***
Бат, напевая под нос, кружил по кухни Мины. Голубые полупрозрачные занавески на круглых окнах, небольшая жаровня и глиняная посуда с рисунком солнца — он знал это место лучше родного дома. Мешки с крупой были кучей свалены в углу. Из соседней комнаты, где сидели Ворон и Мина не доносилось не звука. Бат понимал, что они не нравятся шаману, что тот, будь у него возможность, напал на них и сбежал из города, но так же он видел, что Мина хотела поговорить с дикарём. Обычно сдержанная Мина, которая скрывала свои эмоции лучше, чем песок следы, превратилась в любопытного ребёнка возле шамана. Бат ещё во время их путешествия по пустыни заметил тихий интерес, притаившийся в глазах женщины. Прихватив тарелку с пирогом из цветков кактусов и поднос с ягодным чаем, Бат лёгкой походкой покинул кухню. За столом напряжение между Вороном и Миной можно было потрогать. Шаман, несмотря на то, что он уже провёл несколько недель в Ауросе, до сих пор был бледным на их фоне. Загар неохотно ложился на кожу жителя леса. — Я нашёл еду в доме Мины, так что можешь считать меня героем, — сказал Бат в сторону Ворона, принимаясь расставлять стеклянные чашки по столу. — И удивительно, это тот же самый пирог из цветков кактуса, который я принёс вчера! Мина фыркнул, бросив на него благодарный взгляд. Бат коротко ей улыбнулся в знак поддержки. Мало кто понимал причины их близости, многие считали их любовниками, хотя это было далеко от правды. Мина для него — старшая сестра, которая прикрывает спину, Бат для неё — беспокойный младший брат, который с радостью проложит дорогу. Даже если ему не нравится выбранный путь. Даже если Мина хочет поговорить с дикарём из леса, с которым бы Бат не хотел иметь ничего общего. Ему не нравился взгляд Ворона. Всё же шаманы были на стороне духов, а значит, против живых. Их нельзя считать людьми. И тем не менее Мина выглядела так, словно наткнулась на редкую птицу: она не могла отвести взгляд. Внешне Бат продолжал излучать безмятежность, хотя внутренности скручивало от беспокойства. Он нарезал пирог, разлил чай и сел недалеко от Мины. Шаман был совсем ещё мальчишкой, чуть старше возраста, когда Бат получил от Хао дар — элемент огня. Возможно, если Ворон побудет в Ауросе, то в конце концов встанет на верный путь. — Уверена, у тебя много вопросов, — начала Мина, положив руки на стол. — Можешь начать спрашивать. — Что вы знаете о духах Сна? — голос Ворона звучал крепко, взгляд тёмно-зелёных глаз был удивительно цепким, делая юношу старше своих лет. Невольно Бат задался вопросом: со скольки лет этот мальчишка заботиться о себе? Вряд ли дикари утруждали себя особой присмотром за детьми. — Они правят нашим миром, — равномерно начало Мина, её глаза напоминали спокойную гладь озера. — Их никто не выбирал, никто не просил, но они возомнили, что могут распоряжаться жизнями живых. Решать за нас, — она сделала акцент на последнем слове, смотря Ворону в глаза, видимо, пришла к тому же выводу, что и Бат, — что правильно, а что нет, — шаман только прищурился на эти слова. — Разве я не права? Мина выжидающе смотрела на Ворона, она выглядела до необычного нетерпеливой, что Бат ударил её ногой под столом, чтобы не слишком давила на юношу. — И да, и нет, — глаза шамана заблестели от какого-то злого веселья. — Они вмешиваются в жизнь людей, не задумываясь о последствиях. Мешают, играю, веселятся за наш счёт, — с каждым словом Ворон становился всё мрачнее и мрачнее. — Но так же, — он решительно вздёрнул голову, в голосе снова зазвучала сила, — они защищают, поддерживают и помогают нам. Бату потребовалось лишнее усилие, чтобы спокойно продолжить пить чай. Мина не хотела бы, чтобы он вмешивался. Это был её разговор, Бат — просто наблюдатель. Но как шаман мог рассуждать так просто о том, что духи играли с жизнями людей? Словно Ворон считал это соизмеримой платой за помощь духов. — Они задурили вам головы, — выдохнула сквозь зубы Мина, крепче сжав руки. Шаман был ещё юношей, упрямство во взгляде напоминало Бату самого себя. Этот юноша он считал нормальным кланяться духам, только ради их похвалы. Хао прав, связь с миром Сна надо разорвать, а то духи так и продолжать дурить людям головы. Это было непозволительно. Ворон ничего не ответил на слова Мины, он только осторожно отломил пирог. Позволив тишине ненадолго повиснуть за столом, шаман заговорил безучастным голосом: — Вы ответили на вопрос, теперь можете задать свой. Мина неуверенно взглянула до Бата, словно не могла решится на вопрос. Бат ободряюще улыбнулся ей. — На что похож голос духов? — спокойно задала вопрос Мина, но едва заметное подёргивание пальцев, выдавало её волнение. Бат внимательно посмотрел на шамана. Глаза Ворона расширились, а рот приоткрылся от удивления. Тот выглядел обескураженный вопросом. Видимо в его голове не укладывалось, что люди, борющиеся против духов, могут задавать такие вопросы. Бат ухмыльнулся: в этом была вся Мина. Она никогда не могла устоять перед загадкой, а шаман из Му — был настоящей тайной. Ворон подпёр голову рукой, чуть наклонился и внимательно посмотрел Мине в глаза. Бат невольно напрягся. Ему не понравился взгляд дикого шамана. Было в нём что-то неправильное, что-то скрытое от чужих глаз. — На всё, — вкрадчиво ответил Ворон. — Это не ответ, — отмахнулся Бат, напряжение покинуло его. Похоже, шаман просто действовал на показ. — Голос духов похож на всё, — с нажимом повторил Ворон, бросив на него острый взгляд. — Это и треск костра, и клёкот птиц, и рычание волка, и шуршание травы, и журчание реки. Их голос отражает все звуки мира, — когда шаман понял, что ни на кого его слова не произвели впечатления, то он нахмурился, опустил голову так, что чёрные пряди скрыли лицо и почти неслышно сказал: — Зачем я с вами разговариваю?.. Потом Ворон неожиданно поднялся со стула, быстро коснулся лба и сердца и чуть ли не бегом покинул дом. Мина слегка привстала, словно хотела пойти следом. Бат деланно расслаблено поставил локти на стол и опустил подбородок на руки, пристально смотря на Мину. — Я так и знал, что в конце твой напор спугнёт его, — поддел женщину Бат, отчасти, чтобы напомнить о своём присутствие. Мина резко обернулась, гневно сверкнув глазами, потом она расслабилась и обмякла на стуле. — Я не задавала вопроса, из-за которого он убежал, словно за ним гонятся разгневанные духи, — в её голосе резкость граничила с растерянностью. — Знаешь, а этот парнишка похоже лучше понимает, как надо говорить с людьми с другими интересами, — заметил Бат. Возможно, это из-за того, что у дикарей было множество племён, которые редко ладили между собой. — Он задал вопрос осторожно, издалека. Я готов поставить всё, что есть, шаман даже близко не подошёл к интересующей его теме. Ты же — сразу ударила по его любимым духам. Бат говорил спокойно. По притихшей Мине он понимал, что та давно всё прекрасно осознала и не нуждается в объяснениях. — Ты всегда лезешь на рожон, наплевав на приличия. Вот поэтому из нас двоих я в основном говорю, — Бат ободряюще хлопнул подругу по плечу и широко улыбнулся. — Я бы оскорбилась, если бы это не было правдой, — сухо сказала Мина, пока край её губ поддёргивался в намёке на улыбку. Она отодвинула стул и поднялась. — Мне всё равно нечем сегодня заняться, так что пойду погуляю, — в её голосе сквозило плохо скрытое нетерпение. — Если ты подерёшься с шаманом, то я встану на его сторону! Так что не провоцируй его! — вдогонку крикнул ей Бат, откусывая большой кусок пирога. Хлопнула дверь, и на улице послышались торопливые шаги. И что Мина нашла в этом дикаре? Бат видел в упрямых глазах Ворона, что тот никогда не откажется от духов и не признает Хао. У шамана были дикие глаза голодного волка. Он бы перебил их всех, если бы мог связаться с духами. Так чем тот так заинтересовал Мину? Они не в первый раз приводят в город шамана. Бат съел ещё кусок пирога, а потом потянулся к элементу огня внутри себя и зажёг маленький язычок пламени на пальце. Каждый раз смотря на дар Бога Солнца он чувствовал, как сердце странно сжималось. Он был обязан Хао всем, поэтому сделает всё ради защиты Ауроса. Бат сжал руку в кулак, позволяя пламени угаснуть, отодвинул стул и принялся убирать со стола. Тарелки были полные, похоже, пирог ел только он.***
Сухой воздух проникал в лёгкие, Ворону казалось, что его рот наполнен песком. На что он надеялся, решив поговорить с последователями ложного Бога Солнца? Он чувствовал недоверии, исходящие от Бата, он видел, как смотрела на него Мина… Эта женщина смотрела на него, словно на интересную загадку, словно она хотела разобрать его на части и добраться до самой сути. Интересно, осознавала ли Мина, что духи зачастую относятся к людям, как она к жителям равнин? От этого Ворон чувствовал, как внутри что-то неприятно скручивалось. Духи не были людьми, так что не было смысла удивляться их отношению. Жители Ауроса были созданы из плоти и крови, точно так же, как и он. Петляя по городу, Ворон вышел на просторную площадь, в центре которой был фонтан. Над чащей прохладной воды возвышалась статуя шипастого змея, покрытая латунью, из его пасти в верх была струя. От фонтана отходили тонкие золотые линии, напоминая лучи солнца, они переплетались между собой, пока не охватывали площадь в непрерывное кольцо. Остановившись, Ворон прислонился к стене и закрыл глаза. Он предпочитал прохладу леса, душному великолепию города Бога Солнца. Без привычного шёпота духов шаман чувствовал себя слабым и бесполезным. Все знания, которые Ворон получил от старого наставника-шамана, ничего не значили в городе, где зиккурат Хао сверкал чуть ли не ярче солнца. Вокруг раздавался мерный шум шагов, отдаваясь где-то глубоко в голове. Неожиданно, кто-то приблизился к нему. Поступь была плавной и размеренной. Неизвестный целенаправленно подошёл к шаману. Ворон открыл глаза и наткнулся на худого юношу, которого часто видел на подготовки магов элементов вместе с Таритом. Выгоревшие на солнце волосы, были заделаны в тугой хвост, на лице застыло предвкушение, но больше всего внимание Ворона привлекла татуировка шипастой змеи, которая обнимала руку юноши. Ворон слишком хорошо знал такой рисунок. Многие из племени Му наносили его на тело. — Я думал, что ты умнее и будешь сидеть внутри дома, а не разгуливать по нашему городу, — Матиас, если Ворон правильно запомнил его имя, изогнул тонкие губы в усмешки, распахнутый жилет не скрывал тугие мышцы. — Рядом нет твоего мужа-дикаря, чтобы он защитил тебя. Ворон скривился и скрестил руки на груди. Ему никогда не нужна была ни чья защита, он всегда мог обратиться к духам, но здесь… здесь он был птицей без крыльев среди волков. — Мне казалось, Хао готов принять любого, кто согласится присоединится к нему, — равнодушно ответил Ворон, лениво наблюдая, как редкие прохожие бросали заинтересованные взгляды в их сторону. Все они будут только рады увидеть шаманскую кровь. В глазах Матиаса проскользнуло раздражение, он вскинул голову и нехорошо улыбнулся. Солнце ласкало кожу юноши, придавая ей бронзовый оттенок. — Ты же не давал клятву верности Хао, значит не можешь считаться одним из нас. За спиной Матиаса статуя змея выпускала струю в небо, словно в безуспешной попытки потушить солнце, золотые прожилки в камне площади сверкали под обжигающими лучами, жители Ауроса пренебрежительно смотрели в их сторону. Ворон почувствовал, как внутри поднимается вся сдерживаемая ярость, он с открытой злобой посмотрел на юношу и угрожающе произнёс: — Ты пришёл побить меня или разговаривать? — Ты! — лицо Матиаса покраснело от гнева, он вплотную подошёл к Ворону и произнёс: — Степная падаль… Недослушав, шаман ударил юношу лбом по голове, а потом — кулаком в челюсть. Матиас, пошатнулся и отошёл, сплюнув кровь. Ворон почувствовал, как тёмное удовлетворение разливается по венам. Люди вокруг замерли, настороженно глядя на них. — Я не только могу с духами общаться, — Ворон оттолкнулся от стены, разминая плечи. — Я вырос в лесу, у нас не было стен, чтобы защититься от животных, а духи, если человек слаб, склонны отказать ему в помощи. Я шаман из племени Му, мне не нужна сила ложного Бога, я могу сам за себя постоять, — в его голосе звучала твёрдость, потемневшие глаза внимательно оглядели собравшихся людей. Растерянность во взгляде Матиаса сменилась холодной решимостью. Он размял шею и встал в боевую стойку, которую Ворон не раз наблюдал на тренировках. — Ну давай посмотрим, чего ты стоишь, шаман из Му, — с мрачным любопытством, сказал юноша. Ворон знал, что не выстоит против него. Пусть Матиасу на вид был немного младше, но шаман видел его скорость и вёрткость на тренировках. И всё же… Ворон был доволен своим ударом. Он не собирался проигрывать не ударив Матиаса ещё хоте бы раз. Прежде, чем бой начался, между ними ударила струя воды, а следом люди раступились, пропуская вперёд Мина. — Довольно! — строго сказала она, вода предупреждающе обвивала её руку. — Что тут произошло? Ворон скривился. Опять она. Его уже начал раздражать упрямые глаза мага воды, которые своей голубизной напоминали спокойную гладь озера. Ворон специально ушёл из её дома, только чтобы встретиться с ней снова? — Меня вывели его упрёки в сторону шаманов, и я его ударил, — спокойно ответил он, с вызовом смотря в глаза Мины. Женщина отвела взгляд, вспомнив их последний разговор, и посмотрела в сторону юноши: — Матиас? Тот тяжко вздохнул и провёл рукой по лицу: — Я немного увлёкся, прощу меня простить. Ворон удивлённо вскинул брови. Он никак не ожидал извинений. Будучи шаманом, пусть и помилованным Хао, Ворон прекрасно осознавал мишень на своей спине, но… между им и Матиасом стояла Мина. Ей Хао даровал элемент воды, она за стенами охотилась за медиумами и шаманами. Может, в Ауросе среди жителей не было как токовой иерархии, но с Миной никто не захотел связываться. Матиас стукнул кулаком в плечо на прошание, окончательно отпуская внимание собравшихся людей. Мина, поджав губы, лёгким движением пальцев вернула воду в фонтан. Она резко обернулась и направилась прямо к шаману. Ворон, приняв делано расслабленную позу, безучастно посмотрел на женщину. Он не собирался извинятся. Замерев в шаге от него, Мина замялась, не решаясь произнести ни слова. Ворон не облегчал ей задачу, спокойно смотря прямо перед собой на фонтан со статуей шипастой змеи. Пару раз Ворон видел, как шипастый змей, сотканный из солнца, пересекал небо над Ауросом. У Матиаса была татуировка с ним, у Ворона на теле тоже была такая же. Жители Ауроса даже здоровались так же, как племя Му, а не люди с равнин. Тут явно была связь. — Это статуя тут не только для укрощения, я прав? — Ворон кивнул в сторону фонтана. — Она что-то для вас значит? — Да, — чуть помолчав, ответила Мина. — Я могу рассказать тебе, если интересно, — она не смотрела ему в глаза. Ворон не верил в доброжелательность женщины, возможно, ей просто неловко за разговор у неё дома. — Если ты не против, — Ворон скучающе пожал плечами. Мина резко вскинула на него глаза, шаман еде сдержался, чтобы не поморщится от её пронзительного взгляда. — Пойдём за мной, это не подходящее место для разговоров, — она на мгновенье посмотрела на редких людей, которые делали вид, что занимаются своими делами. Ворон согласно кивнул, и последовал за Миной, позволяя ей вести себя. Он хотел бы сказать, что женщина отличается от других жителей Ауроса, но это было далеко не так. Мина, как и все вокруг, когда она не практиковалась с магией воды, носила пёстрые, разлетающиеся, многослойные одежды, в косу выгоревших волос была вплетена лента, которая сияла в лучах солнца. Ворон видел, как Мина и Бат двигаются вместе, как две половины одного целого. Они оба ярко сияли на улицах Ауроса, верные последователи, лучи Бога Солнца. На удивление, Мина привела его прямо к зиккурату. Они поднялись по латунным ступеням на второй ярус и женщина не спеша повела его по площадке. Массивные стены слепили, если присмотрится, на них можно было разглядеть множество линий, переплетающихся между собой в странные узоры. Наконец, они дошли до теневой части и Ворон облегчённо выдохнул. — На стенах зиккурата Бога Солнца изображена история Ауроса, наша история, — тихо заговорила Мина. Ворон резко вскинул голову. Женщина стояла к нему спиной и смотрела на стену, испещрённую чудными рисунками. Ворон сделал несколько шагов вперёд и замер у плеча Мины. — Нам о прошлом рассказывают шаманы в песнях и сказаниях, — произнёс он, смотря на поцарапанную латунь. — На данном участке записана легенда о шипастом змее, — Мина подняла руку наверх. — Всё начинается давно, ещё до появления людей, когда Хао был духом Сна, — она указала на следующий ряд узоров. — Хао создал змея из луча солнца, чтобы преподнести его в дар Первому из духов Сна. Первый из духов Сна единственный из них, кто никогда не находился в равновесии, хаос его души постоянно пытался вырваться наружу. Хао надеялся, что луч солнца сможет помочь ему. Ворон сглотнул вязкую слюну, когда понял, что речь идёт об Аоне. Он всегда считал его назойливым парнем, который чудом получил благосклонность Лесного Царя, шаману всё ещё было странно думать о нём как о духе, олицетворяющим одну из душ мира, о создание лунного света, тьмы и хаоса. — После того, как душа Хао снова нашла путь в наш мир, — Мина продолжила свой рассказ. — Он встретился со змеем, который сразу узнал своего создателя. После этого, Хао попросил ему помочь охранять Аурос от других духах. — Как змей смог покинуть Первого из духов Сна? — невольно задал вопрос Ворон и тут же отдёрнул себя. Он не хотел показывать явный интерес. Мина посмотрела на него краем глаза и довольно улыбнулась. Она ещё раз прошлась по строчкам и удивлённо вскинула брови: — Тут об этом ничего нет. Возможно, написано на другом участке стены, — пожала плечами женщина. Тут было нечто больше, нечто, что нельзя вырезать в узорах на латуни. Ворон был уверен. Торс Лесного Царя, словно крепкая верёвка, обвивала татуировка шипастой змеи. Аон иногда странно улыбался, когда наставник-шаман Ворона рассказывал истории о временах ещё до людей. — В моём племени есть легенда об Эфе, спутнике Лесного Царя, — заговорил Ворон. — В ней рассказывается о шипастой змее, способной излечить любую болезнь и заставить вновь умершие дерево цвести. Недавно я узнал, что Лесной Царь был Первым из духов Сна и у него с давних времён конфликт с Богом Солнца, — шаман усмехнулся, это всё ещё походило на лихорадочный бред. — Как думаешь, чья история правдива: та, что рассказал мне наставник-шаман, или та, которая написана здесь? Мина молчала. Ворон обернулся к ней. Кулаки женщины были сжаты до побелевших костяшек, лицо застыло каменной маской, губы сжаты в твёрдую линию. Несмотря на то, что Ворон ничего не ожидал от жителей Ауроса, он почувствовал внутри разочарование. Отмахнувшись от ненужного чувства, он развернулся, чтобы уйти, как услышал едва различимый шёпот: — Мне кажется, в обоих историях нет правды: ни в моей, ни в твоей. После слов Мины, Ворон невольно улыбнулся, плечи расслабились и он со странной лёгкостью покинул площадку зиккурата. Возможно, именно в Ауросе он найдём много ответов, касаемых духов Сна. Возможно, именно эти ответы и помог ему покинуть этот сверкающий город.