Не избранный

Пшеницелапка уныло поворошила лапой кучу сухих листьев, а потом несильно пнула её лапой. Несколько листочков сразу же вспорхнули и разлетелись в разные стороны, как маленькие птички. Кошечка наклонила голову набок, моргнула и ещё раз пихнула кучу. После тихонько захихикала, подскочила и прибила к земле взлетевший выше всех лист. — Пшеницелапка! Ну хватит уже ворошить листья, они же нам для подстилок нужны! — возмущённо мяукнул Крылолап, который почему-то был не в духе сегодня. Ученица лишь махнула хвостом и принялась возить животом по земле, передними лапами сгребая листья обратно. После плюхнулась рядом с кучей. — А ты разве не делаешь подстилки? — поинтересовался Уткохвост. Сегодня он вызвался помочь ученикам с их грязной работой, но больше болтался рядом или глазел на небо, так что Крылолап сам старательно перестилал мох и делал новые гнездышки, порой поглядывая на них (авось совесть замучает). Не помогало. — Мы с Крылолапом договорились, что я сменю подстилки в детской и в части воинской, но только после охоты, — пояснила она. От присутствия этого золотисто-жёлтого кота становилось в последнее время немного не по себе. Да, было приятно за оказанное внимание и весело с ним болтать, но… Понятно, что он влюбился по уши, но серьезно, сколько можно? — Мне помогает Энди, так Легкокрылка сказала. А ты должен помогать Крылолапу! Уткохвост печально повесил хвост. — Потом поболтаем, — она решительно развернула его. — Честное слово даю! А теперь иди работай, а то братишка съест нас обоих на обед вместо кроликов. Когда воитель ушел, кошка невольно повторила про себя свои последние слова. Братишка. Буквально пару дней назад Крылолап поведал ей нечто совершенно невероятнейшее — Завитой их единокровный брат! И эта новость изумила её даже сильнее, чем возмутила. Конечно, вчера, оправившись от оправданного шока («подумать только, этот выскочка — моя родня!»), она все проверила через Сизокрылую. Кошка оказалась на удивление стойкой к Убеждению, но в итоге сдалась и подтвердила сказанное. Впрочем, она, кажется, и не сильно старалась сопротивляться. Пшеницелапка всё равно не собиралась сближаться с Завитым только потому, что он ей брат. Он ей не нравился, она не нравилась ему, никто никого не трогал и все были довольны, так зачем что-то менять? Зато Крылолап проводил теперь с кудряшом куда больше времени, и — кошка не хотела этого признавать, но чувствовала это где-то в глубине сердца — она ревновала. Ей было не очень приятно, когда, вернувшись после охоты или патруля, братик не шёл к ней, а мог пойти к Завитому, или к Рассвету, или вообще к Цветиночке. И ничего, что сама Пшеницелапка уже давно вписалась в круг воинов и всегда могла найти, с кем поговорить! Это совсем-совсем не то. Скоро должны были подойти Буревестник с Ночницей — именно с ними ученица собиралась идти на охоту. Она на всякий случай глянула на небо: не собирается ли дождь? Но нет, тучи были вялыми и светло-серыми, из таких дождь шел только самый мелкий, слабый, такой даже заметить сложно. Вот и хорошо. А вон и эта парочка! Буревестник не улыбается, но его глаза довольно сощурены, а светлая грудка приглажена. Ночница же не скупится на улыбки. Она подбежала к младшей подруге и приветливо лизнула в ухо. — Привет! Я готова, — кошечка вскочила, сравнявшись ростом с ночницыным носом и почти с буревестниковым подбородком. — Идём! Наставник кивнул. Они уже пошли через поляну, когда Пшеницелапка заметила возле кучи с дичью черную с белой грудкой кошку и тут же ринулась к ней. — Лазолапка, а пошли с нами охотиться! — радостно запрыгала кошечка, понимая, что впереди отличная перспектива вновь побегать с лучшей подругой детства. Обычно Лазолапки не было в лагере — она тренировалась, охотилась, гуляла, ходила в патрули и вообще пропадала невесть где, так что Пшеницелапка почти не пересекалась с ней. Ей бы очень хотелось побыть с подругой, как раньше. Черная лениво опустила на неё взгляд и слегка, еле заметно, скривила губы. — Ну нет уж, ещё этого не хватало, — насмешливо и одновременно как-то брезгливо ответила она, и весь запал Пшеницелапки улетучился. Ученица растерянно смотрела вслед другой ученице, которая как ни в чем не бывало вытащила из кучи мышь, что-то пробурчала, кинула дичь обратно и взяла другую. — Ну вот. Раньше она была такая веселая и классная! — пожаловалась Пшеницелапка наставнику. Он утешающе похлопал её по спине хвостом и переглянулся с Ночницей, видимо, думая, что ни одна из кошек не заметила этого быстрого взгляда. Ученица тут же тихо захихикала, а Ночница игриво, но понимающе улыбнулась коту. — Так, ну все, пошли уже! — проворчал Буревестник, отводя взгляд и все равно украдкой поглядывая на черную воительницу. Да уж, бедняга влюблен без памяти. Ничего, Пшеницелапка ему живо все обустроит! После охоты, разумеется — это мероприятие даже она не хотела пропускать. И пускай даже снаружи завывал злой колючий ветер, энтузиазм стремительно возвращался в тело золотистой кошки, и вскоре она уже вовсю скакала по холмам и оврагам, совала нос в любую щель и успешно распугивала добычу. Под её лапами грязное мятое подобие травы шуршало, ветки колючего куста шевелились и скрипели. Где-то в небе пела неизвестная птица, но, будто почувствовав свое одиночество в этом непростом ремесле, замолкла. — Можешь быть потише? Ну пожалуйста! — в который раз протянул Буревестник. Но Пшеницелапка уже сама замолчала и быстро, но абсолютно беззвучно — засады и неожиданные прыжки были её сильной стороной с детства, отчасти поэтому она так любила охотиться — двинулась вперёд. Её вел сладкий запах кролика. В последние дни их становилось все меньше, и у кошки даже слюнки потекли при мысли о сочной крольчатине. Она нетерпеливо сорвалась с места и понеслась через расстояние, отделяющее её от желанной добычи. Кролик тоже оказался проворен; он тут же рванул в сторону, но сейчас, когда даже трава вся ссохлась и полегла, было легче и бежать, и видеть дичь, бегущую впереди. Пшеницелапка, ощутив в лапах азартное покалывание, сильными толчками ускорилась и почти полетела над землёй, рефлекторно переставляя лапы. Смелое самолюбие и уверенность в успехе ударили в голову, придали сил. Охотница последним красивым прыжком настигла кролика, ухватила его лапами, перекувыркнулась через голову и вонзила клыки в шею кролика. После вскочила и победно мявкнула, впрочем, рядом с ней уже не было никого, кто мог бы разделить этот триумф. Похоже, парочка отстала и не смогла её нагнать. Пшеницелапка распушилась и довольно зажмурилась. Изнутри её грело теплое чувство победы, преодоленного препятствия. Она подхватила кроля и спрятала под кустом. Надо бы ещё что-то найти! Конечно, самым верным решением было бы просто вернуться к своим, наверняка они её ищут, но… Не успела Пшеницелапка даже подумать об этом, далёкий, слабый аромат ещё одного кролика коснулся её носа, и ученица помчалась за новой добычей. Но странное дело, кролика так мне было, хотя запах усилился. В следующий миг перед кошкой предстала Ночница с кроликом в зубах, и она, заметив Пшеницелапку, даже выронила дичь. — Святые зайчики! Куда ты делась?! — возмущённо воскликнула Ночница, обнюхивая кошечку, которая пыталась увернуться. — Буревестник! Тут она! Из-за ближайших кустов выскочил черно-бурый кот и быстро приблизился к ним. — Все в порядке? — он нахмурился. — Пшеницелапка, ты же знаешь, нельзя уходить далеко поодиночке! Мало ли, вдруг лиса ещё тут? — на этих словах Ночница испуганно вздрогнула. — Что ты скажешь в свою защиту? — спросила она уже немного спокойнее. Пшеницелапка наклонила голову, пряча улыбку. Да что они ей сделают! — Ну, вообще, я не уходила далеко. А ещё я поймала дичь, она там. Да и вообще, — добавила она, глядя на сомнение в их глазах, — со мной же ничего не случилось, а значит, и волноваться не о чем! — Просто не делай так больше, — Буревестник отвернулся, через силу сохраняя строгость. Тем не менее, Убеждение снова действовало. — Давайте заберём моего кролика! Жалко, вы не видели, ка-ак я его поймала! Две кошки и кот, переговариваясь, побрели за оставленным под терновым кустом кроликом. *** Уже в лагере кошечка бросила пойманного кролика в кучку с дичью. Сейчас надо было отдохнуть немного, а потом и подстилки можно постелить. Энди уже был около кучи с листьями; тут же сидела и Легкокрылка, его сегодняшняя охранница, и спокойно, с лёгким интересом в глазах смотрела на пленника. Кот подгреб к себе часть листьев, потом встал, очевидно, собираясь пойти за мхом, и наткнулся на взгляд Пшеницелапки. — Ой, привет! — сказал кот и улыбнулся. — Я тебя не заметил. Ты ведь тоже делаешь подстилки со мной? — Ну-у да, — нехотя протянула она. — Только я сначала отдохну после охоты. — Ну, а я разве что-то против сказал? — он пожал плечами. — Я за мхом! Белоснежный кончик хвоста исчез в целительской палатке, а Пшеницелапка усмехнулась. Энди ей нравился — весёлый, работящий разведчик оказался не таким уж и плохим, как все думали в начале. Вот он вынырнул из пещерки с комком мха в пасти и ещё один зажал подбородком. Осторожно он донёс оба до кучи с листьями и с облегченным пыхтением кинул оба на землю; зелёные нити мха повисли на его белой морде, подбородке и груди, и он попытался убрать их лапами, но безуспешно. После побежал в воинскую палатку. В детской Пшеницелапке предстояло сменить все самостоятельно, туда пленника не пускали. Ученица со вздохом поднялась и поплелась к кусту утёсника. — Привет, Пшеницелапка! — мяукнул Солнушек и запрыгнул ей на спину. Неожиданный маневр котенка заставил её слегка пригнуться и охнуть, но он, похоже, не собирался слезать. Сизокрылая кивнула кошке, а после взяла сына за загривок и сняла со спины ученицы. — Ну заче-ем, — обиделся котик. — Она пришла менять подстилки, не мешай ей, милый, — проворковала королева своему котенку. Он пообижался ещё несколько секунд, а потом поскакал на поляну. Пшеницелапка благодарно кивнула Сизокрылой и вытащила старые подстилки; краем глаза она заметила промельк белой шерсти сегодняшнего напарника. Выкинув старый мох, она быстренько постелила новый. — Вот так, — пропыхтела она, протягивая подстилку королеве. Волчок попытался придержать гнёздышко, помочь матери поставить его на место, и Сизокрылая сильнее сжала ветки и вереск зубами, чтоб не дайте звёзды уронить на своё дитя эту кучу. Пшеницелапка помахала хвостом Цветиночке, выбралась наружу и пошла к воинской палатке. — Энди, — она просунула голову меж ветвей. Кот причудливым образом сложил мох, под него положил охапку листьев и вереска, а уже все это ловко засунул в чьё-то гнездо. Он услышал и повернул голову. — Ась? — Тебе там много ещё? Кстати, у тебя кусок мха. На щеке. — А у тебя на носу, — бродяга усмехнулся и смахнул приставший к носу ученицы комок. Она в свою очередь подцепила тот, что у него на щеке, и пролезла в палатку полностью. — А подстилок немного осталось, только вот постелить ещё несколько. Не поможешь? — Нет, не помогу, — кошка лукаво улыбнулась, и Энди состроил возмущенную мордашку. — Ладно, ладно, давай сюда свои гнёздышки. — Как-то вы, Ветряные, интересно подстилки делаете, — сказал кот, когда она стала делать новую. Пшеницелапка оторвалась от своего занятия. — Вообще, каждый делает, как хочет. Главное, чтоб мягко было! — она указала на свою подстилку. У нее мох вперемешку с листьями был распределён по всему лежачему месту, а по краям был вереск и ещё какие-то сохранившиеся травы, придающие приятный запах. Гнёздышко пахло Рассветом. Она отодвинула носом лежанку на её законное место и повернулась к пленнику. Тот уже тоже закончил свою и принялся за следующую. — Это здорово! — он вновь сделал так же, как и в тот раз. — А вас учат этому? — Ну конечно. Старшие учат нас делать подстилки и собирать материалы в первые же дни ученичества! — гордо ответила Пшеницелапка. — Как все у вас в племени ладно, — он улыбнулся и кивнул комочком мха в напарницу. — А меня учила мама. В вашем племени мамы тоже учат чему-то, да? — Ну конечно, — она поудобнее уселась на подстилке Рассвета, куда только что забралась. — Мамы учат своих котят до шести лун всяким там лёгким законам, типа «котятам нельзя выходить из лагеря», показывают лагерь, знакомят с котами ну и все такое. — А потом учат наставники, — Энди задумчиво прикрыл глаза на миг, но после вновь раскрыл их. — Это здорово. Ладно, я вроде закончил. Легкокрылка, могу я ещё немного посидеть на поляне? Кошка наблюдала за ним из-за ветвей. — Как хочешь, — она пожала плечами и лизнула кисточку хвоста. Энди взял всё, что осталось, и отнёс на место — что-то в палатку Тёплого, а что-то между камнями. Пшеницелапке оставалось только удивляться — и чего он так старается? — Айда, поедим вместе с остальными! — крикнула она ему, а после взяла из кучки маленькую птицу и побежала туда, где насколько воинов лакомились дичью. — Приветики, — она без церемоний растянулась рядом с Уткохвостом и Ночницей. — Ого, вы уже закончили? — золотистый воин слегка отряхнул её шерсть хвостом. — Ага! Все-все закончили, — она жадно впилась в птичку. — О, там Энди, — Уткохвост вытянул шею. — Эй, Энди! Айда к нам! — О, спасибо! Уже иду, — белый кот тут же подбежал и сел напротив них троих. Кое-кто из недалеко сидящих неодобрительно покосился на него, а Песчаник негромко заговорил с Серогривом. Но Пшеницелапка не обращала внимания. Ну и пусть ворчат! Энди весёлый и хороший, так что ничего нет странного в том, что его тоже зовут поесть вместе. Даже сидя он был крупнее Ветряных воителей. Пшеницелапка никогда не считала своих соплеменников и себя маленькими или щуплыми, нет, она считала остальных дылдами, но Энди, на счастье, был ростом примерно с Теневого кота, а не с Речного. На его белоснежной шерсти все ещё висели зелёные ниточки, а светлые глаза так и улыбались. Он откусил немного от мыши, которую взял себе с разрешения своей охранницы. У него такая густая мягкая шёрстка! Не поймёшь, на кого он похож. Шерсть как у Речных, но не блестит так сильно, по размерам как Сумрачный, а живёт вообще в Ветре. Они потихоньку говорили о том да о сём, и плохое настроение, что так и пыталось завладеть Пшеницелапкой в начале дня, медленно уходило, а потом и вовсе совершенно исчезло. Она, распушив растрепанную шерсть, смеялась и болтала без умолку. Дичь давно кончилась, и к ним присоединились ещё и Морошка с Одноцветом, неразлучные в последние времена. Когда Морошка рассказывала про какой-то случай в её ученичестве, Пшеницелапка вдруг заметила что-то похожее на белую муху. Это нечто опустилось на её нос и, уколов холодом, вдруг пропало; нос стал мокрым. После рядом опустилась ещё одна такая муха. Затем ещё. Воители замолкли и подняли головы; она тоже невольно задрала нос вверх. Одна за другой белые крошки, маленькие, но многочисленные, опускались на землю и пропадали совсем. Это было похоже на дождь, но дождинки падали медленно, будто танцуя на лёгком ветру. Они не кончались, и вскоре какие-то из них перестали исчезать. На земле образовывался тонкий белый налет, а белые мухи все так же летели с пасмурного неба. Ученица замахала лапами в воздухе, и от её движений крупинки шмыгнули в разные стороны, но после продолжили свой медлительный танец. Уже почти все на поляне прекратили оживленные разговоры. — Снег пошел! — ахнула Ночница. Вот оно что! Снег! Тот самый, о котором мечтала Пшеницелапка! Да, это он, лёгкий, из множества мелких крошек-снежинок, сейчас пытался покрыть землю. Кошечка вскочила и принялась гоняться за снежинками. С весёлым криком котята последовали её примеру. Племя ожило, заговорило. Кто-то радовался, кто-то изумлялся красоте первого снега, а кто-то тревожно говорил о холодном сезоне. Пшеницелапка в упоении пыталась схватить когтями холодные частички, подскакивала и смеялась. Как же хорошо, что наконец-то пошел снег!