Эскас. Пробуждение огня

      Короткий, беспокойный сон в гостевой комнате никак не помог снять усталость и собрать скачущие мысли в кучу. Не смотря на весьма удобную кровать, я постоянно просыпалась и переворачивалась, пребывая между сном и явью.       С трудом приведя себя в порядок и тщательно замаскировав синячки под глазами слоем консилера, я наскоро уложила волосы и переоделась в тёмно-фиолетовое, почти чёрное платье. Ровно в девять утра, как и обещала, Кристина настойчиво постучала в дверь моей комнаты. Петляя за девушкой по коридорам, я старалась уловить смысл того, о чем она щебетала, и попутно пыталась облегчить головную боль массажем в районе висков.       Вскоре мы поднялись по лестнице и оказались в небольшом светлом офисе. Посреди помещения возвышалась геометричная стойка информации с прозрачной столешницей, где нас ожидала скучающая секретарь средних лет. Она лениво повернула к нам голову от экрана компьютера и поприветствовав, спросила чем может помочь. Кристина представила меня секретарю как новоприбывшую, быстро объяснила женщине что требуется сделать и оставив нас в канцелярии, упорхала назад на свое рабочее место.       — И так, мадемуазель Скантейе. Согласие вашего законного представителя я уже получила по электронной почте сегодня утром, никаких документов предоставлять не требуется. Сейчас вам необходимо пройти короткий тест из пяти вопросов, развёрнуто заполнить анкету с обратной стороны, а затем подписать согласие на обработку персональных данных и бланк на зачисление вот здесь, — указав длинным, красным ногтем на пустое место внизу страницы, женщина передала мне пачку документов и ручку-линер.       Наградив её легким кивком, я опустилась в ближайшее кресло рядом с стеклянным кофейным столиком. Тест с слегка неоднозначными личными вопросами и другие бумаги не заняли много времени, даже если учесть незатухающую боль в висках, которая порой мешала сфокусироваться. Добравшись до бланка на зачисление, я слегка замешкалась, подумав что если не подпишу его — всё обернется вспять и меня вернут домой, но вспомнила слова секретаря о согласии представителя. Решение принято за меня, моя подпись лишь формальность. Поджав губы, нехотя, с горечью на сердце, я оставила размашистый автограф в документе, который означал, что с этого момента я официально являюсь ученицей Эклипса.       — Кажется, закончила, — нарочито громко сказала я, привлекая внимание женщины за стойкой.       — Да-да, прекрасно-прекрасно, — всполошилась она, протягивая руку за стопкой бумаг. — Ваше расписание на первое время и данные для входа в личный кабинет в скором времени поступят на указанную электронную почту. Там же будет ссылка, по который вы можете скачать наше приложение, оно обеспечит вам удобный доступ к школьным ресурсам и сервисным услугам для пансионеров.       — Хорошо, спасибо. Но, что мне делать сейчас?       — Через три минуты вас ожидают в кабинете директора. Там будет что-то вроде собеседования, а затем вы направитесь на занятия. Необходимое помещение находится в конце коридора, вы его сразу узнаете по витражу с изображением золотой птицы на дверях, — предвосхищая следующий вопрос, ответила сотрудница канцелярии и вновь отвлеклась на экран рабочего моноблока.       — Спасибо, — вновь выдавила я, наконец выходя из канцелярии.       Витраж размером с половину двери и правда было не сложно найти, на фоне светлых стен он выделялся даже с приличного расстояния. Подойдя к назначенному кабинету, я увидела приоткрытую дверь и только подняла руку чтобы постучать в дверной косяк, как услышала глубокий голос директора:       — Входите, я ждал вас.       Не долго думая, я толкнула неприлично красивую дверь и поприветствовала директора. Он с улыбнулся и указал на стул с коньячного цвета кожаной обивкой, приглашая присесть.       Собеседование приветливый директор Жаров начал с разъяснения школьных правил и норм поведения, а затем задал мне пару вопросов о предпочтениях, хобби и спросил о членах семьи. Он внимательно слушал мои ответы, делал пометки в толстой записной книжке и как мне показалось, изучал мою внешность. Директор то и дело поднимал глаза от записей, на несколько секунд задерживая взгляд на моем лице.       Когда вопросы закончились, Жаров провел рукой по чёрным, едва тронутым сединой волосам, встал со своего кожаного кресла и подошел к тёмному шкафу в углу кабинета. Открыв стеклянную дверцу, он взял с одной из полок две коробочки и вернулся к столу.       — Сейчас мы с тобой проведем небольшой тест, — сказал директор, поставив коробочки прямо передо мной. — Он очень простой, тебе нужно лишь выбрать одну из этих шкатулок, не открывая их.       Нахмурившись, я посмотрела на две абсолютно одинаковые шкатулки. В чем состоит этот тест? Что он может показать?       — Смелее, Ева, — слегка улыбнулся Жаров. — Воспринимай это как игру.       Вздохнув, я нерешительно протянула руку к левой шкатулке и дотронулась до неё указательным пальцем. На секунду мне показалось что от нее повеяло теплом, но я быстро убрала руку, прогоняя эту мысль.       — Неожиданно, — с ноткой удивления в голосе, отозвался директор. — Что ж, с собеседованием мы закончили, ты отлично справилась.       — Спасибо, — кивнула я, в легком замешательстве.       Вскинув левую руку, директор Жаров посмотрел на наручные часы и сообщил что ему необходимо уйти. Извинившись, он проводил меня к учебному корпусу и предложил осмотреться перед началом урока.       В попытке скоротать время, я медленно шла по коридору, то и дело обходя стайки гудящих подростков, во всю тестирующих недавно вышедшую RPG на телефонах. Наконец, найдя себе свободное и относительно тихое место, где сквозь музыку в наушниках не пробивались крики разгоряченных игрой парней, я устало прислонилась к краю подоконника. Теперь можно сделать потише и в спокойной обстановке изучить необычный интерьер школы, который по милости моего отца, я буду наблюдать ближайшие пару-тройку лет.        Коридор был наполнен тёплым солнечным светом, исходящим от больших арочных окон и световых колодцев в крыше. Гладкие, светло-серые стены усыпаны различными многоугольниками цветов летнего заката, которые будто складывались в грани кристаллов. Кажется, это какой-то очередной «модный» способ покраски помещений, когда фрагменты узора поднимаясь от плинтуса, простираются по диагонали через весь потолок до края противоположной стены и формируют один большой рисунок.       Я не заметила здесь диванчиков или кресел, вместо них — яркие квадратные подушки на широких подоконниках, дополняющие цветастое оформление стен коридора. Пожалуй, данный интерьер не вписывается ни в один из традиционных стилей, это что-то среднее между хай-тек и минимализмом.       Прямо напротив меня, на противоположной стене, обнаружилась слегка потертая белая дверь с полупрозрачной стеклянной вставкой во всю высоту и серебристой табличкой «Альфа».       — Эта школа и правда выглядит очень дорогой, — тихо фыркнула я, закончив разглядывать помещение, и уткнулась в экран айфона, чтобы немного отвлечься.       Быстро перебирая пальцами по клавиатуре, я сразу же описала Эленике всё увиденное и поделилась впечатлениями о разношерстном персонале данного заведения. В судорожной попытке отогнать подбирающиеся мысли о тоске по дому, даже отправила ей пару забавных анимированных стикеров… Однако, мои сообщения остались непрочитанными, да и в сети она была целых три часа назад.       — У тебя какой-то специфичный акцент… Ты ведь приехала издалека? — спросил внезапно подошедший незнакомец и я, вынув наушники, оторвалась от экрана.       Рост выше среднего, возможно метр восемьдесят пять или чуть больше, взъерошенные волнистые волосы цвета горького шоколада и весьма симпатичное лицо с слегка квадратной челюстью. Карие глаза парня с интересом изучали меня и моё платье, а нахальная ухмылка полностью выдавала намерения. Он был одет в тёмно-синий пиджак, белую рубашку с расстегнутым воротником, узкие брюки цвета ультрамарина и ослепительно белые, высокие конверсы. На лацкане пиджака заманчиво поблескивала римская цифра один и серебристая брошь в виде символа школы — кометы. Глядя на знаки отличия я вспомнила, как на собеседовании директор подчеркнул ряд обязательных требований к внешнему виду учеников и уточнил что мой экземпляр формы еще не готов.       — Ева Скантейе, — изучив парня взглядом, представилась я и элегантно протянула руку.       — А, так ты самая, — еще шире улыбнулся он. — Я Михаил Драголич. Но для тебя могу быть просто Мишей.       — Драголич? — нахмурив брови, удивленно переспросила я, услышав румынскую фамилию.       — Да, моя дорогая землячка. Теперь понятно почему мне показался знакомым твой акцент, — засмеялся он, пододвинувшись чуть ближе.       Не то чтобы я плохо говорила на французском, у нас в доме на нем общались чаще чем на родном румынском, но особенности произношения всегда выделяются и режут слух.       — И всё же, откуда ты знаешь меня? — недоверчиво поинтересовалась я.       — Люди не часто переводятся через неделю после начала учебы. Да и наряд у тебя не типичный, в таком довольно сложно затеряться. Особенно в столь маленькой школе как наша, — пояснил парень.       — Больше трех сотен это мало?       — Лишь малая часть из них живет здесь постоянно, для умных и красивых всегда есть привилегии, — с оттенком высокомерия парировал Михаил.       — Теперь на одного больше, — нервно бросила я, резко встряхнув головой.       Длинные каштановые волосы отлетели за спину, обнажив левую половину моего лица и заодно огромный безобразный шрам, тянущийся от скулы до середины лба. С лица Михаила мигом исчез даже намёк на улыбку и хвастовство, пронзительный взгляд карих глаз застыл на моем шраме, а рот приоткрылся в удивлении.       Этот страшный порез я получила еще шесть лет назад, в свой десятый день рождения. Мы с Виолой жили в соседних комнатах уже целый год, и я в полной мере успела понять её мерзкий характер. С первого своего появления, когда она выдала нашу шпионскую игру моему отцу, Виола становилась всё более противной, периодически делая пакости и подставляя меня в глазах папы.       В день праздника мы были в гостиной, весь дом гудел от гостей, а поверхность кофейного столика ломилась от подарков для именинницы. Взрослые общались между собой, в школу я не ходила, поэтому детей кроме Виолы на празднике не было вообще и никто не обращал внимания на происходящее вокруг.       Маленькая мерзавка в шутку решила украсть мои подарки, чтобы скинуть их с второго этажа и, схватив несколько коробок, побежала вверх по лестнице. Обиженная и обозленная я бездумно кинулась за ней, а затем настигла на середине пути, схватив за ногу. Пронзительно взвизгнув, Виола подняла вторую ногу и пнула меня в лицо. Я даже не успела осознать происходящее, когда вдруг кубарем повалилась с лестницы и прилетела в стоящее у её подножья ростовое зеркало в золотой оправе. Время вокруг будто замедлилось, звуки потонули в тишине и я беспомощно смотрела как крупный осколок зеркала медленно летит в мою сторону и с ужасной болью врезается в плоть, едва не лишив маленькую девочку зрения и жизни.       — Было приятно познакомиться, Миша, — с горькой улыбкой заявила я и оставила ошарашенного парня в одиночестве.        Земляк он или нет, случайно отпугнуть его лучше, чем довериться, а потом мучить себя его дружбой из жалости и вечно ожидать подставы.

***

      Едва я переступила порог аудитории, разговоры смолкли, превратившись в неловкие шепотки, а сами подростки с плохо скрываемым любопытством развернулись к дверному проёму. Наставница еще не пришла, и, пользуясь случаем, я решила чуть лучше разглядеть местных обитателей.       Они были похожи скорее на детей каких-то аристократов, чем на испорченных богатеньких подростков из столицы, которые с раннего детства считают что деньги — это ключ, открывающий любые двери или оружие, ставящее бедняков на колени. Молча смотря на них, я пыталась заметить презрение или отвращение во взгляде, что было бы нормой для моих сверстников в Румынии, но видела только чистейшее любопытство и удивление. Хоть в чем-то мы оказались похожи.       Прервав поток размышлений, через внутреннюю дверь из смежного помещения в аудиторию вошла статная женщина средних лет. Я сразу поняла то это наша наставница — Мария Леонова.       — Добрый день, ученики, — представилась она и повернулась в мою сторону. — Спешу представить нашу новенькую. Её зовут Ева Скантейе, и теперь она будет учиться с вами в секторе Альфа.       — Да, мадам, — смиренно отозвались ученики.       — Ева, не могли бы вы рассказать о себе? — расположившись за преподавательским столом, обратилась ко мне мадам Леонова, невольно вызвав волну тихих шепотков между особо любопытными.       — Разумеется, — выражая почтение легким кивком, я подошла ближе к середине кабинета и встала лицом к новоиспеченным одноклассникам.       — Тишину, пожалуйста! — в попытке успокоить нарастающий шепот, грозно сказала наставница.       — Всем здравствуйте, — выразительно обратилась я к одноклассникам. — Как вы наверняка слышали, я переехала сюда из Румынии, а точнее, из столицы, города Бухарест, где прожила всю свою жизнь, — про то, что я с раннего детства обучалась на дому у приглашенных учителей и знаю что такое школа лишь косвенно, отчасти из сериалов от Netflix, я решила умолчать, чтобы не давать лишних поводов для сплетен и насмешек.       Девушки и парни ожидаемо не удивились, но продолжили внимательно слушать, в надежде узнать что-то эдакое.       — Прямо скажем, моя биография не слишком насыщенна событиями, маловероятно, что кто-то из вас захочет услышать её целиком… Потому, предлагаю небольшой интерактив. Задайте мне десять любых вопросов, чтобы вы узнали только то, что вам интересно.       — Что поблёскивает у тебя в волосах? — широко открыв ярко зелёные глаза, первой выпалила хрупкая блондинка со второй парты.       Протянув руку за ухо, я нащупала у корней тонкую серебристую косичку и вытянула ее на всеобщее обозрение. Эта седая прядь появилась у меня вместе со шрамом, в тот же день. Никто из врачей не смог внятно сказать, почему у десятилетней девочки вдруг поседела целая прядь, а получив крупную сумму денег от моего отца, данный вопрос вовсе замяли без огласки, связав с банальным стрессом и последствиями наркоза.       Подавшись вперед от любопытства, девушка следила за моими действиями, а затем, увидев желаемое, довольно зажмурилась, будто кошка или какой-то лесной зверёк. Очевидно, мой «ответ» её устроил.       — Ты занимаешься чем-то творческим? Рисуешь? Пишешь музыку? — воодушевленно поинтересовался высокий рыжеволосый парень с длинной челкой. Внушительных размеров пенал, большой блокнот, пятна от графита на руках и столь простецкий вопрос выдали в нем начинающего художника.       — У меня довольно развито воображение, потому что я много читаю, преимущественно фэнтези и легенды разных стран. Немного пробовала себя в писательстве, но дальше пары фанфиков дело не пошло.       Парень едва заметно кивнул, опустил серо-голубые глаза в свой блокнот и, достав из-за уха остро наточенный карандаш, принялся что-то вычерчивать мелкими штрихами.       Ребята продолжали задавать странные, иногда провокационные и пошлые, но так или иначе совершенно нетипичные для богатеньких подростков вопросы. Они интересовались моим досугом, спрашивали про жизнь в Румынии и местные карнавалы, работу моих родителей, просили контакты в соцсетях или попросту пытались подшутить, как это обычно бывает с новенькими девушками. Последний вопрос прозвучал от таинственной мужской фигуры, сидящей на последней парте. Этот парень даже не сразу привлек моё внимание, ведь с самого начала он молча сидел, отвернувшись от всех остальных и смотрел в окно. Но сейчас, когда одноклассники молча думали о чем бы еще спросить, он резко повернул голову и твёрдым голосом озвучил свой вопрос:       — А как ты получила свой шрам?       Миллионы мыслей вперемешку с чёрными и страшными воспоминаниями шестилетней давности вновь пронеслись в моей голове, обжигая и раня хрупкую душу. Тряхнув головой от неожиданности, я осознала что волосы предательски обнажили лицо и теперь весь класс обратил внимание на столь ужасное увечье. Стараясь не показывать своего удивления и паники, я решительно посмотрела в серьезные глаза Михаила. Этот тоскливый и одновременно строгий взгляд будто вытягивал на поверхность все то, что я старательно пыталась забыть. Угораздило же меня оказаться с этим парнем в одном классе!       — Был несчастный случай в моем детстве, — собравшись с духом за доли секунд, я на одном дыхании выплюнула свою маленькую ложь. — Это всё что стоит знать.       Губы парня сжались в тонкую линию и удовлетворенно кивнув, Михаил отвернулся к окну, не произнеся ни звука. В аудитории мгновенно повисла тишина. Исчезли шепотки, художник прекратил рисовать, блондинка отложила телефон и даже мадам Леонова, казалось, сверлила взглядом моё лицо, рассматривая незамеченное ранее увечье. От бывалого задора и любопытства не осталось и следа…       — Спасибо, Ева. Займите, пожалуйста, свободное место между Ойгеном и Михаилом, — выйдя из оцепенения, нарочито беззаботно проворковала наставница и распахнула свой Macbook.       — Сейчас у вас должен быть второй час самоподготовки, но я предлагаю заменить его на свободное время чтобы вы могли познакомиться Евой поближе. Затем, как и положено, отправитесь на спортивные занятия по выбору.       Сделав глубокий вдох и медленно выдохнув, я успокоила в себе бурю эмоций и неспешно, концентрируясь на каждом шаге, подошла к указанному столу, аккуратно положив на него свой кожаный рюкзачок. Пряжка на лямке предательски громко стукнулась о лакированную деревянную поверхность, и я невольно поежилась, думая, что все взгляды снова обращены ко мне, но одноклассники даже не обратили на это внимания.       — Держи, — произнес художник, перегнувшись через спинку стула и протягивая мне вырванный из блокнота лист.       — Это мне? — с оттенком недоверия спросила я, принимая листок.       Развернув его, я увидела несколько аккуратных карандашных рисунков какой-то загадочной девушки. Их качество и реалистичность поражали, будто черно-белые фотографии с разных ракурсов. Посередине головы объемная голландская коса с металлическими колечками, переходящая в высокий хвост с включением тонких косичек. В верхней части лба красовалась пара мощных, не то дьявольских, не то драконьих рогов, направленных остриём к затылку, а со спины на шее и ключицах я заметила что-то вроде чешуи и крошечных шипов. У девушки на рисунке было суровое лицо с тонкими бровями и едва заметным шрамом на левой стороне, а так же пронзительный взгляд глаз с узкими зрачками как у рептилии. Её прямой нос и пухлые, плотно сжатые губы, внезапно напомнили мне свои.       — Что это? — в легком замешательстве, шёпотом поинтересовалась я.       — Не знаю. Пытался нарисовать твой портрет, пока ты отвечала на вопросы. И немного увлекся, наверное, — смущенно ответил парень, а затем загадочно улыбнулся и я с опозданием заметила, что именно его наставница назвала Ойгеном. — Знаешь, за всю жизнь мне ни разу не доводилось видеть людей с желтыми глазами.       — Отец говорил, что это какая-то генетическая аномалия, передающаяся в нашей семье по наследству. Я помню, что видела подобное на фотографиях моих родственников, — объяснила я, принимая неожиданный комплимент. — А младшая сестра и вовсе считает, что я похоже на ведьму, не забывая частенько напоминать об этом.       — Ты слишком красивая для ведьмы, — прошептал Ойген и тут же спрятал улыбку, хмуро посмотрев на что-то за моей спиной.