Дракон и солнце 2. Снег к снегу

Интересно, думала Дени, и какие все-таки планы были у Джона насчет Сансы? Простил ли он ее на самом деле, действительно ли собирался доверить ей Север? Пока он еще оставался дома, по его поведению можно было подумать, что все осталось в прошлом и Сноу решил закрыть глаза на предательство сестры, забыв его, как забыл давние детские выходки. Но иногда Дени ловила его взгляд, устремленный на сестру, взгляд, не внушающий особых надежд, - долгий, задумчивый и оценивающий. Так Дрогон смотрел на выбранного к перекусу барашка... Но что гадать об этом теперь, когда ее муженек, этот рыцарь на белом драконе (известном как Партурнакс), умчался спасать другие миры. Джон исчез, его мнения уже не спросишь. Удрал, подлец, оставив ее разбираться со всеми горестями семи королевств, а заодно с твердолобыми северянами, хитрыми южанами, потомством, колыхавшимся в пузе, и - на закуску - с его глупой рыжей кузиной. Дени в очередной раз поморщилась, страдая, что не может решить хотя бы этот наболевший вопрос единолично и не советуясь с супругом. Впрочем, нехотя признавала Дени, в сложившейся ситуации была доля и ее вины тоже. Стремясь успокоить Джона и заверить, что она не собирается казнить его подлую сестру прямо на месте, она поторопилась назначить Сансу на почетную должность - и теперь все они расхлебывали последствия. Ясно было одно: испытательный срок Хранительница Севера с позором провалила. День за днем Санса тщилась руководить, и почти каждый раз ее решения вызывали в народе недовольное бурчание, а исполнялись и вовсе через пень-колоду, если вообще исполнялись. В тех редких случаях, когда собравшийся люд был доволен и не роптал, даже слепому было видно, что леди Старк просто пошла на уступки, не только не решив задачу, но и заложив фундамент очередной проблемы в будущем. Пока за спиной Хранительницы стоял любимый всеми Белый Волк, северяне были куда как сговорчивее, а сейчас, наблюдая за тем, как Санса жалко барахтается в делах, пытаясь всем понравиться, не в силах приструнить подведомственное стадо, Дейенерис раздраженно думала, что лучше бы Джону поскорее вернуться и взять дело в свои руки. Но его здесь не было, и Дени просто наблюдала со стороны, не вмешивалась и позволяя Сансе провалиться по всем фронтам. Чем скорее та поймет, что не годится править, тем проще будет снять ее с должности и... и что потом? Согласится ли Джон выдать кузину-предательницу замуж и отправить подальше с глаз долой? Или опять повернется к ним своей блаженной стороной и даст сестре еще один шанс? И выдержит ли такую щедрость Север, да и сам Винтерфелл, который до сих пор по большей части лежал в руинах? Север огромен, вздохнула Дени. Дикий, суровый, почти непроходимый край, и лишь драконы способны сохранить его внутреннее единство, драконы и давняя верность Королям Зимы. А ведь есть еще и другой Север, иной Север - тот, что свищет вьюгами за Стеной, тот, что зовет своим домом вольный народ. Они не признают никого, кроме Джона, а на Сансу даже не плюнут - особенно если поймут, какова она на самом деле. А между тем хрупкий мир, который начал складываться между двумя половинками Севера, нужно было хранить всеми силами, дать ему вырасти в долгий союз, не позволить скатиться обратно в войну, которую получат в наследство будущие поколения. Эта задача не по силам даже ей, что уж говорить о Сансе. Но Джон не торопится возвращаться. Исчез среди миров, не шлет вестей и явно намерен пропустить рождение того чудища, из-за которого ее живот уже стал чуть ли не больше нее самой. Неохватное брюхо было не последней причиной, почему она безвылазно оставалась в Винтерфелле. С такой обузой не полетаешь, и ей поневоле пришлось на время отойти от дел, свалив управление на драконов. Хоть на кого-то здесь можно положиться, устало покачала головой Дени и обхватила руками живот, который почти не давал ей сдвинуться с места. Пора рожать, решила она. Она больше не станет ходить с этим бременем ни дня. Драконы обещали помочь, вот и пусть помогают... Выйдя в великий чертог, она как всегда обнаружила там Сансу и череду просителей и любопытствующих. Толпа слитным движением обернулась к Дени, зашуршала приветствиями, но та лишь помахала рукой: - Ничего, ничего. Продолжайте... И охнула, согнувшись. Мейстер Мулин, присланный из Цитадели, слетел со своего места по левую руку от Сансы и растолкал оторопевшую толпу, до которой понемногу начинало доходить, что прямо на их глазах происходит историческое событие - потомство Белого Волка вот-вот появится на свет, и не где-нибудь на богомерзких югах, а прямо тут, в Винтерфелле, сердце Севера. Люди, которым посчастливилось оказаться ближе всех, подхватили ее, крепкие руки вознесли над полом. Мейстер вился вокруг, как серый, бряцающий цепью ураганчик, отмечая, что по ногам королевы уже текут воды, и требуя сюда свои лекарства и инструменты. - Несите меня на двор, - распорядилась Дени, царственно восседая на чужих плечах и стараясь не показывать, насколько неприятным было все то, что творилось сейчас в ее животе. Люди мгновенно вынесли ее наружу, и, запрокинув голову к небу, она требовательно позвала: - Дрогон! Дрог Оник! Крик раскатился над Винтерфеллом и вскоре в небе захлопали крылья, а все, кто был по соседству, шарахнулись к стенам. Дрогон не без труда втиснул в пределы двора свою откромленную на кракенах и дельфинах тушу - с некоторых пор драконы полюбили охотиться в море, - и ласково зафыркал, обдавая ее горячим дыханием, от которого снег стал таять еще веселее. - Сегодня, - заявила Дени. Дрогон без возражений подставил ей крыло и Дени полезла к нему на спину, охая и кривясь. - Ваша милость! - взволновался мейстер. - Куда же вы... вам надо в постель... ну так же нельзя!!! - Все самое важное должно происходить под небом, - строго глянула на него Дейенерис. - Под солнцем либо же звездами. Идите за мной к драконьей стене. И да свершится, - кисло добавила она, снова тайком поморщившись. Дрогон взлетел, взвихрив волосы людей и сено у конюшни, и устремился в поле. Гомонящий народ под предводительством Мулина, навьючив на себя меха и тюки соломы, радостно потянулся следом. Санса, которую совсем затерло в толпе, протолкалась к конюшне, требуя, чтобы ей немедленно поседлали лошадь. Дрогон нес Дени как никогда бережно, но даже полет до стены дался ей с трудом, и она в очередной раз с тоской вспомнила о чудных деньках, когда летала куда и как хотела. Скоро, утешила себя Дени, скоро эти деньки вернутся. Одавинг уже поджидал ее у стены; прищурившись против света, она поняла, что драконы уже успели свить там родильное гнездо (так, как они его понимали, и в меру своих драконьих способностей) и на верхушке этого гнезда угнездился светло-серый Нуминекс, почти растворившийся на фоне просевших сугробов. Одавинг закинул голову, проревел имя, призывая собрата, и скоро к их компании присоединился Салокнир. - Я волнуюсь, - призналась она. Драконы с предвкушением захихикали. Прискакала запыхавшаяся, растрепанная Санса. - Там, - махнула она рукой, пытаясь отдышаться, - бегут... перинку принесут... и мейстер... - Пф, - насмешливо фыркнул Одавинг, - сейчас мы покажем вашему мейстеру, как это правильно делается. - Звезды сегодня удачные, - глянул в голубое весеннее небо Салокнир и, заметив, что Дени удивилась, добавил: - Не спрашивай. Да, мы их видим. К стене подтянулась толпа. Люди взялись суетиться, обустраивая своей королеве царское ложе из соломы, мехов и простынь. Драконов, громоздящихся повсюду над головами, они словно бы и не замечали, так их занимал будущий наследник Джона. Дени умилилась, глядя, как старательно они утепляют ей суровое драконье гнездышко. - Ты не простынешь? - страдальчески потянулась к ней Санса. - Ты когда-нибудь видела дракона с насморком? - хмыкнула Дени и неуклюже сползла с черной спины, оставляя за собой мокрое пятно. - Я видел, - с неуместной гордостью влез Одавинг. - Хорошее гнездо, - оценил Нуминекс, потоптавшись лапками по перинкам. - Заползай, ложись, а мы тебе споем. Утонув в мягком гнезде, она уставилась в небо и словно поплыла, когда драконы вывели первую ноту. Их пение было невозможно осознать до конца, не получалось запомнить - человеческому сознанию оставалось только плыть по волнам звуков и сладко замирать от чувства, будто вот-вот прикоснешься к главной тайне бытия. Даже мейстер, поначалу рвавшийся к роженице, притих и позволил событию просто свершаться. Пение увело ее далеко от мира, утишило боль, умиротворило благоговейно умолкшую толпу. Салокнир кивнул: - Пора. И драконы с четырех сторон прогудели: - Файм!.. Витая в блаженном полузабытьи, Дени увидела, как из ее живота поднимается вверх сияющий шар, неровный, подвижный, составленный из двух половинок и хранящий в себе два тельца. - Двое?.. - выдохнула она, еле ворочая языком, и возмущенно воззрилась на Мулина. - Нуминекс запретил мне говорить, - зарумянился уличенный во вранье мейстер. - Сказал, это сюрприз. - Двое, - повторила Дени, не веря глазам. Природа огромного живота сразу стала куда понятнее. - Взирай, род человеческий! - внушительно прогудел Дрогон не без затаенного сарказма, и дети взлетели повыше, вызвав в толпе радостный гул. Шар лопнул, окатив остатками околоплодных вод взволнованного мейстера, ошалевшую Сансу и всех, кто случился по соседству, а два младенца, помаленьку обретая телесность, плавно и с должной торжественностью приземлились к Дени на грудь. На этом вся торжественность закончилась, поскольку оба ребенка, облепленных скользкой пленкой, начали кашлять, пускать жижу из скривившихся ротиков, а потом завопили в две глотки. Одавинг хмыкнул, подул на детишек и они унялись, решив, что самое время поспать. В благословенной тишине Нуминекс потянулся с края гнезда, где все это время восседал, как почетный страж, и присмотрелся. - Твоя порода, - заявил он, кивая на светленькое дитя, - Таргариен, вся как есть. - А темненький - Блэкфайр? - испугалась Дени, оглядывая младенца, сурово сдвинувшего во сне свои детские бровки. - Старк, - отмел ее тревоги Одавинг. - Вылитый Джон, просто пока без бороды. Северяне заорали так, что Дени забоялась оглохнуть. - Наш Волк! - вопили они, маша руками, и всем миром ломились к родильному ложу. - Дракон и Волк! Наши, наши! Удивительно, но несмотря на весь этот ор и гвалт, младенцы продолжали спать. Дрогон оттеснил толпу крылом и осторожно сунулся мордой в гнездо, огромный язык самым кончиком прикоснулся к детским макушкам. - Еще одно драконье помазание? - захихикала Дени. - Без этого нельзя, - прогудел первенец. - И не спрашивай, кто из них покроет мир. Ты же знаешь, что это я. - Конечно, знаю, - ласково погладила она его. За нагромождением драконьих туш, крыльев и хвостов, собравшихся у гнезда, послышалось какое-то шевеление. - Да пустите меня уже! - мейстер Мулин отважно протолкался к Дени, цепляясь за чешуйки и шипы. - Я должен осмотреть молодую мать! - Со мной все хорошо, - успокоила она его, но мейстер не поверил и все равно полез в гнездо - неуклюже, но с завидной целеустремленностью. - Какие хорошие детишки, - обрадовался он, не замечая, что воды испятнали его серые одежды и соплями повисли на цепи. - Такие крепенькие. Сейчас перевяжем пуповинки... Моя королева, я должен, просто вот обязан вас осмотреть. Давайте вернемся в замок. Там стоит повозка... Дейенерис гордо выпрямилась в гнезде. - Я не поеду в Винтерфелл на повозке. Я Королева Драконов, а не какая-то селянка. Дрогон, подставляй спинку. И, кстати, осмотр подождет. Сперва мы навестим богорощу. * * * Несколько дней спустя, когда празднования отгремели, а Дени наконец-то осознала, что все позади, роды действительно случились, а дети (двое! двое!) вполне настоящие, а не приснились ей под утро, она наконец-то позволила себе разозлиться на Джона. Каков мерзавец, пропускает все самое важное! И пусть северяне свято верят, что их король отсутствует по особо уважительной причине, но она-то знает, где он болтается. Он обещал вернуться, утешила она себя. И обещал привезти подарок. Милый, обязательный, совестливый Джон, воспитанный до абсурда щепетильным лордом Эддардом. Он ни за что не сможет спать спокойно, пока не исполнит обещанное. Ее мысли унеслись в прошлое, к сиру Джораху. Ее вечный, верный рыцарь. В первый раз он привез ей Тириона - и не его вина, что дар оказался с гнильцой. Второй раз он всего лишь привез самого себя, живого и здорового, и это было лучше любых подарков. Дени, смиряясь, вздохнула и подумала, что если Джон тоже привезет всего лишь себя, ей вполне хватит для счастья и этого. Только не утони в Пределе Разума, Джон, думала она. Не примерзни к этому проклятому полю, что снится мне ночь за ночью. Вернись, без тебя я ведь даже имена детям дать не могу... Но Джона пока что было не видно и не слышно, зато Сансу стало буквально не отогнать от младенцев. Как и прежде, она снова забросила все свои обязанности, и они с Дени в очередной раз обменялись ролями: королева вершила дела Севера, благо что после жульнических родов, устроенных ей драконами, сил у нее было хоть отбавляй, а тем временем провальная Хранительница умилялась у кроватки, шпыняла кормилиц и пела деткам гимны и всякую дичь про Флориана. - Ты мне их так совсем испортишь, - пихнула ее в бок Дени. - Роди своих и пой им что захочешь. Лицо Сансы приобрело неоднозначное выражение и Дени поняла, что попала в больное место. - Санса, - сказала она, - ты ведь рождена для этого. Ты не Старк, ты самая что ни на есть Талли. Семья, долг, честь, и семья на первом месте. - Замуж, - тяжко промолвила молодая женщина, пряча взгляд. - Я была замужем. Дважды. Второй мой муж всего лишь изуродовал Теона, Винтерфелл и меня. Но первый... чуть не навлек гибель на весь мир. - Третий раз счастливый, - пожала плечом Дени, решив не вдаваться сейчас в подробности предательства Тириона и степень участия в этом безобразии самой Сансы. - Найдем тебе знатного супруга, молодого, красивого, будешь им помыкать как хочешь. - Однажды мне такое уже обещали, - насупилась Санса. - А потом выдали за ублюдка Болтона. Дени прищурилась. - Мне показалось или ты только что сравнила меня с Мизинцем? Думаешь, я позволю кому-то тебя обижать? Санса уставилась на нее, словно не веря своим ушам, а потом нерешительно пробубнила: - Нуминексу позволяешь... - Да, и даже с удовольствием, - засмеялась Дени. - Но у него свои драконьи мотивы. И, если по совести, так ли уж сильно он тебя обижает? Хорошо, я переиначу: хоть кому-то из людей? Санса задумалась, а потом слабо улыбнулась: - Молодой, красивый и покладистый... Да где такого взять? - У меня на примете есть целых двое, - похвалилась Дейенерис. - И это только для начала. И еще найдутся... если ты любишь жаркие края. - Уже нет, - тяжело покачала головой Санса. - Что ж, не беда. Так или иначе, нам есть из кого выбирать. Подберу тебе жениха получше, от души, по-родственному. Ты же мне не чужая, а... кстати, кто ты мне? - Двоюродная племянница. По жене брата. - Да, точно. Ну, во всяком случае сама идея замужества, я смотрю, тебя не отвращает. Санса склонилась над малышами, покачивая люльку. - Нет, - наконец произнесла она, - но она меня пугает. Как пугает всякая надежда.