***
Ваня только зашёл домой, даже раздеться толком не успел, как раздалась настойчивая трель дверного звонка. На пороге стоял Фаллен. — Ванечка, как прошло? Светло бесцеремонно вошёл внутрь и, стянув с себя шапку, сказал: — Я люблю тебя. Молчание было неловким. Рудбой расплылся в какой-то глупой улыбке и хотел обнять его, но Ванечка оттолкнул его от себя: — Ты меня любишь? — Ванечка… — Да или нет? — Я просто… — Скажи: да или нет? Рудбой всматривался какое-то время в его глаза, будто пытался что-то в них найти, а затем утвердительно кивнул. — Да. — Что да? — Люблю. Светло тут же обхватил его лицо ладонями и, притянув к себе, поцеловал. Рудбой приобнял его, прижимая к груди. А Ванечка всё целовал и целовал, настойчиво, нагло, с оттяжкой, до боли в языке, а когда, наконец, отстранился, ещё какое-то время всматривался в Ванины глаза. — Ты чего? — Я поссорился с отцом. Можно я у тебя поживу? — Конечно, да… то есть, я и сам хотел предложить… — Что? — Ну, я хотел предложить ещё тогда, но появился кот и… Ванечка стоял молча и слушал, как Рудбой в этот самый момент, сам того не подозревая, говорил самые важные и нужные сейчас для Ванечки слова. Это было больше, чем простое «люблю». Глядя на Ваню, Светло окончательно осознал, что всё, произошедшее между ними, было не зря. А Руд продолжал рассеянно чесать в затылке, старательно объясняя, что почему-то думал, будто Ванечка эту затею не одобрил бы, но сейчас, он немного даже рад, что всё получилось именно так. — А ты Гришку ведь заберёшь? Ну, к нам… Ванечка в улыбке расплылся и всё так же молча кивнул, обняв Рудбоя настолько сильно, насколько мог. — Как же так вышло-то… — поглаживая его по затылку, с досадой выдохнул Ваня. — Да это я виноват. Щеколду забыл задвинуть на двери.***
На следующий после скандала день Ванечка заглянул домой забрать всё необходимое: вещи, учебники, ну и, конечно же, Гришу. А затем, пообещав маме, что с ним точно всё будет хорошо, ушёл навстречу новой жизни. Кот к новой квартире привык достаточно быстро, даже любимое место себе присмотрел на стареньком кресле в гостиной. Ваня с большим энтузиазмом освободил половину своего шкафа, наконец, перебрав вещи и избавившись от ненужного. — Я всегда спал на диване в гостиной, но ты — причина начать пользоваться кроватью! — с улыбкой сказал Руд, открывая запертую комнату. Она была очень пыльной, было заметно, что туда давно не заходили. Совместными усилиями они её отмыли, повесили занавески, даже бельё нашлось на двуспальную кровать. Ванька припер откуда-то ковер и прикроватную тумбу. Даже торшер откопал. Вечерами они забирались под тёплое одеяло и читали книги, пока Гришка шумно мурчал, лёжа у Ваньки в ногах. Ванечка перед сном варил какао, а Руд пёк какие-то странные лепёшки, очень вкусные и сладкие. Живя рядом с Ваней, Фаллен вдруг осознал, что совсем его не знал до этого. Не то, чтобы сейчас для него всё стало так ясно, но он и представить не мог, что Руд, к примеру, любил принимать ванну и играть в кораблики. Реально. Он просто мог час просидеть в воде, придумывая какие-то истории, играя с пластмассовыми и деревянными корабликами. Ванечка частенько сидел рядом и слушал очередную байку о каких-нибудь моряках, у которых есть неведомое ответственное задание, и они, словно супергерои, преодолевая туман (пену) и шторм (раскачивание воды ногами), шли к своей цели. И много таких мелочей. Но по-прежнему оставалось загадкой очень много вещей. Например, откуда у Вани квартира, в которой они жили? Это ведь странно. Человек, который жил, как карта ляжет, не мог по счастливой случайности стать обладателем огромной квартиры почти в центре Ленинграда. Или мог? «Это же Рудбой! Для него нет ничего невозможного!» — успокаивал себя Ванечка. Но так же было непонятно и на какие деньги они всё это время жили. Ванечка не был уверен, что Руд работал. Он слишком много времени проводил дома и иногда в отъездах. Но, что бы Ванечка не попросил, он получал всё. В доме всегда была еда, оплачена коммуналка и даже Гришкины консервы и килька были куплены с запасом. Это и удивляло, и одновременно немного пугало Светло. А Ваня категорично отказывался отвечать на любые вопросы, связанные с финансами и его прошлой жизнью. Они даже однажды повздорили на этот счёт. Не разговаривали пару дней, а потом Ванечка решил: что бы там не было, если Руд не хотел это обсуждать, возможно, и не стоило это ворошить, и как-то сразу успокоился. Да ещё и примирение было таким жарким, что он и напрочь забыл обо всех разногласиях. Время шло. Руд настолько погрузился в их условную семейную жизнь, что совсем перестал видеться с ребятами. Изредка забегая в «Сайгон», они выпивали по стаканчику кофе и снова возвращались к себе, чтобы побыть вдвоём. И всё было идеально ровно до тех пор, пока посреди ночи к ним не постучался напуганный Мэйви. Заспанный Рудбой кое-как добрался до двери: — Что случилось? — Руд, там это… меня Малая прислала… там Рома… — пытаясь отдышаться, тараторил Даня. Ваня вылетел из квартиры за считанные секунды, на бегу штаны натягивая. Это был тот день, когда Светло впервые увидел, как он плачет.