Дракон и солнце 2. Снег к снегу

Призрак носился по окрестностям, сияя своим неподражаемым обливионским оскалом, и Джон не мог перестать ухмыляться - хотя и его самого Серана насчет оскала предупреждала многократно. Впрочем, толку-то от конспирации здесь, в этой глуши. Даже если им и встретится какой-нибудь малограмотный крестьянин, бедняга сбежит, едва завидев их лошадей, и ему будет уже не до клыков и волков. - Хоть капюшон надень, - требовала Серана, сидевшая сзади. Джон красноречиво потыкал пальцем в утреннее солнышко и продолжил млеть на свету, слушая, как Арвак хрустит под ними всеми костями. Арья косилась на лошадку с некоторой завистью, хотя и ее демонический коняга с первого взгляда внушал уважение. А у меня просто Снарк, думал Джон. И где он сейчас?.. До святилища Меридии они добрались ближе к вечеру и тут же столкнулись с неудовольствием светоносной даэдра. - Как вы смеете, жалкая нежить, - взгрохотало над их головами, - показываться мне на глаза? Джон не без волнения глянул вверх, где в воздетых руках каменной статуи сиял ослепительный шар света. Этот свет был в родстве с солнечным, но ощущался резче, холоднее и неуютнее. Стоять в его лучах было несколько тревожно. - Извините-простите, - влезла Арья, - но я не нежить. - Да? - скептично спросила Меридия. - А кто тогда? Кто в канаве помер, я, что ли? Джона уже порядком утомила привычка даэдрических Принцев без спросу лезть в голову и память, но и оставить заявление Меридии без внимания он тоже не мог. Когда это Арья успела помереть в канаве? И ведь даже не спросишь, а выразительного взгляда сестренка старательно не замечает. - Не помирала я в канаве, - заспорила младшая Старк, - меня исцелили любовь и куриный суп. - Ха, - фыркнула Меридия, все еще не показываясь на глаза и витая где-то в эфире над собственной статуей. - Проваливайте, пока я вас не испепелила. - Мерусик, ну что ж ты такая злая-то, - послышался голос за их спинами, и, обернувшись, Джон с упавшим сердцем увидел Сангвина и Шеогората, ухмыляющихся в лучах вечерней зари. Эти, конечно, не могли пропустить бесплатного развлечения и явились испортить все окончательно. - Мерусиком Дагона будешь называть, - отрезала солнечная дочь. - Вон, нечистые. Уж с вами-то двумя я даже разговаривать не хочу. Из лесочка прибежал Призрак, сел прямо перед статуей и проникновенно уставился вверх. В воздухе разлилось напряженное молчание и Джон в очередной раз задумался, что же в Призраке такого, что все божественные и околобожественные сущности так им впечатляются. - Молаг Бал, паршивец, - наконец вздохнула Меридия. - Такую животинку испортил. И хотела бы помочь... Могу испепелить, если хотите. - Нет, спасибо, - вежливо отказалась Арья, пока Серана и Джон искали, куда бы им спрятаться от холодного света над статуей, который словно бы стал немного ярче и уже начинал болезненно резать кожу. - Нам еще драконов спасать. Может быть, потом, попозже... - Не к тому обращаетесь. Су'ум арк мора, идиоты, - рявкнула Меридия, потеряв терпение, и исчезла из эфира, оставив воздух над статуей пустым и немым. Я же говорил, мысленно завопил Джон и заметался, поворачиваясь то к Серане, то к двум даэдра, говорил же, что надо к Партурнаксу!.. - Мы вас к Молаг Балу отведем, - широко улыбаясь, заявили два Принца, ухватив Джона под локти. - Вот он наверняка прислушается. Нет, только не к нему, пришел в ужас Сноу, но вырваться из хватки даэдра было ему не по силам. Исчезая со ступеней святилища, он успел услышать, как Меридия, снова вынырнувшая в эфир, заявила: - Ты, нежить из канавы. Прибери-ка у меня в храме. Арья, которая растерянно оборачивалась к нему, пропала в холодной вспышке, а потом пропало и все остальное, и после мгновения темноты и пустоты Джон увидел, что они с Сераной оказались в заброшенном доме двемерского вида. Оба Принца исчезли, а вместо них рядом обнаружился какой-то растерянный мужчина - судя по одежде, Дозорный Стендарра. - Как вы сюда попали? - спросил он, рассматривая их с подозрением. - Сами не знаем, - ответила Серана. - Мы где? Это Маркарт? Джон осмотрел стены, украшенные характерной резьбой по камню, и кивнул. Это почти наверняка был Маркарт и именно здесь было упрятано святилище, о котором говорил Тирион. - Маркарт, - подтвердил Дозорный. - Говорят, в этом заброшенном доме скрываются приверженцы даэдра, и я пришел, чтобы... - Здесь святилище Молаг Бала, - перебила его Серана. - Да поможет мне Стендарр, - выдохнул Дозорный, хватаясь за булаву у пояса. - Вы вампиры! Джон замахал руками, пытаясь успокоить пошедшего вразнос бедолагу, но было уже поздно. Тот наскочил на Серану, она не задумываясь отшвырнула его к стене, и Дозорный съехал на пол без сознания. Да что ж они все такие нервные, задумался Джон, вспоминая Толана. Уложив беднягу поудобнее, они попытались открыть дверь, которая, судя по виду, могла бы вести наружу, но она не поддавалась. Каменная толща, в которой был вырублен дом, тоже не внушала оптимизма - пробиться наружу прямо сквозь камень было им обоим не по силам. - Осмотрим дом? - вяло предложила Серана и Джон кивнул, все еще с негодованием думая о том, как безобразно с ними поступили Сэм и Энн Мари. Или Принцы посчитали, что оказаться в хватке Молаг Бала - это именно то, что им с Сераной сейчас позарез нужно? Они пошли по захламленным комнатам, спустились в подвал, попетляли по каменной кишке и в конце концов пришли в пещерку с алтарем. Джон с отвращением глянул на кровавую жижу в чаше алтаря, чувствуя, как давит в легких. Черная, не похожая на человеческую, голова в рогах, возвышавшаяся над алтарем, казалось, смотрела на них обоих с насмешкой. - Вот ты и пришел, Драконорожденный, - зазвучал неведомо откуда глумливый тягучий голос, от которого пробирала дрожь по хребту. - Быть вампиром, смотрю, тебе не нравится. Хочешь снова стать человеком? Джон оторопело уставился на рогатую голову, а потом на алтарь, где крутилась тягучая жидкость. Предложение, что и говорить, заманчивое, но было вполне очевидно, что, вернувшись в нормальное состояние, он неминуемо задохнется и умрет прямо здесь. Он помотал головой. - Отказываешься? - деланно удивился голос. - Второй раз не предложу, учти. Он снова отрицательно покачал головой, мимолетно удивляясь, почему Серана молчит. - Что ж, раз всем доволен, тогда выметайтся отсюда, жалкая падаль, - заявил Принц господства, и их вышвырнуло вон из пещерки. Где они оказались, Джон не знал. Сбоку шумела река, вокруг высились горы, а над головой уже раскинулась ночь. Он обернулся к Серане и увидел, что она, зажмурив глаза, беззвучно плачет от ужаса. Он обнял ее, успокоительно поглаживая по спине, но это не помогало - разве что молчаливый плач наконец-то перешел в открытые рыдания. Джон усадил ее на землю и сел рядом, прижав к себе и давая выплакаться. Что бы ни творилось сейчас у нее в голове, это определенно было связано с их визитом в святилище, и теперь оставалось лишь ждать, когда ее наконец отпустит. Немного успокоившись и утерев лицо, она заговорила, все еще не поднимая головы: - Я Дочь Хладной Гавани. Ты знаешь, что это значит? Он помотал головой. - В давние времена, - с трудом начала она, - Харкон был королем. Когда смерть подошла слишком близко, он преклонился перед Молаг Балом и принес ему в жертву тысячу невинных, и тот вознаградил его бессмертием древней крови. В день призыва Молаг Балу предлагаются женщины дома, такова традиция. Мало кто выживает после такого испытания, но мы выжили - я и Валерика. Выжили и стали Дочерьми Хладной Гавани, чистокровными вампирами. Не буду рассказывать, в чем заключалась церемония, сам можешь догадаться. Я так старалась забыть, я почти забыла!.. Но он заставил меня вспомнить... И она снова заплакала, бессильно и жалко, отчаянно пытаясь избавиться от своей боли вместе со слезами. - Хочу к драконам, - прорыдала она, икая и хлюпая носом. Я тоже, подумал Джон. * * * - Мне бы хоть метелку, - несмело попросила Арья, оглядывая испоганенный храм. Чтобы здесь прибрать, и года не хватит... - Какую еще метелку, - ворчливо ответила Меридия из эфира. - Тут Малкоран завелся, некромант. Разберись с ним и его отребьем, и, может быть, я даже тебя награжу. Арья с облегчением вздохнула, собрала свое обливионское копьецо и смело двинулась вперед. Разобраться с нежитью, да это же просто праздник какой-то. Когда Якен говорил ей прибрать в храме, он обычно имел в виду нечто другое, включавшее в себя ведро и унылую щетку. Нежить убивалась на ура, но все удовольствие портила Меридия, которая витала в эфире и то и дело лезла под руку. - Не трожь урну, - громыхала она. - Осквернительница. - Да я просто хотела поставить ее поровнее, - вякнула Арья, но, получив по рукам магическим разрядом, оставила прах в покое. В сундуке порыться тоже не дали. - Это мой сундук, - заявила светоносная даэдра. - Скажи спасибо, что я тебя все еще не испепелила. - Спасибо, - смиренно отвечала Арья, берясь за очередную нежить, выплывшую из коридорчика. Нежить шипела, плевалась, истекала черным дымом, махала ржавым мечом, но, как и все предыдущие, быстро расползлась по полу грязной лужей эктоплазмы. Дошла очередь и до Малкорана, который окопался в самом низу, в главном зале. Убивать гада пришлось дважды: сперва в естествественном его виде, потом в потустороннем. Покончив с врагами, Арья огляделась и увидела на пьедестале сияющий золотой меч. - Нравится мечик? - ласково спросила Меридия. - Что за вопрос, - фыркнула Безликая. - Конечно, нравится. Но для меня он слишком светлый и шикарный. - Ну, хоть что-то ты понимаешь, - усмехнулась даэдра. - Ладно, прибралась, молодец. И чем бы мне тебя наградить... - Позвольте высказаться, - заплясала на месте Арья. - Говори, - повелел подобревший Мерусик. - Мне бы узнать, где мой брат, - зачастила Арья. - И еще кусок сырого мяса, если можно. - Что, и все? - искренне удивилась даэдра. - И еще узнать, как вылечить Джона, - продолжила Старк, решив, что за простой вопрос вряд ли сразу казнят. - И кто там засел на Солстхейме. И как мне вернуть Нимерию. - Я же сказала, су'ум арк мора, - раздраженно фыркнула Меридия. - К Седобородым его отведи. На Солстхейме Мирак. А Нимерия... Ее место в твоей душе сейчас занято. Арья открыла было рот для нового потока вопросов, но даэдра не дала ей высказаться: - Вот тебе твое мясо. Конятина знает, куда тебя отвезти. Новая вспышка света выбросила убийцу из храма обратно на ступени снаружи. Статуя Меридии высилась в ночи, в холодном свете маяка, молчаливая и суровая. Выманив из булькающей лужи Тенегрива, она уселась ему на гладкую спину и собралась было неторопливо потрюхать по тропинке, но клятая лошадь, которой Меридия явно дала божественное указание, сорвалась с места и понеслась не разбирая дороги по кустам и канавам. Сумасшедшая скачка продолжалась куда дольше, чем Арье хотелось бы. Скажи ей кто загодя, она и не предположила бы, что сумеет так долго удерживаться на спине осатаневшей зверюги, но всему есть предел - и для Арьи он наступил, когда впереди на дороге показался знакомый горящий синим лошадиный скелетик. Тенегрив остановился как вкопанный, и Безликая, перелетев через его голову, упала на дорогу прямо под ноги Арваку и двум его всадникам. Боги, Арья, ты там хоть жива, метнулся к ней Джон, соскакивая с лошади. Сестра валялась на земле и кряхтела, зажимая плечо. - Кажется, я себе что-то поломала, - предположила она, морщась и гримасничая. - А мы вообще где? - Сами не знаем, - ответила Серана, пока Джон аккуратно ощупывал Арье плечо, тщетно пытаясь понять, сломано оно, вывихнуто или ушиблено. По всему получалось, что это неважно - надо лишь добраться до какого-нибудь города и разжиться зельем. Серана вытянула из мешка с черепом большой платок и предложила прихватить им повисшую руку, а сама продолжила: - Мы были в Маркарте, потом нас швырнуло сюда, и теперь мы просто едем по дороге в надежде найти хоть что-нибудь. - Я с вами, - заявила Арья и с помощью Джона влезла обратно на спину к Тенегриву. - Меридия сказала отвести тебя к Седобородым, - посмотрела она на брата. Джон торжествующе оглядел девушек. Он ведь так и говорил, вот прав же был!.. - Да мы и не спорили, - усмехнулась Серана. - Знать бы только, где мы. Они двинулись дальше по дороге. Понемногу начинало светать, а воздух заполнила сосновая пыльца. - О, я знаю, знаю! - оживилась Арья. - Мы едем к Фолкриту. Тут надо будет немного свернуть... Джон и хотел было ничему не удивляться - к нынешнему моменту он уже успел понять, что Арья ухитрилась помотаться и попакостить почти по всему Скайриму, - но, когда сестра привела их к зловещей двери и та спросила, кто больше, чем жизнь, ответ Арьи вверг его в ступор. - Ходор! - звонко заявила она. Дверь с приветствием распахнулась, и они вошли внутрь. Что это, таращил глаза Джон, когда они оказались в комнате с каменным столом, что это вообще за место? Почему Ходор?! - Ну, тут целая история была, - замялась сестра, избегая его вопросительного взгляда, и улыбнулась ребятенку, выбежавшему из глубины: - Привет, Бабетта, можно мне зельица? - У нас пополнение в рядах? - не по-детски усмехнулся ребеночек, оглядывая их рдеющими красными глазами. - Да, охотники на вампиров что надо. Прямо всё, как я люблю. - Но вы же утрясли дела с Империей? - забеспокоилась Арья. - Назир и Визара утрясли, - сказала Бабетта, ведя их внутрь. - А я, конечно, спряталась. Мне лишняя известность ни к чему... О-о, какой миленький! - восхищенно выдохнула она, увидав появившегося Призрака. Тот с сомнением посмотрел на вампиренка, будучи не вполне уверен, что она всерьез. Призрак к изменениям в своей внешности относился болезненно и подозревал, что деточка над ним шутит. - Можно я тебя поглажу? - потянулась Бабетта и волк, подозрительно посопев носом, все же снизошел и позволил. Бабетта запустила маленькие ручки в облезлый мех и заворковала, сощурив алые глазки. Джон смотрел на это зрелище - примерно такое же бредовое, как Серана в обнимку с Арваком, - и не знал, как реагировать, поэтому решил не реагировать никак. Завалы уже успели немного подразобрать, так что, пусть через гору камней, но в кухню они все-таки пролезли и сели за стол перекусить. Точнее, ела Арья, а Джон грелся у очага и с недовольным видом слушал ее сбивчивый рассказ, так и пестривший безобразием, враньем и недомолвками. В конце концов он не выдержал и запустил врушке в голову деревянным половником. Это было настолько неожиданно и совершенно не в духе Джона Сноу, что Арья даже не успела увернуться и получила прямо в лоб. - Если ты не поняла, - пояснила Серана, - он хочет сказать: "Начинай сначала. И на этот раз без вранья." Джон согласно кивнул. - Да как ты мог!.. - начала было возмущаться сестра, но Сноу только глянул на нее красными злыми глазами и ей пришлось смириться. У девочки, конечно, было много лиц, но только одна голова - и на этой голове уже взрастала порядочная шишка. Нажить вторую не хотелось, а поскольку Джон был явно не в самом всепрощающем настроении, Арье пришлось начать сначала. Серана, притулившаяся за столиком сбоку и писавшая письмо матери, только хмыкнула, а Безликая порадовалась хотя бы тому, что Бабетта ушла спать и не видела ее позора - как и Назир с Визарой, которые до сих пор не вернулись с очередного дельца. Впрочем, когда в своей эпопее Арья дошла до Олафа, Джон оживился и стал смотреть не так раздраженно, а узнав, что Олафа поймали в Камень Душ, и вовсе попытался рассмеяться - впрочем, ничего толкового из этого, как всегда, не вышло. Но Арья приободрилась и стала куда более живо повествовать о фестивале и частушке, а когда Серана присоединила свои восторги по поводу баллады, Джон побелел, съежился у камина и спрятал лицо в ладонях. По всему его виду было ясно, что он хотел бы остаться в Убежище если не навсегда, то, по крайней мере, надолго - пока не сменится парочка-другая людских поколений и все про него забудут. Призрак сунулся к нему с утешениями, но тут Серана как раз дописала письмо, и верного волка пришлось отправить к Ульрике-Валерике, так что Сноу остался вовсе без поддержки. Арья меж тем повестовала о том, как она наваляла трем упорным и как остатки Братства сожгли Мамулю, и Джон немного смягчился - правда, это настроение у него быстро прошло, когда она стала трудолюбиво намывать после себя тарелки, напевая: "Довакин, Довакин..." Кинув на сестренку испепеляющий взгляд, он перемахнул через завал и пошел по Убежищу к драконьей стене, интересуясь, чем же древность порадует его на этот раз. Кри, сморщился Джон. Слово, переводившееся как "убить". Чего еще ждать от пещеры, где окопалось Темное Братство. Окончательно смирившись с собственным плохим настроением и с тем, что все на свете ему в очередной раз опротивело, Джон пробрался сквозь очередной вал камней, залез в комнатку потемнее и попытался заснуть. Некоторое время он плыл по дремотным волнам недавних впечатлений, вспоминая то голос Молаг Бала, то сомнительное пение Арьи, а потом стал сползать в непроглядную темноту настоящего глубокого сна. Когда он открыл глаза, вокруг расстилалась сухая пустошь Каирна, усеянная черными гольцами, а под ногами пересыпались струйки костяной пыли. Ветер заунывно свистел и ныл среди камней, черные ветви безобразно топорщились в небо. Где-то вдалеке виднелись смутные силуэты заблудившихся потерянных душ. - Здравствуй, Кванарин, - поприветствовал его Дюрневир, спускаясь с мертых небес. - Меня не должно здесь быть, - сказал Джон, беспомощно оглядываясь, и запоздало удивился тому, что снова может говорить. Этого не могло происходить на самом деле, а значит, это был сон. Должен быть сон... Вот только все вокруг было слишком реальным - настолько, насколько вообще мог показаться реальным этот больной призрачный мир. - Часть тебя осталась в Каирне, Довакин. Она никогда не уйдет отсюда. Так же, как и я. - Не говори так, - заупрямился Джон. - Я еще не вернул Голос, но это лишь вопрос времени. А потом, когда я смогу тебя позвать... Дюрневир покачал осыпающейся головой. - Ты не понимаешь. Ты сейчас спишь. Твоя воля ослабла и душа, пользуясь этим, пытается обрести целостность. Поэтому ты здесь. Но когда ты проснешься, ты снова будешь в Нирне, ведь там осталось твое тело, твой якорь. Но я не сплю. Я весь здесь. - Душа, душа, - раздраженно затряс головой Сноу. - Все о ней говорят, но никто не объясняет, что это такое. - Многое... в том числе информация. Знания, опыт. Каирн не отпускает то, что получил, и он всегда хочет больше, а от тебя он получил далеко не все, что мог. Чем чаще ты будешь сюда возвращаться, тем сильнее прирастешь к этому месту. И однажды ты уже не сможешь вернуться. Лучше бы тебе вообще не спать, Кванарин. Хотя, - тут Дюрневир внезапно засмеялся, - идея с костром, до которой додумались местные пленники, была, конечно, остроумной. Джон вспомнил вьющиеся в воздухе души, освобожденные от власти Каирна. - Так они действительно смогли сбежать? - спросил он. - Да, после того, как набрались смелости и пережгли все связи с этим местом. Они начнут новую жизнь. Но мы-то с тобой, - насмешливо закряхтел дракон, по-кошачьи устраиваясь на сухой бесподной земле, - предпочли бы продолжать старую, не так ли? - Еще бы, - пробурчал Джон, а потом, подойдя к собеседнику, плюхнулся наземь и беспардонно и не спросясь привалился к гигантской теплой челюсти. - В тебе еще есть огонь, - сказал он, греясь возле костяных пластин. - И всегда будет. А ты по-прежнему пытаешься спрятаться за вечной мерзлотой, - поддел его Дюрневир. - Так ты себя угробишь задолго до того, как сможешь вытащить меня отсюда. - Ты о чем? - Вот эта твоя душа, которой ты совсем не понимаешь, - протянул дракон, - поймана в три клетки. Джон помертвел, вдруг вспомнив новую Тид-Аран. За всеми событиями он забыл про нее, но в этот момент ему стало как никогда ясно, что она-то его не забыла... - Клетки времени, проклятия и смерти. Ты знаешь их все, просто признавать не хочешь, - Дюрневир легонько подул на землю, и в воздухе повисло облачко пыли. - Песчинки твоей души здесь, в прахе Каирна. Крупицы, пылинки... Мне было скучно и я прочитал их. Кросис. Тебе не уйти от Каирна и будущего у тебя нет. - Почему?.. - Потому что ты - Джон Сноу. А Джон Сноу мертв. * * * Время близилось к ужину, и Арья пошла поискать Джона, который не показывался с самого утра. Серана особого беспокойства не проявляла и сказала лишь, что Сноу на сестру очень обозлился и лучше его пока не трогать, а Арья почла за лучшее послушаться. Шишка на лбу все еще ныла. Но часы шли и вскоре им надо было двигаться дальше, так что хочешь не хочешь, а брата искать пришлось. Арья лишь надеялась, что за прошедшее время он немного успокоился и не швырнет в нее чем-нибудь еще. Где-то в глубине души, впрочем, она признавала, что заслужила, и то, что ее выкрутасы помогли обнаружить трех упорных, никак ее не оправдывало. Как однажды она сама сказала Тириону, в таких случаях можно разве что скромно считать себя слепым орудием судьбы, а не наглеть и не ставить непредвиденное себе в заслугу. Завернув в очередную комнатенку, она увидела, что Джон лежит одетый на чьей-то кровати поверх покрывала, а рядом растянулся на полу, устроив морду на лапах, страшный, вечно оскаленный Призрак. Длинный Коготь в потрепанных ножнах стоял прислоненный к грубо сколоченной тумбочке. Арье почему-то снова вспомнился далекий день в крипте, когда Робб стращал их, маленьких и простодушных, привидениями, а обсыпанный мукой Джон, сговорившийся с братцем, вполне драматично полез из незанятой гробницы - и схлопотал пинка от перетрусившей сестры. И по заслугам ему тогда досталось, поганцу, подумала Арья. Ишь чего выдумали - маленьких пугать... Но сейчас это вовсе не шутка, съежилась она, оглядывая лежавшее пластом тело. Джон и не думал ее разыгрывать. Ни дыхания, ни кровинки в лице - он был мертв. И останется таким, даже когда она разбудит его и он как ни в чем не бывало откроет эти свои новые красно-золотые глаза. Призрак молча поднял голову и сел, глядя, как она переминается в дверях, не решаясь подойти ближе, а потом перевел взгляд к кровати и свисающей с нее руке. Подумал-подумал - да и цапнул ее этими своими жуткими зубищами. Джон дернулся, открыл глаза и сел на кровати. Увидел Арью со светильником, вяло махнул ей рукой и потянул к себе меч, положив его на колени и явно собираясь с духом перед новым и вряд ли приятным днем. В свете всех воспоминаний о крипте эта картина встревожила Арью даже сильнее предыдущей. Мертвец, неподвижно сидевший с мечом на коленях, и замерший рядом лютоволк - они выглядели, как еще одна погребальная статуя, еще один Король Зимы, навеки поселившийся в подземной гробнице. Она глубоко вздохнула и, набравшись нахальства, заявила: - Хватит дуться. Вставай, собирайся, нам в путь пора. Проклятье, знаешь ли, само собой не исчезнет. Джон поморщился и, встав с кровати, начал застегивать пояс с ножнами. Пока Арья ела, Серана поделилась с Джоном новостями: - Мама написала мне ответ, - помахала она письмом и передала ему листок. Он стал читать послание и по его лицу Серана увидела, что он встревожился. - В чем дело? Объяснить было не так-то просто. Джон пощелкал пальцами и стал оглядываться, ища перо и чернила. Когда он их наконец-то нашел, то уселся за стол, подвернув под себя ногу, и стал поспешно строчить свои подозрения. - Сивилла может быть связана с Харконом, - прочитала Серана. - С чего ты взял? Джон указал на то место в письме, где Валерика писала о Тирионе. Свежеиспеченная Ульрика расспрашивала Ланнистера о том, что сейчас происходит в Солитьюде, и он упомянул, что Сивилла Стентор не только придворная магичка, но еще и вампир. Харкон пытался напоить меня кровью, написал Джон. Сказал, что это королевский сорт и лучше, чем фалмер. - Про фалмера я ему проболталась, - смутилась Серана. - Он все удивлялся, что тебя воротило от крови в трапезной. Заметил-таки, написал Сноу. - Он все замечает, - вздохнула она. - Поскольку очень подозрительный. А еще я почти проболталась про твою солнцеупорность, уж прости. Джон изобразил вопросительный знак. - Он так мило себя вел, - повинилась Серана. - Словно... словно ему не все равно. Словно он любящий отец, который рад возвращению дочери. Будто бы он смирился с солнцем и забыл о пророчестве. Он лгал, конечно... но я хотела верить и поверила. Мне захотелось его обрадовать и я сказала, что, возможно, солнце не обязательно должно быть врагом вампиров. Он заинтересовался, и я только в последний момент передумала говорить, что речь о тебе. Я лишь сказала, что узнала от тебя, что такие вампиры есть. Джон пожал плечами и махнул рукой. Что было, то было, уже не исправишь, и к тому же Харкон в любом случае не собирался отпускать Драконорожденного, так что вина Сераны во всем проиошедшем была невелика. Разве что она могла бы и раньше рассказать об их сложном семействе и тогда Джон не вляпался бы, но... разве она и в самом деле могла? Как правило, разбалтывать все первому встречному - не самая лучшая идея. - Значит, Сивилла Стентор вампир, - задумалась Серана. - Думаешь, она под шумок цедит кровь из Элизиф и шпионит для Харкона? - Сивилла, - подала голос Арья, прожевав наконец особенно неподатливый кусок, - нелюдимая, циничная и неприветливая, но к Тириону относится с большой симпатией. И насчет тебя, братец, она весьма любопытничала, впрочем, кого этим удивишь. Джон устало откинулся на спинку стула и повел рукой в сторону Арьи. Вот, вот об этом и речь, покачал головой он и написал: "Валерика должна скрыться из Солитьюда. Сюда, например." - Я ей уже написала, - согласилась Серана. - Еще вчера. Хорошо, кивнул Джон. - Но что делать с Тирионом? - спросила Арья, давая голос его собственным мыслям. - Он знает про Солстхейм, про орден в каньоне... - Вполне вероятно, что он что-нибудь кому-нибудь разболтал еще до нашего предупреждения, - нахмурилась Серана. - Даже сам того не желая. А не он, так Виармо. Я же сдуру представилась настоящим именем, когда пришла в Коллегию. Тогда я все еще думала, что... ладно, неважно. Если Харкон решит, что Тириону есть чем поделиться, он сумеет заставить его говорить. Как заставил меня замолчать, подумал Джон и написал: "Тириона тоже надо забрать из Солитьюда." - Насколько было бы проще, знай мы раньше, - вздохнула Арья. - Ладно, съезжу за ним и вернусь сюда. А вы пока двигайтесь вперед, к монастырю. Я вас догоню. Сноу и Серана переглянулись и нехотя кивнули. Из всех возможных вариантов этот был самым разумным и наименее затратным по времени, хотя, конечно, Джон не мог не беспокоиться, что сестренку придется снова отпустить в свободное плавание - в особенности, когда ее пиратскому кораблику предстояло проскользнуть под бортом одного из фрегатов Харкона. * * * Арья нагнала их на подступах к Айварстеду, когда они уже спрятали костяную лошадку и шли пешком. Вести, которые принесла Безликая, поначалу звучали тревожно. Тириона нигде не было. Он исчез из Солитьюда, и ни в Коллегии, ни в Синем Дворце не знали, куда он подевался. Сивилла, впрочем, была на месте и вела себя как обычно. - Я даже сунулась к ней с расспросами, - частила Арья. Джон встревоженно глянул на нее и она пожала плечами: - Было бы странно и подозрительно, если бы я поговорила со всеми, кроме нее. Она спросила, зачем мне Тирион, и я наврала, что дядюшка Шеогорат придумал мне загадку, а у меня мозгов не хватает, чтобы ее решить. Она сказала, что ж я у брата не спрошу, а я ответила, что ты куда-то удрал и вроде как собирался в Обливион по своим делам... Джон схватился за голову, а Серана прыснула: - Некоторые говорят, что в Обливионе насчитывается тридцать семь тысяч миров, - сказала она. - Пусть ищут. - Я даже начала загадку рассказывать, - гордо заявила Арья. - Мне в книжке про это попадалось. Ваббаджак, говорю, о Ваббаджак... После этого она меня прогнала. - Я бы тебя прогнала намного раньше, - призналась Серана. - А Ульрика? Про нее что-нибудь известно? Арья довольно заухмылялась. - Когда я вернулась в Убежище, она уже была там. Даже не знаю, как она смогла добраться туда быстрее меня. И кстати, она рассказала мне, что Тирион собирался в Винтерхолд, в библиотеку Колледжа. И ты молчала, возмущенно глянул Джон. - Здесь нет половника, - нагло заявила сестра, все еще не забывшая ему шишку, - ничего ты мне не сделаешь. Насладившись гаммой эмоций на его лице, Арья легкомысленно махнула рукой, посоветовала не дуться и порадовалась, что, раз все прояснилось, наконец-то можно вздохнуть спокойно и заняться излечением болезного Довакина, который уже замучил ее выразительными взглядами. Невзирая на слова Тириона о том, что на священную гору Монавен Обливиону хода нет, Джон все же попытался взойти наверх, но стоило ему подняться на какие-то пару сотен ступеней, как его начало крючить и корежить и от этой идеи пришлось отказаться. Учитывая, впрочем, то, что крючило исключительно его, а Серана стояла себе как ни в чем не бывало, дело было именно в алтарной крови, а не в вампиризме. Смирившись с обстоятельствами, Джон отправил на гору обеих девушек, предварительно на всякий случай отобрав у Арьи все ее Розы и поедучие кинжалы, а взамен вручив Длинный Коготь. - Он слишком тяжелый, - опять засомневалась сестра. Лучше, чем ничего, пожал плечами Сноу. - Не волнуйся, - утешила его Серана. - Я ее в обиду не дам. Глаза у нее так и сияли. Янтарный огонь, свойственный всем волкихарским вампирам, сейчас казался отражением солнца в высоком ясном небе. Джон поднял голову и увидел, как далеко вверху, над вечной вьюгой, мелькнула крылатая тень. Серана тоже ее увидела и радостно заулыбалась, даже не пытаясь скрывать клыки. Проводив девушек, он устроился на заснеженном уступе неподалеку от одной из каменных скрижалей, натыканных по всей горе, и приготовился к долгому ожиданию. Ждать и в самом деле пришлось порядочно. День уже клонился к вечеру, когда на дороге появились Арья и Серана, а за ними - маленькая, но торжественная процессия монахов во главе с Арнгейром. Дедуля зачем-то тащил в объятиях здоровенный горшок. Джона, конечно, наругали, спросили, как он дошел до жизни такой, а потом, не получив ответа, погнали вниз в деревню. Арнгейр, по-прежнему не расстававшийся с горшком, поселение раскритиковал, сказал, что энергетика тут не очень и вообще все не по уму, а потом снова обругал Довакина за то, что по его милости им приходится спускаться из мира горнего в тварный, где все на них глазеют, как на диковинку. Но в деревне дед останавливаться не стал. Вместо этого он потащил всю компанию к кургану Погребальный Огонь и повелел довести их до драконьей стены. - Кан, - довольно сказал старик, глядя на царапки. - Ну, хоть что-то здесь есть хорошее, в этом богомерзком месте. Садись на пол, - обратился он к Джону, указав на середину пространства перед стеной, и поставил перед ним горшок. - Хватит таращиться. Удивляешься, зачем он? Сейчас узнаешь. Седобородые окружили Сноу с четырех сторон, рассевшись на расстоянии нескольких шагов от него, подобрали под колени полы своих монашеских одеяний и сосредоточились. Вертя в руках пустой горшок, Джон краем глаза видел, как девушки устроились в отдалении и Арья уже потянула из мешка какую-то еду. Страшненький Призрак сидел рядом с ней, внимательно наблюдая за происходящим. Некоторое время монахи сидели молча. В тишине раздавалось лишь деликатное почавкивание Арьи и тихий плеск воды под мостом, а Джон чем дальше, тем глупее себя чувствовал. Но прежде чем ситуация стала совсем уж неловкой, монахи, не раскрывая ртов, завели одну низкую горловую ноту, пещеру прохватила дрожь, а Сноу заскучал по недавней тишине. Тягучее пение стало громче, напористее; звуковые волны накатывались на Джона с четырех разных сторон, и алтарная кровь, до того покоившаяся в его груди, как ком застывшей смолы, пришла в движение. Сказать, что это было неприятно - все равно, что ничего не сказать. Первый, но явно не последний сгусток подкатил к горлу, протиснулся наружу, шевелясь и дергаясь, как умирающая крыса, и наконец плюхнулся в горшок, над которым Джон еле успел наклониться, когда спазм скрутил его в бараний рог. Глядя на все это, Арья вспомнила, как однажды слишком напилась и вот так же обнималась с ведром где-то в подсобке. Аппетит у нее как-то сразу исчез и она тихонько сунула недоеденный кусок хлеба в карман. Джона продолжало выворачивать. Легкие горели, ходили ходуном, освобождаясь от постылой пробки, хотелось выдернуть их наружу вместе со смолой и забыть все это, как страшный сон. Но монахи неумолимо выводили свою ноту, то понижая, то повышая тон, и пытка продолжалась, падали новые сгустки и тянулись вниз клейкие багровые нити. Наконец Седобородые умолкли и Джон свалился на пол, слабой рукой обнимая горшок. - Что, все? - подскочила Серана, но Арнгейр умерил ее радость: - Какое там все. Пусть передохнет немного. Услышав такое, Джон не сумел сдержать плаксивого стона - и понял, что воздух наконец-то начал проникать в легкие. Бросив случайный взгляд в сторону, он увидел возле девушек настороженного, взволнованного Призрака - все еще зубастого и в проплешинах, но словно бы чуть поглаже, попушистее... На душе сразу стало веселее и, когда короткая передышка кончилась, он вернулся к горшку даже с энтузиазмом. Теперь он уже мог кашлять и дело пошло чуть быстрее - хоть и не так быстро, как хотелось бы. Емкость постепенно заполнялась. Немаленький горшок уже залило кровавой жижей до середины, и в свете вечного факела на стене Джон видел там мутное отражение своих красных глаз. Сгустки становились все меньше, легкие заработали почти в полную силу и наконец изо рта стали падать последние капли, уже не такие тягучие, а вполне обычные, красные и жидкие. - Вот теперь хватит, - сказал Арнгейр. - Но там же еще капает, - засомневалась Арья. - Это просто кровь, я даже отсюда чую, - объяснила Серана, глядя, как Джон распрямляется и садится на пол. Арнгейр посмотрел на него с сочувствием, а потом спросил: - Ну что, полегчало? Джон кивнул и проскрипел: - Спасибо... - Обращайся, - довольно ответствовал старик и распорядился: - А теперь отойди, нам еще эту пакость убирать. Джон откочевал к девушкам, которые усадили его между собой и начали наперебой предлагать то водичку умыться, то платочек утереться, а Седобородые между тем занялись ликвидацией опасных отходов. - Йоль Тор Шул! - выкрикнули они с четырех сторон, и бедный горшочек испепелило под четырьмя струями жаркого огня. Кровь зашипела, корчась почти как нечто живое, и исчезла, не оставив после себя даже золы. Когда они покинули курган и вышли в глубокую ночь под звезды, Джон глубоко вдохнул свежий ветер, летевший с гор, и почувствовал, как вместе с воздухом в него входит жизнь, а в душе растет умиротворение - и желание сладко-сладко вздремнуть. - Ишь, сомлел, - обрадовался Арнгейр, глядя, как Джон с блаженной улыбкой покачивается и бессмысленно озирается по сторонам. Серана заботливо подперла его, не давая сползти в траву, и вдруг подумала - как бы это не оказался последний раз, когда она может вот так спокойно, не вызывая подозрений, лапать его руками и делать вид, что это исключительно дружеская помощь. Они так недавно познакомились и за это короткое время столько всего успели пережить, что она и сама до конца не понимала, кто он для нее - новый знакомый или старый друг. А с учетом того, что большую часть этого времени бедняга поневоле молчал, побольше узнать о нем и его жизни у нее просто не было возможности. Но в Убежище, пока Сноу злился на сестру за все ее выходки и вранье, а потом уполз в темный уголок отсыпаться, она наконец-то смогла расспросить Арью о том, что волновало ее больше всего... Ну конечно, горько думала Серана, а на что она надеялась? Что такой вот Джон до сих пор остается бесхозным и никто не прибрал его к рукам? Держи карман шире. У Довакина, как выяснилось, имелись не только три замка "очень далеко отсюда", но и гражданство в другом мире, и королевство, требовавшее внимания, и, разумеется, горячо любимая и глубоко беременная жена.