Воровская магия

      Ночь. Звёзды и фонари тускло освещают улицу. Дома по обе стороны смотрят тёмными провалами окон, но никого не видят, ведь никого на улице нет. И только в одном изредка можно увидеть проблеск маленького огонька.       В коридоре этого дома на коленях сидел мальчик, держа маленький фонарик в зубах и ковыряясь шпилькой в замке. Не то, чтобы ему нужно было попасть внутрь, но эта игра длилась уже больше года.              Первые полгода в новой жизни Гаррет прожил спокойно. Он ходил в школу, читал все книги, до каких мог добраться. Замечал странные взгляды знакомых. Понимал, что выглядит странно со своими резкими изменениями в поведении: Гарри был загнанным щенком, а Гаррет — старый одинокий лис в теле мальчика с изуродованным лицом. После целого вечера ругани он смог отстоять право отрастить волосы, но на это нужно было время, и пока чёлка не закрыла глаз, замечал взрослых, что жалели его, или молодых, что смотрели на него кто с интересом, кто с усмешкой. Не стремился с кем-то сблизиться.       Его удивляло многое в этом мире — люди, законы, непонятные с первого раза устройства. Если раньше экс-вор видел электричество и водопровод преимущественно как достояние богатых, то здесь это было нормой для всех. Достаточно чистые и свободные улицы, просторный личный дом у практически каждого. Или высокие, но аккуратные и чистые, многоэтажные дома в большом городе. Машины, эти странные повозки без видимых источников силы, которые казались Гаррету до жути опасными (шрам каждый раз согласно с этой мыслью чесался), использовались повсеместно, люди отважно или безрассудно, каждый день садились в них и ехали. Ему было бы интересно в них разобраться, но ближайший четырёхколёсный монстр был под надзором дяди, так что приходилось обходиться редкими книгами. Техника, использующаяся дома. Телефон, телевизор, компьютер и так далее. Гаррету было интересно всё.              С тихим щелчком соскочили штифты. Гаррет выругался, поправил очки, сдул чёлку, пересел по другому и принялся вскрывать замок заново. В этот раз дядя расстарался.              На самом деле, не всё так радужно было с его новой… семьёй. Несоответствие воспоминаний и действительности поначалу сбивали с толку, но один странный подслушанный разговор дал повод для размышления.       В начале был звонок в дверь. Кто-то открыл дверь, послышался неразборчивый — слишком тихо, да и не прислушивался Гаррет — голос. И практически сразу хлопок закрывающейся двери, бывший вор не придал этому значение, уткнувшись в учебник по истории. Но история получила продолжение в виде высокого резкого вскрика из гостиной, явно принадлежавшего его тётушке, и последовавшей за этим громкой руганью дяди, что Гаррет уже игнорировать не стал. Он отложил книгу, тихо вышел из комнаты и спустился до половины лестницы.       — …дор, чтобы проверить состояние Гарри, — услышал Гаррет конец фразы, сказанной незнакомым женским голосом.       — В нормальном он состоянии, наверху, в комнате, а теперь проваливайте! — Вернон.       — Мы хотели бы его увидеть и удостовериться в этом, — тот же спокойный голос. — Как опекун, он имеет право это знать.       — Если бы он был опекуном, то он бы сам заботился о мальчишке! - дяля явно был в шаге от того, чтобы перейти на крик.       — И вы не сможете забрать его, мы не позволим, — вступила в разговор Петуния. — Вы погубили мою сестру, и теперь хотите забрать племянника?       — Но это под вашим присмотром он чуть не умер, — незнакомый мужской голос, и Гаррет поёжился от холода в нём. — У директора и так много дел, чтобы ещё и выполнять ваши обязанности за вас.       — Это был несчастный случай. А теперь проваливайте, или мы вызовем полицию.       Послышался тихий хлопок, и наступила тишина. Гаррет даже затаил дыхание, пытаясь услышать, что происходит внизу, но было тихо. Спустя пару минут послышались грузные шаги, Гаррет рванул вверх, но Вернон его услышал:       — Что ты слышал, мальчишка? — крикнул он.       — Ничего, — отстранёно ответил он, — какие-то голоса, хотел послушать, но когда спустился, они уже стихли. А кто это был?       — Никто. А теперь марш в комнату!       Гаррет ничего не ответил и пошёл обратно. Новые факты немного раскрывали странности поведения Дурслей, но зато порождало ещё больше вопросов. Да, Гарри им навязали, приходится помимо родного сына воспитывать и чужого, пусть и близкого родственника. Возможно, с родителями мальчика они не ладили, оттуда и нелюбовь к нему, хотя и спорно — по убеждениям Гаррета, дети редко когда действительно должны расплачиваться за родителей. Внезапно Гарри чуть не погиб — и объявился неизвестный опекун. Ещё один родственник? Явно крупная шишка… Директор. А чего? А ещё посыльные, которые не входили и не выходили. И родители, с которые были связаны неизвестные гости, погибли явно не в автокатастрофе.       Мотнув головой, Гаррет решил оставить вопросы на потом. Слишком много странного и слишком мало информации. Но то, что у него есть сильный, пусть и незнакомый для него покровитель — стоило запомнить.       Проходило время, постепенно произошедшее забывалось. Отношение Дурслей-старших постепенно охладевало. Нет, он оставался в маленькой комнате на втором этаже, одевался, ел и вообще жил лучше, чем мёртвый ныне Гарри, но в общем настроение постепенно становилось хуже. Спустя полгода Вернон Дурсль закрыл Гаррета в таком знакомо-незнакомом чулане.              Поднять один штифт, закрепить. Просунуть шпильку дальше, нащупать следующий штифт. Где достать отмычки десятилетнему мальчику, Гаррет не знал, поэтому вспоминал свою первую молодость, когда только учился воровскому ремеслу и в качестве инструментов использовал то, что найдёт.       Шум наверху заставил Гаррета вздрогнуть, чёлка закрыла правый глав, что, в целом, было привычным теперь положением дел. Тревога ложная, а вот попытку придётся делать новую. Он ковыряется с замком уже второй день, а до этого пришлось выжидать ещё неделю.              Гаррет уже и не помнил, за какую провинность его закрыли под лестницей. Может, даже за дело — он тогда постоянно был в плохом настроении, часто вёл себя грубо и огрызался. Лампочка там недавно перегорела, а новую вкрутить не успели, поэтому остался бывший вор в полной темноте. Посидев так некоторое время, он вспомнил про случай в больнице. Ведь он тогда недолго, но использовал свои старые способности, полученные от осколка Примали. Гаррет сомневался, что сможет найти в этом мире, не говоря уже про чулан, мак, который каким-то образом помогал использовать их, но и осколка в глазу теперь ведь точно нет. К тому же, за попытку не казнят. Закрыть глаза, сконцентрироваться, вспомнить то самое чувство. Открыть глаза — и помещение уже не такое тёмное. Окрашенное в чёрно-голубой, видны коробки и ящики, что появились здесь за последние месяцы, хоть и плохо — насколько Гаррет понимал, в этом состоянии он был как кошка, то есть, видел в отражённом свете. Здесь света была очень мало, так что и даже такой минимум уже хорошо.       Покопался в ящиках, нашёл иголку и тонкую полоску металла. В темноте, без долгой практики, подручными и не самыми удачными инструментами и непривычными к такому делу руками, но Гаррет смог за 20 минут вскрыть замок. А когда через полтора часа Дурсль-старший обнаружил спящего мальчика в открытом чулане, грубо его разбудил и потребовал ответа, почему открыта дверь. На что получил сонный ответ, что тот сам забыл закрыть. Вернон хотел вспылить, но не смог найти, что ответить на это, и просто прогнал Гарри наверх.       И именно тогда, когда он взломал первый за долгое время, да и просто первый в этой жизни, замок, он понял, что не так с ним в последнее время, с его поведением и настроением. Он живёт спокойно.       Настолько спокойно, что всё, больше он так не может. Всю прошлую жизнь он был в движении и постоянно настороже, как кошка, что спит в позе, из которой может сразу убежать. Это стало его инстинктами, и долгое время не мог представить себе другую жизнь. Да, сейчас у него появилась такая возможность, но был слишком резкий переход, и внезапное бездействие постепенно накапливалось. И наконец всплыло в таком вот виде, в таком поведении. Полночи Гаррет вспоминал последние недели своей жизни и анализировал, пытаясь разобраться в себе. Вот он ловит взглядом сверкающие серьги проходящей мимо женщины. В другой день разглядывает витрину с украшениями, желая взять всё и унести в своё сорочье гнездо. Или смотрит на открытое окно соседнего дома, думая о том, что туда так просто забраться. И таких случаев ещё не один, и не два.       Он скучает. Гаррет соскучился по ночным прогулкам по крышам. По узким улочкам, где так просто столкнуться с прохожим и срезать у него кошелёк. Соскучился по звону монет в руке и тяжести дорогих украшений в кармане. Да он даже от стражи бы сейчас с удовольствием побегал! Или устроил воровское пари с кем-нибудь из так нелюбимой им гильдии.       С этим надо что-то делать — решил тогда Гаррет.       И так началась Игра.              Снова шум наверху. Затихнуть, сконцентрироваться. Не понимал Гаррет, что теперь помогает ему использовать свои способности, дарованные древней магией другого мира, но если они есть, то почему нет? Он взломает этот замок, не пропустит такой вызов. Бывший вор, конечно, не пробовал, но уверен, что на входной двери дома стоит более простой замок, чем здесь.              Через несколько недель ситуация повторилась. Вернон почесал затылок, но не смог логически объяснить, что происходит. О том, что десятилетний мальчик взломал замок, он даже не подумал. В следующий раз — и нет, Гаррет даже не думал о том, чтобы испортить ужин, нет, что вы — его заперли в комнате, но там замок оказался ещё проще. Дурсли-старшие решили, что он как-то раздобыл ключи, и потребовали отдать их. Гаррет с ангельским лицом клялся, что никаких ключей нет, это замок сломан. Обыск мальчика, комнаты и вообще всего дома помог найти уйму пропавших вещей, но только не ключи. Про кусок кривой проволоки, лежавший на полке в комнате Гарри, они даже не подумали.       В следующий раз ему пригрозили наказанием на месяц, если он откроет дверь. Гаррет посмотрел на захлопнувшуюся перед его носом дверь, пожал плечами и открыл окно настежь. Не самым удачным образом свалился в кусты и пошёл бегать по своему обычному пути. Ведь помимо взлома могут всегда пригодится и другие навыки. В дом он вернулся только к вечеру, через главную дверь. Правда, его всё равно наказали, но только на неделю.       А потом началась эпопея с дверями. После того, как Гаррет начал ещё и закрываться в комнате, там замок убрали. А вот в чулане Вернон периодически их менял, пытаясь найти баланс между ценой и сложностью. Гаррет не совсем понимал упорности дяди в этом вопросе, ведь это просто обычный чулан, но с благодарностью принял такой подарок в виде почти автоматически усложняющегося тренажёра и стабильно их взламывал. Иногда не в первую ночь, ибо мужчина мог несколько ночей сторожить дверь, но сразу же, как только дверь оставалась без охраны. И при этом никак не попадался на месте преступления, хоть иногда только чудом и чутка магией, так что предъявить взрослые ему ничего не могли.       Апофеоз наглости, после которой Гаррет ожидал наказания на несколько месяцев, был, когда провинившегося Гарри заперли в чулане, а закрыли на большой амбарный замок, чтобы он уж точно не открыл его. Бывший вор, недолго думая (и довольно долго мучаясь), при помощи припрятанного на всякий случай складного ножа, каким-то образом и припоминая Трикстера снял дверь с петель. Не дожидаясь, пока на грохот двери, которую он не удержал, прибегут взрослые, схватил куртку и под ругань дяди выбежал под дождь. Вернулся только ночью, когда все уснули.       Вопреки ожиданиям, его не наказали. А возможно, посчитали, что вызванная пробежкой под ливнем жесточайшая простуда является достаточным наказанием. Две недели болезни, потом ещё две — тишины, прошли спокойно.       А потом Гаррет вновь взломал замок чулана, показывая, что готов продолжать игру.              И вот, в итоге, Гаррет уже вторую ночь взламывает этот замок. Абсолютный рекордсмен, не иначе, первый, что Гаррет не смог взломать за одну ночь. Хитрый и сложный механизм. Но Гаррет не будет Гарретом, если не одолеет этого монстра.       Тихий щелчок, мягко повернуть замок, открыть дверь настежь. Вот теперь можно идти с чистой душой спать.              К слову, Гаррет ничего не воровал. Ни в других местах, ни уж тем более дома. Он смог раздобыть свод законов страны, а уж то, что стража, или полиция, как их здесь называют, гораздо лучше умеют искать преступников, и дураку понятно. Ну уж нет, фигу, Гаррет не дурак. Да и незачем. Коробка под кроватью была наполнена безделушками и разными красивыми вещицами, но найдены они все во время пробежек по городу и парку. Люди сами виноваты, что потеряли их. Единственное, чем он ограничился — это несколько шпилек, пара иголок и пилочка для ногтей, да моток проволоки, которая впоследствии стала поводом для генеральной уборки в доме. А зачем остальное? У него есть крыша над головой, еда и тёплая кровать. А планы на будущее… Маленький он ещё для этого, и одиннадцати лет нет.              Ну, или почти есть.       Зевая, Гаррет поднялся на второй этаж, прошёл мимо комнаты кузена.              С ним отношения не заладились. Если в начале ещё были попытки хотя бы приятельские отношения завести, то в последствии Гаррет перешёл в чистый игнор. Правда, ненадолго, ведь сложно игнорировать того, кто бежит за тобой с явным намерением побить, но Дадли со своими друзьями поздно выбрали его в качестве своей жертвы. Конечно, трудно довести не до конца сформировавшееся тело ребёнка до хорошего физического состояния, но бегал ведь он от таких же детей. Ну или почти таких же, ибо был уже выносливее их, да и лазил на деревья и через заборы ловчее. А когда понял, что ничего интересного от них не получит, прямо подошёл к толстяку и сказал, что знает, кто его толкнул под машину. Тот непонимающе похлопал глазами, спросил о чём он, но с тех пор кузен со своими приятелями его не трогал.       Гаррет зашёл в свою комнату, залез под одеяло и тут же уснул.

***

      Экс-вор не знал, сколько он проспал, но по ощущениям — минут пять, не больше. Разбудил его громкий голос тёти Петунии. Попытался накрыться с головой, но женщина стянула с него одеяло и приказала вставать и идти вниз, помогать с завтраком. Пришлось просыпаться, громко зевая, одеваться и приводить себя в порядок, и спускаться вниз. Скоро все завтракали.       На десерт Дадли выдали два кекса, Гаррету один, не такой красивый, зато с воткнутой в него горящей — и уже наполовину сгоревшей, хотя скорее потому что она осталась с праздника Дадли — свечкой. Гаррет несколько секунд недоумевающе смотрел на неё, а потом вспомнил, что у него вроде как сегодня День рождения. Если он правильно понял, нужно загадать желание и задуть её, и оно сбудется. Гаррет немного завис, пытаясь понять, а что ему пожелать. Но… Ничего так и не придумал.       «Интересно, а мне надо тогда праздновать день аварии?» — мысленно усмехнулся Гаррет и загасил почти сгоревшую свечу пальцами. Вытащил огарок, и хотел уже откусить, когда в дверь позвонили, сообщив, что принесли почту.       — Гарри, сходи, принеси их, — попросила мальчика Петуния. Гаррет кивнул, посмотрел на Дадли, доевшего уже второй кекс и косящийся на долю именинника, взял свой и пошёл к выходу, на ходу откусывая выпечку. Ибо нефиг смотреть на чужое, это некрасиво.