Не избранный

— Крылатый, берегись! Кот отскочил в сторону ровно в тот момент, когда на его место хлопнулась оторванная ветром веточка утëсника. Хрустнуло, и она разломилась напополам. Крылатый усмехнулся. Мятлолапка крикнула это с таким выражением, будто на поганом месте, где они и стояли, эта мелочь могла вызвать мгновенную смерть. Он пинками откатил «угрозу» в сторону, чтобы никто не занозил лапу. — Всё в порядке, — сказал он, но, повернувшись, заметил: мордочка ученицы всё ещё перекошена. — Спокойно, это всего лишь маленькая ветка, не так ли? Мятлолапка замотала головой. Да что с ней сегодня? Нервная какая-то, успел подумать Крылатый, и тут за её спиной возник бело-рыжий Шугар. Он слегка отпихнул ученицу лапой: мол, брысь отсюда. За ним появилась Лапа. «Надо бы идти. А то мало ли…» Крылатый направился к выходу, сохраняя как можно более спокойный вид, но оба бродяги шагнули к нему, загораживая проход. — Ты идёшь с нами. Сейчас же. Тон голоса Шугара коту совсем не понравился. Он кинул взгляд на Мятлолапку. Она отчаянно мотала головой, но, стоило Лапе обернуться, как кошечка построила самую невинную мордашку. Ясно. Стоило бы догадаться: Мятлолапка не так глупа, чтобы подобным образом реагировать на какую-то там ветку. Значит, ему грозит опасность. Воин прикинул шансы. Один щуплый Ветряной или двое самых крупных и матерых бродяг? Пришлось возвращаться в лагерь под конвоем. Рой мыслей осаждал голову. Так. Спокойно. Надо оценить обстановку. Сердце начало стучать быстрее, и Крылатый сделал несколько принужденных глубоких вдохов. Другие бродяги стягивались на поляну. Племенные следовали за ними. Неожиданное время для собрания выбрал Лёд. Страшно — и Крылатый тут же придавил эту мысль воображаемой лапой, как лягушку — не страшно! Вдох, выдох, он спокоен. Его вели в самое сердце быстро формирующегося урагана, и, казалось, даже воздух здесь был ощутимо прохладнее. — Дорогие мои коты! — как всегда, начал Лёд, и его вытянутая по струнке фигура оказалась совсем рядом. Лапа позади, Шугар справа, слева — говорящий. Впереди — толпа. И ещё где-то сбоку буравит взглядом Ива. Плохо. Вожак продолжал. — Простите за неожиданное собрание, но появились очень, очень интересные новости. Прошу вас выслушать. Очень интересные новости, связанные с Крылатым. Он кинул взгляд на кружок: как всегда, единой кучкой, только теперь без лидера. Они переглядывались друг с другом. Медоцветик смотрела почти с отчаянием, Рассвет, всё ещё не восстановившийся после прошлой стычки — нахмурившись. Он что-то зашептал на ухо Завитому. Нельзя, чтобы подумали, что их лидер струсил. Не падать, подумал Крылатый, усмехнулся самому себе и развернул плечи. — Как оказалось, среди нас затесались предатели, — резануло по ушам, но последующие слова тут же заглохли под криками неугомонных бродяг. — Этот, что ли, предатель? — склонив голову набок, уточнила Туча. Пролаза пожала плечами. Позади них заходился в крике Карри, его поддерживали Клара и Корж с Мелким, но что орал каждый — казалось невозможным разобрать. Крылатый смог выделить только слова «предатель» и «убить». Коты кружка всё быстрее передавали друг другу какое-то тихое сообщение. Крылатый видел, как задрожала Ласка. Жаль, что Ветрохвоста тут нет — он был мог успокоить мать своего сына лучше любого другого кота. И ещё жаль, что приходится заставлять себя глубже дышать — тратится многовато сил. Кот отвернулся от зрителей. — Да, представьте себе — предатели! К счастью, нашелся среди них один кот, попросивший не раскрывать своего имени, и мятеж выплыл на свет. Посмотрите же — этот тщедушный котик является лидером среди них! — Тщедушный? Обидно немного, — хмыкнул Крылатый. Оказалось, видеть пляшущее бешенство в глазах врага — настоящее удовольствие, когда ты в западне. Это значит, что ты смог его задеть. Наверняка Лёд не ожидал, что «тщедушный котик» вымолвит хотя бы одно словечко в его присутствии. Вот Ива удивлена не была, лишь еле-еле сузила глаза. — Тебе лучше помолчать, лидер, — надавив на последнее слово, ответил Лёд. И снова обратился к котам: — Неужели мы должны терпеть в своих рядах гнусных мошенников? «Это я-то мошенник?!» — мысленно возмутился Крылатый. Всё, на что он сейчас надеялся — что всех членов таинственный кот не раскрыл. Кто же мог предать кружок «предателей»? Иронично звучит. Мятлолапка должна знать или хотя бы догадываться. Нужно, чтобы остальные узнавали его в лицо. В принципе, если бы раскрыли всех — тут бы стояли сейчас все. Уже неплохо. «Пожалуйста, не высовывайтесь. Вас не должны узнать!» — И что мы будем с ним делать? — спросила Теплуша, поглядывая на Крылатого куда чаще, чем должна была. — Убить его! — взвыл кто-то в толпе и тут же спрятал голову. Крылатый встряхнулся. Почему-то собственные слова и тон голоса были совсем чужими. — Карри, я тебя по голосу узнаю, не прячься. Боишься мести или что? Наконец буря внутри начала затихать, формируясь в одно предельно концентрированное чувство. Так-то лучше. — А вот и нет! — А я согласна, — сказала Ива. Почему Крылатый не был удивлён? — Может, просто будем следить за ним, как за этим Солнцелапом? — предложил Джереми, но его прервал Корж. — А с чего ты стал таким снисходительным? Что, подружился и стало жалко малыша? — Тише! — крикнул Лёд, явно наслаждаясь происходящим. — Может быть, проголосуем? Кто за вариант Джереми? Встали двое. Джереми и Теплуша. После неуверенно поднялась Туча, но, видя, что все сидят, опустилась вновь. Крылатый метнул взгляд в сторону притихших друзей. Только бы не выдумали что-то безумное. Только бы не раскрыли себя. Он может умереть, если это нужно, чтобы остальные были в безопасности. Рассвет стал бы отличным лидером. Завитой точно станет следить за всеми членами, чтобы никто больше не предал их. Несколько Ветряных, в том числе Ласка, тоже встали, но Лёд и не думал учитывать мнение племенных. Волколап и Молнезвезд, Серогрив, Песчаник поднялись один за другим. Канарейка и Голубика синхронно прижали к себе своих детей. Что вообще Лопушок делает вне детской? — Хорошо. Кто за вариант Карри? Большинство. Крылатый всё ещё стоял выпрямившись, гордо запрокинув голову. Он ждал именно такого исхода: зная бродяг, любой другой ход был бы подозрителен, а то, что они собираются сделать — их обыденная реакция. Пока коты один за другим вскакивали на лапы, готовые убить почти незнакомого им кота, Крылатый смотрел на своих. Они наконец перестали шептаться, но взгляды оказались куда более осмысленными, даже Медоцветик собралась с духом. Зачем так напряжены? Нервничают? Но в полусогнутых лапах и беспокойных хвостах угадывалось скорее даже не чувство страха, а что-то вроде… упрямства. Что они снова задумали? Нельзя, чтобы они снова подвергали себя опасности! Прошлая битва только-только начала выветриваться из лагеря. Крылатый быстро глянул в сторону Льда и остальных. Голосование, определённо, было не на его стороне. Умирать не очень хотелось. С другой стороны, там же Пшеница… Пшеница, которой он обещал довести миссию до конца! Воображение живо нарисовало рядом золотистый полупрозрачный силуэт. Придуманная сестрёнка смотрела с укором и отчаянием. «Как же так, Крылатый? Ты сам ругал меня, а теперь сдаëшься на милость бродяг? А я надеялась, что ты умнее и круче меня. Видимо, нет!» — Кажется, нет смысла считать результаты! — голос почти под ухом заставил кота вздрогнуть и вернуться в реальный мир. Бродяги топали лапами, и вот один, а после второй, третий, вся толпа желающих смерти начали методично выкрикивать приговор. Завитой вдруг оказался меж бродяг, да и Ночница отошла от кружка. Почему они расходятся? Грудь сдавило каким-то нехорошим предчувствием, но собственная казнь была важнее. Теперь Крылатый не мог не признать — умирать ему нельзя, да и не очень хочется. Значит, надо выкручиваться. Как-нибудь. Он поднял глаза к пасмурному небу. Там спокойно. Облака уже давно смешались в единую дымку, и только иногда она утончается, пропуская размытое солнце. Ветер сегодня сильный. Вот бы побежать, чтобы потоки подхватили, подальше отсюда, от бродяг и захваченного лагеря, взлететь, ощутить, как трепещет шерсть, а всë остальное уходит далеко-далеко, за пределы видимости… — Чур, казнить буду я! — Ива вскочила на лапы и зашагала. Всё принимало оборот какого-то безумного жертвоприношения. Убить, чтобы восстановить «справедливость» и «спокойствие». Что ж, сейчас или никогда. Она встала рядом, нетерпеливо поглядывая на кота. Крик продолжал ударять по ушам под ужас нескольких племенных. Убить. Убить. Убить! «Обещаю, Медоцветик, Пшеница, мама, что бы ни произошло, это не будет зря», — как можно быстрее произнёс Крылатый про себя. Лапа Ивы поднялась, сверкнули длинные когти. А в следующее мгновение — Крылатый прыгнул в сторону, коты кружка прыгнули на вожаков, Ива подпрыгнула от неожиданности и возмущения, Лёд прыгнул, чтобы не дать Рассвету ранить себя. Одной секундой всё подорвалось. Крылатый, ещё не до конца оправившись, вздыбил шерсть, прижался к земле. — Беги! — зашипела, пробегая мимо, Ночница. — Быстро! — Что… Нет! Зачем вы опять кинулись в драку?! — Ради тебя, идиот! Кому сказали! — Завитой пихнул брата в сторону выхода. Крылатый пошатнулся. — Рассвет всё устроил. Скачи быстрей, а то нас тут всех перережут из-за тебя! — Я до последнего надеялся, что вы ничего не натворите, — фыркнул Крылатый, но сразу несколько котов стали толкать его к выходу. Он спохватился: точно. Иначе всё напрасно. И, улучив момент, ринулся к холму. Он даже не успел попрощаться. Сбоку мелькнула притаившаяся Медоцветик. Кот сжался на миг, но тут же полетел с новой силой. Скорей, пока не заметили. Пока не догнали. Он даже не понимал толком, куда бежать, просто летел по пустошам, едва замечая знакомые места. Куда подальше. Озеро он сразу отмел. За границу — проблемы будут. И он направился к нейтральным землям. Сейчас там безопаснее, чем на собственной территории. Какая ирония. Раньше племенные искали бродяг здесь, теперь же бродяги будут шарить в поисках сбежавшего предателя. По крайней мере, он не разочарует их. Медоцветик. Рассвета — неужели он и правда один устроил всё это? Завитого. Мятлолапку, которая силилась предупредить. Весь кружок. Маму. Она, должно быть, думает, что Крылатого впопыхах убили в сражении, а на деле он просто позорно бежал. Пшеницу… «Пожалуйста, Пшеница, помоги, как можешь, — подумал кот, хотя и понимал, что просьбы к небу бессмысленны. Стало спокойнее. — Пусть я выживу. Пусть все выживут, слышишь? Пожалуйста, постарайся на этот раз!» Ветер бил в морду. Даже приятно. Лапы не касаются сухой травы, прохлада несёт на своих крыльях, шумит вереск. Наверняка уже есть погоня. Крылатый вспомнил об этом как раз вовремя, чтобы начать петлять. Зайцы не умеют маскироваться, но, если хорошенько побегать кругами и петлями, можно сбить со следа. Он выписал несколько безумных восьмёрок по пути, и только потом начал приближаться к большому валуну — углу территории. Наконец, привалившись к камню, он на минуту остановился. Грудь ходила ходуном от неровного дыхания. Рядом журчал Лунный ручей — и кот, не задумываясь, припал к ледяной струящейся воде. К Лунному озеру? Не вариант. Просто нет. Тогда дальше. На уже протоптанную тропу. Облизнув усы, он дал себе пару секунд размять лапы — и снова принялся набирать скорость, на этот раз стремясь просто удалиться от лагеря. В этих полях они искали бродяг. А вон в той роще — почти нашли. Роща! Как бы Крылатый не ненавидел деревья кругом, там замести следы легче. Да, бродяги наверняка знают эту местность, как свои подушечки лап, но он там ненадолго. Только пересидеть немного, а потом, оставив кучу ложных следов, затаиться где-нибудь за леском. Тропинка уже давно заросла, но её изгибы всё равно угадывались. Вперёд. Кот нырнул под деревья, неожиданно ощутив, как их громады отгораживают от мира. Может, тут будет спокойнее, и сердце перестанет скакать туда-сюда при мысли об остальных и о том, что они, возможно, погибают ради того, чтобы он бросил их и ушёл. Он замедлился, петляя между деревьями, иногда оставляя клочки шерсти в случайных местах. Надо запутать их. Небось уже расслабились, когда прибрали к лапам племя? Это становилось даже увлекательным, если забыть о битве в лагере и возможной погоне. Наконец, вволю напетлявшись, Крылатый пошёл вперёд. Тут наверняка было какое-то местечко для бродяг. Ходы в кустах едва различимы, но он нашёл несколько. Наверняка раньше тут стояла охрана, теперь же это — лишь полупустой лес. Кстати, про пустоту… Он принюхался. Не кролик, конечно, но сойдёт — у дерева неподалёку сидела белка. Кот начал подбираться ближе. Раньше он думал, что уроки в лесу для Ветряных бесполезны, но, спасибо характеру, учился он всегда прилежно, так что слова Серогрива сами всплыли в памяти. Белки проворны, главное — не дать убежать вверх. Подойти без лишнего шума. Пришлось огибать сухую листву, что уже застилала землю рощи. Кажется, всё в порядке. Крылатый подобрался и прыгнул. Белка рванулась в сторону, но он успел сделать ещё один прыжок и настиг её. Спасибо поколениям за скорость, а Звёздному племени — за эту дичь. Он сел и стал есть. Нужно убрать следы охоты. Хотя, возможно, это будет ещё одним отвлечением. Сколько времени прошло? Живы ли там все… Он решительно мотнул головой. Не думать об этом сейчас. Кот продолжал прочесывать рощу. Одно в бродягах его восхищало: умение скрываться. Нигде ни намёка на то, что кто-то жил здесь всего… сколько? Почти целый сезон назад… Прогулка навевала размышления, и, пусть Крылатый всё ещё был напряжен, мысли частично улетели куда-то в прошлое, блокируя переживания. Когда бродяги нагрянули, он ещё не до конца оправился от смерти Пшеницы. Что уж там — он едва мог удерживать внимание на происходящем, а не думать целыми днями о сестре и винить себя. Рассвет уже не мог ходить на кладбище ежедневно, как раньше, ведь племенных не выпускали, но иногда после охоты или патруля кто-то из них двоих забегал положить цветы или убрать надоедливую крапиву с земляного холмика. Рассвет как-то даже нашёл у озера красивый камень со светлыми полосами и принёс туда, поэтому найти могилу было проще простого. Сейчас ощущение смерти почти выветрилось. После того, как Крылатый встретил сестру в звёздных угодьях, она осталась в памяти, как живая, неугомонная сестрëнка, которая просто сейчас где-то далеко, но в то же время совсем рядом. То, что погребено под землёй, перестало быть значимым. Её мягкая золотистая шерсть с крапинками так же сияет, глаза весело щурятся. Просто она далеко. Крылатый был уверен, что и Рассвет чувствует то же самое, до этого момента. Ведь тот не видел подругу. Может, Рассвету до сих пор тяжело, просто он не показывает? С другой стороны, он изначально был сильнее духом… Мысли уже давно отправились в свободный полёт, и кот ждал, куда же ещё они приведут. Но прежде, чем он успел осмыслить ещё что-то, лапы уперлись в холодную землю. Перед ним зиял чёрный провал. *** «Пусть он сбежит. Крылатый должен жить! Мы уж как-нибудь справимся! Братишка совсем идиот, раз думал, что мы ничего не сделаем. Он определенно найдёт выход хотя бы для себя. Он, конечно, не идеален, но он наш лидер и друг, поэтому мы пожертвуем ради него всем. О звёзды, пусть с ним всё будет хорошо!» Казалось, само небо внимало лихорадочным мыслям тех, кто сейчас сражался во имя кружка и своего лидера. Они были ещё слабы после той битвы, но всё равно дрались с яростью тигра. Бродяги напирали количеством, племенные — верой. Но физическое преимущество было сильнее. Далеко не все из «хороших» поднялись, но все из кружка. Даже Ночница, оставив котят, сражалась. Малышки прятались в детской. Они повидали достаточно ужаса. Нужно закончить всё как можно скорее. Мощная лапа Шугара опрокинула чёрную на землю. Потекла струйка крови, незаметная на тёмной шкуре. Ночница яростно забрыкалась. Где же Буревестник? Но он не сражался. Почему? На Шугара наскочила сзади Морошка, но, ещё слабая от ран, не могла победить. Бродяга оттеснил её в сторону, а после нанёс ещё удар Ночнице. И ещё один. И снова. На него напал Рассвет с другой стороны, увидев сестру. Комок откатился в сторону. Битва подходила к концу, но эти двое продолжали биться, пока наконец сам Лёд не приказал остановиться. Кружок бунтовщиков согнали в кучу. Ночница осталась лежать на земле, и кто-то испустил испуганный выдох. — Итак, что мы имеем? — Ива обошла их кругом. — Вот вы какие, друзья вашего Крылышка. Вот это сила! Целых семь котов! — она расхохоталась, но взгляд оставался тяжёлым. — Что думаешь, братишка? Перебить их всех будет обидно. Нам ещё понадобятся их горячие головы. — Их лидер сбежал! — рявкнул Лёд. — Лапа, Пролаза, возьмите по паре котов и бегом за ним. Кто поймает этого предателя, будет в особенном положении. Давайте! Живо! Коты засуетились. Ива закатила глаза. — Эй. По-моему, эти котята могут послужить для Крылышка неплохим стимулом вернуться. — А, вы, — повернулся Лёд. — Да, Ива, ты права, терять лишние лапы нам не нужно. Но, я думаю, стоит напомнить, что мы делаем с предателями? Он оценивающе посмотрел на каждого и вытолкнул из круга Одуванчика. — Как вы думаете, заслуживает ли этот дважды предатель жизни? — Нет! Практически хором. Одуванчик не дрогнул, но вот его товарищи, не имея возможности кинуться в драку опять, смотрели на белого испуганными глазами. — Что, Энди, что выбираешь? Жизнь или предательство? — По крайней мере, я никогда не предавал самого себя, — усмехнулся он. — Неправильно. Одуванчик даже не сопротивлялся. Его густая шерсть задержала мощные когти Льда, но это не остановило напор. Бродяги, племенные — все смотрели на то, как утекает из кота, которого они так давно знали, последняя капля жизни. Кто-то должен был сегодня умереть, не так ли? — И так будет с каждым, кто слишком меня раздражает, — сказал Лёд в полной тишине, когда Одуванчик перестал двигаться. — Шугар, отведи их к пленнику. Пусть пока посидят там. — А я? — Буревестник не сразу смог выговорить простые два слова. Он не был со всеми из кружка. Он не сражался. — Предатель! — с ненавистью прошипела Морошка. — Я хотел, как лучше! — крикнул было кот, но тут его голос сорвался. — Но… Ночница? Ночница! Чёрная не поднималась. — Она мертва, — спокойно сказал Шугар. — Но я думал, что моя семья тоже будет в безопасности! Крик разнесся по всему лагерю, а бродяги посмотрели разве что с подозрением. — Мы давно не заключаем сделок. Постарайся получше следить за своими детьми, если хочешь видеть их живыми, — бросил Лёд. Буревестник обессиленно рухнул возле тела Ночницы. Клеверушка выглянула из детской. — П-пап? — дрожащий голос утих сразу же, когда на неё посмотрели бродяги. Буревестник быстро поднялся и зашагал к детской. — Сидите… сидите здесь пока. На поляне… опасно, — с трудом выговорил он. Кружок увели. Бродяги разошлись. Племенные спрятались. Одуванчик и Ночница остались на поляне.