По ту сторону Сна

      Осторожно поднявшись со шкур, Тарит осмотрелся по сторонам. Аон лежал поближе к очагу, видимо, перекатившись ночью и теперь посапывал на голой земле, обхватив руками небольшой мешок.       Бесшумно передвигаясь, Тарит через парня, повязал волчью шкуру на бёдрах поверх штанов и покинул шатёр. Луна едва золотилась на небе, редкие Арсы и недавно присоединившиеся к ним сторожили, стараясь не уснуть. В этот раз им пришлось рискнуть и подойти слишком близко к озеру Сё. Никто не знал, как отреагирует проживающее там племя.       Никем не замеченный, Тарит покинул стоянку и направился к реке.       С момента ухода Зейнар кошмары то и дело мучали его. Трудно было смириться с тем, что сестре пришлось в спешке покидать Арсов и бежать в безжизненные земли горы Немей. И ещё Аон… Конечно, Тарит прекрасно понимал, что Говорящий с Духами не причём, но на душе почему-то всё равно было неспокойно. Аон одной своей улыбкой поселял в голове кучу сомнений, а уж его зелёные глаза… Иногда Тариту и вправду казалось, что муж давно украл его душу, как какой-то злобный дух из шаманских сказок.       Осторожно, юный волк спустился по склону к реке, умыл лицо водой, а потом устало упал на берег. Закинув руки за голову, Тарит смотрел на причудливые узоры звёзд. Ночью события дня казались далёкими, казалось, всё случилось в другом мире, где светит солнце. Случай с пленником… Осмотрев куртку, которую тот носил, Тарит понял, что им очень повезло, что стрела Паат попала в незащищённое место. Кто знает, как в ином случае закончился бы тот дождливый вечер? Тонкие куски бронзы создавали причудливый узор на тёмной коже и казались её частью. Получалась лёгкая и гибкая защита.       И всё-таки Тарит никак не мог понять, зачем кому-то было убивать пленника? Чтобы вызвать смуту среди Арсов? Подставить Зейнар? Если последнее, тогда как тот, кто бы он ни был, узнал, что Зейнар призвали? Неужели это сделал всё же сбежавший шаман Лаусов?       Всё так же пребывая в своих мыслях, Тарит закрыл глаза и задремал. Скоро случится то, что они с отцом так долго ждали. Приближалась Ночь духов Сна, а значит, собрание племён. Вожди со всей равнины соберутся на камне Мира, чтобы поблагодарить духов Сна за дарованную жизнь. Конечно, это никогда не было основной целью. Вожди собирались, чтобы оценить друг друга, посмотреть на молодых и тех, кто пережил очередной год.       В прошлом смерть шамана подкосила племя Арсо, но сейчас они снова были сильны. К ним присоединилось множество крупных племён, но не Карот… От Макхэ не было известий, и от этого на душе становилось неспокойно.       Когда небо едва заметно порозовело, предвещая рассвет, Тарит поднялся, подошёл к реке, завязал волосы в узел и умылся в прохладной воде. Очень скоро его племени предстоит столкнуться с серьёзными трудностями, и надо сделать всё, чтобы Арсы выстояли.       Подняв взгляд, Тарит замер. Теряясь в предрассветных тенях, на противоположной стороне реки стояла ночная бестия и смотрела на парня слепыми глазами. Она припала к земле, изогнувшись дугой и хищно водила из стороны в сторону своей огромной мордой.       Медленно, не издавая ни звука, Тарит снял со спины лук и положил стрелу. Ночная бестия всё так же водила мордой, словно что-то искала. Тарит, не решаясь отвести от неё взгляд, медленно встал и тут же выстрелил, попадая твари прямо в голову.       Она коротко взвыла и покатилась по склону вниз. Облегчённо выдохнув, Тарит уже собирался убрать лук, как услышал в отдаление вой, который словно доносился с того света. Юный волк тут же приготовил следующую стрелу и огляделся, отступая от реки под защиту низких деревьев. Это была ловушка.       Ночные бестии всегда охотятся поодиночке, встретить их вдвоём — большая редкость, а уж стаю… Они скорее перегрызли бы друг другу глотки, чем собрались вместе. Похоже кто-то их призвал, и Тарит готов был поставить свою душу, что это сделал шаман Лаусов. Надо было в первую очередь подстрелить эту тварь! Не зря тогда Аон сильно забеспокоился, когда узнал, что шаман выжил. Вскоре рядом с трупом ночной бестии, словно из ниоткуда возникли ещё двое, чуть дальше за ними показались ещё пятеро голов. Тарит похолодел: если они его заметят, то он точно отправится за реку Сна.       Юный волк наклонился как можно ближе к земле и, всё так же держа лук наготове и не выпуская тварей из виду, двинулся назад. Ночные бестии вновь пронзительно взвыли, призывая ещё больше сородичей, и вдруг, все как один, посмотрели своими слепыми мордами в сторону Тарита.       Бежать. В голове не осталось ни одной мысли, Тарит выпустил две стрелы подряд, попадая точно в головы и кинулся прочь. Твари завыли, захрипели и бесшумно, словно вестники кошмаров, кинулись за ним. Обернувшись, юный волк выпустил ещё стрелу, которая попала только в ногу одной из ночных бестий, даже не замедлив её.       Вот одна из тварей почти нагнала Тарита, она уже бросилась на него, но парень в последний миг обернулся и выстрелил прямо ей в пасть.       Как бы он не ухищрялся, твари не отставали, а Тарит уже выбился из сил и истратил все свои стрелы. Сначала ему казалось, что ночные бестии просто бегут за ним, но вскоре он понял, что те словно гнали его дальше от стоянки Арсов, чтобы юный волк не смог позвать на помощь.       Твари иногда бросались на него, но не слишком усердно, словно ждали, когда тот выбьется из сил. Одна из них укусила за лодыжку, вторая полоснула своими когтями по плечу, но при желании уже любая из ночных бестий могла бы прокусить Тариту горло, но они почему-то медлили. Остановившись, юный волк достал меч и обернулся. Что ж, если его судьба пасть жертвой тварей, которых наслал мстительный шаман, то он с гордостью встретит свой конец. Юный волк не собирался, чтобы его, словно дичь, загнали в охотничьи тиски, уж лучше ночные бестии разорвут его здесь и сейчас, чем его душу заберёт обиженный шаман Лаусов.       Твари были недовольны, что он остановился, они напирали, хрипели, из их безобразных морд шёл едва заметный пар, а слепые глаза гноились. Тарит крепче сжал меч, хотелось бежать, ночные бестии вызывали звериный ужас, но юный волк не мог позволить себе потакать чьим-то планам или поддаться страху, он будущий вождь, так не подобает. — А ну кыш отсюда! — раздался знакомый запыхавшийся голос.       Твари недоумённо повернули свои слепые морды, смотря прямо Аона, который тяжело дышал, оперевшись руками на коленки. На нём были только штаны и куча фенечек на запястьях, каштановые волосы торчали во все стороны, бледное лицо раскраснелось. Говорящий с Духами выглядел так, словно проснувшись тут же бросился бежать. Он без тени страха смотрел на ночных бестий зелёными раскосыми глазами, одна из серёжек в ухе светилась алым. — Я вам сказал, прочь отсюда! — вновь прикрикнул Аон. В его голосе послышались едва заметные нотки шелеста листьев, свойственные духам, а не живым. Тут же твари тихо, не издавая ни звука, стали медленно расходиться в разные стороны, растворяясь в тенях. Когда последняя ночная бестия исчезла, Аон со всех ног кинулся к Тариту: — Слава Сну! Ты живой! Я проснулся из-за того, что духи вокруг буквально вопили и тут же кинулся к тебе! Уже боялся, что не успею, я ещё издалека почувствовал шаманские штучки, — выпалил он на одном дыхании. И тут же Аон резко прервался, закашлялся и схватился за живот, падая на колени.       Тарит смотрел на него нечитаемым взглядом. Лодыжка и плечо ныла, напоминая о недавнем нападении, мысли в голове роились, пытаясь объяснить последние события. Снова Аон, он снова рядом, спасает будущего вождя Арсов, приказывает духам и снова знает всё, что только Сну известно.       Почему же тогда чужак не знает, кто подставил Зейнар? Почему тот за неё не вступился и не сказал, что это всё проделки Лаусовского шамана? Теперь только единицы из Арсов не думают, что Зейнар — предатель. И всегда везде Аон. Лаусы объявились рядом с Арсами в день Свадьбы Духов, когда этот чужак вернулся — убили пленника и теперь. Аон опять оказался рядом. Тарит, не обращая внимания на боль, зарылся раненной рукой в волосы мужа, сидящего перед ним на коленях. Аона вновь скрутило в приступе кашля. Невольно Тарит опять вспомнил мужа недели назад, когда тот готовился вот-вот уйти за реку Сна. — Не беспокойся, — чуть отдышавшись заговорил Аон. — В тот раз я просто перепугался за тебя и отдал чересчур сильный приказ, вот у меня и произошло отторжение. В этот раз я рассчитал свои силы, денёк отдохну и всё придёт в норму.       Он продолжал ещё что-то говорить, не поднимая голову и обхватив живот руками. Тарит, словно во сне, жёстко схватил его за волосы, заставляя запрокинуть голову, и приставил к горлу меч. С самого начала было понятно, что с Аоном что-то не так, нельзя идти у него на поводу. Арахон не зря доверил своему приемнику чужака. Резко замолчав, Говорящий с Духами уставился на Тарита неверящим взглядом. — Кто ты такой? — едва слышно спросил юный волк. Глубокие чёрные глаза нечитаемо смотрели на парня перед собой, напоминая бездонные омуты. Тарит никогда не мог разглядеть в них дна, и сейчас он не до конца понимал собственные мысли.       В чужом взгляде промелькнула горечь, словно от предательства, но в следующие мгновенье взгляд Аона словно заледенел, и он спокойно посмотрел на Тарита. Боль в лодыжке всё нарастала. — Убей меня, — решительно сказал Аон, заставляя Тарита дёрнуться, словно от пощёчины. — Узнав, кто я и что натворил, ты меня возненавидишь. Я лучше умру, чем расскажу что-то тебе.       На небе набухали облака, розовеющие в рассветных лучах. Аон, не двигаясь, сидел на коленях и спокойно смотрел на Тарита. В его глазах плескалась невыносимая тоска и смирение, которое появляется, когда человек уже всё для себя решил. — Почему, — тихо начал Тарит, боясь, что голос в конце концов подведёт его. — Почему ты не доверяешь мне? Почему не можешь просто сказать мне, кто ты такой? Я же твой муж. — Ты держишь меч у моего горла, — жёстко осадил его Аон. — Убей меня сейчас, если не сделаешь этого, то после не смей спрашивать у меня кто я такой. Я хотя бы раз подвёл тебя? Хотя бы раз навредил Арсам? Да если бы я хотел, от вашего бы племени уже давно бы ничего не осталось! Я, пошли вы все в Сон, чуть не умер, пытаясь помочь вам! — прорычал под конец Аон, подавшись вперёд и царапая своё горло о лезвие меча.       Тарит попытался отдёрнуть клинок, но Говорящий с Духами схватился голой рукой за лезвие, притягивая его к своему горлу, и зло выплюнул: — Что? Ну что мне надо сделать, чтобы люди стали мне доверять? Какая разница кто я, если поклялся служить Арсам? Мне что и вправду нужно умереть за вас, чтобы до людей, или хотя бы до тебя дошло, толстокожий ты олень, что я не враг?       Тарит шокировано смотрел на мужа, впервые видя его таким. По лезвию меча, где схватился Аон, расплывалось пятно крови, зелёные глаза, которые были ярче листвы деревьев, глядели прямо. Он даже не сопротивлялся, хотя мог, Тарит прекрасно знал, что тот не был слабаком, но Говорящий с Духами просто сидел на коленях, готовый принять смерть.       Аон готов был уйти за реку Сна, чтобы сохранить свой секрет. Ну что ж, с этим надо покончить здесь и сейчас. Тарит вспомнил выжженные равнины. Похоже чужак и вправду сотворил что-то ужасное. Резко отдёрнул назад меч, юный волк замахнулся, собираясь ударить. Руки дрожали, Аон покорно закрыл глаза, готовый принять смерть.       С глухим звуком клинок упал и Тарит тяжело осел на землю перед Аоном. Он не мог убить своего мужа, даже если в прошлом тот сотворил что-то ужасное, даже если в будущем из-за этого пострадают Арсы. Сейчас Аон был прямо здесь перед ним, покорный и в то же время неукротимый. — Скажи хотя бы, ты сын Лесного Царя? — беспомощно спросил Тарит. — Клянусь водами реки Сна: я не потомок Лесного Царя.       Больше никто не сказал и слова, повисла угнетающая тишина, лишь ветер с легким завыванием ворошил траву, да клекотали просыпающиеся птицы.

***

      Не успело солнце достигнуть верхушки небосвода, как пошёл дождь. Тарит сидел у себя в шатре и цедил вино. Путь обратно до стоянки они с Аоном преодолели в тишине, не зная, что сказать. Почти тут же Говорящий с Духами скрылся в неизвестном направлении с Симаком, чему Тарит был не удивлён.       Он ни капли не ревновал, зная, что никто не покусится на мужа будущего вождя, но вот недоверие Аона… Оно задевало за живое. Говорящий с Духами казался открытым, разговорчивым, но кроме того, что тот из племени Му и был на горе Немей, о нём ничего не было известно. Аон никогда не говорил о своём прошлом, мастерски уводя от темы.       Перед глазами вновь застыл взгляд Говорящего с Духами, в котором плескалась боль от предательства собственного мужа и Тарит вновь почувствовал себя тварью, что рядом с ним Лаусовский шаман кажется чистым небесным духом.       Ну как он, как он мог так поступить с Аоном? Тот же проснувшись тут же побежал искать Тарита, чтобы спасти, а юный волк в благодарность приставил к его шее меч. Тарит допил кувшин с вином и с силой бросил его о землю, заставляя разлететься глиняными осколками. На душе было погано, даже не хотелось идти охотиться. Аон не заслуживал такого отношения.       Арахон сейчас как раз обсуждал с вождями племён Падук и Нейтер как себя вести на совете племён, когда соберутся несколько десятков вождей, но Тарит под предлогом ран остался у себя в шатре, всё равно с отцом они ещё не один раз повторят весь план. Дождь всё не прекращался, и Тарит уже было задремал, выпив чересчур много вина, как полог шатра отворился и вошёл весь промокший Аон, которого шатало из стороны в сторону. Он скинул с себя сырую одежду, закутался в сухой плащ и лёг на шкуры неподалёку от Тарита.       Юный волк, затаив дыхание, смотрел на супруга. — Говори уже, — глухо сказал Аон, даже не повернувшись к Тариту. — Прости меня, — тихо сказал тот. — Я не должен был так поступать, ты не заслуживаешь этого. — Люди — самые недоверчивые в мире существа, — хмыкнул Аон, повернувшись на спину и уставившись на потолок шатра. — Сомневаются в любой мелочи, везде ищут подвох.       Вновь воцарилась тишина. Тарит смотрел на мужа, который выглядел совершенно спокойно, словно лес, окутанный туманом, чуждый и близкий миру одновременно. Почему-то Аон сейчас казался ещё более уязвимым, чем когда кашлял кровью в шатре Зейнар. Казалось, что прикоснёшься к нему, и он исчезнет. Так те выжженные равнины, это прошлое или будущие? Тарит тряхнул головой, прогоняя ненужные мысли, и решительно навис над Аоном. Тот даже не шелохнулся, в открытую смотря на мужа, все тем же печальным и спокойным взглядом. — Прости меня, — ещё раз начал Тарит. — Клянусь своей душой, что с этого дня я больше никогда не спрошу тебя о прошлом и приложу все усилия, чтобы ты доверился мне, и, может, однажды ты решишься сам всё рассказать. Я поступил ужасно, мне нет оправдания, но, клянусь духами Сна, я прогоню прочь все твои сомнения, я — твой муж, и я… Полюбил тебя, странного зеленоглазого чужака, пришедшего к Арсам из леса, — мягко улыбнулся юный волк, нежно проведя рукой по лицу супруга.       Улыбнувшись, Аон обхватил руками шею Тарита и насмешливо улыбнулся: — Осторожно с клятвами, юный волк, я же могу поверить в них.       И парень сам потянулся за поцелуем. Аон так и не сказал, что простил, но Тарит прекрасно понимал, что тот поверил его словам, поэтому юный волк лишь сильнее прижал к себе мужа, решив обойтись без лишних разговоров.