Не избранный

Крылатый распахнул глаза сразу же, как его ткнули в бок. Ветрохвост возвышался над сыном чёрным силуэтом. Кажется, сейчас ночь? Раннее утро? Окошко вверху не давало никакой информации: оно показывало лишь кусочек серого с переливами, как шерсть Туманнницы, неба. Кот совершенно не понимал, зачем его будят в такое время, однако взгляд жёлтых глаз был непреклонен. Пришлось подниматься, выходить из уютного мшистого мирка снов, чтобы снова ощутить на шкуре дыхание Листопада. Тихий стук привлёк его внимание. Ох, это просто дождь. Но почему все встали? Он спросонья оглядел пещеру, уже далеко не жуткую и даже знакомую. Враги? Нападение? — Бегом, по одному, — скомандовала Осеннецветик. Сизокрылая первой подобралась к подземной речушке и перескочила её быстрые воды. За ней отправился Одноцвет. Крылатый замер на краю. — Быстрей давай, — буркнул Ветрохвост. Пришлось повиноваться, и кот, сжавшись, резко распрямился, полетел, как змея, готовая к укусу. Едва не коснувшись волн, он всё-таки попал на тот берег, где его заботливо поддержал Одноцвет. Двое оставшихся без особых усилий преодолели препятствие. — А что происходит? — наконец спросил Крылатый. Сизокрылая уже исчезла в широком туннеле. Крылатый пропустил свою очередь, зазевавшись, и Осеннецветик толкнула его туда же. — Дождь, не слышишь, что ли? — её голос разнесся по темноте прохода. Как хорошо, что можно идти в полный рост! — К тому же, Одноцвет слышал гром. — И? — он на всякий случай убрал хвост в сторону. По тону глашатой казалось, что ещё один вопрос — и она откусит у него добрый кусок палевой шерсти. — Когда идёт сильный дождь, туннели затапливает, поэтому при первых же признаках нужно убираться повыше. Ты что, ещё не проснулся? — А-а… затапливает? Воображение быстро дорисовало картину. Вот падают первые капли, растекается лужица, начинается ливень. Вода течёт по каменному полу, не зная, куда податься. Вода течёт в реку, река поднимается, и в какой-то момент… — И после этого вы всё ещё живёте в туннелях? — он поежился. Конечно, сложно бояться этих мест, когда в них живёшь, но на этот раз опасность куда реальнее, чем то, что он себе представлял. — Это самое надёжное место. Быстро можно перемещаться, — буркнул Ветрохвост спереди, и его голос долетел до Крылатого приглушенным эхом. Кот решил пока прекратить вопросы. Как и ожидалось, туннель пошёл вверх. Он всё ещё был широким достаточно, чтобы вместить двоих котов сразу, так что Крылатый поравнялся с отцом, стараясь не натолкнуться на него. И все-таки, что это за ход и куда он ведёт? Раньше они не раз ходили и на окраины родной территории, и на ничейные земли, даже в рощу, но сюда — никогда. Вдруг он понял, что различает силуэты. Свет! Земля под лапами, сменившая камень, резко повышалась. Вот и выход! Но Сизокрылая остановилась. — Мы не выйдем? — уточнил Крылатый. — Хочешь погулять в грозу? — сказала в ответ Осеннецветик и высунулась, чтобы посмотреть на небо. Кот сощурился. Территория какая-то не особо знакомая, но… Деревья? Он принюхался. — Мы недалеко от Грозового племени, но не на его земле. Удобно, скажи? — Одноцвет примостился рядом. Он поджал лапы, пряча их от холодного ветра. — По-моему, опасно. Так… мы будем сидеть здесь? — Крылатый посмотрел назад. Вообще-то, хорошая схема. Вода, если что, стечёт внутрь… Прямо на тёплые, мягкие подстилки… Хотя были и свои минусы. Дождь быстро усиливался, и ровно посередине туннеля побежал ручеек. Коты жались к приподнятым стенкам. Спать что-то расхотелось. Сверкнуло, прогремел гром, и Крылатый подумал о Медоцветик. Как-то там она в грозу? Может, если раненые ещё с ней, ей будет спокойнее? Если их всех не… Хорошо, что натренированные за последнюю неделю лапы держали в напряжении всё тело, иначе бы Крылатый давно свалился в текущую воду. Не утонет, конечно, но намочить шкуру было бы неприятно. Снова вспышка. Он вытянул шею, чтобы полюбоваться прорезающим небо когтем молнии, но мысли о своих перебивали всё. Как же некстати вернулись эти размышления. Он думал, что сможет заглушить этот голос в голове, тренируясь, исследуя туннели и следя за бродягами на расстоянии, но прошедшее время всё равно казалось вечностью — и одновременно секундой. Неужели все здесь живут так? Одноцвет — думая о Морошке, Сизокрылая — беспокоясь за детей, Ветрохвост — скучая по Ласке, Осеннецветик — думая о… всех. Если так, он мог предположить, почему они так усердно загружали свои дни делами. Обычно с утра, как только вставало солнце и можно было различить что-то перед собой, трое уходили на охоту, один стерег на всякий случай пещеру и один — вход в туннель, чтобы быстро сообщаться между тем и остальными. Потом они завтракали наловленным, отдыхали немного. Одноцвет иногда ловил рыбу — как оказалось, он научился этому ещё в первые дни. Потом они шли тренироваться на небольшую полянку так же втроём, но меняя сторожевых. Потом — снова мини-отдых, снова смена котов, тренировки. Ближе к вечеру проверяли туннели, ведущие на территорию Ветра, следили за бродягами. Наконец перед самым закатом снова охота, ужин, отдых и сон. Бывали небольшие изменения, но основой всё равно оставалось правило — меньше отдыхай, больше делай. Крылатый, изнеженный запретом тренировок у бродяг, постоянным сидением в лагере и недавней раной, сперва жутко уставал, но уже через три-четыре дня приноровился. Но вот теперь дождь нарушил все их обычные планы, и в свободное время, как оказалось, делать было просто нечего. — Может, поболтаем? — предложил Крылатый. — Ну, о дальнейших планах, просто о чем-нибудь. Пока время есть. — Разговор обычно переходит на тех, кто в лагере, — ответила Осеннецветик. Она вылизывалась, поглядывая наружу. — Кстати, Ветрохвост. Прекращай спать. В этот раз ты проверяешь уровень воды. — Я был в тот раз, — буркнул он, плотнее свернувшись. — Пусть лучше Крылатый идёт. — Нет, ты иди. Хочешь, чтобы он заблудился? — и глашатая на миг превратилась в ту, кого Крылатый помнил с детства, как грозу нарушителей и непреклонную блюстительницу порядка. Суровый взгляд заставил Ветрохвоста подняться, и он, теперь уже без возражений, нырнул в темноту. Его шаги шлепали по ручейку какое-то время, пока не стихли совсем. — Вот бы он сейчас вернулся с кем-нибудь из лагеря, — вздохнул Одноцвет. — Охота все-таки увидеть наших. — Одноцвет, не распаляй душу, — Сизокрылая поморщилась. — Ну каким боком там окажутся наши? — Прости. Просто соскучился по… ну, по всем. — Морошка тоже по тебе скучала, — улыбнулся Крылатый. Гром прокатился по небу, будто где-то там, вверху, Звёздные столкнули с горы громадный камень. Он грохотал по облакам, собирая звук каждой неровности, а после остановился и затих, заглушенный лепетом воды. — Я надеюсь, что все наши сидят по палаткам. Если там что-то осталось от палаток, — добавила Осеннецветик. Её взгляд задумчиво ушёл в сторону выхода. Интересно, вспоминает ли она своё прошлое или думает о настоящем? Может быть, представляет будущее? Крылатый хотел тоже что-нибудь добавить, но в голову лезли только мысли о Медоцветик. Все остальные хотя бы не боялись грозы. К тому же, они уж точно не станут бегать под дождём на пустоши. А вот она… Наверняка сидит в своей пещере, зарывшись в подстилку. И ведь нет рядом никого, кто мог бы защитить. Но она справится. Она сильная. Она должна справиться. — А я надеюсь, что с ними всё хорошо после того, что они учудили, чтобы дать мне сбежать, — вслух сказал он. Это тоже было правдой. Новая молния. Белый свет на миг выхватывал из сумрака очертания котов, а после пропадал. Ливень, кажется, ненадолго. Хотя Крылатый всё ещё не был силен в предсказании погоды так, как старшие воители. Возможно, Осеннецветик знает, но она ушла в свои мысли так глубоко, что трогать её не хотелось. Вода срывалась с травы над входом в туннель, собиралась в лужицу. Крылатый подумал о том дне, когда так же сидел в целительской — ещё после бунта. — О, кажется, возвращается, — сказала Сизокрылая, навострив серые уши. Крылатый тоже прислушался. Да, хлюпает. Интересно, неужели пещеру действительно затопило? Только вот странно, что на этот раз звук шагов Ветрохвоста был дольше и громче, будто бы у него прибавилось лап. Однако он приближался. И теперь стало ясно, что там точно больше четырёх конечностей. Крылатый почувствовал, как сдавили рёбра. Холодный ветер пронёсся мимо, прямо внутрь. Из тьмы вышли трое. — Одноцвет, тебе стоит почаще загадывать желания, — выдавила Сизокрылая. — Осеннецветик, Сизокрылая… ребята! — вырвался вздох у фигуры слева. Легкокрылка! Что она тут делает? Второй гость подошёл ближе молча. Буревестник! Нет, серьезно, они с ума сошли?! Но воительница выглядела вполне разумной, разве что её глаза сияли непривычно ярко. — Крылатый! Слава звёздам, ты в порядке! — Они пришли в пещеру, — сказал Ветрохвост. — Просили проводить к вам. — Так, погоди. Легкокрылка, ты же не… — начал Крылатый, но та понимающе кивнула. — Рассвет и Морошка решили мне всё рассказать. Надеюсь, ты не против. И Ласке тоже. Мы обе с вами. — Так Морошка, в смысле, они все в порядке? — встрепенулся Одноцвет. — У нас мало времени, но сейчас всё расскажем. — Крылатый, — сказал Буревестник хрипло. Лидер посмотрел на него, и воин ещё сильнее сгорбился. — Я… прошу прощения. Я думал, так будет лучше для моей семьи. Для детей, для… для Ночницы… — его голос быстро утих, будто силы иссякли на последнем слове. Крылатый приподнялся на лапах. Осеннецветик и остальные не прерывали их, но внимательно следили за разговором. Он видел это краем глаза. Наверняка оценивают, хорош ли он, как лидер. — Так это ты предал нас. — Да, я. Долгая пауза. Очень. Легкокрылка неуклюже вмешалась. — Он сказал, что раскаивается. Плюс он один из немногих, кто хоть чуть-чуть знает туннели, так что нам пришлось ему поверить. Вообще, Звёздное племя и так его уже наказало. Он формально с бродягами, но нам рассказывает всё, что знает, как и Мятлолапка. — Да, — сказал Буревестник, не поднимая глаз. — Я стараюсь. Бродяги не совсем приняли меня, но когда умерла Ночница, я… — В смысле «когда умерла Ночница»? — голос Осеннецветик был холоден, как ветер снаружи. Они с Крылатым произнесли это почти одновременно, но, в отличие от глашатой, кот не мог скрыть эмоций, и те разом ударили по нему, заставив сесть обратно. — Давай я по порядку расскажу, — Легкокрылка отодвинула спутника к стене и торопливо заговорила. — В общем, когда все это началось, все из кружка — кроме Буревестника и Мятлолапки — начали драться, но их быстро прижали. Тогда и погибла Ночница, — она сглотнула. Крылатый кивнул, стараясь слушать рассказ, а не думать о живых глазах на фоне чёрной шерстки и задорном голосе королевы. — Потом Лёд отправил на поиски тебя отряд. А ещё он убил Одуванчика… как пример. — Одуванчика, — повторила Осеннецветик. Крылатый перевёл взгляд на неё. Никаких чувств на первый взгляд, но лапы слегка поджались. А она ведь дружила с ним. — Да, — она кивнула. — Всех, кто в тот день сражался, собрали и вместе с Солнцелапом объявили предателями. Они сидят там, где раньше сидел Билл… ну, вы помните, снаружи. Их охраняют. Они мало едят. Лёд не стал убивать всех, но вот для тех, кто с бродягами, это был стимул их не покидать. Для нас с Лаской это должно было стать примером, но мы их навещали, и нам все-таки смогли передать основное… Поэтому из кружка на свободе, по сути, только мы, Буревестник и Мятлолапка. И ещё Медоцветик. — Даже не знаю, хорошо ли, что Буревестник вроде как с нами, — сказал Крылатый. Новость о том, что подруга в порядке, слегка успокаивала. Бурый опустил голову. — В общем, эту неделю они жили, как заложники. Лёд сказал, это будет для тебя стимулом вернуться. Ещё он собирается скоро снова попробовать собрать котов для нападения на Реку. Это подслушал Буревестник. — Да. Он сказал своим, что пленных просто заставит сражаться. Что после смерти Одуванчика и Ночницы они должны были понять, с кем имеют дело. — Так значит, всё плохо, — подытожила Сизокрылая. — Да, — ответила Легкокрылка. Дождь кончался. Семеро котов, теснясь в туннеле, напряжённо молчали. — Вам надо возвращаться, — первым сказал Крылатый. — Нельзя больше ждать. — Да, надо бы, — Легкокрылка встала. — Мы… — Я не только про это, — он оглянулся на Осеннецветик. Конечно, ей принимать решение, но он не мог молчать. — Я про то, что нам пора бы освободить лагерь от этих бродяг. — Ты имеешь в виду… — Одноцвет не закончил, но Крылатый уже уверенно кивнул. — Пора отбить нашу свободу обратно. *** — Итак, нужно подготовить наших. Думаю, раны скоро подзаживут. Где-то через несколько дней. Мы успеем подготовиться за это время. — И что нам делать? — Буревестник слушал, вытянув уши так, будто они сейчас отсоединятся и улетят с его головы бурыми бабочками. Крылатый увлечённо стал рассказывать, только спохватившись о том, чтобы не выдавать всех подробностей. — Значит, так. Я не знаю точно, когда мы нападем, может, через три дня, может, через восемь. Зависит от погоды и от много чего ещё. Поэтому нужно быть готовыми в любой момент. — Ага, — Легкокрылка поглядывала наружу, но слушала не менее внимательно. — Нужно сообщить остальным, что им стоит быть как можно менее подозрительными и активными эти дни. Кроме того, нам надо будет рассредоточиться, чтобы застать бродяг врасплох, — мысли раскручивались из большого клуба в осознанный план. — Легкокрылка, ты хороша в военных действиях, помоги им сразу распределиться, кто и откуда будет нападать. Мы, кто в туннелях, решим это сами. Дальше вам нужно только быть готовыми и ждать. Мы дадим знать о начале нападения. — А охранники? — Позаботимся. О, и ещё. Вам нужно привлечь как можно больше народу. Конечно, рискованно, но оно того стоит. Джереми с Жар, Голубика, может, Серогрив с Песчаником. Всех, кто может встать на нашу сторону. — Они расскажут Льду, — сказала Легкокрылка. — Оно того стоит. Если что, просто говорите, мол, собираемся отбить лагерь, будете ли с нами. Всё. Никаких больше деталей. — Хорошо, — сказал Буревестник и кивнул. — Я больше не подведу. Я обещаю. Нет, я клянусь… духом Ночницы клянусь и моими дочерьми, что теперь останусь на вашей стороне. *** Они ушли. Дождь кончился, и Ветряные даже смогли пройти вброд, а не переплывать временное подземное озеро. Ветрохвост провожал их до нужного туннеля. Остальная же компания уже освоилась в «дождевом» туннеле. Кажется, наступало утро. Отгремел последний раскат. Осеннецветик кашлянула пару раз. — Так. Какой конкретно у тебя план? Крылатый опустил взгляд на свои лапы. Казалось неправильным, что глашатая его племени обращается к нему, как к главному. К тому же, план был неидеален, может, даже плох, но он был. Теперь, когда ушли коты из кружка, он вышел из роли лидера, но мысли его не покинули. — Нам нужно будет напасть на них утром. Примерно через пять-шесть дней, чтобы затянулись раны и прошли первые подозрения. Даже если сейчас кто-то расскажет о нашем плане Льду, он будет ожидать немедленных действий. Через неделю или около того бродяги ослабят бдительность. Утро — лучшее время: ночные дежурные уже уморились, а дневные ещё спят. К тому же, эффект неожиданности. Лучше взять день без дождя, чтоб было проще сражаться. — Мы не подождём Ветрохвоста? — Одноцвет глянул в сторону туннеля, откуда должен был вернуться кот. — Потом ему перескажем, — отмахнулась Осеннецветик. — Продолжай. — Первым делом мы уберëм охранников и дежурного со входа. Скажем, трое на охранников, двое на дежурного. Они, конечно, наделают шума. Мы будем биться с ними, пока другие из кружка займут свои позиции и нападут на лагерь. — И всё? — Потом битва. Думаю, таким составом и в нужный момент мы сможем. — Я думаю, нужно первым делом прижать Льда с Ивой, — заметила Сизокрылая. — Часть бродяг могут просто сбежать или отказаться сражаться, а те из наших, кто с нами, перейти на нашу сторону. — Да, ты права, — он прислушался. Ах да, звука грозы не хватает. Всё-таки кончилась. Коготь передней лапы непроизвольно чертил что-то на земле. — Льда первым делом. Ива опасна, но именно на Льда они больше полагаются. — Что будем делать с Молнезвездом и остальными? — спросил Одноцвет. — Этому ублюдку я лично остатки жизней снесла бы, — фыркнула Сизокрылая. — Но, думаю, решать Осеннецветик. — Да, — сказал Крылатый. — По сути, предводительницей будет она, так что и судьбы их решать ей. — Не мне одной, — уклончиво сказала Осеннецветик и встала, разминая лапы. — Что ж, на этом и порешим. «И всё? — мысленно удивился Крылатый. — Так вот как составляются все эти планы нападений и битв. Я думал, будет что-то более… эпичное?» Он ещё немного сгорбился. — Я надеюсь, ничего, что я начал тут свои планы выкатывать, — сказал он, обращаясь конкретно к Осеннецветик. — Нет, — просто ответила она и улыбнулась. — Меня твой план устраивает. — Всегда что-то идёт не так, но тут всё просто, так что почему нет, — кивнула Сизокрылая. Одноцвет повторил её жест. Ветрохвост, который каким-то образом оказался снова здесь, ничего не понимал, но промолчал. Крылатый осторожно высунул голову из туннеля. Светает. Тучи раскололись, и из просветов выглядывало чуть желтоватое небо. Хотя ветер такой же прохладный. «Кажется, я правильно сделал, что проявил инициативу, — подумал он, наслаждаясь запахом ушедшей непогоды. Краем глаза кот смотрел на друзей. — Они доверяют мне. Даже Осеннецветик и Сизокрылая. И все те, кто остался в лагере. Я ответственен за всех них. Я обязан их защитить». Он вышел наружу полностью, и лапы потемнели от мокрой травы. Другие тоже потянулись за ним, моргали, разминались перед грядущей охотой. Осеннецветик остановилась перед Крылатым. — Из тебя вышел неплохой лидер, — просто сказала она, как-то при этом задумчиво на него посмотрев. Но Крылатому не было дела до этого. Похвала растеклась по телу, и стало чуточку теплее. Да, он ответственен, но он выдержит. И, последний раз сделав круг по поляне, он потрусил за кисточкой хвоста глашатой. Пора. *** — Я зайду так, — Крылатый резко обогнул Одноцвета и пнул его передними лапами в бок. — Допустим, он захочет наскочить на меня, и тогда я… — «противник» развернулся, чтобы схватить его лапами, но Крылатый шмыгнул ему под живот, не забыв понарошку прочесать когтями живот. — Ну да, они любят использовать вес, но что, если бродяга захочет сделать так? — Осеннецветик зашла сзади, и, когда Крылатый рванулся в сторону, выставила лапу. Кот едва успел нырнуть вниз. — А, ну, тоже неплохо. Но смотри, что можно сделать, чтобы вообще этого не допустить. Попробуй на мне. Одноцвет отошёл немного в сторону, чтобы дать товарищам пространства. Ветрохвост, сторожащий вход, пригляделся сперва к ним, затем — к полям позади них. Крылатый занял позицию напротив кошки и, когда она сделала движение вправо, выбросил лапу. Осеннецветик вдруг ушла влево, напрыгнула на него и повалила, не давая подняться. — Обманка, — пояснила она. Крылатый встал и отряхнулся. Мало чем помогло: за время тренировки шерсть уже запылилась, в ней путалась земля. — Я думал, ты будешь перехватывать лапу. — Бродяги крупнее тебя, не забывай. Нам лучше использовать свою скорость, — она тоже с силой встряхнулась с головы и до самого кончика хвоста, отчего вокруг возникло небольшое облачко пыли. — Ладно, давай теперь ты посторожи. Ветрохвост, иди сюда, отработаешь ещё раз. Крылатый сел в туннеле у выхода, наслаждаясь возможностью передохнуть и почистить шкуру. Язык ощутил земляной привкус. Ничего, зато маскировка с землёй будет. Один плюс в Листопаде: коты вроде Крылатого могут спрятаться на земле и в сухой траве, а рыжие, как Рассвет — в листве, когда она опадет. Впрочем, уже сейчас островки такой же палевой, как шерсть Крылатого, травы покрывали большую часть пустошей, и даже вкрапления вереска не сильно спасали увядающую землю. Пятна помогут слиться. Может пригодиться, когда надо будет пробираться к лагерю. Он вскинул ухо, прислушался. Изнутри — никаких вестей от Сизокрылой. Снаружи тоже ничего подозрительного. Роща темнела недалеко, но никакого движения не было заметно. Небо им благоволит. Не только в смысле Звёздного племени, но и погоды: после той грозы осадков больше не было, хотя светлые тучи постоянно осаждали горизонт. Кот облизнул лапу, закинул её на макушку, чтобы вычистить грязь и оттуда. Скоро время обхода. Учитывая, что он неплохо освоился, Осеннецветик недавно позволила Крылатому участвовать в этом вечернем событии. Эти шесть дней они заодно планировали, через какой ход и каким образом будет лучше начать наступление им пятерым. Никто из Ветряных больше не приходил: они договорились об этом, чтобы не привлекать внимания. Наверняка сейчас кружок всё ещё сидит под охраной. Только бы Медоцветик к ним пускали. Без целителя раны затягиваются куда дольше. — Крылатый! Мы закругляемся, — крикнул Одноцвет так, чтобы было слышно дежурному, но не слишком громко. — Сходи в пещеру, пожалуйста. Скажи Сизокрылой готовиться к обходу. — Ладно! — отозвался кот и, повернувшись спиной к выходу, нырнул в темноту. Удивительно, как эти коридоры стали для него почти домом за это время. Прежде жуткие и неизвестные, сейчас они были изучены котами примерно на треть, но и этого хватало, чтобы чувствовать себя увереннее. Нужно будет потом предложить Осеннецветик и её будущему глашатому включить базовое освоение туннелей в обучение учеников. Или просто отдельными группами обучать и оруженосцев, и воителей. Без экзаменов, просто для того, чтобы была возможность воспользоваться этим путём, когда нужно. А коты, знающие туннели лучше всех, будут помогать остальным выбираться, если что. Только нельзя пускать туда поодиночке. — Сизокрылая, — негромко окликнул он перед тем, как войти в пещеру. Кошка подняла голову. — О, привет. Вы уже всё? — Они сейчас придут. Сказали готовиться к обходу. Крылатый подошёл к подземной реке, зачем-то тронул лапой воду, которая оказалась ледяной на ощупь. Как Одноцвет тут ещё и рыбу находит… Шум шагов подсказал, что возвращаются и остальные. — Перед обходом, — сказала Осеннецветик и встала, когда все собрались. — Прошло уже шесть дней. Дождя нет. Думаю, нам стоит напасть послезавтра утром. «Уже послезавтра?» — Почему не завтра? — спросил Ветрохвост. — Чтобы был день на отдых. Завтра будем отсыпаться, чтобы ночью сделать последнюю разведку. Согласны? — Давайте, — кивнул Одноцвет. Сизокрылая царапнула камень под лапами. Крылатый тоже кивнул, выкинув сомнения. «Давно пора. Ты готовился к этому, и ты не можешь подвести». На следующий день они встали раньше обычного, чтобы потренироваться и поохотиться заранее. Плотный завтрак двумя кроликами и мышью. Неуместные шутки, чтобы разрядить обстановку. Ещё со вчерашнего обхода, когда они, таясь, наблюдали за проходящим вдалеке патрулем, Крылатого будто окружал туман. Почти три луны лагерь племени Ветра принадлежал не ему. Долгие три луны, целый сезон Зелёных Листьев, потерянный впустую. Они терпели, они бунтовали, они страдали — и вот теперь в какие-то несколько дней был сформирован план и проведена необходимая подготовка, чтобы положить этому конец. Казалось, это сон, не реальность, но ноющие от тренировок мышцы доказывали обратное. Они впятером были, похоже, основой для этого — самого масштабного из всех — наступления против бродяг. А если сузить ещё сильнее, по сути, главными были Осеннецветик и он, Крылатый. Логично, хотя было сложно осознавать, что управляешь котами, как лидер, хотя ты ничем не лучше них. И всё же он справлялся на ура. Эта роль будто была создана для Крылатого, и он встал на место лидера прочно, всеми лапами. Может, сказываются ещё детские мечты быть предводителем или его вечное желание всё контролировать. Он старался не привыкать. Скоро они отобьют лагерь, и тогда у племени будет предводительница и новый глашатай, а Крылатый даже старшим воином пока не получится. Главное, что всё будет, как прежде. Патрули, охота, посиделки на поляне… Он облизнулся, когда кончилась его доля еды. Сегодня боевые тренировки были ограничены простыми схватками один на один, и менялись все пятеро, попеременно уходя в пещеру. Теперь же солнце висело прямо над головой, приятно пригревая спину. Сизокрылая ушла закапывать кости. Кажется, сейчас время отдыха. Путь до пещеры — и бухнуться головой в мох подстилки. Надо заставить себя отдохнуть, поспать. Ещё полдня на это. «Надо спать, иначе будешь вялым, — пробурчал кот самому себе. — Спи. Спать!» Кот распластался на подстилке. Хорошо. Хоть отдых лапам. Он закрыл глаза, а открыл их, когда уже спустилась ночь. Остальные продолжали спать. Кроме Осеннецветик. Глашатая угадывалась в тёмном силуэте на каменном выступе возле реки. Крылатый кашлянул, чтобы не напугать ненароком глашатую. Она повернулась и кивнула ему. Сверкнули зелёные глаза. — Осталась всего одна ночь, — вздохнул Крылатый, усаживаясь рядом. Вода текла быстро, и её волны, бегущие мимо, успокаивали. Один из потоков набежал на камень, где сидели кот с кошкой, и лапы мгновенно закоченели, омытые холодной водой. Кот отодвинулся чуть дальше от реки и поджал их под себя. Темно, но глаза уже привыкли. — Волнуешься? — спросила Осеннецветик. Она, напротив, подошла ближе к воде и опустила в неё передние лапы. — Немного. Вот она выглядит действительно умиротворëнной. Как будто этим утром не решится судьба племени Ветра. Как будто она просто так пришла в туннели, чтобы отдохнуть и намочить лапки. Она обернулась, внимательно посмотрела на Крылатого, будто силясь прочитать его мысли. — Думаешь, мы сможем? Я имею в виду… Нас мало. — Должны, — ответила она и вздохнула. — Иначе они погибли напрасно. — Одуванчик и Ночница? — в груди кольнуло. — Все они. Одуванчик, Ночница, Крикливый, Тёплый, Рассыпчатая, Грознушек… Да и травма Уткохвоста там же. Перед глазами вспыхивали воспоминания. Вот он, белый великан, сперва чужак, а затем — добрый друг, что любил поболтать с Осеннецветик и всегда был рад помочь по лагерю. Его салатовые глаза почти всегда улыбались, и он не был врагом никому из племенных. До самого конца. Вот она, живая чёрная в белых брызгах королева, готовая бежать куда угодно по первому зову. Любящая своего друга и своих дочерей больше жизни, что и доказала, пав под лапами врага. Вот он, гордый старейшина, что не мог смириться с захватом лагеря так просто. Его байки и истории из жизни всегда увлекали котят, да и взрослых, на целые вечера, а опыт, которым он делился с воителями, был куда богаче, чем положено одному коту. И всё же он предпочёл умереть, сопротивляясь, а не жить в подчинении. Вот он, робкий целитель, знаток своего дела. Его пещера всегда была открыта для посетителей — как больных, так и нет. Но даже его осторожность не помогла против острых когтей. Вот она, угрюмая и нелюдимая воительница, чья дочь перешла на вражескую сторону. Мало кто знает подробности её гибели, но тело — истерзанное, истекшее кровью — вспоминается до сих пор. Вот он, маленький, ни в чём не виновный котёнок, с которого началась вся эта история. Из-за которого его мать боится потерять остальных, хоть и не показывает этого, а отец выбрал другую дорогу. Вот он, ныне калека, а раньше — самый жизнерадостный кот племени, этакий солнечный лучик, норовящий влезть куда угодно. Сейчас же он обычно носил маску упрямства, поджимая к себе лапу, на которую никогда не сможет опираться, и ворчал на любого, кто пытался с ним поговорить. Может ли Крылатый вложить в свои лапы всё то, что чувствует, чтобы сделать их сильнее? Чтобы дать и бродягам понять, что такое боль? — Мы сможем, — прошелестел голос Осеннецветик, отозвавшись шёпотом ночного ветра. Или не ветра? — Вы сможете, — на этот раз отчётливо услышал Крылатый, и не он один. Осеннецветик встала. Над водой возникли силуэты, сотканные из лунного света. Трое. Снегопадница — имя, которое невозможно забыть, появилось в памяти само собой. И ещё двое, слишком знакомые, чтобы их не узнать. — Мы пришли пожелать вам удачи перед боем, — улыбнулся Одуванчик. — Сказать, что ни о чём не жалеем, — добавила Ночница. Осеннецветик потянулась к воде, к фигурам, и Одуванчик тихо подплыл к ней и прикоснулся носом к её макушке. — Осеннецветик. Ты гордая и сильная. Ты справишься. — Крылатый, — окликнула Ночница, и он встрепенулся. — Не жалей о том, что произошло. Лучше держи будущее в своих лапах. Снегопадница молча мерцала позади них, и её губы тронула едва заметная улыбка. — Сейчас вы — надежда, — продолжила умершая королева и кивнула на спящих позади котов. — Защитите их. И всех остальных. — Полагайтесь не на удачу, а на своих товарищей, — сказал Одуванчик. — Звёздное племя не может управлять будущим, но что-то мне подсказывает, что в этот раз должно получиться. Оба отошли назад, за спину Снегопадницы, чтобы исчезнуть во мраке. Осеннецветик склонила голову. — Крылатый! — голос, от которого сердце подпрыгнуло и забилось лихорадочно, как в пылу битвы. И родные золотистые глаза. — Сделай их там всех, братишка! — Хорошо, — прошептал он. Холодок несуществующего кошачьего язычка тронул его морду. Пшеница вслед за ушедшими растворилась в темноте и камне, а Крылатый потянулся было за ней, за её стройной фигуркой, чтобы ещё немного побыть вместе… но лапы коснулись только холодных волн. — Осеннецветик, — промурлыкала Снегопадница. — К тебе тоже пришёл кое-кто. С далёких небес, не наших. — Кто… — начала было кошка, но тут же замерла. Почти невидимый, тоньше Снегопадницы, силуэт серой кошки мелькнул возле неё. — Ты очень выросла, — услышал Крылатый голос, который заглушался плеском реки. — Береги себя, Цветочек. Преодолей эту битву. И будь счастлива. — П-погоди! — Осеннецветик коснулась лапой кошки, но та уже исчезла. Пёстрая сжалась. Крылатый хотел спросить, кто это был, но Осеннецветик зажмурилась, и он не стал её тревожить. Снегопадница поклонилась им. — Всё будет хорошо, — прошелестели её последние слова, а после и она пропала, оставив живых наедине друг с другом. — Осеннецветик… ты в порядке? — на всякий случай спросил кот. Сейчас глашатая была лишь маленьким комочком шерсти, но вот она открыла глаза, распрямилась и кивнула. Её глаза блестели. — Да, — она указала на небо, светлеющее с каждой минутой. — Да, я в порядке. Давай сделаем это, Крылатый. Они выступили из туннелей, когда занялась на горизонте заря. Самый ближний к лагерю ход. Теперь не было надобности оставлять дежурного — они не собирались возвращаться. — Все нормально себя чувствуют? — спросила Сизокрылая со сдавленным смешком, когда они начали движение по светлеющим пустошам. — Что-то у меня живот крутит, — пожаловался Одноцвет. — Как думаете, у нас и правда… получится? Отбить лагерь? — Мы должны, — ответил ему Ветрохвост, тем не менее, этим утром более молчаливый, чем всегда. Крылатый шёл рядом с Осеннецветик во главе патруля. Где-то в лагере, на полусонной поляне, едва держался на лапах после дежурства Чернокрыл. На Скале сидел Билл. У места заточения племенных двое — Пролаза и Джереми — молча смотрели на небо, будто ожидая чего-то. Впрочем, полосатый действительно ждал — каждый день. Внутри не спал Солнцелап. Он тоже ждал. Легкокрылка, притаившись у норы, ждала. Они все ждали — каждый день. И вот теперь их товарищи огибали холм, чтобы попасть к своим. Заверещала о чем-то ночная птица. А после — утренний воздух прорезал первый пронзительный вскрик.