Не избранный

«Ничего в нашей жизни не происходит просто так, — думал Крылатый, наблюдая, как ползут по небу свинцовые тучи. — Все случайности на самом деле звенья одной цепи. Каждое происшествие неизменно влечет за собой другое, и все они вместе приводят к тому, к чему приводят. К нашей истинной судьбе». Кот лежал на камнях, периодически проверяя то состояние небесного свода, что был сегодня неспокоен, то лагерь, оживленный, как обычно. Оруженосцы, сыновья Сизокрылой, играючи боролись друг с другом, а их наставники — брат и сестра — спокойно сидели рядом и о чем-то неспешно беседовали. Вот к ним подошла Пшеница и переплела хвост с рыжим хвостом своего друга — они стали парой два рассвета тому назад. Кот что-то ласково промурлыкал ей. «С другой стороны, никто не может предугадать, куда нас заведёт эта цепочка. Возможно, этот путь непрямой, с подъёмами и спусками, а может, он разветвляется, и на каждый вопрос можно найти ответ, если только хорошенько проверить каждое звено». Вот Рассвет и Пшеница смеются над шуткой подошедшего ближе к ним Пухолапа, а Морошка увлечённо следит за боем. Её хвост подрагивает от желания вступить с кем-нибудь в драку, но по итогу она разнимает оруженосцев и показывает им какой-то боевой приём. Солнцелап в восторге проверяет его на брате, и тот падает, но после неожиданно повторяет эту уловку, и теперь повален уже Солнцелап. «Много поколений эта цепочка событий ведёт нас по жизни, и мы даже не подозреваем, что ждёт за поворотом и что случится на следующем звене. Но нужно быть готовыми ко всему». Рядом с детской играют Мятлинка и Цветинка. Трёхцветная ученица аккуратно бросает моховой мячик, так, чтобы ненароком не закинуть слишком далеко. Голубика дремлет рядом, пользуясь возможностью немного отдохнуть. «Разве может быть случайным приход новых котов, как Голубика и Мятлинка? Это всё — часть нашей судьбы. Они должны были прийти, чтобы пополнить наши ряды, — он тепло посмотрел на Цветинку. — Приход Цветинки в мою жизнь тоже не был случайным». У выхода сидят Ласка и Канарейка. Последняя выглядит нервной. Она старается улыбаться, веселиться и сплетничать, но во всех её движениях чувствуется непривычная скованность, будто бы глубоко скрытая боль. Канарейка, должно быть, сильно тоскует по Биллу. Никто и подумать не мог, что она так изменится. «Приход Билла тоже не был случаен, как и его последующее изгнание. Это всё было задумано. Он шпионил? Стравливал котов? Кто знает, что на уме у этого бродяги? — воин слегка отодвинулся от края скалы. — Он ушёл на территорию Грозового племени, и либо таким образом просто уходил от преследования, либо… решил повторить трюк, что проделывал с нами, ещё раз». Ласка что-то тихо говорит своей подруге, и та качает головой. Непохоже, чтобы Ласка была настолько удручена. Она, к счастью, быстро забыла о Билле. Чего не скажешь о Пролазе — она тоже как-то неуловимо изменилась, стала резкой и ещё более отстранённой. Кстати, где она? Что-то Крылатый её не видел ни сегодня, ни вчера. Интересно, куда она могла запропаститься. «Происходит что-то неладное. Я это чувствую. Здесь что-то не так, только непонятно, что». Осеннецветик расхаживает под Скалой, её хвост хлещет по бокам, шаги отрывистые и резкие. В строгом выражении мордочки глашатой угадывается лёгкая тревога. Наверное, кто-то испортил ей день. Может быть, у неё что-то болит или просто плохое настроение. «Вполне вероятно, что она тоже беспокоится о нашей последующей жизни. Ей ведь придётся в будущем возглавить племя». — Да где же она, — пробормотала кошка, на этот раз вполне отчётливо. — Кто-нибудь видел Пролазу? Вчера она не явилась в закатный патруль, сегодня не пришла на охоту, хотя была назначена! Рядом мялись Одноцвет и Ночница с Буревестником — злополучный охотничий патруль. Тогда ясно, что это так разозлило глашатую. Если Пролаза действительно не является в патрули, Осеннецветик придётся наказать её. Глашатую можно понять, она ответственна за всё племя, и пропажа нового кота лишь ударит по ней ещё сильнее. Крылатый соскочил с камней, приземлившись идеально мягко на все четыре лапы, и быстро огляделся, но нигде не заметил промелька знакомой чёрной шерсти. — Её нет в лагере, с утра не видели, — звонко крикнула Пшеница. — Хотя и вчера я её не замечала, но думала, что она как раз в патруле. — Осеннецветик, её гнёздышко холодное, — выбрался из воинской Пухолап, который ходил туда проверять. — Похоже, она даже не ночевала в лагере. — И что же, никто её не видел? — переспросила кошка, и Крылатый почувствовал обуревающую её тревогу так же ясно, как то беспокойство, что поселилось в его собственной груди. Ещё одна пропажа. Возможно, ещё одна жертва поразительно скрытной лисицы. Судя по взглядам, которыми обменивались коты, они подумали о том же. В их взглядах поселился страх. — Полагаю, что нет, — спокойный, властный голос Молнезвёзда ни разу не дрогнул, хотя в янтарно-карих глазах тоже плескался страх потери ещё одной соплеменницы. — Нам нужно срочно найти её, какие-то следы, если они ещё не ослабели. Предлагаю организовать поисковый патруль. Песчаник, у тебя острый нюх, и ты лучше других знаешь Пролазу. Возьми троих котов и можете отправляться. — Канарейка, Ветрохвост, Одноцвет, — перечислил воитель. — Выступаем сейчас же. Два кота и кошка молча приблизились к нему. Песчаник коротко кивнул предводителю и вывел свой отряд из лагеря под взволнованные шепотки. — Как думаете, Пролазу тоже… того? — тихонько спросила Морошка у Рассвета и Пшеницы. Последняя то и дело смотрела на выход, видимо, ожидая, что оттуда вдруг появится её бывшая лучшая подруга, целая и невредимая, и скажет какую-нибудь колкость. А потом будет усмехаться, слушая, как тут все переполошились. Но Пролаза не появлялась. — Не знаю. Она хороший боец, — с сомнением покачал головой Рассвет. — Но все может быть. — А может, она сбежала к другому племени? — подключился Уткохвост. — Например, к Грозовому! За Биллом! — Что за чушь ты городишь, — рассердилась Легкокрылка, тоже дополняя кружок воителей, из которого потихоньку вытолкали Солнцелапа и Волколапа. Обиженные братья переглянулись, зашептались и пошли куда-то в обход круга. — А почему бы и нет, — кот пожал плечами. — Всё-таки её, наверное, убили, — задумчиво проговорила старшая воительница. Круг быстро, как никогда, пополнялся новыми котами, и вот уже почти все свободные воители сидели там. Крылатый тоже подошёл и уселся рядом с сестрой, но молчал. Он слушал. — А может, она влюбилась в кого-нибудь из бродяг и ушла, как Туманница? — предположила Ночница, пытаясь устроиться со своим круглым животом как можно удобнее. Её усы взволнованно подрагивали. Несмело приблизилась Голубика, но Серогрив прошептал ей что-то на ухо, и королева побрела обратно к детской. — А вот мы думаем, что… — высунулась вдруг голова Солнцелапа между шкур. Кто-то строго зыркнул на него, и Сизокрылая тут же вздыбила шерсть. — Тише. Давайте послушаем и его версию, — вступилась Морошка, не давая разгореться новому скандалу. — Оруженосцы тоже могут выдать дельные мысли. — Мы думаем, что Пролаза просто решила стать одиночкой! — появилась рядом голова Волколапа. Оба протиснулись в круг и сели, гордые собой. — Такой вариант не исключение, спасибо, — кивнула Легкокрылка, но пошла уже новая волна пересудов. Крылатый анализировал их в голове. С одной стороны, Пролазу вполне могли убить — даже он сам побеждал эту кошку, и какая-нибудь лисица справилась бы с этим в два счёта. С другой, вариант с уходом из племени тоже приемлем. Она ведь всегда держалась особняком, возможно, просто не любила племя Ветра или вообще племена… Больше всего кот верил в теорию о том, что соплеменница ушла к бродягам. Только не по любви. Её общение с Биллом, поведение, повадки и слова. Что-то нечисто было здесь, и кот в который раз это осознал, ясно и четко. Он вышел из круга и направился к камням. — Крылатый, — окликнула его Голубика. — Подойди, пожалуйста, если ты не занят. — Что-то случилось? — он кивнул королеве и приблизился, осторожно, чтобы ненароком Мятлинка не попалась ему под лапы. К счастью, кошечка сидела смирно, разглядывая какой-то камушек. — Нет, ничего. Просто… — серая замялась, притянула поближе к себе дочку привычным жестом. — Там обсуждают такие ужасные вещи. Расскажи мне подробнее, что у вас тут происходило последние луны, пока меня не было? — Ты уверена? — воитель присел, глянул на котёнка, затем на его мать. Кошка кивнула и посмотрела на Мятлинку. — Иди поиграй, доченька. Кошечка побежала на поляну, а Крылатый собрался с мыслями и наконец заговорил. — Всё началось с того, что у нашей Сизокрылой около пяти-шести лун назад сбежали двое котят, Волчок, тот, который сейчас Волколап, и Грознушек, — начал он вспоминать. В голове промелькнули сцены той ночи, и по телу невольно пробежала дрожь. — Я заметил это и разбудил Молнезвёзда. Мы вдвоём пошли их искать. Волчка мы нашли, а вот Грознушек… Он был мёртв, а вокруг мы нашли лисьи запахи. — Какой ужас, — Голубика потупила взгляд. — Котёнок, бедняжка… Так значит, его убила лиса? — Наверное. Ещё на нас несколько раз нападали какие-то бродяги, живущие стаей. Потом мы поймали у лагеря их разведчика и взяли его в плен. А чуть позже точно так же, как Грознушек, умерла Рассыпчатая. Королева молчала, взволнованно глядя на рассказчика. В ее глазах читалась боль и страх. Вряд ли она знала этих котов, но Крылатый мог её понять. Смерть всегда была страшна, кого бы она не настигала. — Через некоторое время мы приняли этого разведчика в племя. Ты его знаешь, это Пухолап, — на этом моменте кошка бросила взгляд в сторону кружка воителей. — Потом убили какого-то Грозового ученика, а ещё позже наша кошка Туманница влюбилась в одного из бродяг и ушла к ним. — А я знала Туманницу! — вставила Голубика. — Она была очень хорошая, добрая такая. Ну, а что дальше? — А дальше к нам пришёл Билл, и его судьбу ты уже знаешь. И вот теперь пропала Пролаза, — воитель замолчал ненадолго. — Я пойму, если тебе теперь не слишком хочется оставаться здесь, где кипят такие страсти. Мы никому не рассказываем слишком много на Совете. Возможно, сейчас тебе не очень безопасно здесь быть. — Почему же? — Голубика аккуратно поставила на лапки Мятлинку, когда та споткнулась и упала. — Это не отменяет моего решения. Я буду жить в племени Ветра, а моя дочь будет расти здесь, в полной семье и с прекрасными соплеменниками. Я уверена, что в лагере мы будем в безопасности. — Что ж, хорошо, — задумчиво проговорил Крылатый. Какая-то назойливая мысль вертелась в голове, но никак не хотела даваться в лапы. — Ладно, я пойду. Мне пора. — Конечно, иди, — королева слегка удивлённо посмотрела на него. Кот встал и потрусил к другому краю поляны. Он не просто так заторопился — там стояла Цветинка. Вид у кошечки был растерянный и испуганный. Крылатый подбежал к ней, взволнованный — вдруг с ней что-то случилось? Приблизившись, он постарался взять себя в лапы. — Привет. Грустишь? — Я боюсь, что что-то случилось с Пролазой, — тихо сказала ученица и опустила глаза. — В последнее время так много всего случается, и всё плохое. — Ничего, всё обойдётся, — он замешкался, и Цветинка прижалась к его боку. Почувствовав дрожь ученицы, кот лизнул её в ухо. — Я не могу сказать, что с Пролазой, но обещаю: с тобой всё будет хорошо. *** — Мы не нашли никаких следов, кроме старых, — угрюмо проговорил Песчаник. — Ни лисьих, ни бродяжьих, ничьих. — Она как будто испарилась, — добавил Одноцвет. Молнезвёзд долго молчал, пока вернувшийся поисковый патруль оглядывался по сторонам. Все четверо выглядели довольно-таки уставшими, а Канарейка с Одноцветом — даже слегка напуганными. Крылатый почувствовал мрачное облако, нависшее над поляной. Дело плохо. — Скорее всего, она ушла ещё вчера, и за ночь запахи ослабли, — наконец произнёс предводитель и склонил голову. — Ночью дождь был, — добавила Канарейка. Она тяжело дышала, будто запыхалась гораздо больше, чем остальные члены патруля. Кошка присела, пытаясь восстановить дыхание. — Я попрошу охотничьи и пограничные патрули тоже принюхиваться, возможно, что-то обнаружите, — продолжил Молнезвёзд. — Отправлять ещё один поисковый патруль, думаю, нет смысла. У нас и так немного котов, но много дел. — Я напомню патрулям хорошо прошерстить окрестности, — кивнула Осеннецветик. — Закатный патруль, можете уже выступать. Если я правильно помню, его ведёт сейчас Буревестник. — Да, конечно, — кот быстро ткнулся носом в щёку своей подруги и вышел на середину поляны. — Сизокрылая, Пухолап, Крылатый. Пойдем. Коты ещё не покинули поляну, а новая волна шепотков и переговоров уже накрыла лагерь. — Я же говорила, что её убили! — уверенно фыркнула Морошка. Легкокрылка кивнула. — Боюсь, что так. — Да, лисица наверняка её сцапала и утащила к себе в логово, — согласился Уткохвост. Крылатый обвёл глазами соплеменников — уже гораздо больше котов верило в смерть несчастной Пролазы. Он вздохнул и быстрым шагом последовал за Буревестником. Всё же, возможно, надежда ещё есть. Если они пересекутся с патрулем Грозового племени, можно будет проверить, не ушла ли Пролаза к ним или, может быть, они заметили её следы. Никто не разговаривал по пути; туча подозрений продолжала сгущаться. Интересно, куда же всё-таки делась Пролаза? Если она ушла к бродягам, то она, скорее всего, жива и здорова. Но бродяги продолжают воровать дичь и изредка нападать на патрули. Зачем это ей? Быть может, её сердце всё-таки открылось для любви, или, может, ей просто не нравится уклад жизни в племени Ветра? Должна быть какая-то причина. Если Пролаза жива, у неё должна быть причина уйти. К сожалению, Крылатый плохо знал эту кошку. «А ведь она была такой хорошей в котячестве, — подумал он, преодолевая очередной участок границы и поглядывая на красноватый просвет в тучах — там садилось солнце. Коты уже успели дойти до озера и теперь помечали берег ручья. — Играла с нами, пусть была немного другой, но не была такой. Когда всё пошло наперекосяк?» — Подходим к роще, — напомнил Буревестник, и кот встряхнулся, чтобы не запутаться в мыслях. Он в патруле, в конце концов. Стоит обращать внимание на то, что под носом. А впереди уже действительно выросли деревья; на их ветвях можно было заметить ещё маленькие почки. Коты вошли в рощу. Под лапами зашуршала прошлогодняя палая листва, сквозь которую лезла трава. Снег уже растаял и здесь. Теперь было гораздо проще огибать стволы и корни, хотя ветви над головой всё продолжали скрывать небо. По знакомой тропке патруль пробирался вдоль пограничного ручья. «Стоит хорошенько проверить окрестности, — подумал вновь Крылатый, пропуская через себя запахи весеннего леса. — Возможно, мы обнаружим след». Но свежих запахов Пролазы так и не было. Старые ароматы соплеменников встречались тут постоянно, но именно её запах был очень слаб. Она давно не ходила сюда, это точно. Может быть, патруль к Речной или нейтральной границам что-нибудь найдут. Тихо зашелестели листья на противоположном берегу. Навстречу Ветряным котам двигался патруль Грозовых, и Крылатый вытянул шею, надеясь рассмотреть там знакомых котов — например, тех, с кем они откапывали Грозовой лагерь. Ему повезло: в патруле были Кленохвостка, Листоцвет и Зеленоглазка, и всех троих он немного знал. Отряды поравнялись и остановились. — Здравствуйте, — кивнула соседям Сизокрылая. — Как дела в Грозовом племени? — Всё прекрасно, спасибо, — сдержанно ответила Кленохвостка, будто это было чистой формальностью. — Как у вас? — Почти всё хорошо, хотя есть и несчастье, — заговорил Буревестник. — Пропала наша соплеменница, Пролаза. Вы не видели её? — Нет, мы не встречали её ни на границе, ни на нашей территории, — пёстрая Грозовая вдруг повернула голову и впилась взглядом в Пухолапа. Тот нервно улыбнулся. — Ну, если у вас пропадают коты, замените их ещё какими-нибудь бродягами или одиночками, — холодно сказала кошка, в упор глядя на белоснежного оруженосца. — Вам не привыкать, не так ли? — Пухолап уже очень давно один из нас, — нахмурился Буревестник. — Мы не об этом. — Хотя бы научите ваших бродяг не пересекать границы, — мявкнула Зеленоглазка и неприязненно сморщилась. Крылатый напрягся. «Это она о Билле? Он же ушёл всего несколько дней назад!» — Уверяю, такого больше не повторится, — сказал Буревестник. — И этот бродяга не вернётся в племя, — добавила Сизокрылая, гордо приосанившись. — Надеюсь, что так, — Кленохвостка наконец отвела взгляд от Пухолапа. Листоцвет принюхался через границу. — Пухолап, да? — с любопытством спросил он. — И давно ты с ними? — Давно, — улыбнулся кот. — А ты кто? — Листоцвет, — представился воин. — Да я тебя видел, когда лагерь раскапывали. — Листоцвет! — резко окликнула кота Кленохвостка. — Хватит любезничать с Ветряными! Мы уходим, — она кивнула патрулю. — Если обнаружим следы вашей соплеменницы, сообщим. Буревестник благодарно склонил голову, и отряды распрощались. Крылатый побрёл дальше по ручью, потираясь боками о стволы деревьев и помечая берег. Пухолап так давно в их племени, что даже сами коты Ветра уже давно приняли его; так что не понравилось Грозовым? Странно, что они суют носы в чужие дела. Обычно соседи были куда сдержаннее. Патруль вышел из рощи на открытое место. Здесь можно было вздохнуть спокойно. Знакомое широкое небо над головой давало куда больше уюта и комфорта, чем тесно переплетённые ветви. Коты шли в молчании, и лишь в том месте, где проходил недавно Билл, задержались. Его запах очень ослаб от дождей, но свежих следов не было, и это стало хорошей новостью. Возвращались коты уже в сгущающихся сумерках. Тучи скрывали небеса, но тени прокрались на пустоши, и патруль поскорее бежал к лагерю, знакомому и уютному. Внутри оказалось, что соплеменники ещё не спят; они сидят и тихо разговаривают за ужином. Котят и королев только видно не было, похоже, уже ушли спать. Крылатый вытянул лапы по очереди. Мышцы устали, но силы ещё оставались, и кот решил навестить брата. Недолго думая, он направился в пещеру целителя. — Привет, — кот просунул голову внутрь. Оттуда пахнуло холодом и резко завоняло травами. — Есть тут кто? — Да, заходи, — ответил приглушённый голос Тёплого. Воитель пролез внутрь и очутился в небольшой пещерке. Он посмотрел по сторонам и заметил лежащего на подстилке Завитого. — Как ты? — Жив ещё, — буркнул больной. — Чего там, пришили в итоге Пролазу или как? — Говорят, не нашли следы, — пожал плечами Крылатый. — Грозовые тоже ничего не видели. — Просто у наших всех давно нюх отбило, — фыркнул Завитой и потянулся. — Эй, Тёплый! Когда мне можно будет вылезти из этой дыры? — Через пару дней будешь уже здоров, — спокойно ответил целитель. Он подошёл ближе и положил маленький свёрток каких-то трав перед пациентом. — Съешь вот это, пожалуйста. А потом, если хочешь, можешь выйти на поляну. Завитой закатил глаза, но молча слизнул лекарство и скривился. — Фу, ну и гадость. Такими только кроликов травить. Ладно, пошли наружу, а то я тут задохнусь, — он бесцеремонно пихнул младшего брата плечом и первым выбрался на поляну. Крылатый вышел за ним. Кудряш уже прислушивался к разговорам своим порванным ухом. Ещё немного посидев с братом, Крылатый отошёл к кустам и сел, обвив лапы хвостом. Отовсюду слышались разговоры и предположения, добрались уже до Рассыпчатой с Туманницей, поминая их смерть или уход. Были, конечно, и те, кто просто болтал между собой о патрулях, и это было глотком свежего воздуха во всей этой туче предположений. Круг уже давно разбился на отдельные кучки, где обсуждали каждый свое, кто во что горазд. Кот зажмурился. Его сердце съедала необъяснимая тревога; теперь он отчётливо чувствовал, как её склизкий червячок всё туже свивается в груди, и начинает подташнивать, как будто он съел падаль. Здесь что-то нечисто. Он тревожился не за Пролазу, а за тех, кого она волей или неволей оставила в лагере. Ему стало душно. Он вдруг представил себе, живо, будто увидел наяву, как тьма, которую предрекало пророчество о Пшенице, медленно наползает на лагерь. Как удушливая темнота, необъятный мрак сокрывает от него морды дорогих котов. Пшеница, Цветинка, родители, брат, Рассвет. Крылатый чувствовал, что непонятное зло свернулось и сжалось, но только для того, чтобы нанести потом решающий удар. Но самое ужасное крылось в том, что он даже не предполагал, чем может всё исправить. Он страдал от бессилия перед наступающей тьмой, он не мог просто ждать. Кот глотнул воздуха и распахнул глаза. Он оглянулся, заметил сестру и зашагал к ней. — Мне нужно пройтись, — отрывисто произнес он. — Пшеница, вы с Рассветом не могли бы пойти со мной? Я вам не помешаю, я просто… просто мне необходимо всё обдумать. — Ну конечно, — казалось, сестра была только счастлива возможности выбраться за пределы лагеря. Она метнулась к рыжему коту, что сидел рядом с сестрой и матерью, и почти сразу оба подошли к Крылатому. Пятнистый зашагал к выходу; он слышал, как за его спиной шепчутся о чем-то друг и сестра, но мысли были заняты лишь произошедшим. Племя редеет. Ещё одним воином меньше и, в худшем случае, на одного кота больше в стане бродяг. Притаившись во тьме, бродяги ждут, пока лисы, коварные хищники, не отловят котов племени Ветра одного за другим, а сами в это время наблюдают из тени. Казалось, все вокруг ведут какую-то игру, правила которой известны лишь её игрокам. А племенные коты должны были стать в их жизни игрушками. Он нахмурился, даже не замечая, что преодолел холм и продолжает идти вперёд. Сколько ещё Ветряных покинут своих товарищей? Он попытался сосчитать. Грознушек, Рассыпчатая, Туманница, теперь и Пролаза. В Грозовом племени был убит Перьелап. Возможно, нет, наиболее вероятно, что это не конец. Игра, увы, ещё не окончена.