trouble

Тэхён скучающе глядит на огоньки фар от разноцветных гоночных машин всех размеров и марок, пока по левому боку Юнги и Хосок о чём-то тихо перешёптываются. От всех бед один ответ – алкоголь. Только вот пить совершенно не хочется, Ким еле-еле добивает одну бутылку пива. От этого глупого спора с Юнги совсем хочется напиться, но странное чувство, зарождающееся внутри с того самого момента, как Ким пришел на эту чёртову гонку, обрывает все желание на корню, ставя свои правила перед фактом. Остаётся скучающе мотать ногой и томно вздыхать, показывая всем своим видом лютое недовольство. Пытаясь делать вид, будто Ким глубоко заинтересован историей, которая казалась вечной из рассказов какого-то знакомого Хосока с глупой прической, пришедшего несколько минут назад, он талантливо играет в немом театре с Чонгуком, что стоит на обратной стороне дороге. Гонщик медленно потягивает какой-то напиток из бутылки и смотрит прямо в глаза, не отрывается. У него там столько неозвученных фраз, Тэхён за такой короткий промежуток времени уже успел научиться их читать. Сам не моргая смотрит на него, а потом отводит взгляд, смаргивает, пытаясь унять ноющие спазмы в районе низа живота. Пока не соберётся с мыслями, не будет смотреть в глаза, полные зловещей дымки, не позволяющей понять его намерения, но толкающий на такой же взаимный выстрел. Кусает губы, заставляет ещё раз поднять глаза, но парня там уже не оказывается. Этот Чонгук будто специально не замечает радостные крики пьяной толпы. А она беснуется, жаждет дикой гонки, желает тысячный раз приветствовать одного из самых лучших молодых гонщиков страны на финише. Он медленно отходит в сторону, достает телефон и что-то сосредоточено ищет в смартфоне, пока Тэхён давится идеальным профилем, подсвечиваемым софитами, которые на деле оказались фонарями. Так и хочется провести рукой по скуле, нажать ногтем, зубами прокусить бархатную кожу, выпить пару капель крови и слизать, вылечить, а потом снова прокусить, но уже на шее. И так по всему телу, давиться кровью, а потом собственными слезами, потому что это слишком вкусно. Чонгук точно должен быть вкусным. – Осталось пять минут до гонки, – тихо поясняет Хосок, поджигая сигарету. Неожиданно бьёт Юнги по ладони, когда тот лезет в его пачку. – Попробуй и я потушу каждую сигарету из пачки об твою белоснежную задницу. Мин закатывает глаза и показушно поворачивается к Тэхёну, давая понять, что теперь он в обиде на своего парня. Тэхён может только позавидовать этим двоим. Они просто идеально подходят друг другу, сочетаются противоположными характерами, слова у них заранее складываются в стих, ищущий свободу в страстном поцелуе, пока никто не видит. Их чувства засели слишком глубоко, выбраться будет просто невозможно, поэтому им остаёмся дышать друг другом, снова и снова утопая в любви, которая изначально правил не имела. – У тебя ровно пять минут на то, чтобы заныкаться в его машине. – Юнги загадочно сузил свои лисьи глаза и ухмыльнулся. – Советую сделать это сейчас. – Зачем я вообще на это согласился? – Ким громко выдыхает, надеется, что всё это было сном. – Я, правда, не в настроении, Юнги-я, давай перенесем спор на следующую гонку? У Кима и так проблем хватает, зачем ему ещё одни? Он виноват, раз согласился, но гордыню никуда не деть, пусть и непонятное ощущение, сравнимое со страхом скапливается на кончиках пальцев и в солнечном сплетении. От него немного укачивает, и тело всё сильнее напрягается. – Э не, дорогуша, ты прямо сейчас поднимешь свой зад и поскачешь во-о-он в ту машинку... – брюнет ткнул пальцем в чёрную как воронье крыло машину, напоминающую карету, что отвезёт тебя в саму преисподнюю. – Я тебя ненавижу… – процедил сквозь зубы Тэхён и глянул ещё раз на машину, попытался себя успокоить умеренными вздохами. Жаль только это бесполезно. – Вот тебе, для смелости, – юноша протягивает бутылку спрайта, бесконечно подмигивая. – О, это спрайт? Дайте глотнуть, а то уже не лезет это пиво! – Хосок тянется рукой к бутылке, но Юнги сильно бьет его по руке, прожигаю взглядом дыру. – Попробуй и я засуну эту бутылку тебе в жопу. Тэхён выхватывает бутылку и решается выпить непонятную зелёную жидкость, плескающуюся на дне. Горько. Отдалённо напоминает керосин. Тэхён сильно морщится, подавляя внутри себя неприятный стон, что вырывается за счёт сожжённого горла. Если он отбросит из-за того коньки, то Юнги на этом свете точно в покое не оставит, заберёт с собой. Спустя минуту, юноша всё-таки приходит в себя и пытается сообразить, как незаметно пробраться к авто сквозь народ. Чонгука в поле зрения не наблюдается, а значит можно без проблем попасть внутрь машины, которую парень не закрыл. Ким на всякий случай забирает свою банку пива и летит к спорткару. Убедившись, что никто не смотрит, «случайно» роняет зажигалку, наклоняется и аккуратно открывает дверь. Беспрепятственно залезает в салон, который насквозь пропах Чонгуком. Каждый миллиметр кожаной обшивки сидений, каждый чёртов угол таит в себе его неповторимый аромат, что засел в их гараже. Тэхён бывает там чаще, чем в школе, поэтому выучил это чонгуково благоухание вдоль и поперёк. Автомобиль уже на старте, Чонгук стоит неподалёку от своего зверя и с кем-то разговаривает, бегая глазами по площадке перед трассой. Тэхён сразу понимает, что окна со всех сторон тонированы и снаружи его будет крайне трудно разглядеть. Так, нужно осторожно сесть за водительское кресло, чтобы остаться незамеченным. Ким пролазает через тоннель на полу, устраиваясь спиной к задней части сиденья. Весь план-капкан пойдёт насмарку, если хозяину авто вдруг захочется открыть заднюю дверь. Ким глубоко вздыхает и переводит взгляд на окно. Чонгук обходит машину, проверяя её на неполадки и погрешности. Постукивает костяшками пальцев по дискам и шинам, открывает капот, гремит чем-то металлическим, поправляет дворники. Потом смотрит в одно из зеркал и поправляет причёску. Тонкие бледные пальцы приподнимают черную как машина чёлку, а тонкие розовые губы победно ухмыляются. Ему нечего бояться, победа действительно уже в его кармане. Чон проводит языком по нижней губе. Это повод выпить. Тэхён смело открывает бутылку спрайта с загадочной жидкостью и делает два внушительных глотка, будто совсем забыв о том, что она может прожечь горло насквозь. Болезненный стон сдержать не получается, но на этот раз на кончике языка остаётся приятное мятное послевкусие, заметно затмевающее покалывание в гортани. Голова пошла кругом, а руки задрожали. Интересно, это влияние Чонгука или особый эффект этой инопланетной жижи? Может запить это пивом? Хотя не стоит, градус понижать нельзя. Будет тупо, если Чонгук сейчас услышит запах спиртного, поэтому Тэхён делает ещё пару глотков и закрывает бутылку. Всё ещё жжёт, но уже не так сильно. Прошло минуты три, как толпа завыла, громко свидетельствуя свое почтение и уважение гонщикам. Свисты, хлопки, сирены машин, – всё перемешалось в сплошную кучу, которую Тэ никак не может разобрать у себя в голове. Всё с многотонной тяжестью давит куда-то в затылок, а в районе лба необъяснимая лёгкость. Одурманивающая и подозрительно спокойная. Крики смещались с запахом кожи, обтягивающей весь салон, и с запахом Чона. Появилось чувство зависимой невесомости: парня держит пол машины, но он всё равно парит высоко-высоко в облаках. Вдруг дверь со стороны водителя открывается, и в машину садится Чонгук. Свежий воздух словно вернул Тэхёна в колющую реальность, позволяя насладиться пятисекундным сквозняком. Пол уже не кажется псевдо кандалами, а облака превратились в бодрый поток воздуха с улицы, покрытой мраком раннего вечера. Такая реальность тоже неплохая, только вот бешено колотящееся сердце не даёт привыкнуть к новой обстановке, кажется на 99 процентов заполненной Гуком, один скудный процент почётно достаётся Ким Тэхёну – главному пидору всея Кореи. – Ну, что, детка, готова к бурному заезду? – Тэхён чувствует, как Чонгук проводит ладонями по салону, руки касаются шершавого покрытия руля и медленно проводят по всей панели. Голос у гонщика задорный, но в то же время подозрительно серьёзный, словно он уже сейчас мчится по дороге с космической скоростью. Чонгук заводит машину, разогревая её перед резким стартом. Рык машины заставляет Тэхёна закрыть рот рукой. Вибрация от того, как Чон давит на газ, при этом находясь на сцеплении, проходит по всему корпусу машины, заставляя Кима стонать в голос. От кайфа. Что это такое, блять? Высматривая желанный силуэт в толпе, Чон нервно барабанит пальцем по подлокотнику. Но видит только Хосока, который обнимает слишком весёлого Юнги. Видимо, уже поддатого. А его не видно. Намджун сейчас немного занят… Сокджином. Именно поэтому на гонку не явился. Только вот Гук устал предъявлять и обижаться как баба, пусть ебутся как кролики в период спаривания, ему плевать. Где-то в глубине всех людей он видел Чимина, мило беседовавшего с Джиу, сестрой Хосока. Оба пьяны, оба смотрят друг на друга с подозрительной мыслью. Только вот со стороны Чимина всё равно преобладает холод, в какой-то степени даже пугающий. – Куда ты подевался, малыш? – спрашивает сам себя старший. Тэхён от этого «малыш» подавляет желание дать себе пощёчину, чтобы привести себя в чувство. Это Чонгук так сейчас его назвал? Или не его? Если бы эта была какая-нибудь пассия, то она была бы малышкой… Или нет? Чёрт, Тэхён каждым сосудом чувствует ревность и долгожданное удовлетворение в теле в одно и то же время. Плюс сто к самооценке и минус тысяча за самобичевание. – Ладно, пора сосредоточиться. Готова, детка? – машина ответила на вопрос хозяина ещё больший рыком, и Чонгук удовлетворённо ухмыльнулся, утопая в любимом запахе салона, перемешанный с чем-то незнакомым. Старший сильнее втянул ноздрями приятный аромат, витающий где-то рядом. – Так, пора завязывать с бухлом. – Заявляет Гук, тряся головой. Запах Тэхёна уже в машине мерещится. Вперёд вышла худенькая аппетитная девушка в коротеньких шортах и верхнем купальнике. В руках она держит чёрно-белый флаг, символизирующий старт. Она что-то крикнула, отчего народ ещё громче стал ликовать. – Три… – Девушка поднимает флаг. Чонгук кладёт одну руку на коробку передач, а вторую на руль. Тэхён вцепился ладонью в ручку двери. – Два… – Чонгук сжал руки. Тэхён задержал дыхание. – Один… – Девушка опустила флаг. Чонгук отпустил педаль сцепления и вдавил педаль газа в пол. До упора. Тэхён зажмурился. Машина за пару секунд набрала невыносимую скорость. Уши закладывает от такого резкого перепада давления. Ким мочками уха, что уж там, зубами прочувствовал прелести всех пилотов авианосцев. И тут Тэхён нечаянно роняет бутылку с пивом и мысленно бьёт себя по лицу. Если Чонгук узнает о том, что младший осмелился без спроса залезть в машину, разлить на полу алкоголь и не дай бог проблеваться, то парню конец. Недолго он жил беззаботной жизнью. К горлу как назло подкатило. Но только это не рвота, а комок воздуха, удушающий, давящий прямо на глотку. И пах. Тэхён сильно сжал ноги крестом, снова сдерживая стон. Он, что, серьёзно возбудился? Юноша глотает вязкую слюну и открывает глаза. Вокруг всё немного мыльное, какие-то блики, красно-фиолетовые линии от подсветки салона. Машина по дороге едет плавно, но слишком резво. Каждая ямка и кочка отдаёт по самому сокровенному, отчего Тэхён начинает кусать ребро ладони, потому что просто закрывать рот оказывается бессмысленным. Стоны ярые, коленки потряхивает, внутри всё болезненным пламенем горит. Чонгук, кажется, не дышит, полностью сосредоточен на дороге и управлении. Снаружи он может выглядеть спокойным как удав, но внутри всё разрывается от какого-то нового ощущения. Оно без спешки растекается по венам, точно самый ядовитый наркотик, сталью застывает в теле, делая его тяжелее в сотни раз. Лоб подозрительно потеет, Чонгук легко смахивает капли и мычит сквозь зубы. Что-то не так. Гонщик переводит взгляд на зеркало, показывающее задние сидения, но ничего подозрительного не замечает, только машины, тщетно пытающиеся обогнать чёрного монстра. И всё равно, здесь явно что-то не так. Параллельно гонке идёт ещё одна борьба. Чонгук чувствует запах страха. И ещё чего-то. Тэхён отчётливо ощущает подозрительный взгляд Чона в зеркале, но ни на сантиметр не сдвигается. Только дрожит, как осиновый лист на ветру да пытается не застонать в голос, как последняя шлюха. А так, всё просто замечательно. Это невозможно терпеть, либо его сейчас стошнит, либо он прямо сейчас заорёт в голос и запустит руку в штаны. Член до неприятного упирается в ширинку джинс, а тело под широкой рубахой превратилось в водопад: капли летят вниз тоннами и без остановки. Тэхён выпускает бутылку спрайта и сжимает рукой пах, не снимая одежды. Хорошо, очень хорошо. Свободную руку отцепляет от ручки двери и кладёт два пальца в рот. Слюна мочит шершавые подушечки пальцев, из-за чего парень за секунду вспоминание самые горячие порно-ролики. Зря. Автомобиль делает резкий поворот в сторону и также неожиданно тормозит. Тэхён больно ударяется головой об сиденье водителя и прикусывает пальцы с щекой, топя крик от боли. Чонгук выпрыгивает из машины как ошпаренный и внезапно открывает заднюю дверь, за которой прячется перевозбуждённая малолетка, сосущая пальцы и сжимающая член через ткань джинс. – Тэхён?! – Чонгук даже вскрикивает от удивления. – Что ты, блять, делаешь тут?! Гонщик медленно привыкает к свету фар проносящихся машин, которые ему уже не обогнать, как бы он не старался. – Чонгук, я… – Ким вскакивает с пола и напрыгивает на старшего. – …хочу тебя. Водитель и понять не успевает, как младший взывает его к приказному поцелую. Тэхён облизывает губы Чонгука, томно ведя рукой от лица к волосам, пряча там свои трясущиеся пальцы. Его ресницы трепещут, словно полупрозрачные крылышки бабочки, а губы горят от жара чонгуковых. Но Чон отталкивает дерзкого юношу и удерживает его страстный порыв двумя руками за плечи. – Ты пьяный? – Чонгук облизнул собственные губы, подтверждая свои догадки. Тэхён пьян, но так сексуален. Его рот стал неприлично красным от грубого поцелуя. – Объясни, что ты тут делаешь. – Чонгук скрывает дрожь в собственном голосе, что снова провоцирует младшего. Из сумасшедшего мальчугана он за долю секунды превратился в сучку, что нагло ухмыляется. – Я поспорил с Юнги. – Что? Зачем? Вы сорвать мне гонку вздумали? – Чонгук такой ахуенный, когда злится. – Я должен был залезть к тебе в машину, чтобы ты ничего не заметил, но кажется… что-то пошло не по плану. – Тэхён опустил свой взгляд вниз, а Чон проследовал за ним. – У тебя встал из-за скорости? – Чонгук не верит собственным глазам, кричит про себя со всего происходящего. Ким вздыхает и медленно подходит к другу. Тихо прислоняется щекой к большой вздымающейся груди. Сердце у него колотится как ненормальное. – Что ты сейчас испытываешь, Гук-ки? – мнительно-спокойный голос, от которого у старшего выбились последние крупицы кислорода. И имя из его уст… Блядство. – Я обескуражен, – спустя минуту выдаёт Чонгук, облизывая пересохшие губы. – Тобою. – М-м-м… – Тэхён приподнимается на мыски и шепчет на ухо. – Тогда разрешаю сделать тебе со мной всё, чего ты пожелаешь. Чонгук не раздумывая подхватывает младшего на руки и вгрызается в его губы. Тот в ответ обвивает его ногами за торс. О как же давно они оба этого ждали. Ночи в темнице, не дремлющие и сравнимые с пытками. Ничто и никто не сделает так, как это делает Тэхён банальным поцелуем. Он словно Сатана, высасывает душу. Забирает у старшего всё живое, изнемогая его томными минутами, которые тянулись приятно долго. Чонгук целует хмельные губы с особым чувством жажды, из-за чего сам пьянеет, словно испробовал самое старое вино на планете. Тэхён поистине греческий бог. Ким же забывается. От имени до сегодняшней даты. Всё перемешивается в одну кучу, лавиной, падающей на самое сердце, истерзанное ожиданиями и взглядами, переполненные горькими эмоциями. Чонгук неспешно несёт партнёра к машине, ни в коем случае не прекращая поцелуя. Осторожно сажается на кресло, закрывая за собой дверь. Рядом нет ни единого источника света, не считая разноцветной подсветки машины. Старший усаживает Кима у себя на коленях, сжимая руками задницу. Тот подпрыгивает. Чонгук продолжает агрессивно целовать, оставляя маленькие укусы на квадратной и самой любимой ухмылке. Запускает одну из рук в штаны, водя ногтём по линии трусов. – Мне немного страшно… – шепчет Тэхён, разрывая поцелуй и оставляя за собой ниточку слюны. Сжимает руку Чонгука у себя на бедре. Тело предательски задрожало. – Самые большие глупости мы совершаем из самых благородных побуждений… – серьёзно заявляет Чонгук. – Ты сейчас серьёзно процитировал Оскара Уайльда, чтобы потрахаться со мной? Фраза «даже сумничать не дал» утонула в поцелуе, инициативу которого на себя взял младший. Чонгук сумасшедший, Чонгук больной, Чонгук читает Оскара Уайльда. Что может быть лучше и сексуальнее? Тэхён снова разрывает поцелуй. – А кого ты шипперишь с Дорианом Греем? – Тэ, ты шутишь? – Чонгук держит в себе усталый вздох, но смешок утаить не получается. – Нет, я сейчас на полном серьёзе говорю. Если наши мнения не совпадут, тебе придётся искать другую дырку. – Ты ебанутый, малыш. – Чонгук резко подкладывает Тэхёна под себя, нависая сверху. Целует сначала губы, потом медленно спускается вниз, ведёт языком по скуле, по линии подбородка, шее, ключицам. – С Бэзилом. Мне кажется, что Генри просто навязал Дориану своё мнение, желая пойти против просьбы художника. – Всё ещё продолжает целовать. – Дориан был озабочен своей красотой после нотаций Генри, поэтому считался с его мнением роднее молитвы. И портрет тот несчастный… – рвёт рубаху на худом дрожащем теле. – Был вовсе не ошибкой Дориана, а ошибкой Генри. – Ответ засчитан… – Тэхён выпускает негромкий стон, когда Чонгук кусает его за бусинки сосков. Ледяная рука старшего лежит на пупке. Под ней всё огнём горит, мурашки от этого места как ветви лиан по всему телу расползаются. Если бы сейчас к Тэхёну прикрепили датчик измерения пульса, то прямая линия и долгий писк уже бы начинали надоедать. Сердце без всяких преувеличений не бьётся. Он мёртв, но остаётся в этом мире только благодаря Чонгуку, что нежно стягивает джинсы. Ким запускает руку в чёрные волосы, сжимая их на макушке. Чонгук в ответ рычит в поцелуй и кусает губы до крови. Тэхён кусает сильнее и всё-таки ощущает вкус Чонгука каждой клеточкой своего тела. Он безумно вкусный. Сладкий, но без приторности. Умеренно перемешанный с остротой и солёностью. Чонгук помогает снять с себя чёрную футболку. Тэхён как загипнотизированный ведёт пальцами по рельефным кубикам пресса, замечая чонгуков смешок. – Нравится? Младший тяжело кивает и стягивает штаны с Чона. Уж как делать минет, Тэхён знает отлично. Только факт того, что она сейчас будет делать его ему, ну никак не заставляет поверить в реальность происходящего. Парень осмотрительно приспускает белые боксёры, берёт в руки член, на котором вены вздулись от перенапряжения, и опасливо берёт в рот. Чонгук утробно рычит и откидывает голову назад. Младшего это заводит ещё сильнее, ему нравится, а это значит, что нужно стараться сильнее. До самых гланд. Чонгук достаёт из бардачка смазку, умеренно размазывает по сжимающейся дырочке смесь. Тэхён роняет неосторожный стон, когда два пальца начинают массировать простату. А потом стонет в голос, забываясь в блаженстве. Мастурбация это одно, но когда вы оба лежите голые, а сам Чон Чонгук ебёт тебя пальцами, весь потный, мокрый, горячий, – тут уже как бы да. Входит Чон грубо, прямо, как и советовал Юнги в твиттере. От первого толчка у Тэхёна всё содрогается с пребывающей силой, глаза закатываются. Яркие взрывы, сладость скопилась на языке, которую он сглатывает с вязкой слюной в перерыве между поцелуями. Кожа плавится от прикосновения Чонгука. Они то грубые, то невыносимо бережливые. Он собственник, коего ещё поискать надо. Между телами миллиарды вольт. Они своей энергией могут осветит весь континент. Кажется, что машина вот-вот перевернётся от заряда людей, которые утонули друг в друге. Чонгук вытаскивает Тэхёна на улицу, кладёт на капот и продолжает трахать так, как не трахал ни одну шлюху. Его надо беречь и пороть, чтобы знал, что его ждёт. Только младшему это до чёртиков нравится. То как старший мечется от нежности к боли, как снова и снова рвёт губы, а потом зализывает их, извиняясь. Ароматы тел объединились, стали чем-то целым, стали тонкой связующей между жизнью и смертью. Оба ходят по краю, заставляя душу трепетать перед чем-то опасным. Как конечная станция, только для них ещё есть остановки. Шаг за шагом. Шлепок за шлепком. Поцелуй за поцелуем. Любовь за любовью. Не всегда, но навечно. До конца. Тэхён – ошибка. Тэхёна – главная проблема этого мира. И всё это теперь Чонгука. Он целует раскрасневшиеся губы, слизывает слёзы, шепчет что-то на ухо, лишь бы не останавливаться благодарить младшего за этот безумный секс, за эти крышесносные пережитые ощущения. Чонгук рад, что Тэхён улыбается сквозь мокрый взгляд. Теперь всё, что касается Кима – от начала и до конца является проблемой Чонгука.