Исцеление

Не Минцзюэ широкими и быстрыми шагами всё больше приближался к покоям нерадивого младшего брата. Солнце уже давно встало, а Хуайсан — до сих пор разлёживается в кровати, досматривая десятый сон. До завтрака ещё есть время, которое можно потратить с пользой на тренировки, поэтому Второму господину не помешает выработать режим. И Минцзюэ не стал откладывать это на потом и лично решил «помочь» начать с этого дня. Незапертые двери покоев тихо отворились, впуская внутрь раннего гостя. Чифэн-цзунь стучать не стал, не рассчитывая застать брата в непотребном виде. И действительно — Не Хуайсан всё ещё был в постели, завёрнутый в одеяло, словно в кокон. Даже так было хорошо видно, насколько его брат маленький и худой, казалось, подует ветер — он развалится или улетит. Не Минцзюэ нахмурился своим же мыслям и сделал несколько шагов вперёд, каждый из которых становился всё менее решительным. Глава непонимающе окинул комнату взглядом, как будто это могло помочь, и невольно отшатнулся от её полупустого вида. На секунду показалось, что он и вовсе ошибся покоями — слишком они выглядели непривычно даже для Минцзюэ, который старался не входить туда без надобности, чтобы лишний раз не видеть всего ненужного хлама младшего брата. Но без всех этих вееров, картин, фарфоровых фигурок и много чего ещё комната казалась даже не необжитой, а заброшенной. Но какой Не Минцзюэ Глава Ордена, если только от такой мелочи может впасть в ступор? Тут было что-то иное. Что-то, что заставляло альфу неудержимо и даже агрессивно искать причину. Правда, так он бы и стоял тупо втыкая в стены, но сам инстинктивно жадно втянул в себя воздух. Широко распахнув глаза, мужчина замер. Сладко. Очень сладко. Минцзюэ даже на языке чувствовал эту сладость. Она дурманила, обволакивая разум какой-то странной пеленой. И, кажется, с момента его появления запах стал только усиливаться и шёл он от… кровати. Точнее лежащего на ней юноши. Альфа сам едва понял, когда ноги понесли его ближе к брату. Хуайсан лежал на боку, лицом к мужчине. Таким спокойным и умиротворённым старший Не видел его последний раз уже очень давно. Несколько непослушных тёмных прядей упали на лоб и закрытые глаза. Минцзюэ кончиками пальцев убрал их за ухо, но всё-таки случайно задел нежную кожу щеки. Не Хуайсан зашевелился, переворачиваясь на спину, уголки его губ едва заметно дрогнули и изогнулись вверх. Только когда юноша совсем затих, альфа окончательно запустил руку в его волосы. Такие мягкие, шелковистые, их было приятно пропускать сквозь пальцы. Даже лучше, чем у многих женщин. Чуть наклонившись к молочной шее младшего брата, Не Минцзюэ снова вдохнул его сладкий запах. Перед глазами потемнело, биение собственного сердца затмило всё вокруг, пах раз за разом сводило в приятной судороге, переполняя обжигающим теплом. Когда до желанного тела оставалось совсем немного, осознание происходящего пришло неожиданно, словно ушат ледяной воды на голову. Минцзюэ резко выпрямился, хмуря густые брови. Ни от беты, ни уж тем более от альфы не могло так пахнуть. И как он раньше не заметил? Он — Глава Ордена Цинхэ Не — не заметил того, что уже долго творилось у него под носом. Теперь многое встало на свои места. На удивление, злиться на младшего брата за эту ложь не получилось. Но Не Минцзюэ мучил только один вопрос: почему? Почему Хуайсан скрыл от него такое? Почему прямо не сказал, что он омега? Течный омега… Естество альфы пронзил болезненный спазм. Он даже не догадывался, что ТАК сильно возбудится только от одного запаха и пары совершенно невинных прикосновений. Неужели у брата нет того, кто смог бы помочь пережить период течки? Но судя по запаху, никогда и не было… Сдерживая яростный рык, Не Минцзюэ вылетел из комнаты, не забыв аккуратно прикрыть дверь. «В холодный источник, — напоминал себе мужчина. — Остальное — позже.» *** Как выяснил Не Хуайсан у слуг, незадолго до его пробуждения Глава Не со свитой в спешке отправился в Орден Гусу Лань по срочным и неотложным делам. Обычно Минцзюэ не покидал Нечистую Юдоль пока не убеждался, что всё не пойдёт крахом в его отсутствие. Ну или хотя бы не так внезапно. Младший Не с замиранием сердца представлял гнев Чифэн-цзуня, когда тот вернётся. Но также его удивляло то, что брат сразу не решил его убить или хотя бы наорать так, чтобы все вокруг узнали, кто Хуайсан на самом деле. Может ему показалось и Не Минцзюэ так ничего и не узнал? Но почему тогда он так внезапно сорвался в Гусу, не сказав ни слова? Строя догадки, одну страшнее другой, Не Хуайсан провёл весь день и ночь в напряжении и страхе. Он не мог нормально есть — любая еда вставала комом в горле или вовсе вызывала отвращение одним своим видом. Стоило закрыть глаза, как сон также ускользал от него каждый раз. В голове всплывал образ старшего брата с холодным, безразличным, полным ненависти взглядом. Хуайсан ругал себя на чём свет стоит: он столько лет успешно скрывал свою омежью сущность, но всё рухнуло в один миг. Юноша ведь даже не смог хоть что-то сделать, исправить. Минцзюэ застал его в самый неподходящий момент. Но разве подобное можно оправдать? По бледной щеке омеги украдкой побежала одинокая слеза. Он понимал, что нельзя так себя изводить. Особенно во время течки, ведь это особо чревато последствиями. Но ничего не мог поделать с сжимающимся от боли и страха сердцем. Ему ужасно хотелось увидеть брата. Хуайсан готов был пойти на любую тренировку, отдать всё что у него осталось только, чтобы ещё хоть раз поймать его проницательный, тяжёлый взгляд. Но наравне с этим хотелось сбежать, трусливо поджав хвост. Сбежать от постоянного страха, упрёков и недопонимания. Не Хуайсан часто убегал от проблем, пуская всё на самотёк, но не в этот раз. Юный омега понимал, что если струсит сейчас — будет до конца своих дней об этом жалеть. После любой, самой тяжёлой ночи всегда идёт рассвет, несущий радости и печали нового дня. Младший Не, почувствовав острую жажду в свежем воздухе, тихо прошмыгнул в сад прямо в чём спал (пытался). Ещё даже ночная мгла не до конца рассеялась, так что вероятность встретить кого-нибудь в такую рань слишком мала. Холодный утренний воздух проникал в щели одежды, проясняя мутное сознание. Выдыхая густые облачка пара, Не Хуайсан обхватил себя руками и побрёл вдоль длинной тропинки, быстро ускоряя шаг. Пусть в Цинхэ нет таких роскошных и обширных садов как в Ланьлине, но зато здесь всё родное сердцу. Здесь выросли братья Не, проводя счастливое время вдвоём. И это намного дороже любых красот. По этим самым поворотам они, будучи ещё совсем мальчишками, играли в догонялки. Хуайсан бежал так быстро, как только мог, но всё равно не выходило поймать старшего брата. Когда мальчик готов был упасть без сил и заплакать от обиды, Минцзюэ оказывался совсем близко и само собой попадался в слабые объятья младшего Не. Конечно же, старший брат всего лишь поддавался, но зато столько счастья и радости плескалось в больших детских глазах, что стоило и подыграть. Провожая печальным взглядом уходящую вперёд тропинку, сокрытую утренним туманом, Не Хуайсан зябко поёжился. Не стоило, однако, выходить на улицу только в тонких ночных одеждах, но омега даже не думал возвращаться сейчас. Он почти панически боялся оставаться в одиночестве в пустой и холодной комнате наедине со всеми своими пугающими мыслями и назойливыми страхами. Однако, спустя какое-то время Хуайсану всё-таки пришлось повернуть в обратную сторону. И то только потому что он едва не попался патрулирующим солдатам. Спрятавшись за широким стволом дерева, хрупкую фигуру омеги было совсем не видно, но вот запах, как уже стало понятно, спрятать в эту течку не получилось. Но, к счастью, двое альф прошли мимо, ничего не подозревая. Облегчённо выдохнув, Второй господин Не вернулся в свои покои также тихо и незаметно, как и вышел. *** Лань Сичэнь не на шутку забеспокоился, когда ему доложили о внезапном прибытии Главы Ордена Не. Состояние старшего названного брата тоже не говорило ни о чём хорошем, так что Цзэу-цзюнь уже думал, что Вэнь Жохань восстал из мёртвых и придётся собирать вторую Аннигиляцию Солнца. Всегда прямолинейный Не Минцзюэ впервые в жизни не мог собраться, чтобы начать разговор. Лань Хуань не торопил, понимая, что у мужчины произошло что-то личное. Звенящую тишину в комнате прервал слуга с подносом в руках. Чифэн-цзунь принял пиалу с чаем из рук названного брата, но так и не выпил. — Сичэнь, — начал альфа, — ты знал? — звучало вовсе не как вопрос. Минцзюэ помнил, каким потерянным младший брат вернулся после обучения в Гусу Лань. Тогда он не придал этому особого значения, потому что Хуайсан почти сразу вернулся к своему обычному праздному состоянию. — Да, — принюхавшись бета уловил тонкий сладковатый аромат омеги. Раз за всю долгую дорогу до Облачных Глубин он не выветрился, Лань Сичэнь боялся представить, что перенёс Минцзюэ. — Почему молчали?! — сквозь зубы прошипел альфа, заливаясь краской. Гнев закипал в нём, рискуя вылиться в очередную бурю. Но тёплая улыбка собеседника неосознанно заставляла держаться. — Наверное, поэтому, — Глава Лань кивнул на руку Чифэн-цзуня. Пиала, зажатая в стальной хватке, пошла мелкими некрасивыми трещинами. Ещё бы чуть-чуть и фарфор острыми осколками порезал ладонь Не Минцзюэ. Оставив в покое многострадальную чашу, альфа шумно выдохнул, прогоняя образ невинно улыбающегося младшего брата. — Дагэ, незачем ругать Хуайсана. Я предупреждал о возможных последствиях. Думаю, он и сам прекрасно всё понимал, но слишком боялся твоего гнева. — Убью я его, что ли?! — с грохотом опустив кулак на стол, мужчина едва удержался, чтобы не броситься назад в Цинхэ и вытрясти из этого мальчишки все ответы. — Минцзюэ-сюн, прояви терпение, — Лань Хуань как будто прочёл мысли альфы. — Не дави на него, — сильнее сжав кулаки, Чифэн-цзунь прикрыл глаза, успокаивая накатившую волну гнева. Он злился вовсе не на братьев, а на себя самого. За то, что не заметил очевидные факты перед своими глазами. За то, что возбуждение, охватившее его тело ещё с утра, до сих пор давало о себе знать. Холодные источники, как оказалось, дали лишь временный эффект. — Дагэ, — привычное доброе и приветливое выражение лица Главы Лань сменилось на серьёзное и взволнованное, — давно ли А-Яо играл для тебя «Песнь Очищения»? — Пару дней назад, — не понимая волнений Эрди, альфа не задумываясь ответил. Сичэнь помрачнел только больше. — И ты всё равно так зол, — бета удручённо вздохнул. — Подозреваю, что у нашего младшего брата недостаточно духовных сил, чтобы усмирить твой гнев. Я сам буду приходить к тебе, Дагэ. Облачные Глубины почти восстановлены, это никак не обременит меня. Минцзюэ в ответ лишь кивнул, мол «поступай, как считаешь нужным». Не показывая перед названным братом, альфа на самом деле даже обрадовался, что этот лис Мэн Яо больше не будет приходить на порог его дома. Лань Сичэнь ещё долго не покидал гостя, играя для него на гуцине, пока жажда убийства совсем не утихла. Искажение Ци — совсем не шутки. Так что, при всём уважении Главы Лань к Цзинь Гуанъяо, но проигнорировать подобное Лань Хуань никак не мог. *** «Целый день прошёл, — юный омега с тоской вглядывался в закат. — Не Минцзюэ так и не вернулся… Может что-то случилось?» Младший Не никак не мог найти себе место, в котором его оставят в покое все печали и страхи. Он ушёл в самую дальнюю часть сада, туда даже солдаты заходят редко, но никакие прогулки не могли спасти от внутренних терзаний. Откинувшись на высокий бортик беседки, Не Хуайсан подумал, что не стоило бы так далеко ходить. Он ведь приказал слугам оповестить его, когда Глава вернётся. Оставалось надеяться, что они хорошо будут искать. Наблюдая за ярко-алым солнечным диском, Хуайсан поджал колени к груди, укладывая на них голову. Как только последние лучи блеснули на горизонте, омега только на одну секундочку прикрыл глаза. А на вторую — он уже крепко заснул, даже несмотря на не очень удобное положение тела.