Реакции K-pop.

С самого рождения у тебя на руке зеленели цифры, ведущие обратный отсчёт до встречи с твоей судьбой, и, казалось бы, это романтическая история о том, как ты с упованием будешь смотреть на числа, медленно превращающиеся в нули, и с замиранием сердца ждать того самого, но нет. Каждый раз непроизвольно поглядывая на ненавистный счётчик ты понимаешь свою обречённость. Каждый божий день, проживая часы лютого времени, ты вспоминаешь слова родителей и их горестный взгляд опущенных в пол глаз. «Когда время закончится, останутся лишь нули, а ты так и не встретишь нужного человека…», — голос матери тогда дрогнул, а ты растерянно посмотрела на отца, отчаянно сжимающего кулаки. Тебе было всего восемь лет, когда самые близкие люди с поникшими лицами говорили тебе жестокую правду ненавистных часов, — «Ты умрёшь, Т/И. И ты, и твой человек», — родители смотрели на тебя с надеждой, но ты уже тогда понимала, насколько ничтожен шанс найти одного среди миллионов. На руке время отсчитывало шестнадцать лет, которое убывало с каждой секундой. Каждый миг из всех этих лет ты жила в страхе и смятении. Стоит ли жить, пытаться чего-то достичь до двадцати четырёх, если ты можешь умереть, так и не встретив такого же обречённого незнакомца? Стоит ли искать кого-то, если не знаешь о нём ровным счётом ничего? Ничего, кроме оставшегося времени, убывающего у каждого. Ты видела и счастливое воссоединение, и разочарование от встречи, и даже смерть несчастных, так и не нашедших. Ты видела удивлённых девушек и стариков, предназначенных им. Ты видела многое и до сих пор не решила, как стоит жить, но, поддерживаемая родителями, продолжала учиться, работать, строить фундамент для возможного будущего. Ли Сынхён — статный мужчина, который уже довольно многого добился в своей жизни. Карьера певца, хорошие друзья, выгодные знакомства и связи — у него было всё. Всё, кроме девушки с часами на руке, как и у него. Время летело с неимоверной скоростью, оставляя на поиски считанные дни. Парень всячески скрывал свой страх и нервозность, прикрывая руку тканью кофт и отшучиваясь. Он не знал, где искать её. С детства, лишь узнав о значении бегущих цифр, Сынри решил, что станет всемирно известным и благодаря этому встретит нужную девушку, но чертовка-судьба была с ним не согласна, поэтому сейчас, выходя на улицу из квартиры, он отчаянно бежал вперёд, не обращая внимания на прохожих. Часы слишком быстро тикали в обратном направлении. Ты стала чаще сбегать с работы, ссылаясь на плохое самочувствие, и бродить по городу, надеясь на чудо. Числа всё уменьшались и уменьшались, а вы так и не встретились. Тебя перестали волновать его внешность и возраст, главное сейчас — встретиться и выжить. Сынри перестал приходить на репетиции и съёмки, отмахиваясь от объяснений, и вымученно ходил по холодным улицам, нередко срываясь на бег. Он никогда не думал о том, какой ты можешь быть, никогда не строил идеалы и надеялся на встречу с тобой. В ваших мыслях лишь три слова: «Я хочу жить». На ваших часах убывающее время до спасательной встречи или же гибели. Остались сутки. Двадцать четыре часа. Захлёбываясь слезами, ты бежишь, не разбирая дороги. Закричав от отчаяния, Сынхён срывался на бег, задыхаясь от нехватки воздуха. Время летело с неистовой скоростью, оставляя решающие минуты. В глазах начинало темнеть, а ноги тяжелели, стоило последней минуте начать рассыпаться на секунды. Пешеходный переход, красный свет и вы, обессиленные стараетесь рваться вперёд, не обращая внимания на сигналящий автомобиль. Ты, уже смерившаяся со смертью, врезаешься в парня, такого же уставшего от безысходности. Ваши часы за миг до столкновения из зелёных цифр превратились в чёрные нули, оповещая о смерти. Кислород, резко ворвавшийся в лёгкие, заставил вас закашляться и удивлённо вскинуть взгляды друг на друга. Часы исчезли, не оставив и следа. — Успели, — оторопело прохрипела ты, начиная плакать и широко улыбаться, прижимаясь к незнакомцу. — Словно заново родились, — засмеялся юноша, обнимая тебя и мелко подрагивая от пережитого. Водители машин, которым помешало ваше воссоединение, и свидетели в лицах прохожих даже не думали осуждать двух молодых людей, стоявших на середине пешеходного перехода при красном свете и тяжело дышащих, трясущихся и улыбающихся сквозь слёзы, потому что каждый из них носит или носил такие же часы, ведущие или к счастью, или к смерти. Третьего не дано.