Не избранный

— А ты уверен, что в такую погоду вообще стоит идти на встречу к Звёздному племени? — спросила Пшеница, взбираясь на холм вслед за Тёплым и поглядывая на небо. Уткохвост ковылял позади и пыхтел, как барсук — из-за долгого лежания в палатке целителя он изрядно отвык от бега, и теперь это сказывалось на его выносливости. Впрочем, порой дыхание перехватывало и у самой кошки. — Да, это необходимо, — голос целителя едва заметно дрожал, но кот продолжал идти. Казалось, его лапы сами несут его вперёд, потому что он то и дело оборачивался, оглядывался или распушал загривок, испуганно моргая при каждом шорохе. «Должно быть, он очень сильно верит в Звёздное племя, раз решился на такое», — подумала Пшеница, подняв глаза уже не в первый раз. Вверху клубились тёмные тучи, медленно, но верно захватывая вечерние небеса. Яркие краски заката меркли перед ползущей непогодой, серели, туманились, превращаясь из полыхающих лучей в непроницаемую дымку. Звёзд ещё не было видно, и от этого становилось жутко. Кошка жалела, что не настояла на том, чтобы Рассвет пошёл с ними. Или хотя бы Крылатый. С ними было бы не так неуютно под серым небом. А ещё лучше было б вообще остаться в лагере. Ей вовсе не нравилась перспектива промокнуть только из-за того, что Молнезвёзд назначил её и Уткохвоста сопровождать Тёплого на встречу целителей в полулуние — видите ли, небезопасно сейчас ходить ему одному. Да что случится-то? Пять целителей под охраной Звёздного племени достаточно защищены! Хотя тревога предводителя была вполне оправдана. Шёл четвёртый или пятый день с пропажи Пролазы, и с тех пор о ней вестей не было никаких. Несмотря на то, что каждый патруль принюхивался и присматривался по мере возможностей, попытки оказались тщетны. Лишь возле лагеря обнаружился более-менее свежий запах воительницы, но этого было недостаточно. Пересуды не кончались, но постепенно утихали. Пролаза была не той кошкой, которую все любили и старались найти во что бы то ни стало. Скорее наоборот. Хотя Пшенице было жаль бывшую подругу — пусть она была жуткой, злой порой, но всё же она была её соплеменницей. А теперь… Жива ли она — даже это неизвестно, а среди котов уже укрепляется мнение, что пора перестать её искать. Кошка потрусила вперёд, к границе с Грозовым племенем, туда, где в сумерках чернели голые пока деревья, которые лишь вблизи оказались окутанными зеленовато-коричневыми почками. Она старалась подстраиваться под неспешный шаг Тёплого, постоянно оглядываясь на третьего спутника. Неловко было вот так шагать и молчать, даже учитывая, что с Тёплым разговаривать было скучно, а перед Уткохвостом кошка всё ещё чувствовала глубоко затаенную вину за свои прошлые проделки и просто не любила с ним разговаривать. Она поёжилась от порыва похолодавшего к вечеру ветра. Почему-то обычную весёлость сегодня вернуть не выходило, наверное, из-за Пролазы. Да, и ещё Крылатый очень мрачный в последнее время. И вообще все племя Ветра ведёт себя не так беспечно, как раньше. Будто над лагерем повисли тучи, которые сгущаются перед грозой. Уткохвост поравнялся с ней. — Скажи, ночью жутко идти туда? — он указал вдаль, где должно было располагаться Лунное озеро. Где-то там, в истоках Лунного ручья, разделяющего племена Ветра и Грозовое, за пределами племён лежит эта святая земля и святая вода. Пшеница не чувствовала особого благоговения сейчас, ведь со Звёздным племенем общалась и так, во снах, но всё же было в этом путешествии что-то волшебное и удивительное. Со стороны озера приближались силуэты троих котов. Тёплый ускорил шаг. Граница была совсем близко, и громады дубовых стволов нависали теперь буквально в нескольких шагах. Кот остановился, поджидая остальных. Они появились из мрака все вместе, втроём — Прибой, молодой Речной кот с пышной чёрно-белой шерстью; Мышеуска, хорошенькая темно-серая кошка и её черный, как ночь, бывший наставник с точно такими же жёлтыми глазами. Пшеница не знала его имени, но, пораскинув мозгами, поняла, что это некий Крыло Ворона, давний целитель племени Теней. Не было только Грозового племени. Пока целители обменивались приветствиями, кошка рассматривала их. Больше всего ей понравился открытый, доброжелательный и к тому же красивый Прибой, который совершенно спокойно завязал разговор с Мышеуской и Тёплым. Но вот со стороны леса показалась пятнистая шерсть последней целительницы; Можжевельница, тяжело дыша, остановилась на берегу. — Мы уже думали, не дождёмся, — хмыкнул Крыло Ворона, примостился на краю, сжался в комок и легко перескочил через ручей. Остальные последовали его примеру; Пшеница сгруппировалась и перелетела на другую сторону, выдохнув с облегчением. Прыжки давались ей сложнее бега, тем более в наступающей темноте. Последующие слова угрюмого целителя заставили её немного напрячься. — А чего это ты, Тёплый, привёл с собой воителей? Отродясь они к святилищу не ходили. Или думаешь, мы на тебя лапу поднимем? — Действительно, что они тут делают? — сощурилась Можжевельница. Пшеница быстро выскочила вперёд. — Простите, просто сейчас по ночам ходить опасно, и мы решили на всякий случай защитить Тёплого и вас всех от неприятностей. Это приказ Молнезвёзда, — тут же добавила она на всякий случай. — Да ладно, пусть идут, — пожал плечами Речной и покосился на остальных. — Наверное, им и самим не очень весело идти с нами. — Что поделать, пусть, — Сумрачный неодобрительно зыркнул на воителей и пошёл вперёд, вверх по течению ручейка. Уткохвост пристроился рядом с Пшеницей в конце цепочки и широко зевнул. — А этот, как его… Прибой прав. Я б с удовольствием вздремнул дома. В воинской палаточке… — Ну, целители будут там всю ночь, думаю, можно поспать по очереди, — улыбнулась она. Кот повеселел и обогнал соплеменницу, заняв место прямо перед ней. Как-то незаметно отряд из семи котов пересёк границу племён, и неизведанная земля под лапами начала медленно повышаться. Из-под уставших лап то и дело со звоном и перестуком выскакивали мелкие камешки. Крыло Ворона вёл всех по берегу ручья всё дальше к скалам, которые едва-едва выделялись на фоне тёмного неба. — Ну что, как дела в ваших племенах? — спросила Можжевельница, пытаясь перевести дух. Тропа стала шире, и коты пошли единой кучкой. Пшеница оглянулась на Грозовую целительницу; та шла тяжёлой поступью и часто дышала. Заболела? Но, приглядевшись, кошка заметила белые волоски на морде соседки и её слабые дрожащие лапы. Да она ведь просто старая! — Всё в порядке, — весело ответил Прибой. — Разве что от сырости у наших стариков ломит кости. А, и ещё захворал Гладколап. Похоже на простуду. А как в племени Ветра? — он посмотрел на Тёплого и замешкался. — Как там Голубика? — Всё хорошо, она прижилась, как и Мятлинка, — ответил Тёплый, и Пшеница с удивлением отметила, что в группе целителей кот держится куда более уверенно, чем в собственном лагере. — Наши коты не против её прихода. Нам сейчас очень нужны новые соплеменники. Пропала одна из наших кошек, снова. — Бедняжка, надеюсь, найдётся, — Можжевельница прижала уши к голове. — А у нас тоже простуда. У двоих котят Белокрылки насморк ужасный. Пшеница закатила глаза. Этим целителям только бы о своих больных болтать! Там простуда, тут кости ломит, бла-бла-бла. Скучно. Зато новость о пропаже вон как равнодушно приняли. «Подумаешь, пропала кошка, и не такое видели, а вот простуда у котят…» — Сейчас передохнём, — объявил молчавший до этого Крыло Ворона и свернул в сторону, к зарослям каких-то кустов. Грозовая целительница первой опустилась на землю, с облегчением и шумом выдохнув; остальные последовали за ней. — А что, долго ещё до Лунного озера? — спросила Пшеница. Прибой пожал плечами. — Немного. Меньше, чем мы прошли. А что, уже устала? — Нет! — возмущённо ответила кошка, и хвост сам собой стал недовольно покачиваться. — Просто надоело идти и слушать ваши скучные разговоры. — Кому скучные, кому полезные, — усмехнулся Речной. — Ты мне лучше про Голубику расскажи побольше. — Да что там рассказывать? — повела ухом она. — Голубика живёт в детской, сдружилась с некоторыми нашими кошками. Серогрив в ней души не чает. — Это хорошо, — кивнул он. — Её брат интересовался просто. — Вот как. Ещё несколько минут коты сидели, переговариваясь о том да о сём. Затем целители Теней поднялись на лапы, и синхронно с ними стали вставать и все остальные. Похоже, Крыло Ворона был самым старшим и главным в этой компании; он зашагал обратно к тропе, и целители с воителями потянулись за ним, снова возвращаясь на каменистую дорожку. Часть туч расступилась; выглянула половинка луны и пролила серебряный свет на ручей. Бегущая вода напоминала жидкие звёзды, внушая трепет перед Звёздным племенем, а сами предки сверкали сверху, молчаливо ожидая, пока их дети доберутся до своего пункта назначения. Тёмные тени перемежались с полосами света, отчего все коты казались полосатыми. — Скажи, красиво? — шепнула Пшеница Уткохвосту. Мышеуска обернулась на них. — Эта дорога была проложена многими поколениями целителей, — тихо сообщила она. — Ведите себя достойно, хорошо? — А что это за следы? — спросил Уткохвост. Пшеница тоже обратила внимание на отчётливые кошачьи следы в гладком камне и подняла лапу, чтобы рассмотреть отпечатки получше. — Это следы древних племен котов-воителей, которые жили тут тысячи лун назад, — прошептала целительница. — Говорят, что их духи до сих пор обитают здесь и встречают целителей и предводителей на пути к Лунному озеру. Пшеница закивала, любуясь звёздами в больших глазах кошки. Та отвернулась. Тропинка перестала повышаться и начала петлять между выросших будто из ниоткуда скал и камней. Уткохвост тихо зашипел, наступив на острый камень, но тут же прикусил язык. Величие этого места не позволяло таких вольностей. Тропа снова расширилась; Тёплый кивком головы попросил воителей остаться на месте, а сам с остальными целителями стал спускаться вниз. Когда они отошли немного, Пшеница наконец смогла разглядеть, что впереди, и восхищённо ахнула. Меж громадных каменных обломков и склонов лежала, слегка дрожа, гладь небольшого круглого озерца. Тёмная, синяя кристально-чистая вода отражала звёзды и тучи так, будто там, внизу, лежало второе небо; половинка луны тоже дрожала там, внизу, а на другом краю в озеро с плеском вливался звенящий маленький водопад, разбивая отражение и расходясь кругами по воде. Ручей, вдоль которого шли коты, стал совсем небольшим и стекал вниз из озера где-то под скалами. Атмосфера величественности и волшебства здесь ощущалась особенно сильно; от воды пахло по-особенному, и Пшенице показалось, что именно так пахнут звёздные предки, когда приходят во снах — водой, камнем и холодом. Пятеро целителей тем временем расселись по берегу и лизнули воду, один за другим погружаясь в тихую чарующую дрёму. — Так вот оно какое, Лунное озеро, — в благоговении прошептала Пшеница и села. Теперь она явственно ощущала, что это не идёт ни в какое сравнение с визитами во сне. Уткохвост плюхнулся на землю среди камней и свернулся в клубок. — Я… посплю немного, — пробормотал он и зевнул. Через пару минут кот уже спал; Пшеница же не могла оторвать взгляда от дрожащих звёзд на воде. Ей казалось, что они движутся. Кошка легла рядом с соплеменником так, чтобы видеть озеро и сопящих на камнях целителей. Звёзды всё ещё двигались, теперь отчётливо и ясно; воительница вдруг увидела, как они в круговороте света превратились в фигуры, сотканные из звёзд, и от толпы отделились три, нет, четыре кота и направились прямо к ней. Пшеница в смятении посмотрела на своих спутников — все они спали. «Я тоже сплю?» Она шагнула ближе к четвёрке знакомых звёздных воителей. — Приветствуем Избранницу у Лунного озера, — этот шёпот был будто бы ничей и в то же время общий. Казалось, всё Звёздное племя сейчас поприветствовало её. Пшеница кивнула, не сумев вымолвить ни словечка, и лишь старательно избегала смотреть в глаза котам, предпочитая осматривать безмолвные ряды. — Ты до сих пор ничего не предприняла, — в голосе Падающей Звезды звучал укор и гнев, но Пшеница в изумлении поняла, что за ними стоит безмерная усталость. Древоточец, полосатый бурый кот, взмахнул хвостом. — Всё-таки зря мы её выбрали. — А вот и не зря! — фыркнула кошка. Всё очарование и трепет как ветром унесло. Они что, сговорились каждый раз её ругать? Нельзя хоть раз нормально пообщаться? — Скажите, что мне делать, и всё! — Тебе от природы даны мозги, научись уже ими пользоваться, — хмыкнул Зубоскал. Пшеница вспыхнула от негодования, но тут вперёд легко вышла Снегопадница, и она замолкла. Белая кошка, почти неразличимая во мраке, подошла и серьёзно взглянула ей в глаза. — Тьма всё ближе. Мы надеемся на тебя. Пожалуйста, не подведи. Вдруг звёздные воители подернулись рябью. Перед взглядом промелькнули какие-то картины — маленькие котята… лежащий на земле кот… битва… Мёртвое тело, какое-то очень знакомое, крик и белый свет. Ещё несколько долгих секунд звёзды мерцали перед взглядом Избранницы, а затем она открыла глаза. Она лежала рядом с Уткохвостом, на небе вновь сомкнулись тучи, а целители пробуждались. Кошка потрясла за плечо золотистого соплеменника, и тот вскочил, хлопая глазами. Остальные уже поднимались к ним. Пшеница попыталась угадать их эмоции, прогоняя остатки сна — всё равно ничего нового ей там не сказали. Тёплый выглядел даже более напуганным, чем обычно. Может быть, ему послали видение? Он кивнул воителям, и вновь воссоединенный отряд направился в обратный путь. Где-то за облаками занималась заря. Отряд распался на границе, сразу же, как только они вернулись на территорию племён. Всю дорогу целители болтали о каких-то травах, болезнях, так что Пшеница была даже рада попрощаться с ними и с этими скучными беседами, в которых не могла принять участие. Прибой, Мышеуска и Крыло Ворона побрели дальше, вдоль ручья к озеру, а старая Можжевельница углубилась в лес. Ветряные перескочили на свою сторону границы. — Тёплый, а что тебе звёздные предки сказали? — поинтересовалась воительница, усиленно стараясь выбросить из головы это гипнотическое очарование Лунного озера и укоряющие взгляды предков. Кот посмотрел на неё испуганными жёлтыми глазами и покачал головой. — Это первым должен узнать Молнезвёзд, — тихо сказал он. Пшеница фыркнула. Подумаешь. Если б ей это было так нужно, она бы применила Убеждение — на Тёплого быстро подействует. Целитель свернул с тропинки и пошёл куда-то в сторону. — Эй, Тёплый, вообще-то, лагерь там, — крикнул Уткохвост, указывая хвостом в направлении тропы. — Я хочу проверить, начали ли расти целебные травы, — пояснил кот. — Тут недалеко есть одно место, где постоянно растёт мать-и-мачеха, а она как раз появляется рано и цветёт одной из первых. Вы можете вперёд идти, если надо, конечно… — Ну вот, теперь ещё и за травками тащиться, — фыркнула Пшеница. Лапы ныли от усталости, но ночной сон придал немного сил. — Эй, Уткохвост, айда наперегонки до того холма? — Давай! — крикнул воин и сорвался с места. Кошка поднажала и поравнялась с ним; в последние несколько прыжков она обогнала его и приземлилась на склон на пару секунд раньше. Уткохвост плюхнулся рядом и рассмеялся. — Ты классно бегаешь! А где Тёплый? — К своей травке пошёл, — Пшеница развалилась на земле, но тут почуяла какой-то запах, и её уши сделали стойку. — Там кролик! Уткохвост уже и сам почуял дичь. Он сделал кошке знак, и та поползла на запах, пока второй охотник огибал её путь по кривой, чтобы не дать сбежать добыче. Вот впереди показались пушистые уши; Пшеница напружинилась, заметила невдалеке жёлтую шёрстку и только затем прыгнула на кролика. Ушастый подскочил и в ужасе кинулся прямо в лапы Уткохвосту, который его и прикончил. Кот весело фыркнул и сел. — Эта тактика всегда работает. Поедим? — Определённо да, — только сейчас кошка почувствовала, как голодна. Живот сводило, и она поскорее откусила кусок дичи. Приятным комком еда провалилась в живот, и Пшеница поспешила взять ещё. Как вкусно! — Скажи, хорошо мы придумали поохотиться, — пробурчала она с набитым ртом. Уткохвост горячо закивал. Когда кролик был съеден, косточки закопаны, а оба кота вылизали свои мордочки, Уткохвост вдруг спохватился. — Наверное, Тёплый уже закончил. Пойдём, поищем его? — Наверняка он уже и в лагерь потопал, — недовольно ответила кошка, тяжело поднялась и вздохнула. — Ну давай, пошли, что ж ещё остаётся. Вслед за соплеменником она потрусила обратно. Судя по всему, где-то недалеко от того холма и должен был находиться Тёплый. Кот и кошка быстро достигли основания холма и забрались на вершину. — Вон там, я что-то вижу! — воскликнул Уткохвост и сбежал вниз. Пшеница спустилась за ним и потрусила вперёд. Эх, вот сейчас прийти бы домой и завалиться спать… Она не выспалась, а после вкусного завтрака её ещё больше разморило. А потом, глядишь, можно будет поиграть с Мятлинкой или поболтать с Крылатым и Рассветом… Воитель резко остановился, и она врезалась в него. — Ну чего ты встал? — она обошла кота кругом и взглянула на то, что заставило его перестать идти. Кошка оцепенела, когда увидела это. Это был уже не Тёплый — это было его израненное тело. Шерсть перепачкана свежей кровью, а страшная рана на животе до сих пор хлещет алой жидкостью, унося с собой ни в чем не повинную жизнь. Вокруг стояла лисья вонь. Хищникам все равно, кролик ли перед ними или целитель племени Ветра. Скорее всего, приближение ещё пары воителей спугнуло лису, и та ушла, не успев прихватить дичь. — Нам нужно как-то заткнуть рану! — подскочил Уткохвост. — Чем он там это делает? Мхом, паутиной? Пшеница, найди паутину или мох! Что-нибудь! Пшеница всё ещё стояла в немом ужасе, смотря на то, как воитель безуспешно пытается вернуть к жизни кота. Кровь всё лилась и лилась, красным ручейком петляя между травинок, подбираясь к её лапам, и кошка попятилась. Одна из лап Тёплого была неестественно выгнута, остекленевшие, неживые глаза выражали лишь истинный страх, шерсть слиплась, став из медовой темно-алой. Уткохвост встал. Он всё понял. — Нам стоит отнести его в лагерь, — хрипло сказал он. — Ему уже не помочь. — Мы должны выследить эту дурацкую лису! — не дожидаясь ответа, Пшеница вскочила и побежала по следу лисицы, который вел к нейтральной границе. Бежать, бежать. Дальше от изломанной лапы, от хлещущей крови. Прочь от стеклянного взгляда и удушающего запаха. Дальше, чтобы не видеть мёртвого тела того кота, что только что был с ними и пошёл собирать мать-и-мачеху. Уткохвост бросился за ней. — Постой! Мы не справимся вдвоём! — прозвенел его голос. — Мы должны вернуться! — Ну же, где ты, мерзкая лисица, — прошептала кошка с напускной бодростью, пока внутри пульсировал страх. Запах вёл её мимо родных холмов в незнакомые земли, и она, недолго думая, устремилась за ним, всё дальше от племени. Стали попадаться жёсткие кусты и камни; впереди был слышен неясный гул и резкий запах, которые подсказали, что след ведёт к Гремящей тропе. К лисьей вони, заставляющей бежать ещё быстрее, прибавился противный запах чудищ, но до самой тропы они так и не дошли. След свернул влево, в колючие заросли. Уткохвост обошёл их со всех сторон, выискивая вонь лисицы или что-то, что ещё могло бы на неё указывать. — Тут ничего, — растерянно сказал он. — Лиса как сквозь землю провалилась. Может, тут её нора? — От лисы бы дырка осталась, — возразила кошка, пытаясь найти лаз. Она прошла вокруг, потыкала лапой в ветки, заглянула под них, стараясь выгнать из головы все мысли. — Просто тут вонь Гремящей тропы всё заглушает. Наверное, она просто прошла тут, а потом перешла тропу. — Пустое дело. Надо возвращаться, немедленно. — Нет! Мы должны выследить лису! — Пожалуйста, пойдём. Иначе можем напороться на саму эту лису, и тогда мы — падаль, — Уткохвост серьёзно посмотрел ей в глаза. — Хорошо, — с трудом выдохнула воительница и покорно зашагала следом. К своей территории, к мёртвому телу целителя. Он планировал посмотреть, растут ли травы. Он уже наверняка представлял, как свернётся в гнёздышке изо мха в своей пещерке. Думал о том, как потом будет наблюдать за лагерем и помогать тому, кто нуждается в этом. Один удар перечеркнул всю жизнь. Кошка пошатнулась; Уткохвост подставил ей плечо. Он тоже молчал. Миновав границу и несколько холмов, коты подошли к лежащему на земле телу. Кровь больше не хлестала, как раньше, а вокруг вся земля пропиталась алой жидкостью. Капли были и на камнях, и на каких-то зелёных травинках. Они всё так же молча взвалили тело себе на спины, и Тёплый оказался лёгким, как пёрышко. Так же молча, в скорбной тишине, они побрели к лагерю. Пролаза, теперь и Тёплый. Пшеница тупо смотрела вперёд, мечтая лишь о том, чтобы ощутить рядом шерсть Рассвета и услышать, что всё будет хорошо, понимая где-то внутри, что хорошо всё равно не будет. Она не могла думать о сне и отдыхе, когда с её спины свешивался промокший и красный от крови хвост целителя, того кота, который только сегодня ночью получил какое-то знамение. Который только что был жив, а теперь мёртв. Кота не стало, и это произошло так быстро, что внутри всё будто бы завязалось в узел. Неужели это пресловутое Звёздное племя, ругающее за бездействие, не могло предотвратить смерть единственного целителя? В лагере их оглушили крики и испуганные вопли, но Пшеница не слышала, что именно они пытаются сказать. Она положила тело на середину поляны и отошла в сторону, тупо уставившись в землю. Внезапно подняв голову, она нашла взглядом Рассвета и встала. Через несколько секунд кошка рухнула рядом с другом и зарылась носом в его шерсть. — Уткохвост рассказывает, что произошло, — мягко прошептал Рассвет; в его голосе сквозили грусть и скорбь по павшему соплеменнику. — Ты не поранилась? Всё нормально? Крики племени всё ещё были неразличимы, как и то, что говорили Уткохвост и Молнезвёзд, но голос Рассвета, вкрадчивый, мягкий и родной, кошка слышала отчётливо. В горле встал комок, но она покачала головой. — Просто смерть — это… это так страшно… — Пшеница почувствовала, как кот заботливо обнял её хвостом, и ещё глубже зарылась в рыжую шерсть на его плече. — Можно ты никогда не будешь умирать? — Я не могу ничего обещать, — виновато проговорил он. — Но я постараюсь не попадать в неприятности. — Я боюсь тебя потерять. — Я тоже, поверь, — он лизнул её в щёку. — Тебе стоит успокоиться немного. Молнезвёзд хочет, чтобы и ты рассказала версию событий. — Да, да… Конечно, — проглатывая подступивший крик, кивнула воительница. Она резко вдохнула и поднялась на лапы, но они подкосились. Рассвет быстро подставил свое плечо и дал на него облокотиться. Пшеница пошла к Молнезвёзду, проклиная себя за беспомощность. Сейчас ей хотелось только, чтобы всё поскорее кончилось.