Исцеление

Юноша, не успев разлепить и глаз, почувствовал тянущие и ноющие боли сразу в двух местах — шее и пояснице. Пожалуй, остаться ночевать на улице, в абсолютно неудобной позе — его самая плохая идея за последние несколько дней. Хорошо, что Хуайсан хотя бы тёплые одежды надел. Тем не менее, едва поднявшись на ноги, омега тут же рухнул обратно — голова резко закружилась, бросило в жар, затем — в холод. И это были вовсе не симптомы течки, которая, вроде, должна была ещё идти. Тяжело вздохнув, Не Хуайсан закашлялся, даже слёзы выступили. Похоже, всё-таки догулялся. Но уже ничего не поделаешь, пришлось медленно и аккуратно идти до своей комнаты, иногда держась за что-нибудь. Нужно было как можно скорее избавиться от прицепившейся болячки, иначе серьёзных проблем не избежать. А ведь Хуайсан думал, что хуже уже не будет… Ещё в Гусу Лань юный омега немного изучал травничество (кстати, по настоятельной рекомендации Лань Сичэня). Так что, помимо подавляющих течку трав, Не Хуайсан был в состоянии приготовить что-нибудь и от простуды. Дошёл он до своих покоев, к счастью, без происшествий и ни разу никого не встретив. Хотя последнее, как раз таки, было странно, ведь время уже подходит к обеду, значит жизнь должна уже во всю кипеть. Но, возможно, юноше просто повезло. Первым делом Хуайсан сдёрнул с постели тёплое одеяло, хорошенько в него закутавшись. Поскольку разнообразием трав он похвастаться не мог, то и путаться в них не пришлось. Младшему Не осталось только дождаться полного приготовления. А пока омега ждал, даже и не подозревал о том, что творилось во всей Нечистой Юдоли… *** Раз второй названный брат настоятельно рекомендовал не ругать и не расспрашивать Не Хуайсана, по крайней мере пока, то Глава Ордена решил немного задержаться в Облачных Глубинах и, с помощью целебных мелодий Эрди, привести мысли в порядок. После осады горы Луаньцзан всё уже успело более менее успокоиться, так что Не Минцзюэ раз в жизни всё-таки позволил себе такую беспечность. Рано или поздно, но вернуться пришлось, причём выехали с самого утра. Дела, к сожалению, сами себя не сделают. Минцзюэ, конечно, сразу же хотел сходить повидаться с братом, но, вспомнив какой у него сейчас нелёгкий период, пришлось ждать. Но, как известно, Глава Не никогда не отличался терпением, а сейчас особенно. Работа у Чифэн-цзуня никак не шла — от нескончаемых иероглифов в глазах только рябило. В итоге, не прошло и двух часов, как он поймал совсем молоденького слугу, перепугав внезапностью едва не до обморока, и отправил к младшему брату. Тот мальчишка был омегой, так что хоть как не смог бы навредить Не Хуайсану. Слуга, как назло, почему-то медлил и всё никак не возвращался. Но Минцзюэ вспоминал напутственные слова Лань Сичэня и пресекал все искры гнева на корню, не позволяя пожару внутри себя разгореться. — Глава Ордена, — омега нерешительно проскользнул в комнату, низко склонив голову, — Второго господина Не нет в покоях, — едва слышно промямлил он. Сначала Минцзюэ не поверил своим ушам, потеряв дар речи. В подобном состоянии шляться по Ордену было верхом безрассудства! Так уж вышло, в Цинхэ Не подавляющим количеством обладали альфы (в отличие от других Орденов, даже среди слуг), поэтому омегам приходилось быть крайне осторожными. Хуайсан же даже в обычном состоянии сам себя защитить не может, а во время течки так и подавно. В обычное время никто и не подумал бы тронуть его, но сам Не Минцзюэ прекрасно помнил девственную сладость младшего брата и с ужасом представил, что могли сотворить с ним ведомые инстинктом альфы. — Найдите его! — рявкнул Глава и лично пошёл контролировать процесс поисков. Далеко младший всё равно не смог бы уйти. «Как найду — сразу же ноги сломаю! — пообещал сам себе Минцзюэ. — Тогда уж точно никуда не денется». Ещё пару минут назад он сам себе говорил, что при брате будет очень стараться держать себя в руках, но беспокойство как-то само собой превратилось в разгорающийся гнев. За считанные минуты вся резиденция Клана Не превратилась в разворошенный улей: и слуги, и адепты в панике суетились и бегали туда-сюда, стараясь не попадаться на глаза разгневанному Чифэн-цзуню. Когда всё здание было обследовано до последнего тёмного угла, переполох перекинулся и на улицу. Не Минцзюэ приказал бы искать и в городе, но двое солдат принесли-таки хорошие новости — они видели как Второй господин Не зашёл в свои покои. Минцзюэ, напрочь позабыв все слова Лань Хуаня, ринулся к бестолковому младшему брату. Адепты в сердцах глубоко сочувствовали Не Хуайсану, ведь Глава за всё время поисков пришёл в лютую ярость. *** Хуайсан в полудрёме, даже не открывая глаз, медленно опустошил пиалу с горячей целебной жидкостью. Юноша помнил неприятные ощущения после утреннего пробуждения, напоминающие о себе до сих пор, поэтому нашёл силы и поплелся к кровати, которая казалось стояла непростительно далеко. Но тут же дверь с грохотом распахнулась, чудом выдержав натиск Главы Не. Хуайсан неосознанно сжался, забыв на секунду как нужно дышать. Всю сонливость как рукой сняло, глаза широко распахнулись, выдавая и без того нескрываемый испуг. Не Минцзюэ легко можно было спутать с демоном из Преисподней. Только от одного беглого взгляда на младшего брата, по покрасневшему лицу альфы пробежала тень, а брови ещё сильнее сошлись к переносице. — Ты, идиот, когда-нибудь начнёшь работать мозгами?! — кажется, даже стены от крика Минцзюэ пошатнулись, не то что хрупкий омега. — Почему я должен разыскивать тебя по всему блядскому Ордену?! В два шага старший Не оказался почти вплотную к юноше и сдёрнул с него длинное одеяло. Пристальный взгляд цеплялся за малейшие странности в теле и одежде Хуайсана. Для достоверности Глава даже разворачивал побелевшего омегу к себе спиной. Младший брат же не проявлял никакого сопротивления, оцепенев от страха. Сердце готово было сломать рёбра и выскочить из груди, слёзы постепенно застилали распахнутые глаза. Он уже готов был слушать продолжение нескончаемого потока праведной ругани и упрёков, возможно, даже терпеть боль от ударов, но эти странные действия Минцзюэ только сильнее напугали омегу. Почти не сдерживаемые рыдания вырвались неожиданно, Хуайсан рухнул бы на колени, если бы не сильная хватка старшего Не. Потоки солёной влаги быстро стекали по лицу, срываясь с подбородка на пол. Весь гневный порыв Не Минцзюэ в миг был потушен ещё первыми слезинками. Он непонимающе уставился на юношу, который, как будто опомнившись, начал вытирать щёки длинными рукавами ханьфу, оставляя краснеющие и саднящие следы. Как бы ни старался Не Хуайсан, но судорожные рыдания всё равно никак не прекращались. Он хорошо знал, что Дагэ не любил чьих-то слёз, поэтому пытался унять истерику, в которую вылились все переживания, страхи и бессонные ночи. Получалось заметно плохо, потому что стоило юному омеге подумать, что Минцзюэ ещё больше на него разозлится, как всё начиналось с новой силой. Хуайсан не сразу осознал, что старший брат опустил их на колени, прижимая хрупкое тело к своей широкой груди. Большая ладонь легла на затылок омеги, аккуратно поглаживая, словно это действие могло навредить. Не Минцзюэ помнил, что в детстве делал так, когда младший из-за чего-то расстраивался и грустил. Вот и сейчас неуверенное утешение сработало — всхлипы становились всё тише, дрожь отпускала, дорожки слёз постепенно высыхали. Глава только спустя несколько минут понял, насколько горячим был Не Хуайсан. Лицо, руки, шея — всё пылало, словно в жарком пламени. Минцзюэ принюхался — кроме резкого травяного запаха, в комнате больше ничем не пахло. Не было и намёка на ту манящую сладость. Но ведь прошло слишком мало времени, чтобы закончилась течка. Мужчина поспешил уложить уснувшего брата на постель и позвать лекаря. За одни сутки, пока не было Не Минцзюэ, юноша успел где-то заболеть и, судя по густым теням под глазами, плохо спал. «И на минуту оставить нельзя…» — подумал старший Не. Рядом с Хуайсаном злость больше никак не могла зародиться вновь, но что-то в глубине души продолжало гложить. Минцзюэ не привык ко всяким сантиментам и нежностям, поэтому предпочёл отмахнуться. Быть милыми, беззащитными и мечтать о всяких розовых глупостях — всё-таки удел омег (большинства). А суровые альфы в любой момент должны защищать их, а чтобы быть к этому готовыми, приходится не отвлекаться. Конечно, среди заклинателей не мало достойных, немало способных и уважаемых бет и омег. Само собой, Минцзюэ был не из тех, кто считал последних совсем уж беспомощными, но их природные особенности действительно большая помеха в процессе саморазвития. Но ведь и при этом испытание, в каком-то смысле. *** Лекарь — омега весьма почтенного возраста — без лишних слов и вопросов осмотрел больного и заключил, что большой опасности для здоровья нет. Но всё-таки возможны осложнения и проблемы со следующей течкой, если Хуайсан продолжит плохо спать, неправильно питаться и так сильно нервничать. Жар был из-за простуды, которую он умудрился «заработать» в очень неудачное время. Не Минцзюэ внимательно всё выслушал и принял решение, что самолично позаботится о младшем брате. Как он понял, ничего сложного в этом нет: заставить вовремя выпить лекарства, поесть и лечь спать. Даже если ради этого придётся отложить какие-то дела Ордена, но Минцзюэ уже понял, что сделал что-то не так, раз Хуайсан настолько боялся его, поэтому сейчас чувствовал, что должен попытаться что-то исправить. Скрыть подобное было слишком… странно. Глава не мог этого понять, поэтому надеялся услышать внятный ответ от младшего брата, когда тому станет лучше. Второй господин Не всегда ведь был слишком далек от самого слабого альфы и характером, и физическими качествами. Но Не Минцзюэ считал, что, если бы не лень, то юноша вполне мог быть неплохим заклинателем или хотя бы уже полностью сформировать Золотое Ядро и укротить дух сабли. Теперь же многое стало понятно. Например, любовь Хуайсана к искусству, дорогой и красивой одежде, веерам и прочим безделушкам, которые совсем недавно Глава приказал сжечь. Он тогда был вне себя от злости, но теперь стало понятно, что делать этого не стоило. Если даже Минцзюэ неприятно об этом думать, то младшему Не тем более. Но ему сейчас нужны тишина и покой. Наплевав на все правила и людскую болтовню, мужчина аккуратно подхватил на руки худое тело брата, вес которого почти не ощущался, и отнёс в свои покои. Так Хуайсан будет всегда на виду, а значит и присматривать за ним легче. *** Юный омега спал очень долго и крепко. Вместо снов он видел и даже чувствовал лишь непроглядную пустоту. Иногда она начинала пугать юношу своей бесконечностью, ведь была повсюду — сверху и снизу, справа и слева. И чем больше Хуайсан пытался увидеть что-то, тем сильнее казалось, что тьма смотрит на него в ответ. Но эти странные чувства и ощущения исчезли так же быстро, как и появлялись. Младший Не сразу и не понял, что уже начал просыпаться. Голова очень медленно освобождалась от сонной дымки, поэтому Не Хуайсан всё никак не мог осознать где находится и как сюда попал. Удивление Второго господина Не трудно было описать словами, ведь он был в покоях старшего брата. Обычно юноша обходил их стороной, чтобы случайно не попасть на глаза Не Минцзюэ, которому очень уж не нравилось, если его беспокоят без веской причины. А теперь он и вовсе лежит в постели Главы Не, абсолютно не помня, как тут оказался. Наверное, брат ужасно разозлится, если увидит это безобразие… Но чтобы вскочить и убежать, к сожалению, сил не нашлось, но зато Хуайсан внимательно оглядел открывшееся перед ним пространство: шиком и блеском комната, конечно, не отличалась, но и пустой не казалась. Всё — от книжных полок до оружия украшающего стены — было подобрано со своим эстетическим вкусом, под стать воинственности Ордена Цинхэ Не. Ничего не бросалось в глаз, но и при этом заинтересовывало посмотреть поближе. Как ни странно, но Не Хуайсана больше привлекла лежащая по соседству подушка. Точнее то, что на ней лежало. Продолговатая тёмно-синяя коробочка удивила юного омегу ничуть не меньше, чем потолок комнаты старшего брата при пробуждении. Хуайсан подполз ближе, несмело протягивая руку, будто предмет мог укусить за пальцы. Приоткрыв крышку он обнаружил… веер. Небольшой, с зелёным шнурком и кисточкой на конце. С трудом верилось, что это Не Минцзюэ принёс его. Но никто другой и не мог. Значит, бояться нечего и Глава сам позволил остаться, даже веер подарил. «Это значит Дагэ не злится?» — но сомнения не давали покоя, ведь Хуайсан очень хорошо помнил в каком состоянии старший пришёл к нему. Ему было стыдно за своё поведение перед старшим братом, хотя горечь отчаяния даже сейчас была свежа в памяти. Но юный омега не дал знакомой меланхолии на этот раз взять верх и, заставив себя отбросить все мысли подальше, принялся рассматривать веер. Работа была искусной и сделана совсем недавно. У мастера явно талант, но нехватка опыта немного чувствовалась. Хуайсан кончиками пальцев провёл по нарисованной ветке с только распустившимися большими розовыми и сиреневыми цветами. Юноша довольно улыбнулся — подарок ему без сомнений понравился. Интересно, Минцзюэ сам его выбрал? Мурлыкая над веером, Не Хуайсан не замечал ничего вокруг, в том числе и тихо отворившейся двери комнаты…