Однажды в Нью-Йорке

«Как насчет поиграть?» Идея уехать куда-нибудь подальше оказалась удачной. Правда, денег хватило только на Атлантик-Сити, но этого оказалось достаточно, чтобы отвлечься от вызванных неприятной встречей в клубе мыслей. Первые двое суток они не выходили из номера. На третье утро решили, что надо хотя бы сходить позавтракать. Потом вернулись в отель и теперь просто валялись на кровати. «Поиграть, значит? — спросил Эрвин, опрокинув Леви на спину и нависая над ним. — Я же правильно понимаю, что ты не про покер?» — «Правильно. Но можно и в покер, если тебе охота…» Леви обхватил его руками и притянул к себе. Долго целовал. Вывернулся из-под него, сел на его бедра и наклонился к нему. «Ты же мне доверяешь?» Эрвин сжал его бедра. «Да», — сказал он. Конечно, он ему доверял. Так что он позволил завязать себе глаза и связать руки за спиной. Леви осторожно свел его на пол и велел опуститься на колени. В кожу неприятно впивались ворсинки ковра, но Эрвин не возражал. Руки ныли, дыхание стало тяжелым. Каждое движение Леви слышалось с какой-то нереальной отчетливостью, но представить себе, что именно он делает, Эрвин не мог. На шее затянулся кожаный ошейник, и Эрвин судорожно вздохнул. «Дышать можешь?» — спросил Леви. Было слышно, что у него дыхание тоже сбилось. «Да». — «Хорошо». Шею потянуло, и Эрвин невольно наклонился вперед. Леви зарылся пальцами в его волосы, сжал затылок и прижал его голову к своему паху. Эрвин покорно открыл рот и вобрал его член. Без рук было неудобно. Хотелось посмотреть на Леви, увидеть его выражение лица… Он знал, что Леви смотрит на него. Он всегда так делал. Он вообще редко закрывал глаза во время секса. Говорил, что ему нравится смотреть, как у Эрвина меняется выражение лица от возбуждения, от оргазма, после оргазма. «Хватит», — сказал Леви. Эрвин откинул голову и сглотнул. Шею снова потянуло, и Эрвин задохнулся на мгновение, хватая ртом воздух. Он услышал, как Леви завозился с чем-то. Шорохи, звон пряжки ремня, шаги босыми ногами по ковру. «Правила простые, — сообщил Леви, — не издавать ни звука, пока я не разрешу. Кивни, если понял». Эрвин послушно кивнул. В эту игру они уже играли. Правда, тогда использовался лед, а у Эрвина были свободны руки и открыты глаза. Когда холодный лед касался разгоряченной кожи, сдерживаться было трудно, и Эрвин сминал простыни, хватал ртом воздух. Теперь в ход пошел не лед, а ремень. Удары были ощутимые, но не слишком болезненные. Эрвин выгнулся, запрокинул голову. Закусил губу, чтобы не вскрикнуть случайно. Он представил себе Леви сейчас: лицо слегка раскраснелось, сильное тело напрягается при каждом движении, плечи, грудь и бедра блестят от пота. На бедрах еще видны следы его, Эрвина, пальцев. И на ключице следы его зубов. Старый шрам на боку, свежие шрамы на руке… Эрвин мотнул головой, отгоняя эти мысли. «Все в порядке? — спросил Леви, заметив, видимо, его движение и истолковав его по-своему. — Ответь». — «Все нормально. Просто задумался…» — «Ну, ни хрена себе! — рассмеялся Леви. — Я тут стараюсь, а у него еще есть силы задумываться! Вот кто ты после этого? — Он поднял его за подбородок сложенным ремнем. — О чем думал-то?» — «Гадал, как ты сейчас выглядишь», — честно признался Эрвин. «И как, нравится?» — «Да». Леви усмехнулся. Дернул Эрвина, заставляя подняться на ноги, потом толкнул на кровать. Велел лечь на спину. Уселся на его бедрах и только тогда сорвал с него повязку. В комнате царил полумрак, но даже так с непривычки Эрвин на мгновение будто ослеп. Проморгался и посмотрел на Леви. Тот поймал его взгляд и наклонился к нему. Эрвин ждал поцелуя, но Леви лишь обдал горячим дыханием его лицо и едва ощутимо скользнул губами по щеке. И выпрямился. «Издеваешься?» — «Немного». — «Может, развяжешь меня?» — «Может». Он наклонился и заскользил губами и языком по телу Эрвина, то и дело прикусывая кожу. От каждого укуса Эрвин вздрагивал всем телом и еле слышно стонал сквозь зубы. «Леви… Пожалуйста…» — «Будешь болтать, кляп в рот засуну. Говорил же, ни звука». Эрвин послушно прикусил губу. Сдерживаться становилось все труднее. Когда губы Леви обхватили его член, Эрвин не смог сдержаться и глухо застонал. Леви оторвался от своего занятия и пристально посмотрел на него. «Хочешь тут пару часов один проваляться?» — «Нет. Прости. Трудно…» — «Команды говорить не было». — «Прости». — «Ты нарываешься?» — Леви наклонился к нему и потянул повод, прикрепленный к ошейнику. — «Немного». Эрвин умудрился приподняться и поймал его губы. Леви жадно поцеловал его. «Хрен с тобой… — выдохнул он. — Развязать тебя?» — «Как хочешь». — «Правильный ответ. Повернись». Эрвин надеялся, что его наконец освободят от пут, но Леви не торопился это делать. Он целовал его плечи и спину. Связанные руки. Леви наклонился к его уху и жарко прошептал: «Трахнуть тебя?» Ответа он дожидаться не стал. От его резких движений Эрвин глухо стонал в подушку. Ему хотелось вырваться, освободить руки, вывернуться и оказаться к Леви лицом. «Развяжи меня. Пожалуйста». — «Нет уж. Терпи». — «Мне нравится, но…» — «Нравится — заткнись». Он крепче сжал бедра Эрвина и впился в них ногтями, оставляя царапины. Наклонился, скользнул рукой по бедру и животу Эрвина. Сжал его член. Эрвин громко застонал. Дернулся и все-таки вывернулся из рук Леви и прохрипел: «Развяжи». — «Будешь на меня орать…» — «Кто орет? Развязывай». Леви рассмеялся и завозился с веревками. «В следующий раз рот тебе заткну кляпом. Ну?» Эрвин с облегчением потер затекшие запястья. «Больно, между прочим», — сказал он и схватил Леви в охапку. Подмял под себя. «Сейчас ты у меня за все расплатишься». — «Это не по правилам». — «К черту правила…» — «Вот знал же, — рассмеялся Леви, — что ты извращенец». — «Кто б говорил-то». Они долго целовались. Эрвин на мгновение сжал зубами плечо Леви, выпрямился и опустился на его член. Леви застонал, вцепился в его бедра. «Блядь, Эрвин…» «Значит, — спросил Эрвин, когда они стояли вместе под душем, — ты все это барахло с собой тащил?» — «Ну да. А ты что-то имеешь против?» — «Нет». Эрвин наклонился и поцеловал его. Прижал к стене и крепко обнял. «Слушай, — выдохнул Леви, обвивая его шею руками, — надо выбираться из хренова отеля, а то ты меня заездишь…» — «Или ты меня…» — «Умрем от истощения вместе, короче. Не самый плохой способ откинуться, но я бы отложил лет на двадцать…» — «На тридцать». — «На тридцать». Снова поцеловались. Эрвин поднял его, выключил воду и открыл дверь душевой кабины. «Хоть какой-то толк от моего роста», — усмехнулся Леви, крепко держась за него. «Меня твой рост вполне устраивает, — сказал Эрвин. — Как и все остальное, что в тебе есть». — «Ого, вот это комплимент». Эрвин уложил его на кровать и лег рядом, укрывая их обоих одеялом. «Люблю тебя», — сказал он. «Я знаю. Я тебя тоже».