Исцеление

Завернувшись в одеяло с головой, Хуайсан свернулся калачиком посреди кровати и мелко дрожал всем телом. В тишине пустой комнаты его громкое и частое дыхание слышалось особенно хорошо. Колкая боль пронзила низ живота, заставив скрутиться ещё сильнее. До пятнадцати лет Не Хуайсан всем сердцем надеялся, что не родился омегой. Но, видимо, у природы были свои планы на этот счёт… *** Первая течка юноши произошла во время обучения в ордене Гусу Лань. Посреди урока Хуайсан почувствовал недомогание, головокружение и, ничего не подозревающий, пошёл отлёживаться в свою комнату, конечно, с позволения Лань Циженя. На следующий день самочувствие молодого господина Не только ухудшилось — из-за скачущей температуры его бросало то в жар, то в холод и всё тело покрывалось липкими капельками пота; казалось, что всё вокруг только и насмехается над его «болезнью»: солнце слишком яркое и тёплое, птицы доставали надоедливо-весёлыми песнями, слишком громкими для такого места как Орден Гусу Лань. Но на третий день началось, пожалуй, самое страшное и отвратительное. Проснувшись, Хуайсан ощутил жар. Это была не простая температура, он, считай, в прямом смысле горел заживо. Низ живота скручивало и выворачивало странное, болезненное ощущение, периодически становившееся почти невыносимым. От этих симптомов юношу отвлёк самый странный из них: сзади из него вытекала какая-то вязкая субстанция, напоминающая смазку (о существовании которой он прочёл в одной из порнографических книг). Не Хуайсан уже несколько десятков раз пожалел, что не пошёл к лекарю в первый же день недомогания. В панике он уже хотел выскочить на улицу, но осознал, что едва ли может пошевелить пальцем или издать хотя бы писк. И жар, и холодные пальцы страха смешались воедино, мысли совершенно отказывались собираться во внятные предложения, паника комом подступала к горлу, перекрывая кислород. Когда парень едва ли не готов был проститься с жизнью, спасение пришло неожиданно, но чертовски вовремя. В бреду Хуайсан даже не сразу узнал Лань Сичэня. Мужчина в «траурных» одеждах приподнял юношу, заставляя опереться на бортик кровати, и влил в рот что-то горько-сладкое. Само собой, всё было проглочено и только под конец Хуайсан слабо и тихо закашлялся. По правде говоря, он выпил бы что угодно, даже если бы знал, что это яд. И пары минут не прошло, как жар постепенно начал спадать, тело расслабилось, а дыхание выровнялось. Веки сами собой сомкнулись, и юноша провалился в глубокий сон. Пробуждение на пятый день, пожалуй, было самым сносным из всех предыдущих. Но, как выяснилось позже, Не Хуайсан провалялся в полусознательном состоянии целые сутки и даже не сразу вспомнил подробности. Он отметил, что был чистым и переодетым, что не могло не обрадовать. Ещё юноша нашёл в себе достаточно сил, чтобы сесть и покрутить головой, осмотревшись. Прямо возле кровати стоял столик, на котором был кем-то оставлен чайник и, судя по пару, выходящему из носика, это произошло совсем недавно. Сместив немного рассеянный взгляд влево, Хуайсан обнаружил своего спасителя. Лань Сичэнь сидя наблюдал за ним, терпеливо дожидаясь, когда юноша соберётся с мыслями. Его лицо выражало крайнюю степень спокойствия и дружелюбия, сияющая улыбка, кажется, придавала комнате больше света и неосознанно успокаивала. — Первый господин Лань!.. — Хуайсан попытался встать с кровати, но его остановили жестом. Да он, только откинув одеяло, и сам понял, что без посторонней помощи на ногах вряд ли устоит. Живот вновь несколько раз кольнуло острой болью. Сложившись едва ли не в двое, юноша обхватил себя руками и надеялся, что отпустит как можно быстрее. Первый Нефрит переместился ближе, устроившись на край кровати. Не Хуайсан сразу понял, что разговор будет серьёзным и тяжелым. Не ошибся… В те минуты он узнал о себе очень много нового, даже его старший брат в порыве гнева столько не скажет. Перепуганный, с широко распахнутыми глазами, молодой господин Не уставился на Сичэня, когда речь зашла о способности омег забеременеть во время течки. Невольно Хуайсан отшатнулся от Первого господина Лань, но тот заверил, что бояться его совершенно ни к чему, потому что он — бета. Но если бы рядом и был бы альфа, то юноша точно этого так просто не пропустит. Также Лань Хуань рассказал о способе подавлять течку. Парень сразу оживился и слушал вдвое внимательнее, чем на уроках. Этим средством оказалось то самое снадобье, чей горько-сладкий привкус до сих пор стоял во рту. Но всё-таки это был не чудо-эликсир, каким казался Не Хуайсану в начале. «Лекарство» ослабляло симптомы и нейтрализовывало запах омеги, течка же проходила сама собой. Хорошо, хоть циклично и по сезонам (зима, лето, осень и весна). Сичэнь пообещал позже рассказать как и из чего готовить снадобье. — Господин Лань, а вы по запаху определили, что у меня начиналась течка? — под конец их разговора Хуайсан готов был провалиться сначала сквозь кровать, а потом — землю. Но были ещё вопросы, которые очень хотелось прояснить. — Да, — Первый Нефрит был готов в ответ выслушать и ответить на всё, что только тревожило его собеседника. — Значит, и другие смогли?.. — голос предательски дрогнул. — Я теперь до конца своих дней буду лишь какой-то дичью? — сердце юноши сдавило в страхе, а от накатившей меланхолии на глаза выступили слёзы. — Тогда, в начале, запах был слишком слаб и вряд ли кто-то что-то понял, — заметив, что юноша едва не плачет, Лань Сичэнь поспешил объяснить. — Вдобавок ты не единственный омега, а почти все альфы ещё не опытны. Не стоит так волноваться. Но боялся Не Хуайсан вовсе не адептов других кланов, а своего родного старшего брата Не Минцзюэ. Младший Не для себя давно решил избегать тренировок с саблей и погрузился в интересующие его увлечения, а это категорически не устраивало Главу Ордена Не. Чифэн-цзунь всеми силами пытался донести до бестолкового младшего брата необходимость тренировок. Но, сколько бы Не Минцзюэ не кричал, как бы не наказывал, всё никак не могло сдвинуться с мёртвой точки ещё и, потому что старший Не сам иногда слишком опекал брата, в итоге разбаловав его. А Хуайсан всё рос, больше походя на юную госпожу. И теперь стала ясна одна из главных причин его физической слабости. Если Не Минцзюэ так злился на него раньше, то, узнав, что его брат ещё и омега в придачу, наверняка отвернётся от него… Забудет, вычеркнет из жизни, ведь немыслимо, чтобы главой ордена, тем более Цинхэ Не, стал робкий и застенчивый омега, такой как Хуайсан. Несомненно, омеги бывают разные, например Вэй Усянь. Совершенно не застенчивый юноша, сам кого хочешь засмущает, но он адепт и главой Юньмэн Цзян уж точно не станет. Лань Сичэнь, правда, тоже не альфа, но всё равно это совершенно иное дело, чем в случае с Не Хуайсаном. — Господин Лань! — когда Лань Хуань уже хотел покинуть комнату, его остановил отчаянный крик Хуайсана. Мужчина развернулся к нему лицом, терпеливо ожидая пока парень решится заговорить. — Очень вас прошу, вы можете пока что никому не говорить об ЭТОМ? Дальше Сичэнь убедительно разъяснял юному омеге, что не стоит так реагировать на свои природные особенности и, тем более, скрывать их. Иначе всё может закончится с весьма печальными последствиями. Тогда Хуайсан прикрылся неопытностью в данных делах и желанием получить больше времени на все осмысления, тем самым убеждая Цзэу-цзюня хранить его секрет хотя бы пока он не расскажет Не Минцзюэ. На таких условиях Лань Хуань всё-таки согласился и оставил уставшего омегу собираться с мыслями. Но как Не Хуайсан мог признаться брату? Он был его единственным родным и близким человеком на всём белом свете. Значит, если старший брат предпочтёт поставить на младшем «крест» и забыть о существовании, то Хуайсан останется совершенно один. Да и Минцзюэ, наверное, терпит его только потому, что всё ещё верит, что из слабого подростка может выйти толковый альфа. Но теперь уже точно не дождётся… *** От чайника, что был расположен на тёмной поверхности столика, поднимались густые облачка пара, наполняя просторные покои немного резким травяным запахом. Для любого альфы или беты это лишь обычный чай, но для омеги же — едва ли не спасение во время течки. Не Хуайсан сидел за столом, но его поза была далека от рамок приличия и этикета: юноша облокотился грудью на стол, положив тяжёлую голову на предплечья. Незваный гость подумал бы, что молодой господин Не задремал за чашкой чая. Но, стоило присмотреться, и по лицу, искаженному в болезненном выражении, сразу стало бы ясно, что тут что-то неладно. Течка только-только началась и причём точно в срок. С самого первого раза Хуайсан высчитывал дату начала течки и, к счастью, ни разу не ошибся. Благо он был абсолютно здоров, так что цикл не сбивался. Ещё пара минут и снадобье будет готово. Только нужно ещё немного подождать. Ещё пара минут и Не Хуайсан вновь в глазах всех окружающих и старшего брата станет слабым, трусливым и нерешительным Вторым господином Не. И никто не узнает о его сущности, слабости. Пусть Минцзюэ дальше будет думать, что его младший брат лишь какой-то обделённый альфа. Пусть лучше продолжит заставлять тренироваться, Хуайсан всё равно найдёт тысячи причин сбежать. Если конечно Чифэн-цзунь лично не решит за него взяться… Тогда юноше придётся не сладко, но не потому что старший брат будет беспощадно гонять его, не обращая внимание ни на какие мольбы. И даже не потому что проницательный Минцзюэ начнёт о чём-то догадываться (хотел бы — давно понял). Просто Глава Не — альфа с невероятно сильной и властной аурой. Все омеги при виде него едва ли без чувств не падают. И, к сожалению Не Хуайсана, он не исключение. Юноша понимал, насколько странно даже думать о романтических отношениях с родным старшим братом, но сознание услужливо подкидывало яркие картинки Минцзюэ, обнажённого по пояс во время тренировки. От разгорячённого тела, покрытого потом, шёл особенно сильный запах прирождённого самца. Однажды Хуайсан действительно застал его в таком виде. Парень до сих пор удивлялся, как тогда с тренировочного поля ушёл своими ногами, при этом не вызвав подозрений. Младший Не кончиками пальцев взял пиалу с горячим напитком и поднёс к дрожащим губам, немного обжигаясь. Образ Минцзюэ перед глазами ещё не развеялся. Нужно было выкинуть старшего брата из головы, иначе снадобье подействует не скоро. Но проще сказать, чем сделать. А особенно, когда течка подрывает размеренную жизнь всего организма. Тяжело вздохнув, Хуайсан вновь лёг головой на стол и начал аккуратно обмахиваться веером. Мокрую из-за смазки одежду придётся сжечь. «А жаль, — способность объективно размышлять постепенно возвращалась, — ведь красивая и совсем новая. Но никаких подозрений вызывать нельзя, особенно так очевидно. Ещё не забыть бы про благовония… И желательно побольше».