давно хорошенько вмазать, может тогда я лучше бы понял. Но я не терпел насилия ни от женщин, ни наоборот. Я был не прав, чертовски не прав. Она медленно закрыла глаза, сделала пару глубоких вдохов-выдохов, успокаивая себя, я знал эту технику дыхания, потому что сам какое-то время работал над управлением своего гнева. Затем Софи открыла глаза и положила свою руку на руку рыжей, которая до сих пор держала её за запястье. — Я уже в порядке, прости меня, это больше не повторится, — то, как она говорила с ней показалось мне странным, хотя в данной ситуации проще было сказать, что было НЕ странным. — Ты меня напугала, — они словно не замечали меня, в голове даже промелькнула шальная мыслишка, а не лесбиянки ли передо мной. Я молча достал сигареты. Вынул одну и хотел было закурить, но вовремя опомнился: — Я выйду покурю на лестничной клетке? Лика кивнула, а Софи как-то странно посмотрела на меня и вскочила следом: — Я с тобой. Мы молча надели обувь и вышли из квартиры. Софи прошла по коридору в сторону двери на общий балкон, я шёл следом. Оказавшись на свежем воздухе, я достал две сигареты и стал прикуривать. Дул ветер и Софи сложила руки домиком, чтобы пламя не гасло, я невольно коснулся тонких пальцев, поднося зажигалку. Она вздрогнула и подняла на меня свои серо-зеленые глаза. — Прости меня, — я сказал это так тихо, что казалось она меня не услышала. Она отвернулась и облокотилась на парапет. Мы стояли и курили так пару минут. Мне нестерпимо хотелось прижать её к себе, прекратить весь этот бред, я чувствовал себя непроходимым дураком, о чём я только думал?! Но я ждал, ждал, что она скажет или сделает, мне казалось это правильным — дать ей время. — Это не твоя вина, ты просто стал катализатором. Я спровоцировала тебя намеренно. Нет, я не открещиваюсь от своих слов, просто сейчас я бы сказала иначе. Я напугала Лику, напугала тебя, мне ещё учиться и учиться самообладанию. Она что еще и извиняется? Я не верил своим ушам. Я резко развернул её за плечи и придвинул к себе, заглядывая в глаза, в них была такая усталость и грусть, что у меня всё защемило внутри. — Софи, что ты такое говоришь?! Я повёл себя как последний гандон, ты во всём права! Я не должен был делать всё, что делал — прижимать тебя в кабинете, платить за песню, целовать, заставлять танцевать, вламываться в твоё личное пространство, — я даже не заметил в какой момент взял её лицо в руки и стал поглаживать щеки подушечками больших пальцев, она смотрела на меня снисходительно, как смотрят на маленького ребёнка, который сказал какую-то глупость, а потом убрала мои руки со своего лица и поцеловала в губы, так нежно, почти невесомо, без какого-то намёка на страсть и желание, а я просто опешил, стоял как истукан, не смея пошевелиться. В первый раз в жизни я не знал, как вести себя с девушкой, даже во время моего первого поцелуя в тринадцать смелости и уверенности было в разы больше. Она отстранилась, сделала шаг назад и спокойно проговорила: — Я попрошу тебя только об одном, пожалуйста, если тебе захочется что-то сказать мне, что-то сделать, делай это без свидетелей, наедине, я не хочу, чтобы кто-то видел мои эмоции и мою реакцию, это важно для меня, понимаешь? Я кивнул. Я понимал. Это была простая просьба, но такая глубокая, она сейчас была так открыта передо мной, что я боялся спугнуть. Она развернулась и вышла с балкона. А я решил еще покурить, всё это было слишком.