Не избранный

Пучок трав во рту был весьма и весьма неудобной ношей. Листья выскальзывали, падали на землю, а те, что Пшеница держала слишком крепко, пустили горький сок. Но делать было нечего — если целительницы попросили помочь им с травами, а ты уже взялся за охапку, её не положишь обратно. Граница с Речным племенем, богатая всякими растениями, осталась позади, как только солнце достигло зенита. Мышеуска и Цветинка трусили неторопливо, спокойно, при этом тёмно-серая успевала ещё и что-то рассказывать своей ученице, а Морошка и Пшеница бежали с двух сторон от них. Золотистая то и дело замедляла шаг, чтобы полюбоваться на пустоши. Резко и даже неожиданно трава стала гуще и выше, а потом оказалось, что территория племени Ветра цветёт. Жёлтые солнышки одуванчиков попадались на каждом шагу, кое-где цвела мать-и-мачеха, синели в роще цветы пролески, а среди них сидели и другие первоцветы, радуя глаз после воды и грязи. Сейчас было трудно поверить в то, что какую-то луну назад на этих холмах едва начинал таять снег, и земли были всего лишь белой пустыней с примесью черной земли. На деревьях и кустах проклюнулись мелкие липкие листья, а дичи стало заметно больше, как, впрочем, и всяких надоедливых насекомых. Лекарственные травы тоже проросли, и теперь новоявленные лекари постоянно бегали то туда, то сюда, стремясь пополнить истощённые запасы. «Цветинку только жалко, — Пшеница скосила глаза на кошечку, что с заметным усердием тащила пучок темно-зелёных листков. — Загружают почём зря, а потом, небось, будут жаловаться, что она плохо старается. Мышеуске что, так плохо у нас, что она хочет поскорее вернуться домой? У них учёба с утра до вечера, а это же просто ужас! Как тренировки целый день! Каждый имеет право на выходные, даже целительницы, разве не так?» Про себя кошка решила, что если так будет продолжаться и Цветинке станет совсем тяжело, она применит Убеждение к Мышеуске. Или попытается хотя бы. Тут же она отмела прочь совестливые мысли о том, что дар тратится на всякую ерунду. «Я и с бродягами или кем там ещё тоже буду действовать. Просто… попозже. Я ещё не готова и у меня мало сведений, а Цветинке могу помочь». Кошка слегка ускорила темп, недовольная тем, что Мышеуска не бежит, а почти ползёт, как улитка. Она обернулась на своих и чуть не рассмеялась оттого, как комично с травой в пасти выглядела Морошка. Зелёные стебельки торчали по обеим сторонам её хорошенькой мордочки, отлично заметные на фоне рыжей, прямо как у Рассвета, шерсти, и воительница постоянно фыркала, когда травинки попадали ей в нос. — Смеёфся надо мной, жа? — пробурчала она, перехватив взгляд Пшеницы, отчего кошка не выдержала и прыснула. Несколько листков выпали из пасти, и она торопливо подняла их. — Не роняй листья, пожалуйста. Они нужны нам в идеальном состоянии, — нахмурилась Мышеуска, которая уже успела нагнать кошек. Цветинка молчала — не особо поговоришь с лекарством во рту. Пшеница кивнула и поравнялась с рыжей воительницей. Морошка шутливо подмигнула ей и отбежала вперёд, а Пшеница, быстро её нагнав, ткнула лапкой и принялась улепетывать, стараясь не рассмеяться. Она так давно не играла в догонялки! Будто шип ткнулся в сердце, и кошка резко затормозила, оборачиваясь на целительниц. Радость и запал игры пропали, сменившись тревогой. Она порывисто вздохнула. Морошка притормозила возле неё, вопросительно склонила голову набок, но потом в её глазах появилось понимание, и она зашагала обратно к Мышеуске и Цветинке. Пшеница последовала за ней, стараясь унять дрожь в лапах. Она не должна вновь случайно погубить соплеменника. «Так, всё нормально, вы с ними рядом». До самого лагеря она не отходила от своего отряда, и лишь там, в полной котов ложбинке, немного расслабилась и огляделась по сторонам. Первой попавшейся ей на глаза оказалась Ночница, потому что её поведение сложно было не заметить. Пшеница недоумённо посмотрела на подругу: та с каким-то неясным беспокойством бродила по поляне и тыкалась носом в любую щель, будто что-то искала. При этом сама королева, казалось, вообще не замечала, что творится вокруг, и лишь сосредоточенно продолжала заниматься собственным никому не ясным делом. Пшеница покрутила головой и обнаружила совсем рядом Голубику, к которой и подошла в надежде получить ответ. Она ведь тоже носила котёнка, значит, должна знать, почему так происходит. — Голубика, а ты не знаешь, что творится с Ночницей? Она… странная такая, — спросила кошка, ненадолго выплюнув горькие листья. Серая королева мягко улыбнулась в ответ. — Просто нашей Ночнице, похоже, пришёл срок рожать. Это нормально, она инстинктивно ищет спокойное просторное место. Я попробую завести её в детскую и выгнать оттуда остальных, а ты предупреди целительниц, хорошо? — Угу, — Пшеница вновь подобрала листья и прошла к пещерке в валунах. Это место заметно изменилось с приходом Сумрачной кошки, даже запах стал другим. Теперь помещение казалось островком стабильности в хаотичном строении лагеря Ветряных, и сюда явно не вписывались случайные посетители. Подстилки были поставлены ровно, свежий мох сложен аккуратной, почти идеальной кучкой в углу у выхода, а травы, которые Мышеуска постоянно заботливо поправляла, лежали чёткими рядами. По сравнению с этим прошлая целительская выглядела как минимум сплошным беспорядком, хотя Тёплый никогда не был неряшлив. Пшеница положила свою охапку на земляной пол и попыталась угадать, где в рядах лекарств такие же листья. Кучка оказалась совсем маленькой, и нашла её кошка не без труда, так что теперь она ещё больше жалела ученицу целительницы и ещё больше радовалась тому, что сама является воительницей. Но тут она вспомнила, зачем пришла. — Мышеуска, там Голубика говорит, что Ночнице рожать пора, — отплевываясь от горького вкуса, проговорила она. Темно-серая целительница кивнула, что-то тихо сказала своей ученице и выскользнула наружу. Цветинка же подгребла к себе растения и принялась осторожно сортировать их, видимо, отделяя непригодные. Пшеница некоторое время следила за тем, как маленькие, но удивительно ловкие лапки ощупывают каждый листок, а потом спросила: — И не устаешь ты от этого всего? — Мне нравится целительство, — помотала головой кошечка, не отрывая взгляда от своих белых лапок. — Я имею в виду, меня оно интересовало немного и до веления Звёздного племени, а теперь я поняла, что это точно моё место. Мышеуска отличная наставница, нам нужно только немного друг к другу приспособиться, и всё будет хорошо. — Да она ж тебе отдыхать не даёт совсем! — возмутилась Пшеница — она-то видела, как с раннего утра Цветинка занимается делами, устраивая лишь перерыв на обед. Что бы там ни говорила эта малышка, заниматься постоянно сложно. Пшеница сама в ученичестве пропускала тренировки (больше, чем следовало бы, но всё же) и подозревала, что и остальным хочется полениться вместо работы. — А у нас нет таких серьезных дел, от которых надо отдыхать, — вопреки мнению воительницы пожала плечами трёхцветная. — Вот сейчас травы разберу, отнесу Крикливому кое-что, а потом и отдых. Пообедаю, полежу, а потом ещё какие-нибудь мелочи… — Выглядишь ты не особо радостной, — хмыкнула воительница, продолжая разглядывать юную соплеменницу. — Да это так, пустяки, — тихо, почти шёпотом, ответила Цветинка, и её лапы заработали медленнее. — Не из-за целительства. — Вы поругались с Крылатым?! То-то он весь хмурый ходит, даже ещё более хмурый, чем обычно, и молчит… — Нет, мы не поругались. Там кое-что другое, — уже почти неслышно пролепетала ученица. Пшеница перестала наседать — видно было, что младшая не хочет говорить об этом. И, хоть саму Пшеницу съедало любопытство, она решила в крайнем случае выспросить всё у братишки. — Ну ладно, не буду лезть, — сказала она вслух и мягко, словно старшая сестра, потрепала Цветинку хвостом по макушке. — Я пойду. — Угу, — Цветинка расслабилась немного и кивнула. Пшеница выбралась наружу и с удовольствием потянулась. Она неожиданно для себя поняла, что ей понравилось вот так по-свойски болтать с Цветинкой. Раньше они почти не пересекались, но с ученицей целительницы действительно оказалось очень уютно, и хотелось поговорить побольше. Наверное, не зря Крылатый выбрал именно её. И всё-таки, что между ними произошло? Пшеница замерла, когда услышала у камней голоса недавно вернувшихся с пустошей котов, и прислушалась, после обогнула камни, чтобы видеть соплеменников. Интересно, что принёс патруль? — Нужно будет ещё раз проверить все запахи, — услышала она распоряжения Осеннецветик. — Если бродяги вернулись, добра от них не жди. — Тот кот отдалённо пах не только бродягой, но и лисой, — заметил Буревестник: видимо, он и обнаружил неизвестного… нарушителя? бродягу? Солнцелап был здесь же, видимо, отданный Морошкой под ответственность ведущего, как и Канарейка с Песчаником — участники рассветного патруля. Судя по усталому виду, они вернулись только что. — Ты думаешь, бродяги и есть наши лисы? — серьёзно спросила глашатая. Бурый пожал плечами. — Вполне может быть. Или они тоже сталкиваются с ними. Честно, раньше я не особо верил в причастность к этому делу бродяг, но теперь… — Не понимаю, с чего мы тратим время на это, — рыкнул Песчаник, сморщился и замахал хвостом. — Все бродяги потом всё равно исчезают! — Но этот ведь не исчез. Он пошёл к себе домой, — возразил Солнцелап. Он старался говорить серьезно, но даже со своего места Пшеница видела, как сверкают его жёлтые глазки. Оруженосец весь сиял, похоже, от восторга. Не каждый ведь в его возрасте уже выслеживает бродяг! Пшеница даже почувствовала капельку зависти к коту. — Наверняка заметил слежку, вот и всё, — хмыкнул Песчаник в ответ. — Он теперь оттуда не вылезет в ближайшее время, пока не убедится, что мы прекратили следить за ним. — Скорее всего, так и есть. Мы не сможем ничего с этим сделать, — добавила Канарейка. На неё было жалко смотреть — запыхавшаяся, усталая, изо всех сил старающаяся устоять на лапах после длительной пробежки… Пшеница обеспокоенно посмотрела на подругу. Её надо показать целителям, точно. То, что творится с ней, определённо ненормально, и рассказать об этом целителям нужно было давным-давно. — А ты чего? — вдруг шикнул на неё Песчаник и резко повернулся к кошке. — Пыталась отделиться от нас и пойти за бродягой самостоятельно, нет, ну ты представляешь, Осеннецветик?! Она хотела с ним поговорить! Интересно знать, зачем? — Я не отделялась! — вспыхнула кошка. — Я просто подумала, что разговор с нарушителем даст нам больше, чем простая слежка! — Подумала она, вот это новость! Надо на Совете объявить! — Так, тихо! — Осеннецветик повысила голос, и воители замолчали, продолжая сверлить друг друга неприязненными взглядами. Глашатая вздохнула. — Буревестник, это всё? Воитель кивнул. — Тогда вы с Солнцелапом идите. Песчаник, Канарейка. Подойдите сюда. — Подожди, — к ним внезапно подошёл Молнезвёзд, взявшийся непонятно откуда. — Надо поговорить. Пшеница вытянула шею, желая не пропустить ни слова и заодно замечая, что не только она наблюдала за докладом патрульных. Похоже, многим было любопытно, что же всё-таки происходит на нейтральной границе, но сейчас, когда предводитель оборвал свою глашатую на полуслове, стало ещё интереснее. Кошка немного поёжилась, чтобы устроиться на земле поудобнее. — Что такого срочного? — понизила голос Осеннецветик. Молнезвёзд нахмурился и сел. — Я узнал, что ты без моего ведома отправляла дополнительные патрули за границу. Уже целую неделю! Скажи мне, это так? — Да, так, — достойно выдержав взгляд, ответила пёстрая и гордо выпрямилась. — Я посчитала своим долгом поискать следы и расследовать убийства. Было бы просто прекрасно, если бы и ты понимал, что это необходимо. — Нет! — рявкнул кот. Пшеница испуганно отпрянула. Молнезвёзд редко злился, обычно старался решить всё тихо-мирно и пытался договориться, но сейчас он был в гневе. Его шерсть поднялась, глаза сверкали, но кот держал себя в лапах. Что-то ещё было в этой напряжённой позе, какое-то чувство, которое он старательно прятал. Неужели в его глазах горела не решимость, а… страх? Нет, не может быть. Чего может боятся предводитель? — Почему нет? — ледяным тоном спросила Осеннецветик, хотя видно было, что и она еле сдерживается. Тем не менее, ничего, кроме подрагивающего хвоста, не выдавало её. — Потому что я запретил тебе заниматься этим! — уже немного спокойнее проговорил предводитель и быстро огляделся, замечая, что на них смотрят. Он повернулся, стараясь не смотреть в глаза никому и повысил голос, видимо, не желая допускать споров и сплетен. — Соплеменники! Если вам предложат участвовать в каких-то походах за наши границы, на чужие холмы, не соглашайтесь. Я запрещаю ходить там! Это опасно, рискованно и совершенно того не стоит. — Разуй глаза, наконец! — Осеннецветик горящим взглядом обвела котов. — Нам угрожает опасность, и расследование может помочь избежать её в будущем. Без дополнительной информации нас просто переловят одного за другим! — Нет. Я беспокоюсь о своём племени не меньше тебя, так что не хочу намеренно отправлять патрули туда, где притаилась опасность. Конечно, я не могу отменить патрули к границе, но на то она и граница, что за неё переступать не стоит, — лидер постепенно возвращал самообладание, ведь видел, что на них смотрят возмущенные глаза Ветряных. — Но Молнезвёзд, может быть, не стоит сидеть, сложа лапы? Можно попытаться сделать хоть что-нибудь, чтобы обезопасить себя? — Пшеница с удивлением поняла, что знакомый голос принадлежал Крылатому. Её брат слегка выступил из рядов остальных и серьёзно смотрел на глашатую и предводителя, но полосатый кот не стал ему уступать. — Сейчас всё, что мы должны делать — это тренироваться и быть начеку, — уже совсем спокойно ответил Молнезвёзд. — Всем понятно? Возражений не принимаю! Он развернулся и отошёл. Просто сбежал, скрывшись за Скалой, где, кажется, была нора. Предводитель редко сидел в собственной палатке, но сейчас счёл это нужным, скрываясь от возмущения собственного племени. Соплеменники зароптали. Послышались голоса: на фоне всех этих убийств и преступлений ссора двух главных котов племени казалась менее серьезной, но всё равно была таковой, даже, можно сказать, скрашивала однообразность. — Давно пора уже найти этих бродяжек и разогнать! — горячо выпалила Морошка. Даже слишком горячо, потому что её громкий голос выделился из остальных. — Они нам только жизнь отравляют. Бродяги — ужасный народ, кем бы они ни были! А Молнезвёзд? Что с ним вообще такое творится?! — Согласен, хотя считаю затею «разогнать бродяжек» просто невыполнимой, — буркнул Песчаник. Он поднял лапу и поскреб за ухом, будто бы не замечая, как вокруг начинают кипеть страсти. — Лично я на стороне Осеннецветик, — кивнула Легкокрылка. Ещё несколько голосов присоединились к ней. — Бродяг давно стоит вытравить из наших окрестностей, правильно я говорю? — Но ведь нет никаких доказательств, что именно они убивали наших, — выкрикнула Канарейка и привстала, стараясь говорить так же громко и убедительно, но Пшенице показалось, что что-то не так. Тяжёлое дыхание и дрожащие лапы соплеменницы уже не в первый раз привлекали её внимание. Кошка наблюдала за разговорами со стороны, потому что пока не знала, кого ей поддержать, но ей очень уж хотелось вступить в спор. С одной стороны, если она признает правоту Осеннецветик… Крылатый скажет, что теперь она уж точно должна предпринимать шаги для дела, и уже не выйдет отвертеться. Но планы Молнезвёзда были такими скучными! Она подошла ближе к соплеменникам, чтобы ничего не пропустить, но молчала, увлечённая наблюдением за котами и в особенности за Канарейкой. — Они — плохие! — запальчиво крикнул пёстрой кошке Солнцелап, который уже каким-то образом сумел затесаться в толпу воителей и теперь активно поддерживал, конечно же, свою наставницу. Видимо, Молнезвёзд не имел авторитета даже у собственных детей? Или же в них больше от Сизокрылой? — Но почему? Может, у них есть причины, может, они не так ужасны? Да и в словах Молнезвёзда есть доля истины… — Ты что, решила защищать их? Небось своего дружка Билла вспомнила, да? — холодно сказал Песчаник. Канарейка так и подскочила. — Я не защищаю! Я… просто… Речь оборвалась на полуслове, лапы кошки подкосились, и она, едва не заваливаясь набок, судорожно глотала воздух открытой пастью. Испуганный вздох прошёлся по рядам племени, кто-то окликнул целительниц, и только один Песчаник, видимо, не желая закрывать спор, пробурчал: «Выделывается». Тем не менее, и он вскоре с хмурым видом повернулся к соплеменнице. Мышеуска, как оказалось, уже была в курсе: она быстро прошла через притихшую толпу, протискиваясь между любопытными Ветряными. Целительница погладила лапой живот Канарейки и что-то тихо проговорила ей, а затем дала пару листьев неизвестного снадобья. Пёстрая медленно успокаивалась, разжевывая листок, но всё никак не могла нормально прийти в себя. Дыхание резкими толчками вырывалось из её пасти, лапы дрожали, а взгляд, казалось, блуждал где-то вне лагеря. Коты начали перешёптываться, и на этот раз Пшеница присоединилась к испуганным «Что произошло?» и «Я давно заметила её странное поведение, но не думала, что всё так плохо». — Что вы на неё напали? — недовольно проговорила Мышеуска, перекрывая шепотки. — Разве не знаете, что ей волноваться нельзя? Так-то вы заботитесь о соплеменниках? — Почему это нельзя? — спросила Легкокрылка, прищурив глаза. — С ней что-то не так? — Она ведь носит котят, — целительница посмотрела на Легкокрылку, и в её глазах проскользнуло удивление. — Вы что, серьёзно не в курсе? — Нет, — пробурчал голос из рядов соплеменников. Пшеница растерянно переводила взгляд с Мышеуски на Канарейку. Пёстрая уже пришла в себя, но, заметив, как на неё смотрят и более-менее осознав реальность, в ужасе вытаращила глаза, а её шерсть встала дыбом. — Мышеуска!.. — Так значит, ты залетела от Билла, и поэтому решила оправдывать бродяг, да? — недовольно фыркнул Завитой. Следом за ним и другие потихоньку зароптали. — Да как ты могла! — Нам не нужны котята-бродяги! — А я говорила, что она похожа на беременную, — торжествующе сказала Легкокрылка неизвестно кому. — Котята от этого… У неё совсем нет чувства долга или вроде того? — Сизокрылая посмотрела на Канарейку холодно, свысока, и та зажмурилась, будто ожидая удара. Пшеница заметила, что Сизокрылая вернулась в лагерь с охоты прямо перед тем, как Канарейке стало плохо. Значит, она даже не знает, какие тут страсти кипят? Ладно, наверняка ей уже всё рассказали или расскажут сейчас. Кошка с грустью и возмущением смотрела на Канарейку. «Почему ты не рассказала хотя бы мне? Это нечестно!» — Так, хватит, — будто из ниоткуда вновь появилась Осеннецветик. Неужели всё время споров она просто наблюдала за племенем? — Никаких больше пересудов. По поводу предводителя: он отдал приказ, и нам придётся подчиниться, как велит Воинский закон. Будем делать то, что в наших силах, — глашатая замолчала, и Пшенице показалось, будто она усмехнулась краем губ. — А что с ней? — махнула на Канарейку Легкокрылка. Воительница — или королева, кем её теперь считать? — подняла голову. — А что с ней? Мне кажется, беременных кошек селят в детской и не беспокоят лишний раз, — спокойно сказала глашатая и махнула хвостом, отметая возражения ещё до их появления. — Сейчас нам очень нужны новые члены племени. Мы воспитаем её котят, как преданных воителей, и, если они не будут общаться с отцом, всё будет прекрасно. Беспокоиться можно, потому что в них — кровь Билла, но то, что они наполовину бродяги — ничего не меняет. — Но ведь бродяги не могут стать воителями! — вновь вспыхнул Завитой. Пшеница скривилась. И чего он лезет везде, а? Сидел бы и помалкивал! Осеннецветик посмотрела на кудряша таким взглядом, что тот притих. — Бродяги из той стаи, безусловно, нам враги. Но если котята действительно никогда не узнают своего отца и родню с его стороны, то не будут отличаться от нас. Уже не раз бывали случаи, когда племена принимали к себе бесплеменных котов, и те становились прекрасными воителями. — Оправдываешься, что ли? — усмехнулся Крикливый, который вылез из своей норы на шум. Глашатая строго посмотрела на старика, и тот ещё больше развеселился. — Ладно, ладно, не лезу, молчу, — проворчал он, сдерживая смех, и сел в стороне, бурча под нос что-то вроде «вот ведь, снова нашли, отчего поругаться. Неймётся же им». Пшеница недоумённо посмотрела на Крикливого. Что значит «оправдываешься»? Но у неё не хватило времени обдумать это дело. Кошка вдруг заметила краем глаза, как из детской выскользнула Цветинка, растерянно огляделась и зашептала на ухо наставнице неслышные слова. Тёмно-серая скрылась внутри. Не одна Пшеница это заметила: Буревестник подскочил к самому входу и напряжённо уставился в темноту детской, да и Уткохвост подобрался поближе. Осеннецветик замолчала, а дискуссии поутихли в ожидании новостей о королеве, чьи роды должны были состояться как раз сегодня и сейчас. Все только что вспомнили, что есть, о чём поволноваться, в их собственном лагере. Мышеуска выбралась наружу и скептически оглядела племя. — Думаю, хватит ругаться, лучше порадуйтесь. Наша Ночница родила двоих живых и здоровых котят!