Тридцать дней

Хэнку не раз приходилось отпускать от себя дорогих людей. Кого на тот свет, а кого — на другой конец штатов, без надежды на воссоединение. Кто-то ещё пытался поддерживать связь, но мало-помалу и это сходило на нет. Прощания являлись частью его жизни, даже с любимыми, и их он скрепя сердце прощал. Прощения тоже были частью его биографии. Многие покидали Детройт даже после того, как в него вдохнули второе дыхание, в этом городе осталось не так много из дорогих. Хэнк мог бы не удивляться тому, что одним вечером Коннор подошёл к нему и аккуратно рассказал о намерении поехать за пределы Детройта в качестве делегации андроидов. Маркус обещал добраться аж до Вашингтона. Сердце Хэнка сжалось от осознания: Коннор, скорее всего, не вернётся. Там больше возможностей, куда интереснее, он добьётся новых высот. В этом Хэнк не сомневался. И пускай хотелось хотя бы раз проявить эгоизм и заставить остаться, не отпустить, Хэнк загнал эти эмоции куда подальше и миролюбиво проворчал: — Вот прям без тебя не могут. Что ж, поезжай, заставь весь мир трепетать перед собой. От сияющего вида было и горько, и тепло. У Коннора обязательно всё будет хорошо. А у Хэнка… — Замечательно! Пошли собирать вещи, с капитаном я уже договорился. — Эм, — протянул Хэнк и почесал голову. Он правильно услышал? — Хочешь, чтобы я помог тебе собраться? Это было что-то новенькое. Но, как более опытный, он не мог отказать Коннору, всё-таки если он уезжает надолго («Навсегда», — прошептал мерзкий голос в голове), то надо хорошо подготовиться. Коннор удивлённо на него посмотрел, словно Хэнк сказал какую-то глупость, — Кажется, ты меня не понял, а я неправильно выразился. Тебе и мне следует пойти прямо сейчас собирать наши вещи. — В смысле? — Ты едешь со мной. Флёр грусти развеялся, как туман, а Хэнк недоумевал. То есть как он едет с Коннором? — Так я ж не андроид. Ты шутишь? Коннор сел рядом на диван, улыбнулся, в его глазах плескалось что-то тёмное, многообещающее. — Я поставил условие: или я еду с тобой, или они едут без меня. Тем более, Хэнк, ты же месяц назад всё ворчал, что хочешь взять отпуск и свалить из города. Вот тебе и отпуск, и поездка в приятной компании. — Маркуса и его отряда? — ответил Хэнк первое залетевшее в голову, а сам пытался осознать картину в целом. Представлять себя рядом с этой компанией было странно, сюрреалистично. Коннор взял его за руку и погладил по ладони, слегка надавливая на центр. — Я про себя и Сумо. Тем более, — Коннор настойчиво дёрнул его на себя и прошептал на ухо: — будет нам тестовый медовый месяц, — и куснул за ухо. Хэнка словно окатило волной счастья. Он вывернулся и прижался губами к Коннору, ощущая, как его руки скользнули под футболку и отстранились. — Вещи, Хэнк, а потом — я весь твой. Включая любую минуту этой поездки, — последнее Коннор промурчал, поглаживая Хэнка по щеке, и встал с дивана. Хэнк намёк понял, как и то, что после этой поездки, скорей всего, Маркус больше не будет их брать с собой. Довольный, как сытый кот, Коннор ушёл в комнату, а Хэнк откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза. Его сердце переполняла нежность. Прощание и прощение отменяются.