Не избранный

Позади плещется озеро, впереди возвышается фигура Крылатого. Они попались, сомнений нет, и всё-таки в тускло-голубых глазах Джереми нет ни страха, ни гнева. Теплуша вздыбила шерстку. Напрасно: воин точно не собирался принуждать их говорить силой. — Хватит вам прятаться. Поговорим? Крылатый кивнул в сторону от озера, на пятачок травы и вереска. Вот, наконец, момент, когда они втроём и никто им не помешает. Давно пора. А охота подождёт. Стоит раннее утро, и здесь, возле воды, ещё едва клубится туман. Тишина; только пташки щебечут что-то своё, проснувшись на заре. Изредка в озере звенькают всплески рыб и пробегает рябь, размывая отражение зари. Прохладно, но холодок приятный, свежий — такой, какой всегда появляется по утрам во время Зелёных Листьев. Галька под лапами мокрая и скользкая, именно потому Крылатый хотел вести переговоры чуть дальше, на привычной сухой поросли пустошей. Джереми кивнул ему молча и прошёл к вересковым кустикам, Жар за ним. Удивительно, но они не пытались сбегать. Наверняка знали, что настанет этот момент. Золотисто-коричневая шерсть кошечки всё ещё стояла дыбом то ли от прохлады и сырости, то ли от волнения, второй бродяга оставался спокоен. Крылатый сел прямо перед ними и, хоть они и потенциальные враги, открылся им всем телом, выпрямил спину. Он знал: в это самое время Одуванчик прислушивается к разговорам в лагере, Завитой заслуженно дрыхнет, Цветинка тоже спит, а Рассвет, отдавший своё место на охоте Крылатому, терпеливо ждёт на поляне и готов при необходимости разрулить очередную стычку, как обычно. Да, все они, весь кружок в курсе того, что планирует Крылатый, так что отступать нельзя — да и некуда. — Ну и чего ты хочешь? — Жар воинственно выпятила грудку. — Что бы ты ни хотел, мы ничего не скажем! Да, Джим? — но её товарищ не ответил, продолжая внимательно ждать слов Крылатого. — А мне кажется, что Джереми догадывается, о чём я спрошу. Вы ведь не просто так избегали племенных? — Не избегали. Мы выполняли свои обычные обязанности, — бродяга пожал плечами. Крылатый заставил хвост лежать на месте смирно: ему хотелось соответствовать такому спокойному, достойному Джереми, а не Жар, что будто села на муравейник. — Что ж, тогда не знаете ли вы, куда пропала Осеннецветик и несколько других наших котов? — прямо спросил кот. — Я знаю, что вы говорили с ней незадолго до пропажи. Теплуша надулась, но промолчала. Джереми слегка шевельнул хвостом и коснулся её лап. — Мы часто общались с ней. Но ты не можешь утверждать наверняка, что мы знаем, где она. — И тем не менее, если вы знаете, пожалуйста, скажите, — Крылатый посмотрел на кота, потом на кошку. — Поймите, я не хочу зла ни вам, ни им. Но они нужны нашему племени больше, чем вы думаете. Вы, возможно, не знали, но Осеннецветик — глашатая, а Сизокрылая, Солнцелап, Ветрохвост и Одноцвет — отличные воители, и их утрата была бы невыносима. — Знали, — кратко ответил Джереми; похоже, переговоры тут собирался вести только он. — Мы также очень любим их и хотим иметь сообщение с ними. Многие из них были друзьями и семьёй оставшихся, и некоторым сложно. Джереми кивнул почти равнодушно. — Но вы же в курсе, где они? Или, может быть, уже не только вы? — Бет… то есть, Осеннецветик и ваши воины целы и невредимы. Вот всё, что я могу тебе сказать. Пожалуйста, прекрати этот допрос. Джереми вдруг поднялся: его подбородок оказался вровень с макушкой сидящего Крылатого, тот же отчаянно замотал головой. Нет уж, просто так он не отступится. — Интересно, и почему вы оставили беглецов в порядке, если вы так верны Льду? Что вас связывает? — Да в туннелях они! — воскликнула вдруг Жар, развернувшись, как ёж, и вскочив на лапы. Крылатый слегка отпрянул от такого резкого движения, но тут же подался обратно вперёд. — Теплуша! — резко сказал Джереми, но она посмотрела на него снизу вверх с вызовом. — Да ладно тебе! Осеннецветик хотела бы, чтобы её соплеменники знали, где она. Она не хотела бы, чтобы её друзья терзались, а он её друг, он заходил много раз к ней навестить! — Так это всё-таки правда? — Крылатый тоже встал. Пятнистый хвост описал кривую в воздухе и завис. — Да, — выдохнул Джереми. — Они в туннелях, если тебе это что-то говорит. Где именно, мы не знаем. Доволен? — Спасибо, — Крылатый наклонил голову и посмотрел на Теплушу. Она виновато улыбнулась и тут же сдвинула брови. — Только попробуй сделать им плохо! Если из-за тебя Осеннецветик пострадает, я попрошу Джима выкинуть тебя в озеро! — Я на их стороне. Ты права, я её друг. Обещаю, что в озеро не полечу, — пряча улыбку, ответил воин. Кошечка снова заулыбалась, смущённо и виновато поглядывая на Джереми. — Ну хорошо. А теперь, когда ты узнал всё, что нужно было, может, пойдём в лагерь? Солнце вышло, наши уже наверняка идут. Крылатому хотелось бы побежать к туннелям сейчас же, найти Осеннецветик и остальных пропавших, вытрясти правду — но Теплуша была права. Пора идти, иначе их заподозрят. По крайней мере, теперь та догадка, что была у него, подтвердилась, а уж дальше будет проще. Это можно разрулить позже. К тому же… Крылатый не хотел себе в этом признаваться, но больше всего на свете он хотел бы никогда не приближаться к черному зеву туннелей. *** — Уткохвост, помнишь, когда-то давно ты говорил мне, что любил лазать в туннелях? — Ну да, а что? По возвращению с охоты Крылатый первым же делом пошёл сюда. Солнце выбралось совсем, лагерь наполнился голосами и свежими запахами, но в целительской всё равно висела сырая прохлада. Золотистый калека сидел, привалившись к стене; по его морде, как всегда, были видны все его эмоции, и сейчас он явно не был рад посетителю. — Я понимаю, что ты сейчас наверняка немного не в состоянии, но я бы хотел… надо слазить по одному делу в туннели. Не могу сказать, зачем. Ты не знаешь, кто-нибудь ещё изучал ходы? — «Немного не в состоянии», — передразнил его Уткохвост и дёрнул ухом. — Называй вещи своими именами. Я калека, инвалид, и от меня пользы нет. Так ты хотел сказать? — Уткохвост, мы не об этом. И если уж на то пошло, то ты сам сидишь сутками здесь и брюзжишь, как старейшина, — в том же тоне ответил ему воин. Неужели он не понимает, дело важное! — Но ты мог бы помочь информацией. Поверь, это действительно нужно. Может, ты помнишь кого-то… — Ночница. Мы лазили с ней вместе, — фыркнул кот. — Вот к ней и иди. Больше не знаю. — Спасибо, — Крылатый встал и окинул взглядом калеку: чистый, ухоженный, но до чего хилым он стал! — Всё-таки советую тебе вылезать наружу. Понимаю, неприятные воспоминания, но сидя взаперти ты ничего не сделаешь, а так хоть воздухом подышишь. Только не попадайся бродягам слишком часто. — Без тебя разберусь, что мне делать, — фыркнул Уткохвост. И всё же, когда Крылатый уже вылез наружу, он услышал, как кряхтит кот, волочась на трёх лапах к выходу. Следующим пунктом становилась детская. Но прежде Крылатый остановился у кучи с дичью: живот урчал, как чудище. Он сел с кроликом неподалёку от кучи, в стороне. Впервые с пробуждения он позволил себе чуть-чуть расслабиться. Солнце ещё не грело, но постепенно заливало светом все уголки, выгоняя из них туман. Облака уходили прочь — скоро ещё один ясный денёк. Ветер утих даже за лагерем. Природа явно не чувствовала настроения жителей пустоши, иначе гроза не прекращалась бы почти ни на миг. Мимо промчались Корица, Звёздочка и, как ни странно, Лопушок; разношёрстной тучкой они взметнули пыль и заставили кота чихнуть. Крылатый посмотрел им вслед. Рыже-белый малыш сильно отставал от рослых, сильных кошечек, но они не замечали этого. Велась странная игра, не виданная в племени Ветра ни разу: они разбегались, резко останавливались и кувыркались через голову, поднимая как можно больше пыли. Мышонка не было видно, зато возле входа в детскую стояла Клеверушка и смотрела на всё это с явной завистью. Родители Лопушка расположились неподалёку, наблюдая за малышом. «Неужели Канарейка наконец определилась, кому принадлежит её сердце? — подумал кот, методично жуя кроличью лапку. — А ведь Пшеница очень верила в неё когда-то. Что ж, похоже… ей дороже семья, как и Молнезвёзду с Волколапом? Неужели племенные узы настолько слабы, что племя начало распадаться по кусочкам?» Нет, конечно же нет, ответил он сам себе. Кружок ведь существует, и в нём уже пятеро котов, ставящих племя выше всего. Личные привязанности тоже есть, но сохранить Ветер в первую очередь. Не все соплеменники — близкие, но все близкие являются соплеменниками, без этого они бы близки не стали. — Есть успехи? — Рассвет подсел рядом, как обычно. Крылатый кивнул ему. — Да. Я знаю, где они. Предположительно. Если доверять словам Теплуши и Джереми. — Теплуши? — Другое имя Жар, той маленькой бродяги, ты её видел. Долго объяснять. Лучше сбегай расскажи всем, что… — и кот быстро зашептал другу всё, что узнал и придумал. Зелёные глаза просияли. — Хорошо. Пойду разбужу наших сонь и заодно передам Одуванчику. Только вот Цветинка ушла с патрулем и Мышеуской, собрать какие-то травы. Ей позже. Рассвет ушёл; Крылатый, чувствуя некоторую вину, поднялся, чтобы унести и закопать остатки дичи. Надо пойти к Ночнице. Не будет же он прохлаждаться, пока его друг делает дела? Конечно, многие «лидеры» так делают, но он не хотел становиться одним из таких. Если уж лидерствовать, то заслуженно. Лидер должен вести за собой, а не приходить на всё готовенькое. В детскую он пришёл уже умытым после еды. Клеверушка перестала наблюдать за игрой других и отчаянно пыталась как-то достать Тихоню, которая мирно собирала травинки по палатке. Ночница сидела здесь же и перерывала лапами собранные кучки мха. Больше никого внутри не было — даже Туманница вышла. Тем лучше. Крылатый поздоровался и сел. — Как дела? — спросила черная, отряхивая хвост. — Прости за пыль, мы с Тихоней решили затеять небольшую уборку. И было бы неплохо, если бы одна маленькая коричневая мордашка нам помогла, — она покосилась на вторую дочь, но та сделала вид, что не слышала. — Да ничего. Дела нормально, у вас как? — Живём потихоньку. Девочки просятся играть на поляне, выпущу их после полудня, когда бродяг будет поменьше… Клеверушка нашла себе новую жертву: Крылатый почувствовал, как по его спине лезут цепкие коготки, и поморщился. — Я покорительница гор! — пискнула кошечка. Ночница фыркнула. — Будешь приставать к воинам, когда-нибудь станешь исследовательницей углов детской. Слезь с Крылатого, ему же больно! — Нет, пусть сидит, — прокряхтел Крылатый, пытаясь держаться прямо с трехлунной тушкой на спине. — Вообще… вообще я хотел поговорить с тобой по поводу одного… дела. Ай! — Нет, это уже никуда не годится, — Ночница подскочила и за пару секунд стянула малышку с Крылатого. — А ну-ка! А то оставлю в детской на весь день. Лучше беги помоги Тихоне, вместе быстрей управитесь. Так что за дело? Он наклонился к самому чёрному уху и зашептал: — Мы знаем, где Осеннецветик и остальные. Они в туннелях. Уткохвост сказал, что ты исследовала ходы одно время, и я хотел попросить тебя помочь найти пропавших. Вот так — в пару предложений он ввёл королеву в полнейший ступор как минимум на несколько секунд. Но она всё же вышла из задумчивости, посмотрела на дочерей, снова на воина. Тихоня навострила ушки, и Крылатый покосился на малышек с опаской. — Это опасно, но я могла бы, если бы со мной кто-то пошёл. И ещё… девочки. Буревестник вряд ли сможет посидеть с ними. А остальные королевы… — Я могу остаться с ними, — ляпнул кот: сейчас куда необходимее уговорить Ночницу! — Ты уверена, что сможешь выбраться? — Откуда выбраться? — чёрно-серые полоски Тихони уже каким-то образом оказались возле говорящих. — У вашей мамы будет секретная и очень важная миссия, если она согласится, — серьёзно сообщил Крылатый, наклонившись к зелёным глазёнкам. — Поэтому вам подслушивать нельзя. — Ух ты, миссия! — Клеверушка, надо признать, имела отличный слух. — Мам, соглашайся! Мы можем пойти с тобой! — Нет! — одновременно ответили Ночница и Крылатый. После королева вздохнула. — Разве ты не пойдешь со мной? — С тобой может пойти Завитой, я думаю, — прикинув в голове, чем занимаются члены кружка сейчас, предложил Крылатый. — Не беспокойся, он гораздо умнее, чем кажется. — Я, конечно, была там ещё оруженосцем, но попробовать можно. Если то, что ты сказал — правда, то я в деле. Когда?.. — Как можно раньше. И нужно придумать, как вам выйти из лагеря. Они заподозрят, если мы будем снова ссориться с дежурным. — Кстати… хотела спросить, — кошка посмотрела на дочерей и подвинулась чуть ближе. — А кто это — мы? *** — Короче говоря, теперь у нас новый член кружка, — коротко пересказал Крылатый Завитому уже снаружи. Ночница стояла рядом, разглядывая свои лапки. — А обещание? — нахмурился тот. — Думаю, не обязательно собирать всех, но всё равно нужно обещание. — Я обещаю не предавать кружок и никому не выдавать нашей деятельности, служить нашим целям и быть полезной, — сказала она, похоже, недовольная разговором о себе в третьем лице. В первую минуту Крылатый был удивлён, когда королева сама вызвалась вступить в кружок. Она не колебалась, казалось, ни секунды. Как странно: когда он рассматривал новых кандидатов в кружок, он совсем забыл о королевах вообще и о Ночнице в принципе. Возможно, потом можно будет взять к себе и Буревестника, как он рассчитывал, но пока и этого достаточно. К тому же, у них теперь кошка, знающая туннели относительно хорошо, а значит, они могут связаться с пропавшими (при условии правдивости слов бродяг). Завитой согласился идти в туннели, так что за безопасность можно было почти не беспокоиться. Оставалось только каким-то образом им выскользнуть и незамеченными уйти в туннели. И, пока Завитой поздравлял Ночницу со вступлением, Крылатый следил за врагами на поляне и думал о способе выбраться. Правда, способ ему подкинули сами бродяги. — Дорогие мои коты, прошу всех собраться на поляне! — зычный голос Льда отразился от камней. Конечно, эти сборища, ведь их не было уже несколько дней! Крылатый переглянулся с котом и кошкой. — Быстро, в детскую! Они забились туда все втроём, но Крылатый сел поближе к выходу, чтобы видеть поляну. Его ожидания подтвердились: к Скале стекались абсолютно все. Даже дежурный, которому по-хорошему нужно было остаться на месте. Второй спрыгнул со Скалы. Крылатый замечал это уже не в первый раз: бродяги, чувствуя себя хозяевами, во время болтовни Льда совсем расслаблялись. Однако они могли увидеть котов на пути к выходу. Нужно было выждать момент. Когда все будут отвлечены… Кто-то из бродяг заметил воина на пороге детской и повелительно замахал лапой. — Слушайте. Сидите так, чтоб вас не было видно. Я подам знак бежать к выходу — вот так, — он махнул хвостом, будто отгоняя муху. — Пусть котята не высовываются! Я приду после собрания. Завитой лишь кивнул, а Крылатый, провожаемый удивлённым взглядом Ночницы, пошёл к толпе. Он сел позади других, но бродяги, как всегда, окружили собравшихся неплотным кольцом. Кот подвинулся, чтобы его стало видно из детской. Теперь нужно только ждать. Он на всякий случай нашёл взглядом Одуванчика — тот сидел в стороне ото всех — и Рассвета. — Здравствуйте, дорогие мои коты, — почти промурлыкал Лёд, как и каждый раз. Крылатый уже знал, что последует за этим. Обычный сценарий: последние новости из жизни лагеря, если таковые были, вопросы о том, не нужно ли что-то изменить и что не устраивает (от племенных такие заявления обычно игнорировались), предложения на ближайшее будущее. Всё это расставлено в случайном порядке и приправлено кучей слов о мире, дружбе и справедливости. Крылатый не совсем понимал, зачем умасливать племенных вместе с бродягами, но на всякий случай решил повнимательнее прислушиваться к захватчикам. Как назло, хоть коты и слушали Льда, они то и дело озирались вокруг, а часть из них сидела лицом к лагерю. Крылатый знал: его ждут, и оттого сидеть, как ни в чём не бывало, становилось сложнее. Но рисковать нельзя. Должен наступить момент, когда внимание будет приковано исключительно к разговорам белого кота. И вдруг в тихом гуле, наступившем во время очередной паузы, послышался голос. Слишком знакомый, чтобы Крылатый мог игнорировать его. Он привстал на носочки. Серогрив! Он спокойно вышел вперёд, прямо ко Льду, и это вызвало волну ропота среди обеих сторон. За ним, прокладывая дорогу коричневыми плечами, вышел Песчаник. Бело-сизый хвост Льда изогнулся, а сам вожак посмотрел на подошедших бесстрастно, будто ждал, что так и будет. Крылатый опомнился. Вот оно! Все смотрят на тех двоих. И, пусть он сам пытался понять, что хотят его соплеменники, он уличил момент и помахал хвостом возле уха. Только бы они увидели! На всякий случай он повторил жест. Оборачиваться нельзя, иначе бродяги позади сделают то же самое. Оставалось только верить во внимательность Ночницы и Завитого. Кот вернулся мыслями к происходящему впереди. Серогрив смотрел на Льда в упор. — Простите. Если вы не против, то мы с Песчаником хотели бы попросить присоединиться к вам. — Чт-о-о? — голосок Мятлолапки одиноким порывом взлетел вверх, и последнюю ноту подхватили другие. Крылатый потрясённо смотрел на бывшего наставника из-за спин не менее потрясённых соплеменников. Да, эти двое много общались с бродягами, но не могли же они всерьёз… — Тихо! — крикнул Лёд, но первый шок уже сменился злобным ворчанием. Мятлолапкин голос слышался где-то в районе бывшего угла оруженосцев, но на неё шикали со всех сторон, и вскоре она утихла. Синие глаза Льда обвели толпу и переместились обратно на говорящего. Он улыбнулся. — Вот о чём я и говорил в последнее время. Нам лучше сотрудничать, а не враждовать, и эти коты поняли мои слова! Естественно, мы будем рады принять вас в наши ряды. Так ведь? Бродяги поддержали его — вяло, но Молнезвёзд с Волколапом гораздо оживленнее. — И-и мы с Лопушком хотим присоединиться, — Канарейка вышла к первым двоим, сопровождаемая Биллом. Её малыш испуганно смотрел вокруг. Вожак благосклонно кивнул. — Семья нашего кота — и наша семья. Конечно. Ещё кто-либо желает? — Только идиоты пойдут за тобой! Что и требовалось доказать! — фыркнула, кажется, Легкокрылка. Крылатый не мог толком разобрать всё то, что говорили вокруг, но начал стучать хвостом по земле с особенным рвением, чтоб не сорваться. «Канарейка! А ведь Пшеница верила в тебя до последнего! Ладно, от тебя можно было ожидать, но Песчаник? Он всегда был преданным воином! Что уж тогда говорить о Серогриве! Я всегда плохо знал его, но уж точно не рассчитывал, что он предаст нас! Как же его подруга и дочь?! А соплеменники? Мы не можем… — он с силой надавил на землю под лапами, — мы не можем терять котов! Нам нужен каждый!» — Энди, братишка, может, и ты вернёшься? Здесь нынче отличные условия, — протянул Билл. Одуванчик повернул голову — Крылатый боялся увидеть на его морде смирение, но зелёные глаза полыхнули ненавистью. — А я считал тебя умнее, — сказал он, впившись взглядом в брата. — Но, похоже, ты действительно кроликоголовый, раз решил заманить меня обратно. — Ха, ну, а вдруг? Хотя ты уже перенял их словечки — такие же тупые, как и все они, — усмехнулся полосатый. Снова начал подниматься шум, но Лёд встал и громко объявил: — На этом собрание пока окончено! Пусть те, у кого остались вопросы, подойдут ко мне! — Валите в свою норку, — хмыкнул Карри племенным. Крылатый встал. Но сдержал себя и отошёл прочь. К детской. Надо посидеть с котятами. — Крылатый? Там чего было? Шум такой стоял! — его встретил взгляд Клеверушки. — А что за миссия у мамы? Расскажи! — пискнула Тихоня. Он покачал головой. — Не могу. Пожалуйста, не выходите пока из детской. На поляне бардак. Котята дружно вздохнули, но не стали противиться. Крылатый сел у выхода, наблюдая за тем, как толпа быстро расслаивается на две части. Перешедшие к бродягам оказались меж двух огней: с одной стороны смотрели с должным подозрением, с другой сыпали ругательствами. Но их судьба сейчас не очень волновала кота. Он попытался отстраниться от всего этого. Подумаешь, три кота и котёнок. Всё ещё есть Морошка, и Буревестник, и Мятлолапка, и другие. А ещё те, кто в туннелях. Туннели! — Они ведь ушли? — спросил он у котят. Тихоня кивнула. — Побежали к выходу… А так разве можно? — Это особая миссия, тут всё можно. Но! Вы тоже участвуете. Ваш вклад в том, чтобы никому — совсем никому! — не говорить о том, что знаете и видели. — А Лопушку? Клеверушка непонимающе моргнула. Крылатый отрицательно качнул головой. Они сами узнают в срок. Сейчас нужно только проследить за малышками и дождаться. Дождаться хотя бы проблеска надежды. Если Осеннецветик и остальные в порядке, не всё потеряно. Пока надо отвлечься. — Эй, — он снова посмотрел на котят. — Хотите поиграть с моховым мячом? Я знаю классных игр. И всё-таки мыслями он был далеко за лагерем. Вместе с Завитым, Ночницей и теми, кого они искали. «Звёздное племя, ты не можешь этого гарантировать, но всё же пусть всё будет хорошо. Пшеница. Если слышишь, присмотри за ними там».