«Партнер Алекс» оказался маленькой кареглазой девчонкой по имени Алексис с темными коротко подстриженными волосами. Она была еще более худенькой, чем даже Дэнни, если такое вообще возможно, и на полголовы ниже его. Если не знать заранее, что она — партнер Дэниела по обучению математике в «Лучшем Колледже Страны», то вполне можно было бы принять ее за мальчишку-пятиклассника.
Дэниел суетливо сбросил со стола какие-то книжки и исписанные каракулями листки.
— Вот здесь, поместимся втроем? — спросил он нерешительно. — Алекс, это Джейк, мой… сожитель. Ты не против, если он тоже с нами позанимается?
В том, как он сделал паузу перед словом "сожитель"[1], Джейку послышалось что-то трогательное.
— Конечно, — легко согласилась девчонка. — Чем больше народу, тем веселее. Может быть, мне удастся не все время быть самой тупой в нашей группе! — она повернулась к Джейку и протянула ему свою узкую ладошку: — Алексис. Я просто шучу, тебе не о чем беспокоиться. Я в любой группе всегда самая тупая.
— Просто ты еще никогда не оказывалась в одной группе со мной, — улыбнувшись, отпарировал Джейк, пожимая протянутую руку. — Джейк.
Математика в изложении Дэнни, действительно оказалась намного проще, чем Джейк считал раньше. Выяснилось, что дифференциал — это просто «очень маленький икс», и что их можно делить и умножать друг на друга, так же, как и большие, что на ноль делить можно, если очень хочется, и что «е» — это, оказывается, число. Дэниел показал им всякие хитрые приемчики, вроде «опускания показателя» и «сложной функции» (которая оказалась, скорее, простой), которые можно использовать, чтобы брать производные, научил «раскрывать неопределенности» и «избавляться от иррациональности».
Алекс оказалась очень сообразительной, она легко подхватывала объяснения Дэнни и даже бралась пересказать их Джейку, которому часто оказывалось недостаточно одного раза. Она явно наговаривала на себя, когда обещала быть самой тупой в компании.
Джейк постоянно отвлекался и терял нить объяснения, потому что его внимание привлекали ноги Дэниела, которые он то и дело передвигал с места на место, стараясь мимоходом коснуться ноги Алекс. Джейка очень забавляла эта невинная игра.
Не остались незамеченными и взгляды, которые Дэн то и дело кидал на Алекс, пока она что-то старательно писала в своей тетрадке, и то, как он наклонялся к ней, шевеля дыханием ее волосы над ухом, чтобы показать, как правильно «раскрыть неопределенность» в каком-то сложном случае.
Алекс вела себя, как ни в чем не бывало, и казалась целиком и полностью погруженной в мир абсолютно сходящихся последовательностей и логарифмически ограниченных рядов, но ее щеки, покрывшиеся светлым розовым румянцем, вздрагивающие пушистые ресницы, чуть вздернутые плечики и ноздри, слегка раздувающиеся, когда Дэн «случайно» касался рукой ее коленки, выдавали ее Джейку с головой.
— Тут вот чего… — решительно сказал Джейк, положив свою ручку. — Я это… вспомнил. У меня… дело есть. Надо… сходить.
Он поднялся из-за стола, и, взяв курточку в шкафу и закинув ее через плечо, пошел к выходу.
— Вы тут сами… того… позанимайтесь. Потом мне расскажете, — сказал он на прощанье и вышел на улицу.
***
Вернувшись домой затемно, Джейк застал Дэниела хлопочущим на кухне.
— Картошка с грибами! — сообщил Дэнни. — Будешь?
— Ты меня балуешь! — улыбнулся Джейк, втягивая носом грибной аромат. — Конечно, буду!
— Ну как, — спросил он, усевшись на высокий стул перед кухонной стойкой, на которую Дэнни поставил тарелку с горкой жареной картошки с грибами, — позанимались?
— Нормально, — Дэн пожал плечами. — Дошли до первообразных и определенных интегралов.
— Ммм, — промычал Джейк с набитым ртом. — А кроме этого?
— В смысле? — не понял Дэнни.
— Ну, в смысле
это… — пояснил Джейк. -
Это сделали?
— Какое еще «это»? — продолжал играть в несознанку Дэн.
— Да брось! — рассмеялся Джейк. — Я же видел, как ты на нее смотрел! Поцеловались хотя бы?
— Ты что??? — Дэнни испуганно вытаращил глаза. — Мы просто занимались. Я не… Я бы никогда… — он густо покраснел и замолчал, глядя в пол.
— Чего «никогда»? — не понял Джейк. — Что здесь такого? Ты что… правда что ли это… про супружескую верность беспокоишься?
— Да нет… — пробормотал Дэн, потупившись. — Не в том дело. Просто я… Не умею я с девчонками.
— Да что там уметь-то? «Алекс, нафик математику, давай лучше целоваться!» — и все!
— Я так не могу, — вздохнул Дэнни, красный как рак. — А вдруг она… Зачем я ей нужен? Мы просто математикой вместе занимаемся и все.
— Дэнни, послушай меня, — Джейк обнял парня за плечи и усадил на стул рядом с собой. — Это не математика, так что, в этом я худо-бедно разбираюсь. Если бы ты был ей не нужен, она не тратила бы с тобой время на эту математическую заумь. Ты что, не видишь, что она не какая-нибудь дурочка, вроде меня, и легко могла бы сама прочитать учебник, если бы захотела? Она сюда совсем не за этим пришла, неужели это не понятно?
— Да ну тебя, — Дэнни был так смущен, что, казалось, вот-вот расплачется. — Ну какой из меня кавалер, скажешь тоже. Ты посмотри на меня. Кто я, и кто она?
Он попытался вывернуться из джейковых объятий, но Джейк не позволил, и крепче прижал к себе его дрожащее плечо.
— Дэн, из тебя очень хороший кавалер! — заявил он с чувством. — Если бы я был девчонкой, я бы обязательно на тебе женился… гм… — он закашлялся: — Вообще, конечно, я и так на тебе женился, но ты понимаешь, что я имею в виду! Единственное, чего тебе не хватает, чтобы девки на тебя гроздьями вешались — это немного куража и самооценки.
— Да уж, — Дэниел скептически хмыкнул. — Где же их взять, когда их нет?
— Ну, это не сложно! — заверил Джейк. — Намного проще, чем производные. Хочешь, я научу?
Дэнни молча пожал плечами.
— Смотри, — Джейк сразу взял быка за рога. — Первым делом, тебе нужно сделать так, чтобы ты сам себе нравился внешне. Потому что с внутренностями у тебя все в порядке, а вот снаружи… — он поморщился и брезгливо подергал за его затрапезную «домашнюю» майку. — Ну что это такое, а? Ты выглядишь, как какой-то пьянчужка, который на пляже бутылки собирает.
— Да? — встрепенулся Дэн. — Извини, я просто так привык, когда один жил… Не подумал, что тебе неприятно. Я переоденусь.
— Да не во мне дело! Мне не «неприятно», мне пофигу. Это тебе самому нужно, понимаешь? Девяносто процентов твоего мнения о себе складывается из того, насколько тебе нравится, как ты выглядишь. Потому что ты думаешь, что и другие на тебя смотрят, и делают выводы, хотя на самом деле, им обычно пофигу, как мне. Но психологически, ты ожидаешь, что все думают о тебе, причем, то же, что ты сам. Вот, ты «привык» выглядеть, как чмо — и сам себя поэтому ни во что не ставишь. Это такой цикл обратной связи: у тебя низкая самооценка, ты поэтому пренебрегаешь своей внешностью, а потом смотришь в зеркало на какого-то ободранного лоха, и от этого самооценка еще сильнее падает… Ой, извини, я не хотел…
— Да нет, ты прав, — сказал Дэнни грустно. — Я знаю, что на самом деле выгляжу как лох, это еще мягко сказано. Никогда про это не думал с такой точки зрения.
— Ну тогда, марш переодеваться! — скомандовал Джейк. — Прямо сейчас!
Дэнни послушно слез со стула и пошел к шкафу выбирать одежду.
— Как? — спросил он, вытянув из шкафа какую-то клетчатую рубашку и простые темные брюки.
— Лучше, чем есть, — поморщился Джейк, — хотя, тоже не фонтан. Давай, надевай пока это, а завтра я отведу тебя в шоппинг. Надо купить тебе нормальный прикид.
Джейк, стянул майку и треники, бросив их к ногам.
— Это рванье — в мусор! — распорядился Джейк. — Чтобы я его не видел здесь больше. Дэн, скажи мне, — добавил он задумчиво, глядя на худую сутулую фигурку паренька с впалой грудью, мягким отвисшим животом, узкими плечами и тонкими, как спички, ногами, торчащими из узких мальчишечьих «брифов», обтягивающих худую попку, — а когда ты последний раз был в спортзале?
— Не знаю ... По-моему, я там вообще никогда не был, — признался Дэн. — Как-то не до этого все, и потом, я… стесняюсь.
Джейк помрачнел на секунду, припомнив свой собственный последний опыт в спортзале. Пожалуй, основания бояться спортзалов у мужа были вполне реальные.
— Значит так, — решительно объявил он. — Завтра купим тебе тренажер. Поставим его вон там в углу, возле кровати, и ты будешь заниматься на нем, как минимум, тридцать минут в день. А по утрам мы с тобой вместе будем бегать по улице, тоже минут по тридцать, каждый день. Идет?
— Ну, я не знаю, Джейк… — с сомнением протянул Дэнни. — У меня конституция такая. Чтобы тренажер помог, надо, чтобы было, что на нем накачивать.
— Твоя конституция — такая же, как моя! — отрезал Джейк. — Если ничего не делать, то ничего и не будет, понял? Я не предлагаю тебе заделаться культуристом и накачать себе рельеф, но тело должно быть в тонусе.
Дэнни покорно кивнул. Как это ни странно, ему было даже приятно подчиняться безапелляционным указаниям мужа. О нем очень давно никто не заботился, и не говорил ему, как правильно делать… а сам он не знал, как правильно и потому делал так, как привык, хотя результаты выходили далеко не удовлетворительными.
— Ну вот, отлично. А еще завтра с утра мы с тобой идем в парикмахерскую. Надо что-то сделать с этим дурацким пробором… ой, прости…
— Да ничего, — улыбнулся Дэнни. — Не то, чтобы я был сильно привязан к своему пробору. Спасибо тебе.
***
С самого утра, как и было решено, парни отправились на пробежку. Джейк проложил маршрут от их комнаты по парковым тропинкам, по набережной вдоль реки, и обратно к дому по аллее, засаженной кипарисами. Всего получалось километра три, чего должно было хватить для первого раза минут на тридцать.
Однако, добежав только до середины парка, Дэниел остановился, согнувшись, и, схватившись руками за правый бок, заявил, что он никогда еще не испытывал такой ужасной боли, и дальше бежать не может.
Джейк сжалился над нетренированным мужем, и сказал, что для первого раза, так и быть, достаточно, при условии, что Дэниел отожмется десять раз, и домой они будут возвращаться быстрым шагом. Десяток отжиманий занял еще минут двадцать — несчастный мальчишка падал на землю плашмя, и ныл, что, наверное, никогда больше не сможет выпрямить руки, но Джейк был непреклонен и в конце концов, с огромными перерывами, добился от Дэна обещанного.
— Обязательно должно быть наказание, — объяснил Джейк. — Это дисциплинирует. Не можешь бежать — отжимаешься. Пропустил тренажер — удваиваешь пробежку. И т.д. А иначе слишком легко уговорить себя, что ты слабый, ничего делать не можешь и заползти обратно в нору. Понимаешь меня? Я же не из вредности тебя заставляю.
— Я… понимаю… — отозвался Дэниел, пыхтя как паровоз.
***
В парикмахерской из Дэниела сделали яркого золотистого блондина, выбрили затылок и бока головы, а сверху и спереди соорудили художественный беспорядок в стиле «гранж». Джейк внимательно контролировал весь процесс и со знанием дела давал указания парикмахеру, где подрезать, что зачесать, где оставить побольше.
— Ну как, — спросил Дэниел с беспокойством глядя на мужа, когда процесс был закончен.
— Отлично! — оценил Джейк. — Просто супер.
Золотистый цвет придавал волосам объем, и красиво сочетался с бледной кожей Дэниела, создавая приятный мягкий контраст, а более темные ежики сзади и по бокам дополнительно оттеняли и подчеркивали эффект.
Преображение было полным. Дэн не отрываясь смотрел на себя в зеркало, пытаясь убедить свое упрямящееся сознание в том, что это его собственное лицо, и что отныне он будет выглядеть именно так.
— Не слишком броско? — нерешительно спросил он Джейка. — Скажут «выпендриваюсь»…
— Да плюнь! — отрезал тот. — Никто ничего не «скажет». Помни, что я тебе вчера объяснял: всем пофигу. Самое главное — чтобы тебе самому нравилось. Как тебе этот парень в зеркале?
— Ничего, — Дэнни робко улыбнулся. — Лучше чем было, это точно.
— Вот, это самое главное! — поддержал Джейк. — Перфекционизм — враг прогресса. Главное — это постоянный прогресс. Пусть маленькие изменения, но чтобы каждый раз выходило лучше, чем было, сечешь?
Дэнни кивнул.
— Ну вот, значит, завтра будешь одиннадцать раз отжиматься! — безжалостно заключил Джейк.
****
В шоппинге мальчишки оставили большую часть своей общей "зарплаты". Дэниелу было видимо жаль расставаться с такой кучей, но Джейк объяснил, что это "окей":
— На одежде экономить нельзя, это твоя визитная карточка. Если ты одет, как лох, то и чувствуешь себя лохом. Брендовые вещи дороже, но это не китайское барахло, которое ты раньше носил, они тебе будут служить долго. Один раз потратишься, зато потом сэкономишь. Скупой платит дважды, слыхал?
Дэнни только вздыхал и кивал. Он понимал, что Джейк, наверное, прав, но все равно денег было чертовски жалко.
— Дэн, правда, не переживай, — сжалился над мужем Джейк. — Хватит нам денег. Если что, я у отца одолжу, скажу надо взнос заплатить в это гребаное «ГПК», или еще что-нибудь придумаю…
— Угу, «одолжу», — скептически поморщился Дэнни. — А отдавать как?
— Ну вот еще! — возмутился Джейк. — Это ж отец! Еще не хватало, чтобы я ему долги отдавал! — он весело рассмеялся и хлопнул парня по плечу, — Да не сцы ты! Не так уж много мы потратили. Отец не даст — мама поможет. Разберемся как-нибудь. Ну правда… Ой, смотри какой свитерок! Он как будто специально пошит, чтобы его носить с твоими новыми джинсами «Юникло»… Ну все, все, заканчиваем. Клади его в тележку и пошли в кассу…
Последней остановкой в шоппинге был спортивный магазин, где Джейк походил, облизываясь, вокруг тренажеров. Но здесь даже ему было ясно, что подобная роскошь им не по карману.
— Ладно, — решил он в конце концов, — пошли отсюда. Надо будет в «Геральде» объявления посмотреть, кто подержанные продает. А пока отжиматься будешь, и еще всякие штуки, я покажу. Можно пока и без тренажера…
Дэнни ничего не ответил, только облегченно вздохнул.
***
На следующее утро Дэнни проснулся совершенно разбитым. Руки, ноги и даже, почему-то, шея и живот горели огнем, и взрывались адской ноющей болью при каждой попытке напрячь мышцы.
Джейк, проигнорировав его жалобные стоны, заявил, что так и должно быть:
— Мышцы болят, когда они растут. Крепатура значит, что ты вчера не зря старался. Это твой приз за упорство. А лучшее средство от этой боли — физические упражнения! — и потащил мужа на пробежку, закончившуюся, впрочем, как и вчера, преждевременно, десятком отжиманий, которые сегодня заняли даже больше времени, потому что Дэнни, плача настоящими горючими слезами клялся, что он просто умрет на месте от боли, если даже просто попытается еще раз разогнуть руку.
Дэнни был так измучен, что не стал даже готовить завтрак, и Джейку пришлось сбегать в ближайшую кафешку за кофе с бубликами на двоих, пока муж стоял, облокотившись на стену под горячим душем, поочередно подставляя под струю руки и ноги.
После завтрака Дэниел, наряженный в обновки и сияющий как серебряный доллар, хотя и прихрамывающий на обе ноги от мышечной боли, впервые отправился «в люди» в своем новом обличьи. Джейк чувствовал себя так, как, наверное, чувствует мать первоклассника, впервые провожающая сына в школу.
Отсидев свои занятия в колледже и поскорее справившись с делами, Джейк со всех ног торопился домой, ему не терпелось выслушать рассказ Дэнни о первом дне его новой жизни.
Но Дэнни дома не было. Свет в комнате не горел, и не было в воздухе ставшего уже привычным запаха вкусной еды. Даже вчерашние джинсы Джейка, которые он оставил утром валяющимися на полу, так и лежали посреди комнаты неопрятным смятым комком.
