По ту сторону Сна

Тарит развалился на подушках, которые стащил с трона Хао. Несмотря на глубокую ночь, он всё ещё был на площадке на вершине зиккурата. Неудивительно, что ему было много, что рассказать Хао. Они говорили о прошлой жизни, о драконах и воспоминаниях, разделённых между ними. Хао улыбался знакомой улыбкой, которую Велн видел в прошлой жизни, и от этого грудь сдавливало, воздуха не хватало. Ему казалось, что он задыхается. Храма духов Сна, всей Империи драконов больше нет. Тогда мир от боли из-за разрушения души Хао и правда уничтожил всё живое. Тарит закрыл глаза, чувствуя, как боль пульсирует в голове. Хао ушёл на закате. Бог Солнца переродился как человек и ему нужен сон, как любому смертному. Тарит же остался, растерянно наблюдая за звёздами. Даже ночью в Аурусе было тепло, воздух пропитался духотой, не в силах от неё избавится. Воспоминания о прошлой жизни постепенно успокаивались, занимая место в душе Тарита. С какой-то странной тоской он понял, что давно не ощущал себя настолько одиноким. Будучи Велном он мало общался с другими драконами. Они относились к нему отстранённо из-за дружбы с духом Сна, а он сам тоже не видел смысла идти им навстречу. Для жителей деревень он был жрецом Бога Солнца, который иногда приходил к ним, чтобы помочь, а наставник Ом… был отцом для всех детей, оказавшихся в храме. В прошлой жизни у Велна был только Хао, его лучший и единственный друг. Сейчас у Тарита была Зейнар. С самого рождения он был связан с сестрой. Как бы они не ссорились, Тарит знал, что они с сестрой всегда будут у друг друга. Он рос среди племени Арсо, как один из них, как часть нечто цельного. У него были друзья, Ошир и Паат, с которыми Тарит не раз сбегал на внеплановую охоту. Даже Арахон, вождь племени, принял его как своего сына. Тарит грустил о Восходящем Солнце, верховном жреце драконов, который больше смотрел в сторону духов, не решаясь приблизится к своим сородичам. Тарит, окружённый стенами Ауроса, помнил о людях, ждущих его на степях, но он не мог оставить Хао. Их связывали столетия дружбы, узы, которые позволили душе Велна вспомнить свою жизнь. Внутри Тарит чувствовал боль от потери, которая вынудила его когда-то покончить с собой, он не мог заставить себя уйти, не мог позволить наследию драконов сгинуть в Конце Времён. Поднявшись на нетвёрдые ноги, Тарит пошёл вниз по ступеням зиккурата. Сияние звёзд рассеивало тьму, оно окутывала мир ласковым одеялом. Тогда, тысячелетия назад, звёзды падали, огненными шарами врезаясь в землю. Отчасти, Тарит не хотел спать, потому что боялся, что вновь увидит воспоминания о том, как тысячи драконов умирали в агонии мира. Он спустился вниз и принялся бродить по пустынным улицам Ауроса. Город был прекрасен. Золотые, латунные и бронзовые статуи навевали воспоминания о храме духов Сна из прошлой жизни. Вокруг было тихо, и Тарит позволил себе расслабится, наслаждаясь ночной безмятежностью. Он сел на бортик фонтана, где в центре была статуя Эфа и вновь стал рассматривать звёзды. Тарит поклялся Аону, что никогда не будет сомневаться в своём муже, но разве он рассчитывал оказаться в такой ситуации? Парень нервно рассмеялся. Судьба и правда забавная вещь, раз после перерождения свела его с Первым из духов Сна. По площади послышались осторожные шаги. Тарит сразу узнал их. Никто в Ауросе не ходит так, будто из кустов в любой момент может выскочить хищник, так что кроме Тарита это мог быть только один человек. Он опустил голову и встретился пристальным взглядом шамана из Му. — Как ты нашёл меня? — утвердительно спросил Тарит. — Тебе не могли сказать о моём место положение духи. — Я просто гулял по городу, — прищурившись ответил Ворон. Тарит кивнул, не желая копаться дальше. В этой жизни он редко сдерживался, ему попросту не нужно было быть вежливым и деликатным, но наставник Ом не раз говорил, что иногда нужно отступить и не ворошить дальше. У Тарита вновь заболела голова. Он опустил локти на колени и ладонями подпёр лоб. — Это когда-нибудь прекратиться? — невольно пробормотал он. — Что прекратиться? — тут же раздался голос Ворона, шаман незаметно подошёл ближе к нему. — Ты не юный волк из Арсо. У Тарита в душе было меньше… огня. Слегка приподняв голову, парень сквозь пальцы посмотрел на Ворона. У того больше не было сухих ягод в волосах, но даже в рубашке и штанах, которые ему выдали в Ауросе, тот буквально кричал, что пришёл из-за стен. Что-то прослеживалось в его позе и взгляде. Эти времена чересчур отличались от тех, что были тысячу лет назад. — Я Тарит, — спустя какое-то время, тихо сказал он. — Я родился в племени Арсо, вырос, охотясь с ними. У меня есть родная сестра, а вождь признал во мне сына, — Тарит не понял, зачем сказал последние предложение, возможно, он это сделал для себя. — В месте под зиккуратом я нашёл святилище духов Сна и… — он запнулся. — Ко мне вернулись воспоминания из прошлой жизни, где я был драконом, жрецом Бога Солнца и лучшим другом Хао. Слова заземляли. Тарит видел недоверии на лице Ворона, но так же он почувствовал, что сможет разобраться в данной ситуации. Да, в прошлой жизни он был Велном, но сейчас — он Тарит. Он не будет отмахиваться от прошлого, он примет свой долг перед драконами и исполнит его. — Значит, — неторопливо начал Ворон. — Ты знаешь, что происходит между Лесным Царём и Богом Солнца? — он всё ещё стоял со скрещенными руками и смотрел на него сверху вниз. Тарит рассмеялся. Это был не счастливый, а горький смех. Он очень хорошо помнил печальную улыбку и слёзы Хао перед тем, как он бросился в реку Сна, грусть в зелёных глазах Аона, в которых больше не было хаоса, а осталось только тепло жизни, крики погибших, разрушенный мир и вина, которую Смотрящий несёт до сих пор. — Я не смогу это объяснить, — Тарит легко поднялся и обошёл Ворона. Шаман нахмурился и уже собирался ответить, как Велн оборвал его: — Или ты забыл главное правило? Никогда не суди духов по меркам живых. — Твой друг уже это сделал, — Ворон кивнул в сторону зиккурата. — Почему ты должен быть не таким? Если ты называешь себя Тарит, то говоришь слишком мало, чтобы я тебе доверился. Тарит запрокинул голову к небу. Звёзды, тысячи глаз небесных духов, смотрели на них. Каким-то образом, шаманам достались многие учения от жрецов из Империи драконов. Их переиначили, но смысл учений остался тот же. Тарит не мог не задаться вопросом: люди сами к этому пришли, или Аон приложил свою руку? — Никогда не суди духов по меркам живых. Они никогда не рождались и никогда не умрут. У них нет сердца, нет разума, только душа, у которой даже нет плоти, чтобы её сдержать. Они не лгут, не потому что хотят говорить правду, а потому, что их души обнажены. Мы же прячемся за кожей и одеждой, пытаясь казаться лучше, чем мы есть, тогда как они выставляют всё своё несовершенство на показ, — спокойно сказал Тарит и опустил голову, смотря на шамана из Му. — В прошлой жизни я часто слышал это высказывание от своего наставника в храме духов Сна. Они пристально смотрели друг на друга. Тариту нечего было скрывать, но он ничего и не мог сказать. Он сам не разобрался в ситуации, чтобы делиться с ней. Он боялся и жаждал разговора с Аоном. Ему надо, наконец, серьёзно поговорить с Хао, а не прятаться за воспоминаниями о прошлом. Голова сильно закружилась, заставляя Тарита пошатнуться. Ворон поймал его за локоть, не давая упасть. — Лесной Царь знал о тебе, — тихо заговорил шаман. — Он говорил мне быть осторожней с «Восходящим солнцем», тогда я не придал этому значения. — Духи и их пространные разговоры, — усмехнулся Тарит. Возможно, Аон и правда стал ближе к живым, но он по-прежнему кружил вокруг да около и редко, что говорил прямо, как истинный дух. — Ты ничем не лучше, — усмехнулся Ворон и, позволяя облокачиваться на себя, повёл их в сторону дома. — Я спросил тебя о доверии, а ты мне зачитал высказывание своего наставника. Ты ничем не лучше с их, — шаман сказал недовольно, но уголки губ приподнялись в едва уловимом намёки на улыбку. — Возможно, я слишком много общался с ним, — ухмыльнулся Тарит, а потом прикрыл глаза и едва слышно добавил: — Что в той, что в этой жизни. В конце концов, его прошлое и настоящие было связанно с духами Сна.

***

Ошир пригнулся, уклоняясь от чужого кулака, а потом ударом в челюсть откинул от себя воина из племени Гуарон. Он вскинул руки и толпа вокруг взревела. Стояла глубокая ночь, вокруг играли барабаны и горели костры. Люди из разных племён пели, танцевали и устраивали дружеские кулачные бои. В такие моменты Ошир понимал, ради чего боролся Арахон. Арсы пили вместе с членами племени Найтер и Мок, представители Кас и Коут пьяно улыбались друг с другом. У главного костра, в окружение остальных вождей, сидел Арахон. Он раскатисто смеялся и что-то рассказывал, жестикулируя жаренной ногой куропатки. Ничто не выдавало его болезнь. Ниоруж сдержал слово и помогал Зейнар готовить зелья, чтобы поддержать здоровье вождя. Ошир тряхнул головой, избавляясь от ненужных мыслей. Он сегодня собирался веселиться, а не рассуждать о судьбе племени. Начался следующий раунд. Против Ошира вышла Паат. — Ну наконец-то я могу тебя побить за уклонение от работы, — сказала она, разминая кулаки. Вокруг раздался одобрительный свист. — Даже с помощью духов тебе меня не победить, — ухмыльнулся Ошир, вокруг раздались одобрительные возгласы. Костёр отбрасывал красно-рыжие блики на импровизированную арену. Ошир был только в штанах, чтобы показать татуировки, которые украшали его тело. Рисунки пели о его достижениях в охоте. Он гордился этим. На Паат помимо штанов был кожаный жилет, а вокруг пояса обвязана серая шкура, бусины из стекла сверкали в её коротких волосах. Выждав пару мгновений, они бросились друг на друга. Тарит, Ошир и Паат постоянно охотились вместе, они знали, как двигается другой, чувствовали друг друга. Девушка ловко проскочила мимо и попыталась ударить Ошира, но тот поймал её ногу, только для того, чтобы получить локтём между рёбер. Они дрались, наслаждаясь выкриками толпы и пьянящим чувством, которая дарила драка и ранее выпитое вино. В конце концов, у Ошира получилось сорвать шкуру с пояса Паат. Он поднял её над головой и издал победный клич. Паат, положив ему руку на плечо, пнула его в спину, забрала шкуру и повязала обратно. Ошир перекатился, поднялся на ноги и рассмеялся над красным из-за раздражения и смущения лица подруги. — Ошир, — раздался рядом раздражённый голос, из-за чего охотника словно окатило ледяной водой. — Идём за мной. Парень скосил взгляд в надежде ошибиться, но нет, возле него без сомнения стояла сестра юного волка. Она была в чёрном платье, на груди покоились множество слоёв бус, в косу вплетены красные ленты и перья. Она смотрела на него тёмными глазами в явном раздражение. В такие моменты Ошир готов был слагать песни в благодарность духам, что Тарит не похож на сестру. Коснувшись лба и сердца, Ошир попрощался с Паат, а потом последовал за Зейнар. Он мало из-за чего мог понадобится новому шаману Арсов. Возможно, дело касается болезни Арахона. Ошир чуть не застонал от разочарования. За месяцы, прошедшие с пропажи Тарита, впервые решили устроить полноценный праздник! Парень ни о чём не желал так сильно, как просто наслаждаться этой ночью. Разве он многого хочет? Не спеша, они пробирались между веселящимися людьми, всё дальше от праздника и ближе к домам, которые перемежались с шатрами. Немногие уже были готовы, где-то были только стены, а для некоторых совсем недавно заложили фундамент. Рядом с одним из крайних костров Ошир заметил Ниоружа. Медиум в венке из цветов танцевал под стук барабанов и одобрительные крики. Его движения завораживали, он двигался плавно в такт ударам сердца, отблески костра придавали его коже алый оттенок, делая похожим на огненного духа. — Он танцует с ветром, — раздался рядом спокойный голос Зейнар, она тоже смотрела в сторону медиума: — Духи всегда любили песни и танцы. Ошир скосил взгляд на сестру юного волка. Она была чуть ли не на полторы головы ниже его. Когда Зейнар не хмурилась, она очень сильно напоминала Тарита: такие же точёные чёрные брови и изгиб губ. И всё же, черты лица девушки были мягче, чем у брата. Ошир тряхнул головой. Похоже, он выпил намного больше, раз засматривается на злющую сестру Тарита. Парень снова перевёл взгляд на танцующего медиума. Ниоруж делал чёткие взмахи руками, к которым были привязаны алые ленты. Он танцевал быстро, вращаясь то в одну сторону, то другую. Его ноги двигались причудливым шагом, а тело медиума изгибалось в такт колыханию пламени. Ошир впервые видел у Ниоружа искрению и счастливую улыбку. Она приковывала взгляд и не давала перевести дыхание. Ошир мог вечно наблюдать за танцем, но Зейнар потянула его за локоть, и ему пришлось отвести взгляд. — Нам пора, нужно много обсудить, — сказала девушка, смотря под ноги. Её брови были нахмурены, губы плотно сжаты, но на щеках виднелась едва заметный румянец. — Неужто бессердечная сестра юного волка влюбилась? — с интересом протянул Ошир, и тут же заработал гневный взгляд. — Я не говорю, что это плохо, наоборот, хорошо, — он примирительно поднял руки. — Ты общаешься с духами, Ниоруж общается с духами. Из вас выйдет идеальная пара! Зейнар раздражённо закатила глаза и ускорила шаг. — У меня нет времени на твой бред. Ошир пожал плечами, подстраиваясь под её темп. На самом деле, он был тот редкий человек в Арсо, который пропустил новость, что в племени родились близнецы Слышащие Духов. Поэтому, когда в девять лет он, как всегда, поприветствовал Тарита сильным хлопком по спине, то был удивлён, получив пощёчину, а потом в его поле зрения появился второй Тарит… Ошир невольно рассмеялся. — Что смешного? — тут же одарила его хмурым взглядом Зейнар. — Вспомнил нашу первую встречу, — примирительно ответил Ошир. — В детстве вас с братом можно было отличить только по одежде, да и то, не всегда, — он снова усмехнулся. — И правда, — Зейнар мягко улыбнулась, её взгляд затуманился. — И хотя родились мы вместе, у нас разная судьба. Ошир ничего не ответил. Зейнар явно цитировала слова старого шамана. Тарит много жаловался на увлечение духами сестры, а потом сам вышел замуж за Аона… Ошир невольно усмехнулся. Влюблённый взгляд юного волка в сторону зеленоглазого Говорящего с Духами был темой множества шепотков в Арсо. Наконец, они дошли до недавно построенного дома Зейнар. Он был наполовину вкопан в землю, по периметру были поставлены камни и небольшие каналы, чтобы вода не затекала внутрь, окна прикрывала плотно натянутая кожа, а крышей служили шкуры и сухая трава. Если судить по убранству, Зейнар ещё не всё перенесла в дом из шатра. На лавках были раскинуты шкуры и ткани, на стенах висели высушенные травы, но Ошир не видел привычных амулетов и оберегов вокруг. Зейнар закрыла глаза, ненадолго прислушиваясь к духам, а потом села на лавку у стены и с облегчением выдохнул. Ошир осторожно сел рядом с ней. Зейнар бодро бегала по своим шаманским делам и раздавала поручения громким голосом, что можно было легко забыть, что внутри неё зародилась новая жизнь, которая тянет силы. — Нужно проследить за вождём племени Гуарон, — тихо сказала она. — Мне не нравится то, что он всегда находится рядом с Арсами. — Это же, наоборот, хорошо, что Лайло хочет узнать лучше. Мы же с ним союзники, — недоумённо сказал Ошир. — Вокруг него духи неспокойны, — Зейнар потёрла висок. — Мне кажется, он подозревает о состоянии Арахона. Ошир нахмурился: — Ты думаешь, он может предать нас? Зейнар замерла, открыла глаза и посмотрела на противоположную стену: — Пока не знаю. Я, надеюсь, что зря беспокоюсь, но духи в последние время слишком встревожены. — Ниоруж что-нибудь знает? — осторожно спросил Ошир. — Я говорила с ним, — Зейнар схватила платок, лежащий рядом, и завернулась в него. — Он сказал, что духи, после того, как он отказался от сил медиума, не доверяют ему. Они больше не хотят делить с Ниоружем свои тайны, — она перевела серьёзным взгляд на Ошира. — Койл правая рука Арахона, Лайло не станет ему доверять, я — шаман Арсо. Из тех, кто знаком с ситуацией, только ты можешь ближе подобраться к племени Гуарон. — И какой же мне придумать повод, для общения с ними? — недоумённо спросил Ошир. Зейнар усмехнулась и толкнула его плечом: — Подумай. И, как я подозреваю, ты уже выпивал сегодня с представителями Гуарон. Ошир потёр лоб, предполагая что-то такое. На самом деле, он не обращал внимание, с кем пил или танцевал. Он просто веселился. Прежде, чем парень успел дать ответ, к ним вошёл Ниоруж. — Вот вы где, — он счастливо улыбался, глаза заволокла пьяная дымка. Он слегка шатался, из одежды на нём были только штаны, тогда как на торсе виднелись разводы краски. Венок из азалий сполз с волос на запястьях по-прежнему покачивались красные ленты. Он подошёл к Зейнар и Оширу, взял их за руки и потянул на себя: — Не отказывайтесь от веселья, ночь ещё не закончилась, — пропел Ниоруж. — Пой, словно земля не трещит под тобой, пей, словно с неба не сыплются звёзды, танцуй, словно мир не окутан огнём… — Я никогда не слышал этой песни, — удивлённо сказал Ошир, позволяя себя поднять. — Этой песней со мной поделился Лесной Царь, — сказал Ниоруж, подталкивая Ошира и Зейнар наружу. — Мне кажется, в нынешней ситуации надо не веселится, а думать о безопасности племени, мы так ослабли… — пробормотала Зейнар. Ниоруж резко обернулся, закрыл ей рот рукой и с печалью сказал: — С чего ты решила, дочь широких степей, что завтра наступит? Тебя может поразить случайная стрела, или ты можешь неудачно споткнутся и сломать шею, — хмель пропал из его глаз, оставляя только взгляд седого старца. — Веселись пока есть возможность. Медиум замолчал. Он какое-то время замер, смотря в никуда, а потом отворил полог на выходе и махнул им рукой. Ошир и Зейнар растерянно переглянулись. Парень пожал плечами, а девушка тяжко вздохнула. Ниоруж ещё раз поманил их, и они последовали за ним. В конце концов, сейчас им и правда ничего не угрожало, и лучше последовать совету медиума и насладиться праздником. Никогда не знаешь, когда перейдёшь реку Сна: завтра или через десяток лет.