***
С трудом разлепив веки, я укоризненно глянул на вопящий будильник в телефоне. Лучше бы не засыпать совсем, чем проспать часа четыре и ощущать себя словно побитый пёс весь следующий день. Сбросив помятую одежду, я умылся ледяной водой, наскоро сполоснул голову чтобы убрать запах гари и подсушил кудри феном. До начала уроков оставалось не больше получаса, когда я покинул свою комнату. На ходу поправив кожанку, я завязал на шее объемный синий шарф и толкнул входную дверь, хмуро глядя на затянутое облаками небо. В это время года солнце всё чаще уступает место пасмурной погоде, повышается влажность, от чего даже в приемлемые пятнадцать-восемнадцать градусов приходится одеваться потеплее. Всей душой ненавидя подобную погоду, я всегда старался отсиживаться в помещении. Но сегодня, день был особенный. Судя по толпе, собравшейся по пути к учебному корпусу, моя ночная проделка стала достоянием общественности. Дабы ещё сильнее не отдаляться от коллектива и не навлекать на себя лишних подозрений, я приблизился к толпе, с недоумением наблюдающей как обугленный ствол расколотого ясеня печально испускал струйки дыма. Медленно прокручивая на пальце кольцо в виде дракона, я задумался над скоростью горения древесины и пытался предположить сколько силы потребуется на то чтобы сжечь его в очень короткий срок. Как вдруг, перекрыв обзор, передо мной возникла зеленоглазая блондинка. — Миша, ты не расскажешь мне что здесь произошло? — спросила Аврора, приняв суровый вид и сложив руки на внушительных размеров груди. — Совершенно не понимаю что ты хочешь от меня услышать, — фыркнул я. — Чьих рук дело? — многозначительно кивнув на пепелище, не унималась она. — Неужто не доглядел? — Я не думаю что стоит это обсуждать здесь, при всех, — прошипел я, вскипев от её наглости. — Более того, мне не кажется, что это вообще тебя как-то касается. — Ты вообще думаешь о последствиях? О нас всех? — понизив голос до шепота возмутилась Аврора. — Не бери в голову, никто не узнает. Руководство замнёт этот вопрос, подкинет какой-нибудь бычок от сигареты и свалит всё на таинственного бунтаря-курильщика. А теперь прекрати изображать здесь мамочку и ступай восвояси, — утратив терпение, бросил я и красноречиво указал ей направление. Возмущенно пискнув, оскорбленная девушка-кошка всплеснула руками и удалилась в сторону учебного корпуса, нервно постукивая каблуками по вымощенной плиткой дорожке.От: Ева
Сегодня | 9:44
Мне кажется ты был очень груб.
Всегда так с друзьями общаешься?
— Чего блин? — недоуменно проворчал я и тут же поднял голову от айфона, чтобы оглядеться в поисках отправителя. Она стояла, оперевшись спиной на столб уличного фонаря, буквально в паре-тройке шагов от меня. Осенняя прохлада застала её врасплох, если судить по нашей вчерашней прогулке, а уж утреннее похолодание окончательно поставило крест на легкой одежде и теперь девушка было плотно укутана в вязаный кардиган насыщенно бордового цвета. Желтые глаза Евы укоризненно смотрели на меня, губы были поджаты от недовольства, а руки крепко сжимали драгоценный телефон. Она догадалась, понял я. — Привет, — подойдя к ней, поздоровался я, в надежде разрядить обстановку и расположить её к себе. — Привет, — тихо ответила она. — Почему ты сделал это? У тебя тоже был… Всплеск? — Можно и так назвать, — устало вздохнул я, не желая отбиваться от подобного диалога второй раз за утро. — Ты ведь уже знаешь что такое случается, к чему эти вопросы? Обязательно донимать меня с самого утра? — Было интересно что так расстроило тебя, — пожала плечами Ева, отступив от фонаря. — Было? — непонимающе переспросил я. — Было, — бросила она и изящно включив музыку в наушниках, как ни в чем ни было отправилась вслед за Авророй. Чёртовы девушки с их вечным желанием докопаться до истины и заглянуть в душу. Если бы они хоть иногда думали логически, им бы не пришлось задавать столько вопросов и терпеть грубости. Я постоял еще пару минут, чтобы немного выдохнуть и успокоиться, а затем, без особого энтузиазма, неспешно пошел на уроки. По понедельникам мы изучали историю и теоретическую экономику, а после ланча шли на дополнительный иностранный язык и спортивные факультативы по выбору. Я с раздражением вспомнил об исторической игре, посвящённой теме промышленной революции, которую мадам Картан обещала провести сегодня. Не то чтобы я совсем не интересовался этой темой, скорее предпочитал изучать всё самостоятельно и всячески противился участию в интерактивах, по типу блиц-опроса или командной игры. Да и вряд ли кто-то из одноклассников искренне желал заполучить в команду такого игрока, как я. Кроме Ойгена, естественно. Но он, чаще всего, проводил половину первого урока в кабинете директора, используя свой дар во благо школы. Потому, практически все три часа общих уроков я проводил, сидя за партой в гордом одиночестве. В Эклипсе прекрасно понимали, что каждый усваивает информацию в своём темпе и даже поощряли самостоятельное изучение, не стремясь загнать всех учеников в одни рамки. Преподаватели вели свои уроки, ориентируясь на большинство в рамках одной ступени, лишь время от времени подтягивая отстающих, разжигая в учениках любопытство и тягу к знаниям. А отличники или одиночки не любящие работу в команде, как правило, не нуждались в их заботе и получали индивидуальные задания, соответствующие их уровню подготовки. В случае с историей, мадам Картан давала задания на опережение, чтобы удовлетворить потребность в новых знаниях и так вышло, что я продвигался по временной линии, прилично обгоняя своих одноклассников. Как оказалось, нежеланным игроком сегодня оказался не только я. Ева, подобно мне, сидела особняком и занималась своим заданием, едва обращая внимание на происходящий кипишь вокруг. Ни один из капитанов команд не назвал её имени при подборе участников, а мадам Картан по-видимому не хотела втягивать новенькую и была полностью поглощена ведением игры. Мне вдруг стало жаль девушку. Она только освоилась в этой школе, начала вливаться в коллектив и общаться с ребятами, как все пошло прахом из-за магии. То, что я с огромным трудом пережил в прошлом, сейчас предстояло испытать и ей. Эти осуждающие взгляды, мерзкий шепот за спиной… У меня хотя бы был Ойген, который доверял мне и старался поддерживать по мере возможностей. Помогал не спиться в одиночестве, разделяя со мной бутылку-другую. А кто есть у неё? — Ева. Ты занята? — под порывом внезапно возникшей идеи, я нагнулся через парту. — Много ещё осталось? — Нет. Дочитать один параграф, — не оборачиваясь, тихо ответила она. — Мы можем отпроситься с урока и немного прогуляться, если хочешь. Кроме того, нам нужно обсудить… — Мне необходимо подготовиться к экономике. Дома мы почти не затрагивали факторы рыночного спроса, а это тема предстоящего теста, — повернувшись ко мне в пол оборота, хмуро перебила она. — Может, поговорим позже? — Хорошо, — ответил я, предчувствуя неладное. Её «позже» прозвучало так, будто она собирается не отложить разговор, а сбежать от него вовсе. Ева, как и любой человек из нашего общества, не стала бы вот так перебивать и обрывать диалог, будь дело в банальной учебе. Я буквально ощутил её недовольство и уткнулся в ту невидимую стену, которую она попыталась возвести между нами. За этим явно скрывается нечто большее. Возможно, её беспокоит ночной всплеск и наша близость, или она обижена на меня за утреннюю грубость… Нет. Скорее всего её взволновало что-то ещё, более личное, недоступное моему пониманию. Я вновь посмотрел в сторону девушки, обдумывая как поступить. Держа безупречную осанку, она увлеченно читала на айпаде учебник и делала пометки в тетради. Ничего в её теле не выдавало того беспокойства или напряжения, кроме дыхания, которое было слишком частым, для той кто был абсолютно спокоен. Прислонив руку ко лбу, чтобы скрыть от посторонних свечение магии в моих глазах, я тайком активировал драконье зрение и взглянул на ауру Евы. Вместо привычного сиреневого шарика, я увидел нестабильное, пронизанное золотыми искрами, тёмно-фиолетовое грозовое облако. Её магия бушевала внутри, готовая вырваться наружу в любой момент, что лишь подтвердило мою догадку о негативных эмоциях. Я откинулся на спинку стула и запрокинул голову к потолку. Сейчас трогать её было опасно. Неизвестно как она отреагирует на мою попытку помочь, сможет ли сдержать магический всплеск и позволит ли снова поглотить свое пламя. Видимо, разговор, который я хотел начать на перемене, придется отложить до похода в кафетерий. Внезапный сигнал к концу урока застал меня врасплох. Я в спешке подписал свою работу, закрыл тетрадь и положив её на стол мадам Картан, поторопился в сторону шкафчиков. Но увы, слишком поздно. Коридор уже во всю наполнялся галдящими, неповоротливыми человеческими учениками. Они шли словно стадо баранов, абсолютно не замечая остальных, занятые разговорами, просмотром видео или пролистыванием ленты в телефоне. Обычно, я не удостаиваю их своим вниманием, но после того как очередная девица бездумно задела меня своей брендовой сумочкой, я явственно почувствовал что начинаю закипать. Чрезвычайная вспыльчивость и импульсивность достались мне вместе с генами предков. Это одна из особенностей нашего вида и то, что практически не поддается контрою. Будучи ребенком, наблюдая за хронически нервными родителями, я удивлялся как они могут постоянно злиться и рычать друг на друга. Но потом психотерапевт сказал мне, что та агрессия, которую мы время от времени проявляем — нечто похожее на процесс терморегуляции и помогает организму нормально функционировать. В его понимании здесь нет моей вины как личности, ведь это обыкновенный биологический процесс… Но какое нахрен значение имеет биология, когда вокруг одни человеческие выродки, которые просто бесят своим поведением?! Не в моей вспыльчивости проблема, а в идиотах, которые шляются по всему Эклипсу в будние дни. Дабы защитить их от моего праведного гнева, я включил в наушниках подборку синтвейва и растворился в любимой музыке. Лавируя между медлительными школьниками и время от времени отпихивая особенно нерасторопных, я наконец пробрался к шкафчику, взял тетрадь по экономике и сверился с расписанием в телефоне. Впереди еще полтора увлекательных часа лекций, а затем ланч. По дороге в аудиторию я уже нарисовал себе в голове план разговора, подумав о том, как позову Еву пообедать вместе, и во время трапезы, в спокойной обстановке, предложу помочь ей с обучением контролю над силами. Какого же было мое удивление, когда я не увидел её за партой. После звонка, даже через час после начала урока, она так и не появилась в аудитории. Учитывая состояние её ауры накануне, я предположил худшее.Кому: Ева
Сегодня | 12:45
Ты в норме?
Никаких… происшествий?
Ответа не последовало, а сообщение повисло непрочитанным. Что если у нее был всплеск? Либо она провалилась в портал и теперь не знает как выбраться с Эскаса? Я поймал себя на мысли, что действительно беспокоюсь о безопасности девушки и практически готов сорваться на ее поиски. Потому, когда зазвонил телефон, я выбежал в коридор и совершенно не глядя на имя звонящего, принял вызов. — Привет. Не помешал? — раздался в динамике холодный и жесткий голос моего отца. — Согласно расписанию, у тебя сейчас должен быть урок. — Привет. Конечно не помешал, экономика подождет, — ответил я, стараясь скрыть разочарование в голосе. — Ты ведь не звонишь по пустякам. — Разумеется. Хотел сообщить тебе, что со дня на день в Эклипс прибудет Каролина. Ты должен встретить её и уделить должное внимание. — Да, отец. — Будь вежлив, учтив, помни о договоренности и не светись на публике с другими девушками. Я надеюсь ты осознаешь важность этого дела, ведь на кону стоит не маленькая сумма, — холодным тоном отчеканил отец. — Повыполняй ее капризы, чтобы девочка была довольна и не мешала отцу, пока мы не закроем сделку. — Да. Хорошо. Я всё сделаю, — ровным, ничего не выражающим голосом ответил я, практически мечтая об окончании этого разговора. — Рад был слышать, — без капли тепла в голосе бросил он, завершив вызов. — А я вот нихрена не рад! — сквозь зубы выругался я, с силой сжав телефон. — Только её здесь не хватало. Появлением Каролины в своей жизни я обязан лишь одному человеку. Мой отец ещё несколько лет назад задумался о перспективе поглощения одной датской IT-компании, чтобы в будущем DFG Group могла использовать их ресурсы и разработки для своих целей. Он верил, что эта сделка поможет заполучить нашей организации нечто инновационное и занять лидирующую позицию на рынке информационных технологий, а потому важно было получить расположение главы SerTech. Петер Сёренсен прекрасно понимал это и не упустил случая приплести к многомиллионной сделке своё горячо любимое, стервозное условие по имени Каролина. Рыжая кукла весьма заинтересовалась моей персоной и решила что я буду отличным потенциальным женихом. Разумеется, в наших кругах договорные браки вовсе не редкость и чаще всего заканчиваются громким разводом через несколько лет после заключения, когда его последствия уже не особо повлияют на благосостояние компаний. Но едва ли я считал это хорошей идеей. В погоне за собственными амбициями, отец начисто отбросил всё человеческое, переступил через возражения матери и пообещал Петеру подумать о совместном будущем, использовав меня как какую-то пешку. Красивые слова про любимого сына, единственного наследника компании, будущего члена совета директоров — всю мою жизнь это было наглой ложью. Для него я лишь актив, из которого он планирует извлечь максимальную прибыль. Пока шли переговоры между нашими отцами, мы успели плотно пообщаться на протяжении нескольких месяцев, чего мне с лихвой хватило чтобы составить о ней полноценное мнение. В противовес ангельски-красивой внешности и сексуальной фигуре, Каролина обладала на редкость мерзким характером и, без всяких преувеличений, могла носить почётное звание редкостной суки. Это выражалось в хамском, высокомерном отношении к персоналу и гостям мероприятий, в язвительных комментариях под постами селебрити, но совершенно не касалось меня. Даже слепой понял бы что нравлюсь ей и увидел попытки привлечь моё внимание, о чем свидетельствовал язык её тела и недвусмысленные прикосновения. Она часто писала мне сообщения, приторно щебетала в голосовых и несколько раз приглашала погостить в Копенгаген, от чего я талантливо морозился с особенным усердием. В последний раз мы встретились около полугода назад, на гала-ужине в Москва-Сити, где на глазах десятка репортеров и под строгим взором отца, Каролина щеголяла в браслете от Cartier, который я преподнёс ей якобы в честь начала отношений. Таблоиды радостно завопили, акции DFG Group вскоре подлетели вверх, даже мелкие провинциальные сми гудели, обсуждая будущую свадьбу сына знаменитого Марка Драголича с загадочной датчанкой. А я до синяков и ссадин избивал боксерскую грушу в спортзале, надеясь хоть как-то заглушить болью свою злость на всё живое. Я всерьез ненавидел отца за это решение. Злился на мать, не сумевшую вправить ему мозг, объяснить что если правда вскроется и Каролина сольет всё журналистам — у нас будут большие проблемы. Злился на себя, за то что позволяю играть собой и послушно следую указаниям папы, чтобы оправдать ожидания. Но больше всего на свете, я хотел держаться подальше от Кары, олицетворяющей этот клубок ненависти и дорожку неправильных решений. Уезжая в Эклипс я был уверен что знаю отведенный мне срок, надеялся что увижу эту бестию лишь зимой, на финальном подписании документов. Потом, отдалившись за пару месяцев, я плавно сведу эти фальшивые отношения на нет и все останутся в выигрыше. Однако, в свете последних событий, времени на свободу у меня почти не осталось. Успокоив бушующие эмоции, я с бесстрастным выражением лица вернулся в аудиторию. Сославшись на неотложные рабочие дела, я отпросился с конца урока и забрав тетрадь, покинул аудиторию. Дабы не повторить недавнюю ошибку и не очутиться в толпе баранов, я миновал шкафчики, сразу же направившись в сторону кафетерия. Усевшись за любимый столик у окна, я вновь взглянул на экран телефона, надеясь увидеть сообщение от Евы. Но там не было никаких новых уведомлений, кроме рекламной рассылки от банка. Вдруг, я услышал шаги и стук каблуков. Она робко вошла в просторное помещение, задержалась у салат-бара и села в самый дальний угол, даже не взглянув в мою сторону. Динамик взорвался мелодией, сулящий скорое прибытие массы голодных школьников. Вскоре весь кафетерий наполнился гудением разговоров, звуками поглощения пищи и постукиванием приборов. Рядом со мной привычно опустился на стул Ойген. — Как жизнь? — задорно спросил он, и не дождавшись ответа, отправил в рот кусок пиццы пепперони. — Привет, — усмехнулся я, в который раз поразившись его манерам. — Традиционно дерьмово. Отец сообщил, что вскоре к нам присоединится моя дорогая, любимая стервоза. — Вот чёрт! — воскликнул он, отбросив пищу. — Почему я этого не видел? Надолго? — Без понятия, — фыркнул я, отхлебнув его американо. — У тебя вообще белые полосы в жизни будут когда-нибудь? — подперев рукой подбородок, вздохнул парень. — Кто из нас провидец? — парировал я. — Если кто об этом и знает, то только ты. К слову о будущем, что же на этот раз хотел Жаров? — Как обычно, спрашивал про чародеев. Но я в упор не вижу никакой угрозы с их стороны, не понимаю почему он так беспокоится, — прошетал скандинав. — А ты проживи веков пять, периодически перерождаясь, посмотрю каких масштабов достигнет твоя паранойя… — Ты бы потише о таких вещах говорил, серьезно. Кругом же одни люди, мало ли кто услышит. — Не учи меня беречь тайну, я прекрасно знаю правила, — проворчал я. — Всё же их установили мои предки. — Как знаешь, — пожал плечами художник, нацелившись на очередной кусок пиццы. — А что там твоя сестрица по крови? Я видел ее в коридоре во время экономики. — Чёрт! Отвлекся на тебя и забыл. Извини, вынужден покинуть тебя, — бросил я, вставая. Ойген лишь кивнул в ответ. Обходя столик за столиком и отпинывая чужие рюзкаки, я быстро продвигался в сторону Евы. Я наконец пересек кафетерий и уселся напротив неё, оценивая состояние девушки. Она сидела в наушниках и смотрела что-то в телефоне, склонившись над тарелкой с овощными миксом, но через мгновение заметила меня и тапнула по экрану, поставив видео на паузу. Её желтые глаза изучающе смотрели на меня, а лицо выражало удивление. — И снова привет, — улыбнулся я. — Приятного аппетита. — Спасибо, — склонив голову набок, ответила она, продолжая смотреть. — Ты пропустила экономику. — Неважно себя чувствовала, пришлось посетить медкабинет, — на этот раз глядя мне прямо в глаза, спокойно сказала девушка. — Но мне уже лучше, не стоит беспокоиться. — Хорошо. Так, может, обсудим то что произошло ночью? Мне важно помочь тебе разобраться, чтобы ты больше не… — Давай потом. Скоро начнется занятие по английскому, — перебила она, на ходу начав собирать свои вещи. — Извини. — Постой, в чем дело? Я что-то не так сказал? — непонимающе спросил я, надеясь остановить её. Но Ева лишь печально посмотрела на меня и прошла мимо, отправляясь к выходу. Я взглянул на экран телефона. Часы показывали тринадцать сорок, до следующего урока оставалось еще целых двадцать минут. Она уже второй раз перебила меня, а сейчас нелепо сбежала, едва я попытался завести разговор о магии. Что, чёрт возьми, происходит? Это никакое не совпадение, она явно избегает эту тему, а еще это плохое самочувствие… Наверняка опять мигрень из-за привыкания к магии, скоро будет новый всплеск. — Как же меня злит её поведение, — сквозь зубы проворчал я, понимая что не оставлю это просто так. Отсидев урок испанского, который решил подтянуть в этом семестре, на время отложив изучение японского, я практически летел по коридору, чтобы увидеть Еву до начала спортивных занятий. Путь в спортивный корпус лежал через атриум, где я и намеревался столкнуться с ней на обратном пути от шкафчиков для очередной попытки разговора. Но когда я только подходил к нему, она уже сворачивала в сторону спортивного корпуса. Прибавив шагу и не обращая внимания на окружающий мир, я пробирался сквозь десятки людей, чтобы догнать ее. — Ева! — позвал я, когда был уже в двадцати шагах от девушки. Она повернула голову в мою сторону и нахмурившись, быстро нырнула за ближайшую дверь. Через несколько секунд я схватился за ручку, намереваясь преследовать её дальше, но остановился, обреченно глядя на серебристую табличку.«Женская раздевалка»
Дальше мне прохода нет. Мгновенно распалившись, я впечатал кулак в стену. Опять сбежала от меня, нарочно спряталась там, где я не смогу её достать. Она избегает меня, единственного в этой школе, кто может хоть как-то помочь ей. Ну уж нет, черта с два я прощу это. Я заставлю её объясниться! Полный возмущения, я ещё раз злобно зыркнул на неприступную дверь и отправился дальше по коридору, в зал фехтования. Я нарочно перевелся в эту секцию, чтобы не создавать проблем окружающим. Ярость, вспыльчивость и грубая сила были надежными союзниками в фулл-контакт кикбоксинге, но через месяц после пробуждения, я в первом же бою понял что дорога на ринг мне закрыта. Нанося удары противнику, я быстро почувствовал жжение в глазах и осознал что не смогу удержать магию, проявившуюся под влиянием столь сильных эмоций в смеси с адреналином. Уклоняясь, я успел заметить как начали мерцать вены и мощно оттолкнув противника прямо в разгаре боя, проскочил через канаты, направившись к выходу из зала. Взбешенный тренер следом выбежал в раздевалку, пытался заставить вернуться, но увидев как оплавляется ткань моих перчаток — отступил без всяких возражений. Мне нужен был спорт, который научит меня выдержке и контролю, а также не будет пробуждать столь бурных эмоций. Из доступных в Эклипсе под эти критерии подходило лишь три секции: стрельба из лука, плавание и фехтование. Стрельбой занимались в основном девушки, что скорее отталкивало, чем привлекало. Плавание я с детства не любил и не видел себя в нём. А вот фехтование, казавшееся скорее прикладным, чем классически спортивным, подходило по всем пунктам: закрытая экипировка скроет легкие проявления магии, если таковые возникнут, оружие исключит прямой контакт с противником, что морально проще для такой личности как я, а специфическая техника ведения боя, не требующая грубой силы, будет сводить к минимуму эмоциональное напряжение. Холодный расчет, терпение, ловкость и быстрота движений — ровно то, что было мне необходимо на том этапе жизни. Но в эту минуту, в моей душе не было места терпению. Быстро накинув защиту и взяв саблю, я встал к остальным ученикам, ожидая начала групповой тренировки. Сегодня у нас были намечены тренировочные дуэли, обычно проходившие без всяких лампочек и подсчета очков. Так мы обычно отрабатывали персональный стиль фехтования или попросту развлекались, лишь изредка выслушивая советы тренера. — Ан гард! — звучным голосом, скомандовал подготовиться к бою зрелый француз месье Бауэр. Мы встали у линий на дорожках, опустили шлемы и приняли боевую стойку, вытянув сабли навстречу друг другу. Николя, любимчик тренера, который сегодня составлял мою пару для дуэли, издевательски усмехнулся и подмигнул мне, перед тем как надеть защиту, намекая на свою победу. — Аллё! — прозвучала команда, означающая начало боя. Ведомый разрушающими эмоциями, я первым рванул вперед, застав противника врасплох. Николя был несколько шокирован моими движениями и сразу же пошел в отступление, не пытаясь предпринять даже попытки к атаке. Он трусливо уклонялся и маленькими шажками двигался назад. Но мне уже не было никакого дела до его никчемности. Я пришел сюда прилично разгоряченным, а его нелепое бахвальство лишь подстегнуло ярость и теперь мой организм буквально требовал выпустить пар. Вдруг, Николя решил осмелеть и уйдя влево от моего удара, сделал выпад для укола. Кончик его рапиры проскользнул в паре сантиметров от моей защиты, лишь подогрев моё негодование. Обезумев от круговорота эмоций и азарта сражения, я сделал выпад и принялся яростно наносить удары. Николя честно пытался сопротивляться, отражать удары, но он был лишь очередной позорной фальшивкой. Всё закончилось быстро. Помня о разрешенных зонах, таких как корпус, запястья и шлем, я хлестал бедного парня, не оставляя ему пауз для передышки. Вскоре мы вышли далеко за пределы дорожки. Тренер быстро прибежал на шум и расталкивая наблюдающих учеников, приблизился к нам с требованием прекратить дуэль. Ну ещё бы, он не мог позволить чтобы его протеже так бездарно проиграл… Я решил завершить эту схватку по-своему. Сделав очередной выпад, я с силой ударил его чуть выше запястья, заставив выронить саблю, а затем в один прыжок оказался практически перед носом Николя. Он замешкался в попытке поднять оружие, потерял равновесие и позорно шлепнулся на задницу, вызвав волну хохота у окружающих. — Михаил, что вы себе позволяете??? — взвизгнул месье Бауэр, оттолкнув меня от парнишки. — Ассо — тренировочный бой, а не схватка до последней капли! — Я лишь показал ему чего он стоит, — пожав плечами, бросил я, высокомерно взглянув на Николя, потиравшего ушибленную руку. — Разве правила запрещают это? — То что вы воспользовались ситуацией и отбросили манеры, не делает вас хорошим фехтовальщиком, — возмущенно играя желваками, парировал тренер. — Вы ослушались меня, когда я просил остановить дуэль! Какая дерзость. На моих занятиях такое поведение недопустимо. Вы отстраняетесь на две недели! — Плевать. — Простите, что? — сделав шаг в мою сторону, напряженно переспросил он. — Я сказал, что мне плевать. — ПОКИНЬТЕ ЗАЛ! — взвизгнул тренер, указав на дверь. — И будьте уверены, я доложу мадам Леоновой о вашем вопиющем поведении!!! Я бросил рапиру прямо под ноги Бауэру, чем вызвал очередной приступ возмущения у француза, а затем окончательно снял шлем с головы и кинул его в руки кому-то из парней. — Адьё, — театрально поклонившись с усмешкой на лице, я закончил своё представление и вышел в раздевалку. На ходу сняв перчатки, раздраженно посмотрел на пронизанные золотистыми прожилками ладони. Ещё пара минут и я бы взорвался прямо там, на глазах тренера и семи учеников… Сев на подоконник в коридоре спортивного корпуса, я сжал кулаки, чтобы попытаться немного успокоить магию, но быстро понял что в таком состоянии у меня ничего не выйдет. Что за день такой сегодня?! Будто все сговорились довести меня до белого каления. Сначала Аврора с ее придирками, потом эти толпы баранов в коридоре и кафетерии, а сейчас этот Николя… Слабейший из джиннов, а туда же, лезет куда-то. Думает что удовлетворяя желания Бауэра он станет хорошим фехтовальщиком? Но венцом всего стала Ева, с её непонятным поведением. Какого чёрта она меня избегать решила? Да, мы знакомы совсем недолго, она не обязана меня слушаться, но она понятия не имеет что ей жизненно необходимо знать мои чувства по отношению к ней и почему я поступаю так, как поступаю. Сжираемый изнутри собственным гневом и внезапно нахлынувшей печалью, я просидел на подоконнике еще около сорока минут. Большинство ребят из других залов уже переоделись и разошлись по своим делам, даже фехтовальщики, хмуро глядя в мою сторону прошли мимо, но из раздевалки бассейна пока никто не выходил. Я напряженно ждал, собрав все крупицы терпения в комок. И вот, после остальных девушек она наконец вышла в коридор.