Тропами людей: начало

Когда небо на востоке изменило цвет, Фэанаро выключил свет, сел под окно и принялся доводить кольцо до идеального состояния. Мысли его обратились к родным, что остались в Арде. Как там его сыновья, внуки? Живы ли они? Как устроились в новых землях? К сожалению, в этой мастерской не хватало некоторых инструментов, приходилось импровизировать, поэтому кольцо вышло грубоватым. Не сказать, чтобы эльф был доволен своей работой, но переделывать не стал. Главное, что в получившееся кольцо удалось вогнать ту структуру, что обеспечивала его функции. На душе было спокойно и тоскливо: этот мир казался всё более серым и каким-то пресным. Он замечал красоту окружающего, но она всё меньше трогала его душу. Когда солнце взошло, соседка повела куда-то свою корову. Однако тишина простояла недолго. Зло залаял пёс, после чего раздался хлопок, и лай тут же перешёл в скулёж. Фэанаро посмотрел на свою работу. Почти готово, осталось только пару мест шлифануть. Куруфинвэ очень не любил прерывать работу, но там, во дворе, творилось что-то неладное. Так что эльф отложил кольцо и заткнул за пояс два больших гвоздя. За неимением лучшего сойдут в качестве оружия. В руку он взял лом-гвоздодёр. Открыв дверь мастерской, нолдо увидел неприглядную картину. Пёс лежал у калитки, и в нём не было жизни. Во дворе же находилось четверо людей. Все они были крепкими мужчинами в одинаковой тёмной одежде. В руках они держали, вероятно, оружие, хотя эльф раньше ничего подобного не видел. Да и то, что это оружие он лишь предположил, исходя из того, что эти мужики — воины, которые только что убили большую собаку. Двое направлялись к дому, ещё двое — к мастерской.  — Что здесь происходит? — спросил квенди. Неприятные личности явно не ожидали такого появления. Однако сориентировались быстро.  — Свидетель! — это прозвучало как приказ. Ближайшая пара тут же подняла своё оружие, наставляя его на эльфа. Раздался хлопок, и что-то свистнуло рядом с головой Мастера и с характерным звуком ударилось в косяк, глубоко погружаясь в древесину. Фэанаро инстинктивно отшатнулся под прикрытие стены, и тут раздался второй хлопок. Там, где секунду назад было его плечо, свистнул второй снаряд, пробив дверь. На пару секунд воцарилась тишина. Эльф связал воедино то, что видел, и пришёл к выводу, что враги используют компактное оружие, способное выпускать небольшие снаряды с огромной скоростью. Благодаря этому разгону достигается большая мощность, превосходящая по убойной силе луки. Вероятно, трубки оружия являются чем-то вроде направляющей. А значит, куда смотрит эта трубка — туда и будет лететь снаряд. А значит, можно примерно определить траекторию и увернуться в момент выстрела. Фэанаро бросился в атаку. Отсиживаться он не любил, от опасности никогда не бежал, а с врагом предпочитал сталкиваться лицом к лицу. Раздались ещё два выстрела, но оба снаряда пролетели мимо. Эльф сменил направление движения, приближаясь к первому бандиту, и новый выстрел опять не принёс противникам успеха. После промаха, он сменил траекторию движения, и вовремя: к начавшейся схватке присоединились два других бандита. Эльф оказался ровно между двумя ближайшими противниками — блондином и коренастым. Сейчас эти двое стрелять не могли, иначе был риск поразить союзника, однако они потянулись к ножам. Оставаться на месте было нельзя. Поэтому Фэанаро качнулся влево, метнув навскидку один из длинных гвоздей, и рванул вправо. Ещё два выстрела не достигли цели: эльф непрерывно и неравномерно двигался, и попасть по нему было практически невозможно. Удар ножа коренастого он принял на гвоздь. Шляпка от удара больно впилась в ладонь, но нолдо повернул кисть так, чтобы соскользнувшее лезвие не повредило пальцы. Продолжая двигаться, он прикрылся своим противником от остальных врагов, ударил ломом сбоку по животу. Тому пришлось отпрыгнуть назад. Однако Фэанаро последовал за ним, нанося удар ломом снизу по рёбрам. От этого человек уже не смог отклониться, только и успел, что подставить руку. Хруст кости не был слышен, но коренастый вскрикнул, тут же получил ногой по голени, и упал на одно колено. Фэанаро вновь был на линии обстрела, и останавливаться было опасно. Поэтому он метнулся к следующему врагу, мимоходом врезав поверженному противнику ломом по спине. Следить за тремя противниками было сложно, особенно если учесть, что они не стояли на месте и пытались разместиться так, чтобы не перекрывать друг другу сектора обстрела. Метнувшись пару раз влево, Фэанаро бросил гвоздь в третьего противника, с короткой бородкой, что подобрался слишком близко. И тут же сам напал на блондина. Этот оказался более опытным в рукопашной схватке: эльфу тут же пришлось уворачиваться сначала от косого удара ножом по груди, потом отбивать в сторону удар по голени, и отводить удар рукой, нацеленный в правое подреберье. Отшатнувшись назад и в сторону, Фэанаро избежал удара ножом в шею и успел перехватить лом за середину ручки. И тут же пришлось отбивать удар ножом в живот. Отбивал ломом, так, что правую руку противника довольно сильно увело влево. Противоходом эльф ткнул ломом врага в живот. Этот удар был не особо сильным, но достаточно болезненным. Краем глаза нолдо отметил, что бородатый сменил позицию и может открыть огонь в любой момент. Поэтому Фэанаро бросился вперёд, сбивая блондина с ног. Едва они упали, он нанёс удар ему по горлу, скатился в сторону и вскочил на ноги, сжимая лом. К бородатому Фэанаро направился не напрямик, а зашёл сбоку, так, чтобы этот противник оказался между ним и последним из нападающих. К счастью, тот почему-то прекратил стрелять, и сейчас торопливо возился со своим оружием. Эльфу было не до разглядывания подробностей: третий враг выстрелил в очередной раз, но нолдо успел наклониться, пропуская снаряд над головой. Больше выстрелить этот противник не успел, поскольку получил ломом по руке. Взвыв, он упал на колени, прижимая пострадавшую руку к груди, и тут же поймал пинок в живот. Издав непонятный звук, бородатый упал на бок, свернулся в позу эмбриона и начал тихо подвывать. Фэанаро развернулся к последнему противнику, который уже поднимал оружие на него. Следить за одним не сложно. Эльф побежал на врага, перехватывая лом поудобнее. Тот начал пятиться к калитке, при этом успел выстрелить три раза. Отбросив пистолет, который стал не нужным, враг бросился к калитке и упал, получив брошенным ломом аккурат между лопаток. Но подняться он не успел: Фэанаро наступил ему на спину, наклонился и подобрал своё оружие.  — Стой! — раздался голос от крыльца. Эльф оглянулся, и в первый момент ему показалось, что у открытой двери стоит Нэрданель: та же гордая, прямая осанка, такие же отблески меди в волосах, веснушки на носу, та же властная уверенность в голосе и во взгляде. Ярость короткого боя мгновенно схлынула, сменившись сначала удивлением, а потом, когда он понял свою ошибку — разочарованием с горьким послевкусием осознания потери. Там, на пороге, стояла Катя, а Нэрданель осталась в Арде. Из-за Кати выглядывала испуганная Ира. Обе они были бледны и растрёпаны со сна. Старшая куталась в покрывало, младшая была в ночной маечке и шортиках. Несмотря на страх, девушка стояла прямо, гордо, и говорила твёрдым голосом:  — Пусть забирает своих дружков и уходит. Фэанаро взвесил лом на руке, посмотрел на поверженного врага. Боевой азарт спал, и теперь ему не хотелось отнимать жизни. Поэтому он убрал ногу со спины противника и присел перед ним.  — Зачем вы пришли сюда с оружием? — спросил он.  — А-а, Шайтан! — неожиданно высоким голосом вскрикнул мужик, перевернулся и попытался задом отползти от эльфа. Однако тот не отпустил противника, схватив за шиворот.  — Сначала отвечаешь на мой вопрос, а потом уходишь. Ясно? Мужик закивал.  — Зачем вы пришли сюда с оружием?  — Я ничего не знаю! Только, что надо было похитить и доставить в условленное место двух девчонок. И что в последний день рядом с ними появился какой-то мужик, который мог бы помешать. Всё, больше я ничего не знаю! Меня всего лишь послали как подкрепление! Новая волна воспоминаний внезапно накрыла эльфа. Фэанаро хотел знать, что происходит с его близкими, что остались в средиземье. Финвэ сказал, что можно поискать гобелены, которые бы рассказывали о них. Сейчас они разделились, чтобы поиски нужных гобеленов шли быстрее. Однако расстояние не мешало держать им связь с помощью осанвэ-кэнта.  — Что Мириэль говорила обо мне? — спросил Куруфинвэ.  — Она сказала, что сожалеет о том, что случилось. Что из-за того, что она покинула тебя, ты не обрёл доставточной мудрости эльдар.  — А какой мудрости было бы достаточно? — иронично спросил Фэанаро, после чего сменил тему, — Отец, помнишь, ты хотел узнать, куда пропал Эльвэ?  — Да, ты нашёл гобелен с ним? Пришли образ. Фэанаро замер напротив гобелена, на котором были изображены эльда из тэлери и прекрасная майа. Увиденный во всей красе образ он и отправил отцу, сопроводив комментарием:  — Хорош вождь: оставил свой народ в походе, и застыл.  — Не тебе его судить. И не мне, пожалуй, — ответил Финвэ.  — Мой народ давно хотел покинуть Аман. Исход был неизбежен. А тэлери нам препятствовали. Если бы они согласились нам помочь, хоть как-то, если бы не начали топить моих верных, их кровь не окропила бы гавани.  — Сын, я нашёл. Здесь сразу несколько гобеленов о твоих детях. Ты должен это увидеть. Но приготовься: вести дурные. Пламенный направился к отцу так быстро, как только смог. Но, оказавшись рядом, он увидел гобелены.  — Первый здесь, — указал Финвэ. Первый гобелен показывал его, Фэанаро, гибель. Неприятно, но уже не больно. Лишь злит обилие упущенных возможностей и неоконченных дел. Второй гобелен изображал совещающихся Феанорионов. Подпись внизу, выполненная тенгваром, гласила, что Майтимо убеждает братьев сделать вид, что они готовы к переговорам с Моринготто. Третий гобелен показывал бой отряда Нельо против превосходящих сил орков. Но хуже было то, что там были целых три валараукар. У нолдор не было шансов уцелеть. Четвёртый гобелен изображал Руссандола, раненного и в цепях, которого орки тащили в Ангбанд, а балрог сзади помахивал огненным бичом. Эльф был показан спереди и Фэанаро не видел его спины. Были ли на ней следы от оружия валараукар? На пятом гобелене оставшиеся Феанорионы обсуждали вести о пленении старшего брата, и передавали полномочия нолдорана Макалаурэ. А так же принимали решение укрепить лагерь на озере. Шестой гобелен — и снова шестеро Феанорионов вместе. На этот раз, им пришло требование Моринготто, чтобы нолдор отступили от его крепости, вернулись в Аман, или ушли на юг. Подпись гласила, что братья отказались, тем самым обрекая Майтимо на муки в плену. А дальше была пустая стена коридора, на которой ещё не было гобеленов. Неоконченная история, которой только предстоит проявиться здесь.  — Отец, я должен быть там, — решительно сообщил Фэанаро. Дальнейшее походило на дурной сон: он метался, рвался помочь своему первенцу. Хотел покинуьть Мандос, чтобы хоть чем-нибудь помочь Майтимо. Отец его успокаивал, уговаривал, утешал, и, в конце концов, убедил не спешить с действиями. Ведь мёртвым не дано общаться с живыми. Мёртвые не могут ничего изменить в мире живых. Даже окажмись Фэанаро рядом с сыном, он лишь мог бы вблизи наблюдать за муками сына, но не помочь ему. Но Фэанаро потом постоянно ходил к гобеленам. Каждый новый гобелен приносил ему новую боль. Истиной мукой было смотреть на страдания сына, пусть и лишь на узорах, и не иметь возможности хоть что-то изменить, хоть как-то облегчить муки своего первенца. Но и не смотреть, не ходить сюда не получалось. Он не мог не являться сюда регулярно, не мог не ждать новых гобеленов. Каждый раз он надеялся, что новый гобелен покажет спасение сына. Но шли годы, и каждый раз надежды разбивались о картины новых страданий Майтимо. И Фэанаро наблюдал всю историю пленения и освобождения своего сына. Гнев вспыхнул снова. Фэанаро коротко ударил бандита по челюсти. Под рукой хруснуло, и враг заскулил. От двери донёсся испуганный вскрик Иры, что несколько остудило гнев нолдо. Он встал и, посмотрев сверху вниз на лежащего противника, он бросил:  — Забирай своих товарищей и уходи. — Оглядев двор, он добавил волшебное слово, — Быстро! Лежавший до этого человек вскочил и бегом отправился исполнять приказ. И пока он поднимал и кое-как утверждал на ногах своих дружков, эльф собрал по двору и отнёс в мастерскую лом и гвозди. После этого он проконтролировал, чтобы враги покинули двор, уселись в машину и поехали прочь.

***

Едва звук двигателя затих вдали, Катя, напряжённо и неподвижно стоявшая всё это время, прислонилась к стене спиной и сползла по ней на пол. Фэанаро уже снова успокоился и подбежал к ней. Ира склонилась над старшей сестрой и потрясла её за плечо:  — Кать! Катя! — позвала она. Эльф поднял девушку на руки, плотнее укутывая в покрывало, и понёс внутрь дома, в гостиную. Та же плакала, уткнувшись ему носом в плечо. Там он уложил её на диван. Квенди понятия не имел, что делать дальше. У него не было опыта по успокаиванию плачущих женщин второго народа.  — Как же так, что мы сделали плохого, что нас хотели похитить? — Сквозь слёзы спросила девушка.  — Так они же бандиты! — Ира втиснулась между эльфом и диваном, — А Фэанаро их всех побил ломом!  — Ещё и избиение с причинением… — простонала девушка, схватившись за голову, — Господи, что же теперь делать? Папа меня убьёт! И Мама! Они же теперь могут в суд подать! А что скажут люди? Девушка шмыгнула носом и снова расплакалась. Фэанаро попятился от дивана: женские слёзы всегда приводили его в замешательство. Но тут Ира обняла её. Нолдо посмотрел на это несколько секунд, развернулся и пошёл ставить чайник. Горячее питьё, а особенно настои некоторых трав, имели хорошее успокаивающее действие. На огороде не нашлось ничего подходящего, зато сразу за калиткой обнаружилась цветущая ромашка. А рядом с лесом Фэанаро помнил холм, на котором цвёл чабрец. Эльф не поленился, сходил туда и набрал нужное количество трав. Благо, идти было совсем не далеко. Вернувшись, он забросил ромашку и тимьян в заварник и поставил чайник на огонь. Сёстры же успокаиваться не собирались. Теперь они рыдали в унисон. Решив не тратить время даром, Фэанаро проверил запасы на кухне и решил напечь блинчиков. Как раз на улице он видел смородину, чёрную и красную, а также вишню. А себе он решил поджарить омлет: мяса в доме не было, а после драки хотелось чего-то посущественнее ягод. Когда по дому поплыл чудесный аромат готовых блинчиков, девушки понемногу успокоились и пришли на кухню.  — Ты решил нажарить блинов? — спросила, шмыгнув носом, Ира и потянулась к тарелке. Фэанаро ловко выхватил её из-под рук девочки, поднимая на недосягаемую для ребёнка высоту.  — Ещё не готово. Но если ты мне поможешь, то будет быстрее. Удерживая правой рукой тарелку, эльф ловко перевернул блин на сковороде свободной левой. Ему, как амбидекстру, не было разницы, какой рукой действовать.  — Надо папе позвонить! — спохватилась Катя и убежала к телефону.  — Ладно, что надо сделать? — Сдалась Ира, убедившись, что не достанет блинчик, даже забравшись на стул.  — Нам нужна миска ягод.  — Каких? — спросила девочка.  — Если ты принесёшь вишню, то мы приготовим крем-курд. Фэанаро снял блинчик и забросил его на тарелку к остальным. После этого небольшим черпачком вылил на сковороду новую порцию теста и быстро распределил тонким слоем. При этом он по-прежнему удерживал блинчики вне зоны досягаемости ребёнка второй рукой. Будучи опытным отцом, он прекрасно знал, какими упорными и коварными порой бывают дети. Чуть отвернёшься — и пересчитывай блины с начала.  — А этот крем вкусный?  — Турко, мой третий сын, его очень любит. Да и остальные никогда не отказывались.  — Ладно, я скоро! Девочка подставила табуретку, взяла из мойки чистую миску и пошла на улицу. Однако вместо неё на кухню вошла Катя. Выглядела она удивлённо.  — Папа даже не дослушал, — пожаловалась она, — сказал никуда не ходить, сидеть дома и ждать его. Он скоро приедет. А где Ира? Фэанаро поставил тарелку на стол и перевернул блин.  — Пошла собирать вишню. Словно по заказу девочка появилась в огороде и пошла с миской к нужному деревцу. Окна в кухне позволяли наблюдать за этим.  — Кто ты, Фэанаро?  — Я уже отвечал на этот вопрос.  — Я не верю, что ты лингвист. Он снял блин и залил на сковородку новый, после чего спросил:  — Почему?  — Потому что ты боец! Потому что настоящие лингвисты — это тощие очкарики, которые сутки напролёт читают книжки и боятся собственной тени. Вот такого описания лингвистов эльф точно не ожидал. Однако удивление было недолгим, и едва девушка окончила свою обличительную речь, как он рассмеялся. Искренне, весело, от всей души. Вот бы её с этим спичем на собрание Ламбенголмор. А ещё лучше — с циклом небольших докладов о том, как должны выглядеть и вести себя «настоящие лингвисты». Для общего развития, так сказать.  — А что мешает лингвисту проводить время не только с книгами, но и в тренировках или заниматься в другое время прочими делами? — Человеку, вообще-то, нужно есть и спать, да и время летит быстро. В твоём возрасте не успеть овладеть всем: и боевыми навыками, и языковыми премудростями, и мастерством. Фэанаро спохватился, что не успел перевернуть блин и тут же исправил свою оплошность. Правда, блинчик получился не золотистым, а, скорее, цвета молочного шоколада. А ведь действительно, краткий срок жизни людей наверняка не позволяет большинству в совершенстве овладеть даже чем-то одним. Сколько лет уже прожила Катя или Ира? А сколько им ещё осталось? — Ты считаешь, что я тебя обманул? — спросил эльф со спокойствием, которого сам от себя не ожидал.  — Да!  — И в чём же? Фэанаро продолжил печь блины.  — Ты шпион?

***

Отец сестёр приехал спустя час после звонка. Синий жигуль остановился на обочине напротив дома, и Александр Петрович почти бегом направился к дому. Навстречу ему выбежала Ира, перехватила на полпути и обняла.  — Папа! Наконец-то! За ней вышли и Катя с Фэанаро. Отец сначала обнял в ответ младшую дочь, но насторожился, едва увидел незнакомое лицо. К нему подошла и старшая дочь, быстро обняла, поцеловала в щёку, пробормотав:  — Привет, пап.  — Ну, здравствуйте, — ответил им Александр, и потрепал младшую по макушке, — Я тоже рад тебя видеть, стрекоза, но мне надо поздороваться и с остальными. Девочка неохотно разжала руки, позволив отцу пойти дальше. Фэанаро же до поры стоял у двери, вероятно, не желая нарушать семейную встречу. Однако когда отец семейства обратил на него внимание, тоже пошёл ему навстречу. Александр предложил руку гостю, и Фэанаро её пожал. — Гаев Александр Петрович, отец этих двух девиц.  — Куруфинвэ Фэанаро, турист. Хозяин смотрел на гостя испытующе, пытаясь понять, кто перед ним стоит. Гость смотрел прямо и уверенно. Так они и замерли. Однако, в конце концов, случилось то, чего Катя не ожидала: отец отвёл взгляд и первым прервал рукопожатие. Фэанаро же самодовольно улыбнулся.  — Идём в дом, нужно поговорить, — сказал глава семьи и пошёл первым. За ним потянулись все остальные. Уже в доме он уселся за стол, сделав Фэанаро приглашающий жест. Парень приглашением воспользовался и сел напротив отца сестёр. Ира принесла стул и уселась сбоку.  — Накрой чего-нибудь на стол, — бросил Александр, и Катя пошла на кухню за этим чем-нибудь. Было видно, что отец не в духе, и спорить с ним сейчас было нельзя. Девушка поставила чайник и принялась за инвентаризацию шкафчиков в поисках того, что можно было бы подать сейчас к столу. Не то, чтобы она забыла, что где лежит, просто так было привычней. При этом она слушала разговор в гостиной — Рассказывай, — велел отец, — кто ты, как оказался в лесу, почему был здесь, и что произошло этим утром.  — Моё имя ты знаешь. Я — лингвист, кузнец, ювелир, создатель камней. Остальное тут не имеет значения. Разве только то, что у меня есть жена и дети. Я не помню, как оказался в лесу. Сюда меня привела твоя дочь, и я попросил её дать мне возможность переночевать здесь. А этим утром на дом напали четверо вооружённых мужчин. Они пришли, чтобы забрать твоих дочерей. Теперь твоя очередь рассказывать, что случилось. Тем временем Катя принялась собирать посуду для присутствующих: чашки, ложки, нож. — С чего ты взял? И ты всё ещё не сказал, откуда ты пришёл. Девушка заглянула в заварник и убедилась, что там ещё осталось достаточно настоя трав, чтобы напоить всех.  — Твои мысли видны в твоих движениях. Тебя нечто снедает, я вижу страх и смятение. Говори, и, быть может, я смогу тебе помочь. — С чего бы это такая доброта? Девушка вышла в комнату и принялась расставлять чашки. — У меня есть личные причины ненавидеть тех, кто похищает детей. Даже если дети уже взрослые, — с какой-то непонятной интонацией ответил Фэанаро, внимательно глядя в глаза хозяина дома, после чего отметил, — Вижу, тебя эта тема беспокоит сильнее, чем ты хочешь сказать. Твоего сына похитили? Да. А жену? Сочувствую. Может, ещё кого? Нет, но и этого достаточно. Гость, казалось, разговаривал сам с собой. Однако по реакции отца девушка поняла, что каждое слово Фэанаро попадало прямо в цель. Александр опёрся локтями о стол, и, спрятав лицо в ладонях, с нажимой потёр кончиками пальцев лоб.  — Я всё ещё слишком мало знаю о тебе, чтобы доверять.  — Что ты хочешь узнать? Парень наоборот, откинулся на спинку, скрестив руки на груди.  — Документы есть?  — Нет. Катя ушла обратно на кухню, за кремом, что остался после завтрака. То, что говорил Фэанаро, было страшно. Девушка гнала прочь от себя мысли, что с братом и матерью могло случиться что-то плохое. Она ведь с ними только вчера разговаривала. Определённо, этот турист ошибался, а отец просто переживает за Катю и за Иру.  — Откуда ты? Сколько тебе лет? Какое семейное положение? Где учился? Мужчина замолчал, переводя дыхание, но новых вопросов не последовало.  — Я родом из Тириона, столицы Эльдамара. Континент Аман, Арда. Родился в тысяча сто шестьдесят девятом году Эпохи Древ по валарскому летоисчислению. Значит, я прожил триста двадцать восемь лет. Женат, в моём доме семь сыновей. Учился же я много где: сначала у отца, потом заинтересовался лингвистикой и пошёл в ученики к Румилю. Довольно долго учился у Мирэндила, изучая работу с драгоценными камнями. После свадьбы обучался у Махтана, отца моей жены и одного из лучших кузнецов Амана. Потом недолго работал и учился в кузнях Аулэ. Многому меня научили мои дети, когда подросли.  — Я так понимаю, отвечать ты не хочешь? И как мне тогда доверять тебе? Катя вернулась и поставила крем в миске, положила рядом с каждой чашкой по чайной ложечке. Так же она подготовила место и для себя. Фэанаро, тем временем, взял с подоконника перстень. Раньше за занавеской его видно не было.  — Досадно, что вы не помните о квенди, — сообщил он, — Но вполне предсказуемо. Единственное, чем я могу доказать свои слова — это моя работа. Я мало знаю о людях, но мне доводилось слышать, что ваше искусство никогда не сравнится с нашим. Посмотри на это и скажи, что ты видишь. С этими словами гость вложил перстень в руку Катиному отцу. Ира завертелась на стуле, пытаясь рассмотреть украшение. — Золотой, работа тонкая, наверняка дорогой. В камнях я не разбираюсь. Изумруд? Хризолит? Размер кольца, — он примерил перстень на безымянный палец, — двадцатый. Производитель… Мужчина снял перстень и внимательно осмотрел ободок. Катя так же задержалась, заинтересовавшись ювелирным украшением. — Не указан, только восьмиконечная звезда. Полагаю, знак мастера. Это всё?  — Камень не природного происхождения, в вашем языке нет слова для его обозначения. Эта звезда — знак моего дома, — на этих словах Фэанаро указал на вышитую на рубашке восьмиконечную звёздочку — единственное украшение его простой одежды, — Я сделал перстень этой ночью. Александр подвинул перстень по столу к своему собеседнику. Катя же пошла за блинчиками, что остались после завтрака.  — Что ты хотел мне этим доказать? И что-то сомнительно, что здесь можно сделать нечто подобное.  — Катя может подтвердить: когда она вытащила меня из воды, кольца на мне не было. Впрочем, я ещё не всё показал. Держи, можешь примерить.  — Спасибо! — донёсся до кухни счастливый Ирин голосок, — Ой, прикольно, оно теперь маленькое! Пап, посмотри, правда, красиво. Ой, а что вы какие-то серенькие стали?  — Так и должно быть. Посмотри в окно, видишь ли что-нибудь необычное? Девушка вернулась в комнату и поставила посреди стола тарелку с блинчиками и, рядом, сахарницу. Отец поймал руку Иры и, нахмурившись, рассматривал её пальцы. Девочка же продолжила:  — Там тоже всё серенькое. О, по саду какое-то облачко плавает! Салатовенькое! А что это?  — Это мелкий ангел*.  — В пень такие прибамбасы! — с этими словами обеспокоенный отец сдёрнул с пальца девочки украшение. И вся семья с удивлением наблюдала, как кольцо прямо на глазах увеличилось на несколько размеров.  — О, всё стало как обычно. И ангела не видно. Но ангелов же не бывает?  — Бывают, ты же сама видела. Ты тоже можешь примерить кольцо. Если хочешь. Оно безопасно, я создавал его для себя. — Нет, спасибо, — не глядя, отказала девушка. Катя снова ушла на кухню: задержись она ещё немного, и отец сделал бы ей замечание, что стол ещё не полностью накрыт, а значит, место хозяйки на кухне. Однако она продолжила слушать. — Как ты себя чувствуешь? — судя по интонации, обращался отец к Ире. — Голова не кружится? Во рту не пересохло? Спать не хочется?  — Не, всё нормально, пап. А давай ты тоже примеришь? Ты ведь уже примеривал! Катя вернулась с заварником. И смогла наблюдать, как её отец нерешительно надел перстень на палец. И едва он это сделал, девушка с изумлением поняла, что смотреть на него стало как-то неудобно. Будто он стал каким-то незаметным человеком, на которого и смотреть второй раз лень. Так же девушка поняла, что такое же впечатление производила и Ира, когда на её пальце было кольцо.  — К… Монахам! — Воскликнул, сдёргивая и отбрасывая от себя перстень, Александр. Судя по многозначительному сопению, он имел много, что сказать, но речь вышла бы сплошь нецензурной. И только присутствие дочерей сдерживала его от высказывания. Фэанаро же поймал кольцо, благо летело оно в его сторону.  — Умеете ли вы создавать подобные вещи? — спросил он с самодовольным видом. Гнев Александра его не впечатлил.  — Что это за гипноз?  — Я не знаю, что такое гипноз. Я создал этот проект, чтобы иметь возможность видеть ангелов. Не люблю, когда за моей работой наблюдают незримые личности. И так, ты мне поверил, или мне искать ещё доказательства?  — Да, нужны. Не думаешь же ты, что я поверю, что человек может жить три сотни лет? И что это за Эльрам, орда, и что-то там ещё?  — Я и не говорил, что я человек. Я — эльф, на нашем языке — квенди. Я бессмертен в Арде, так что, три сотни лет — это не так уж и много. Арда — это мой родной мир. Эльдамар — государство эльфов в Амане. Аман — это континент.  — А почему эльф, а не вулканец с Вулкана? Да и эльфов я представлял себе поменьше, и с крылышками, — хохотнул мужчина. Катя пошла проверять чайник. В течение чаепития Фэанаро убеждал Александра в правдивости своей истории. Катя отметила, что язык у их гостя подвешен просто великолепно. Так что к концу завтрака её отец выдал долгожданное:  — Ну, допустим, ты говоришь правду, пусть я и сам не верю, что сказал это. Но ладно. Ты прав, моего сына и жену похитили в то же время, что и напали на вас. Я в это время был не дома, и узнал, только когда вернулся. Услышав это, Катя вылетела из кухни, и замерла, напротив отца, прижав руки к груди:  — Что? Как это случилось? — спрашивала девушка немного дрожащим голосом, — Папа, что же делать?  — Я понимаю твоё горе, — спокойно отреагировал Фэанаро. — Моего сына тоже однажды взяли в заложники. Что ты планируешь предпринять сейчас?  — Мы поедем в город, и там разберёмся, что делать дальше, — ответил он дочери, а потом уже гостю, — А что случилось с твоим сыном, его удалось спасти?  — Да, но он лишился правой руки. Теперь ты понимаешь, почему я ненавижу похитителей? Но не стоит тянуть время: оно течёт слишком медленно для тех, кто в плену. Идём, я покажу и расскажу, как происходил бой. А Катя с Ирой пусть собираются.  — Папа, ты же их спасёшь? — Ира посмотрела на отца глазами, полными слёз.  — Нужно что-то делать, нельзя, — горло у девушки перехватило, и она запнулась. Однако, быстро взяла себя в руки и продолжила, — нельзя оставлять их! Фэанаро поставил пустую чашку на стол и пошёл на выход, бесшумно ступая босыми ногами. Шёл он с таким уверенным видом, будто был абсолютно уверен, что за ним последуют. Впрочем, было в нем что-то такое, что превращало простой план действий в распоряжение, и возражать желания не возникало.  — Да, девочки, мы не оставим их. И спасём. Я пока пойду, а вы приберитесь здесь и собирайтесь: скоро поедем. Если что — мы на дворе.