Не избранный

— Лазейка! С сегодняшнего дня ты будешь зваться Лазолапка. Песчаник! Передай своей новой ученице мудрость и твердость духа, чтобы ни одно испытание отныне не могло сломить её! Черная кошечка, что самодовольно улыбалась племени из-под скалы, подошла к рыжему с брызгами коту и официально-аккуратно коснулась его носа своим. — Лазолапка! — завизжала Пшеничка так громко, как только могла. Племя подхватило поздравления. — Лазолапка! Лазолапка! — И всё-таки жалко, что она больше не будет с нами в детской! — вздохнула Пшеничка, повернувшись к Крылатику, когда крики наконец поутихли. Котик, подумав, кивнул. Хоть он и не слишком жаловал соседку (что-то в ней было отталкивающее, он и сам не понимал, что именно), сестрёнка искренне любила подругу. — Ну, зато она расскажет нам много интересного об ученической жизни! Нам ведь тоже через луну надо стать оруженосцами, — напомнил он, на что сестрёнка довольно закивала, а после проводила взглядом подругу и её наставника. Новоиспеченная ученица деловито и гордо прошествовала к выходу из лагеря, после нырнув в заросли вереска и травы вслед за Песчаником. — Не повезло ей! Песчаник злюка, — шепнула кошечка, когда те вышли, явно намекая на тот случай, когда они ещё совсем малышами врезались в воителя, а тот накричал на них. Да и вообще Песчаник был довольно мрачным котом, постоянно ворчал и злился на всех подряд. — Кстати, выходит, Рассыпчатая больше не будет с нами жить, — Крылатик чуть понизил голос, виновато пряча глаза, — она тоже злая, и жуткая! Не понимаю, как Лазолапка жила с такой мамой! — он почувствовал себя ужасно оттого, что ругает соплеменицу, и потому замолчал. — Хорошо, что наша мама добрая! — Пшеничка оглянулась на детскую. — Но всё равно я хочу стать ученицей! В детской скучно и тесно, и духота такая! — кошечка подняла глаза и, сощурившись, попыталась посмотреть на палящее уже который день солнце. Ни облачка не было на пронзительно-голубом небе, как сегодня, так и вчера, и неделю назад. Вереск, который приносили с пустоши на подстилки, был сухим, а трава — колючей. К счастью, даже при затянувшейся жаре охотники исправно приносили в лагерь кроликов и полевок, а то и птичек с пустоши. Старшие пили воду в ручейке недалеко от лагеря, который благодаря своей силе и прохладе ещё не пересох; малышам приходилось довольствоваться лишь мокрым мхом, что постоянно возмущало Пшеничку, как кошечку «я-уже-взрослая-и-имею-право». В палатке действительно было душно и очень жарко, просто невозможно спокойно спать. — Может, попросим маму вместе поспать снаружи? — глазёнки кошечки заблестели от гениальной идеи. — Я смогу ее уговорить, это же не опасно! — Ну…не знаю, — засомневался Крылатик. В последний раз идея сестры кончилась плохо, но ведь сейчас это принесет пользу, наверное? Впрочем, Пшеничка, по всей видимости, решила, что молчание — знак согласия, потому что её уже след простыл. Только возле детской мелькнул маленький золотистый хвостик. Палевый котенок вздохнул. Мама, естественно, разрешит. Раз уж разрешала выйти из лагеря, то сейчас и подавно! Вообще, Ласка много чего разрешала. Ветрохвост в дела семьи не лез, ну, а Пшеничка легко вертела матерью, выпрашивая у нее то одно, то другое. Крылатик не считал всё это правильным. В конце концов, мама ведь пытается защитить их, но так легко поддается всем их желаниям, что выходит совершенно обратное. Тем не менее, он не винил сестру в ее беспечности и постоянных «хотелках». В конце концов, и ему тоже много чего хотелось бы, просто Пшеничка более легкомысленная и никого не слушает. Котенок ещё немного посмотрел на родную детскую, а после, развернувшись, потопал куда-то в сторону. Внезапно с порывом ветерка к нему подлетело маленькое, лёгкое светлое пёрышко и запорхало перед носом. Серьезный котик мгновенно подобрался, растеряв всю свою взрослость. «Я — охотник. А это — ястреб на пустоши!» — подумал он, и воображение мгновенно нарисовало грозную птицу. Ястреб парит над пустошью, раскинув огромные крылья, а бравый воитель бежит за ним! «Ястреб» полетел через лагерь, а юный охотник понёсся следом, подскакивая на ходу и пытаясь поймать свою добычу коготками. Наконец пёрышко стало медленно порхать к земле, и Крылатик с торжествующим видом прыгнул на воображаемую птицу, вонзая когти в почти невесомое перо и чувствуя подушечками лапок его мягкость. Подняв зубами добычу, Крылатик огляделся. Ему очень хотелось бы показать кому-то, какой он хороший охотник. На глаза попался Рассвет, и котенок посеменил к знакомому воителю. — Рассвет! Посмотри, я поймал ястреба! — гордо мяукнул он, положив перо и придерживая его лапкой для надёжности. — Да ты настоящий охотник! — промурлыкал Рассвет, отвлекаясь от полусъеденного крольчонка ради такого дела, — молодец! А где твоя сестрёнка? Редко увидишь вас порознь! — Она в детской, — котик присел рядом с воином и сразу почувствовал себя более важным. Его похвалил воитель! Рассвет глянул в сторону куста утёсника, после перевел взгляд обратно на маленького товарища. Крылатик возился с перышком, разглаживая лапкой нежный пух. Ему нравилась эта вещица. «Пожалуй, подарю Пшеничке. Она любит такие штучки», — подумал он и сразу же поделился мыслью с Рассветом. — Конечно, дари, если не жалко, — кивнул рыжий кот, — кошки вообще любят все красивое. Перья, цветы, листья, всякие безделушки. — Пшеничка постоянно приносит какие-нибудь цветочки и украшает подстилку, — согласился Крылатик, — и палатку украшает, и вообще все украшает! И ещё часто просит Ночницу принести ей чего-нибудь с пустоши. Или Тёплого, но он травы не даёт, они же нужны для лечения! — Кстати, по секрету скажу: у вас в детской сегодня появится новая соседка! — вдруг вспомнил воин, дёрнув усами, и заговорщически наклонился к малышу. — Сизокрылая ждёт котят Молнезвёзда, и утром говорила, что собирается переселяться к вам. — Ух ты! — искренне обрадовался Крылатик. Новая королева — новые котята, а в будущем и новые воители! Интересно, а они с Пшеничкой успеют вырасти настолько, чтобы потом взять в ученики малышей? — Надо рассказать Пшеничке, — деловито начал котик, но внезапно услышал позади себя какую-то возню и шорох. Он насторожил ушки, пытаясь определить источник звука, как вдруг на него обрушилось нечто маленькое и золотистое, накрыв мягкой шерстью. — Пшеничка…хватит так делать! — пробурчал котёнок, пытаясь выбраться из-под сестры, хохочущей от своей затеи. — Я лучше всех устраиваю засады! — котик спихнул ее, и малышка с недовольным писком села на землю, — так о чем ты хотел рассказать? — К нам подселится Сизокрылая, — начал он, и сестрёнка закивала, ничуть не удивившись. — А, это я знаю, мне мама сказала! А чья она подруга? — Молнезвёзда, — раздался сверху голос Рассвета, которому явно не нравилось, что его игнорируют — и не в первый раз! — Молнезвёзда?! — Пшеничка вытаращила глазки, — он же предводитель! Разве у предводителей бывают котята? — Конечно, бывают! Он же тоже кот, — важно пояснил Крылатик, после вспомнил о своем «ястребе» и положил пёрышко перед кошечкой. — Кстати, я тебе вот что поймал! Пшеничка радостно взвизгнула, лизнула брата в щёку и занялась исследованием пера, моментально позабыв о Сизокрылой. — Это ястреб! — Крылатик запнулся. Он не был уверен, что это перо принадлежит ястребу. А если он нечаянно соврал сестре? Но та, по-видимому, не задавалась этим вопросом; кошечку больше интересовал узор и цвет новой вещицы, которую она после взяла в зубы и побежала куда-то. — Ты идёшь? — она обернулась на брата, и тот непонимающе моргнул. — Куда? — Делать подстилку Сизокрылой, куда ж ещё! — кошечка побежала дальше. — А, точно… Пока, Рассвет! — котик кивнул большому другу и потрусил за Пшеничкой к палатке целителя — там в отдельном уголке хранился свежий вереск, веточки, листья, мох и вообще все, что могло понадобиться для подстилок. Крылатик предупредительно мяукнул, обгоняя Пшеничку, пока она не напугала Тёплого. — Тёплый! Это мы, за подстилкой! — уведомил он, краем глаза проследив, как золотистая шерстка мелькнула справа. Незамедлительно котик подошёл туда же, лапками разгребая свежие материалы и с удовольствием вдохнул запах вереска. После взял веточки, несколько гибких и упругих веточек, которые воители часто брали на границе или находили на территории. Пшеничка взялась с другой стороны; вместе они сплели их вместе, после вплели побольше стебельков душистого вереска, чтобы сделать подстилку упругой и крепкой. За эту луну Крылатик многое узнал о подстилках и о том, как их делать. Теперь можно было положить несколько листьев лопуха и сверху — мягкий мох, взбитый ловкими лапками Пшенички. Кошечка, придирчиво осмотрев подстилку, воткнула в нее пёрышко. — Вот так! Пусть это будет подарочек Сизокрылой! Я с ней мало общалась, но она, наверное, хорошая? — малышка взялась за подстилку и потащила ее наружу, Крылатик подхватил ветки, и они быстренько перенесли гнёздышко для королевы и будущих котят в детскую. Он тоже мало знал Сизокрылую и был не уверен в том, что подруга великого Молнезвёзда вообще будет с ними общаться. Что, если она посчитает их просто надоедливой малышнёй, как Завитушек или некоторые воители? — Мама разрешила спать снаружи? — поинтересовался он и оглянулся на свое гнёздышко, которое делил с Лаской и Пшеничкой уже пять лун. С одной стороны в вереске и траве торчали какие-то голубоватые и белые цветочки, которые сестрёнка постоянно выпрашивала у Ночницы, Канарейки, Ягоднолапы и других воителей. — Ага! Только подумай, мы младше Лазолапки, но зато будет спать под небом, как большие, хотя нам только пять лун, а ей уже шесть! Поскорее бы! — восторженно пискнула малышка, переводя взгляд янтарно-желтых глаз на выход. Крылатик понимал её стремление — частенько уже в котячестве коты Ветра привыкали спать на улице, а уж в такие жаркие дни и подавно. Рассыпчатая никогда не позволяла Лазолапке такого, ну, а Ласку всегда легко было уговорить. По правде говоря, котёнок и сам давно мечтал увидеть над головой сияющие звёзды перед сном, почувствовать взгляды предков и задремать под шелест ветра, так что не мог осуждать Пшеничку. Котик выбрался из душной палатки в чуть менее душный лагерь. Ему хотелось пить. Сейчас бы попросить у кого-нибудь принести водички! Крылатик заметил маму у кучи с дичью. — Мама, привет, — он подошёл ближе и сел рядышком, прижавшись к кремовому мягкому бочку Ласки. — Привет, Крылатик, — кошка приветственно лизнула его в лоб, после указала на кролика в куче, — хочешь кушать? — Нет, мам, я, если что, сам возьму, — пятнистый малыш слегка прижал уши, после наконец попросил. — Можешь принести водички, пожалуйста? Очень пить хочется… — Конечно-конечно, милый, сейчас принесу, — Ласка огляделась, после подошла к сидящей неподалеку Сизокрылой. Серо-палевая кошка повернулась к королеве, и та замялась, подбирая слова. — Мм… Сизокрылая, тебе все равно сегодня перебираться в детскую… Не могла бы ты чуть-чуть последить за моими котятами, пожалуйста? Я только до ручья и назад, — попросила Ласка, и чем больше она говорила, тем тише становился ее нежный голосок. Крылатик сощурился. И чего мама всегда так волнуется, когда говорит с кем-то? Странная она всё-таки. — Конечно, дорогуша, заодно посмотрю мое новое гнёздышко, — проворковала Сизокрылая в ответ. У неё был сладкий, как мед, голос, ласковый настолько, что даже слишком. Хотя, она всегда так разговаривала, когда бы не слышал её Крылатик. Может, просто голос такой? Ласка легонько подтолкнула его к детской и потрусила за мхом, а после прочь из лагеря. Котёнок вздохнул и пошел обратно к палатке, но заходить ему не хотелось. Пшеничка была снаружи и играла моховым мячиком с, неудивительно, Ночницей. Черная с белыми брызгами воительница вообще любила свою маленькую подружку, и потому постоянно приходила играть. В игре был и третий участник — Уткохвост, брат Ночницы, который с весёлым визгом гнался за мячом на другой конец поляны, словно малый котёнок. Сизокрылая присела на безопасном расстоянии, слегка наклонив голову. В ее серо-голубых глазах читалось любопытство и снисхождение, но она наблюдала, не влезая в забаву. Котик только приблизился к играющим, как комочек мха попал ему в голову, и малыш удивлённо затряс головой, вызвав смешок Пшенички. Схватив мячик коготками, Крылатик бросил его сестре. Он быстро втянулся в игру, так что когда пришла Ласка, не сразу заметил; а увидев мать, мгновенно подбежал к ней, бросив игру. — Вот, попей, — она мягко подвинула ему кусок мха, пропитанный водой настолько, что она сочилась на землю. Крылатик мгновенно наклонился и чуть надавил на мох; свежая, чистая, такая холодная и желанная влага хлынула ему в рот, и котенок принялся жадно пить, пока наконец не почувствовал, что больше в него не влезет. — Спасибо! — он благодарно потерся щекой о плечо Ласки. Всё же, какой бы ни была мама, она мама, и её полагается любить, чем Крылатик бескорыстно занимался последние пять с хвостиком лун. — Лазолапка! — услышал он за спиной радостный мяв сестры и, не оборачиваясь, понял — бывшая соседка вернулась с первого урока. Наспех попрощавшись с матерью, котик поспешил к Пшеничке и Лазолапке, чтобы узнать наконец, какова она, жизнь ученическая. — Ты охотилась? Училась сражаться? Бегала на пустоши? — нетерпеливо забросала подругу вопросами Пшеничка, отчего Лазолапка слегка поморщилась. — Только осмотрели территорию, и всё. Поедим? — не дожидаясь соглашения, новоиспеченная ученица пошла к куче с дичью, выбирая жирного кролика. Котята помогли оттащить дичь на край поляны. — Песчаник был не сильно строг? — участливо поинтересовался Крылатик, краем глаза наблюдая, как ворчливый воитель идёт в воинскую палатку. — Не особо строже матери, так что сойдёт, — равнодушно, как показалось, пожала плечами черная кошечка, откусывая кусок кролика. Крылатик последовал её примеру; дичь была отменная, и котик оторвал себе ещё кусочек, с опаской поглядывая на жадно поглощающую еду сестрёнку. Как бы всё не съела одна! Когда с кроликом было покончено, а Лазолапка принялась рассказывать, что да как на территории, Крылатик обратил внимание на небо. Незаметно наступил вечер, и оно было восхитительно. Светло-голубое над головой, к горизонту оно постепенно розовело, а потом желтело, и где-то на линии горизонта сейчас наверняка было видно заходящее солнце. Из оврага его не было видно, однако хорошо можно было рассмотреть лёгкие облака, которые приплыли под вечер. Они отливали сиреневым, а верхушка была туманно-белой. Облака казались неутомимо летящими куда-то, но куда? — Давайте заберемся на камень и посмотрим закат? — непривычно тихо предложила Пшеничка, что тоже была занята рассматриванием неба. Она подошла к груде камней у детской и попыталась забраться на небольшой валун, но оттуда ничего не было видно. Крылатик полез следом, а долговязая Лазолапка страховала младших товарищей снизу. Пшеничка оглядела камень с почти плоской верхушкой, который был выше, и, напружинив лапки, запрыгнула туда. Она не раз видела, как это делают воители или даже Крикливый, который приходил понежиться на солнышке порою. Площадка была не слишком большой, но места для троих котят там вполне хватало, так что Крылатик и Лазолапка запрыгнули следом. Котик опасливо глянул назад. Несмотря на то, что рядом была ещё пара камней, с одной стороны был довольно большой просвет. Он опасливо поёжился. Что, если сестра свалится отсюда? Надо следить за ней. Тем временем Пшеничка, вытянув шейку, восторженно ахнула. — Смотри, смотри! — она указывала вдаль. Котик повернул голову и, на мгновение позабыв обо всем, восхищённо уставился на солнце. Над землёй оставался всего небольшой его кусочек, а вокруг небо было красным и оранжевым, будто пылал огромный огненный шар. Лазолапка, слегка наклонив голову, скептически хмыкнула и полезла вниз. — Тебе не нравится? — удивлённо мяукнула вслед Пшеничка. — А что в этом такого? Просто солнце, — фыркнула ученица, после спрыгнула с последнего камня и зашагала прочь. — Эй, вы что там делаете? А ну быстро слезайте! — тут же крикнул кто-то. Крылатик обернулся. Внизу стояла Осеннецветик. Внутри все похолодело, когда он понял, что глашатая настроена не слишком дружелюбно. Она за пару прыжков достигла котят и схватила Пшеничку за загривок под протестующий писк кошечки. Крылатик стал осторожно спускаться за ними. — Чтобы туда одни не лазали! — сердито шикнула на них Осеннецветик, когда они уже твердо стояли на земле. — Это слишком опасно для котят! Если хотите лазать, то зовите мать или воителей, чтобы присмотрели за вами! Ясно? — Ясно… — пристыженно ответила Пшеничка. Крылатик закивал. — Мы больше так не будем! — Надеюсь. А теперь идите в детскую, а то Ласка вас потеряет, — недовольно буркнула кошка и отошла. Не смея ей перечить, котята, то и дело оглядываясь на сердитую глашатую, посеменили к кусту утёсника. — Мам, ты же помнишь, что мы спим снаружи? — на всякий случай уточнила Пшеничка. Ласка кивнула с едва слышным  вздохом и осторожно взялась зубами за подстилку. Крылатик кинулся помогать, и вскоре их гнездышко благополучно расположилось у стены детской снаружи. Пшеничка радостно плюхнулась в него и завозилась, устраиваясь поудобнее — ей впервые не терпелось лечь спать, так что сегодня можно было устраиваться прямо после заката. Ласка опустилась рядом, а Крылатик влез последним, удовлетворённо свернувшись рядом с сестрой. Естественно, та и не думала спать; вместо этого кошечка задрала головку к небу, ожидая, пока появятся первые звёзды на стремительно темнеющем и уже иссиня-черном небе. Палевые острые ушки Крылатика то и дело подрагивали. Было непривычно с первых же минут. Стояла тишина, но совсем не та, что в детской. Там, за колючими ветвями, тишина была мягкой. Посапывание сестры и матери, Рассыпчатой и Лазолапки смешивалось с шуршанием подстилок и глухо оседало на стенах палатки. Это был особый звук, под который засыпали котята вот уже больше пяти лун. Здесь же, снаружи, тишина была абсолютно другой. Стрекотание отдельных кузнечиков превращалось в общий складный хор. Свист ветерка, играющего с шерстью котов, перешептывание соплеменников перед сном сливались в единую симфонию, что устремлялась ввысь, к Звёздному племени. И самое главное — здесь Крылатик чувствовал свободу. Тишина была звонкой и нежной, а воздух, который уже смешался с ночной прохладой, был наполнен особым запахом ночи. Дышалось так легко и свободно, что котенок все вдыхал и вдыхал, и казалось, что всю ночь он мог бы наслаждаться только этим. Тонкая полоска неба на горизонте ещё была светлой, храня ушедший день, когда в небе сверкнула первая долгожданная звёздочка. Ярким мерцающим огоньком она повисла над головами Ветряных котов. Будто по сигналу, зажглась вторая. Затем третья. Четвертая, шестая, десятая, а дальше звёзд было уже не сосчитать. Крылатик, как и Пшеничка, задрал головку. В голубых глазках котика отразился Серебряный пояс. Он невольно почувствовал себя маленькой травинкой на огромной пустоши. Так вот что имели в виду взрослые, когда говорили, что племя Ветра ближе всего к предкам… Мириады сверкающих искорок, каждая из них были явно видны котам, а коты — им. Под таким присмотром с племенем точно ничего плохого произойти не может. Крылатик даже слегка посочувствовал остальным племенам — не видеть неба и взоров предков это, наверное, так ужасно! Сестра снова начала возиться, и малыш аккуратно дал ей перевернуться на спину, а сам прилёг рядом и положил голову на мягкую лапу матери. Взгляд то и дело устремлялся то к небу, похожему чуть на шкуру Ночницы, то к паре дозорных, охраняющих лагерь, то к Пшеничке. Немало прошло времени, прежде чем котят наконец сморил сладкий, уютный сон.