Дракон и солнце 2. Снег к снегу

Безумный Бог вышвырнул Арью на берег черной лужи, булькавшей под сенью тлена и тоски, и встал рядом, руки в боки. - А-ха-ха! - гордо заявил он. - В Доме Забот прибудет хлопот! - Что ты несешь, боже, - зафыркала Арья, отплевываясь от сосновой пыльцы. - И зачем ты меня сюда притащил? - Да я уж и не помню, - призадумался Шеогорат и выпучил бельма: - А ты меня, смотрю, совсем не боишься. Как это освежает! - Рада, что угодила. - Да, да, молодец. Ты, главное, помни: без сыра нет гармонии, - доверительно сообщил ей Безумный Бог, но потом вдруг засомневался: - Или без гармонии нет сыра?.. Мне надо срочно об этом поразмыслить. И исчез. Арья с добрую минуту сидела на земле, не замечая, что ее челюсть бессмысленно отвисла, а глаза забыли, как моргать. Наконец она встала, машинально отряхиваясь, и побрела к двери Убежища. - Ходор, - тупо прошептала она, отвечая на вопрос, и вошла внутрь, где почти сразу столкнулась с Валерикой. - Долго же тебя не было, - всплеснула руками бывшая вампирша. - Что там происходит? Как Серана?!.. Хорошо, хотела ответить Арья. - Хор... хо... ходор, - только и получилось у нее. Она затрясла головой, пытаясь стряхнуть морок, навеянный Безумным Богом, и наконец выговорила немеющими губами: - Шео... гхо... дор. - А, - сообразила Валерика. - Хамила ему, поди? Арья покаянно кивнула. Магичка сочувственно потрепала ее по плечу, потом отвесила воспитательный подзатыльник и наконец, бережно подперев, повела к очагу согреться. Только притулившись у огня, Арья наконец-то поняла, что уже давно трясется, как мокрый щенок под мостом. - Пей, - в руки ей сунули кружку. Она отхлебнула горькое питье и почувствовала, что дрожь помаленьку начинает отпускать. Все, что случилось на Поляне, смешалось в ее голове в мельтешащий запутанный ком, из которого вдруг выплыла одна отчетливая мысль - "Ослеп!" - и сердце обреченно ухнуло куда-то в живот. - Джон прочел второй Свиток, - сказала она. - И? - напряглась Валерика. - Не знаю, - помотала головой Арья. - Он ничего не успел сказать. Сангвин утащил их с Сераной в Обливион, а Шеогорат занес меня сюда... - А первый? - снова подтолкнула ее Валерика, видя, как Арья начинает ускользать куда-то вглубь себя. - Первый Свиток? - Дексион прочел. Он упомянул лук Ауриэля, а потом... - она вдруг начала смеяться, расплескивая остатки питья из наклонившейся кружки. - Ночным чадам явится ужасный повелитель... Когда темное и светлое пойдут рука об руку... ха-ха... а день соединится с ночью... ха-ха-ха!.. - Поспать бы тебе, - с жалостью сказала Валерика, глядя, как Безликая давится жутким, совсем невеселым смехом. Все-таки Шеогорат влиял на людей не лучшим образом. А ведь девчушка еще с Молаг Балом не сталкивалась, насмешливо подумала экс-вампирша, утешительно поглаживая убийцу по спине. - Ночным чадам явится ужасный повелитель, - вдруг сказала Арья, резко выпрямляясь и чеканя слова. - Неужели не понимаешь? - Честно говоря, нет, - нахмурилась Валерика. - Я только сейчас поняла... Не если, а когда. Он явится, когда темное и светлое... Он явится, что бы мы ни делали, вот в чем штука, - она сунула нос в кружку, скривившись допила остаток и снова ссутулилась у очага. - В пророчествах всегда "когда", - наставительно сообщила Валерика. - И любое пророчество само по себе "если". Дитя ты неразумное. Иди поспи. - Ха-ха, - вяло, чуть не плача, отвечала Арья. * * * Босмер Иридон сидел под нависающей скалой и играл на окарине. Не самое, казалось бы, подходящее занятие для тех, кто сидит в засаде, но Фьюра только что стайкой облетела окрестности и доложила, что поблизости никого. Вообще ни души и уж совсем не видно Драконорожденных. Выслушав ее, Иридон лишь пожал плечами и вернулся к своим маленьким музыкальным радостям. Хорошо, что Харкона тут нет. Эльф никогда не пробовал уточнять, но почему-то был уверен, что лорд Волкихара не испытывает ни малейшего расположения к игре на окарине. В предрассветной дымке зазвенело, задинькало колокольчиками, а потом перед босмером соткалась стройная, облитая туманами фигура. - Внемли леди Азуре, лесное дитя, - изрекла фигура, сияя неземными глазами. Иридон подскочил, уронив окарину. Азуре поклонялись данмеры, но и босмерам игнорировать Леди Сумерек было бы недальновидно... Он испуганно кивнул, сползая с камня на землю, коленями в снег. - Ты ищешь снаружи то, что уже внутри, - величественно указала на пещеру Принцесса Даэдра. - Ступай... и больше не дуди. Лик Азуры странно дернулся, пошел рябью, словно по глади пруда пробежала водомерка. Иридон все еще стоял на коленях в снегу, не в силах оторваться от созерцания божества. - Чего ждешь? - насмешливо спросила Азура. - Что тебя притащат туда на лошадиных кишках? Забыв про окарину, он стремглав кинулся в пещеру. Фьюра ринулась за ним, схватила за руку: - Ты что творишь?!.. - Ты не видела? - заполошно обернулся он к ней. - Ты постоял на коленях в снегу, а потом побежал сюда. Какая муха тебя укусила? - Он уже внутри, - зашипел Иридон. - Джон Сноу. - Интересно, каким это образом... - саркастично начала Фьюра и умолкла на полуслове, уловив какие-то звуки из глубины пещеры. Укрывшись в кустах на скальной полочке, вампиры уставились на собрание внизу у дерева. Все по списку: леди Серана, девчонка, по описанию схожая с Арьей Старк, и Драконорожденный - с развернутым Свитком в руках, весь покрытый шевелящимся ковром из мохнатых мотыльков. - Фу, - неслышно скривилась Фьюра, передернувшись от этого зрелища. Иридон повел глазами и наткнулся на провал в своде пещеры. Что ж, теперь хоть стало ясно, как противники сюда попали. - Берем их? - одними губами спросил эльф. Напарница покачала головой, густая грива волос метнулась по плечам. - Пусть сперва дочитает. Лорд Харкон захочет узнать, что в Свитке. - И как он расскажет, он же немой! - А вдруг грамотный... о!.. У дерева началось что-то несусветное. Полыхнуло синим, к компании присоединились два странных типа, Драконорожденный рухнул на землю, растеряв всех мотыльков, Арья завопила, ругаясь на новоприбывших, а потом все исчезли. - "Пусть дочитает", - безнадежно вздохнул Иридон. - Ты понимаешь, что Харкон убьет нас за это? - Не убьет, - неуверенно проворчала Фьюра. - Да и откуда ему узнать-то? - А я сам расскажу, - окрысился эльф. - Может, тогда он прибьет только тебя! Твоя идея была! - Э, нет, погоди, погоди-ка, - она снова затрясла своей роскошной гривой. - Не может же все быть настолько плохо. Вон, смотри, это вроде Свиток лежит... - Они забыли Свиток... - губы босмера разъехались в радостной неверящей улыбке. Вампиры ссыпались с полочки и кинулись вниз сквозь кусты, отмахиваясь от вездесущих мотыльков. Свиток лежал на камнях - все еще развернутый, испускающий странный, неестественный свет. - Надо его свернуть, - пробормотала Фьюра, прикрывая глаза рукой и осторожно подбираясь к пугающему артефакту. - А это что... Ай! - вскрикнул за ее спиной Иридон. Обернувшись она увидела, что его прямо-таки покрыло мотыльками, а из руки свисает кусок пахучей коры. Схватив Свиток, она жмурясь сунула его эльфу в лицо: - Читай! Некоторое время не было слышно ничего, кроме всхлипов, но потом Иридон заговорил будто бы не своим голосом: - Кровь дочери... Га... - босмер хрипел, в его горле что-то булькало. Фьюра до одури, до сердечной боли хотела знать, что там происходит, но страшилась открыть глаза. Сияние Свитка жгло ее даже сквозь зажмуренные веки. Хрипы Иридона окончательно захлебнулись, тело бухнулось на землю, а Свиток погас так же резко, как задутая свеча. Фьюра боязливо открыла глаза и увидела, что по лицу эльфа ползают мотыльки. Почему-то это зрелище вызывало тошноту. Отступив на пару шагов назад, она наткнулась спиной на фигурный камень, под ногу попало что-то круглое... Какой-то чехол, подумала она, поднимая его с земли. Тяжелый... * * * Этот недотепа даже не понял, что столкнулся с Шеогоратом, безнадежно помотал головой Харкон, вспоминая растерянность Иридона перед лже-Азурой. Да и Фьюра хороша: сколько же времени она тащила околевшее тело напарника, прежде чем поняла, что на сей раз он умер окончательно. Бедняжка Фьюра. И ведь как старалась... Иридон воспринял что-то из Свитка, и она надеялась, что рано или поздно босмер все-таки очнется и сумеет рассказать своему лорду все, что видел. Пожалуй, это даже очаровательно. Куда менее очаровательным Харкону казалось вмешательство во всю эту историю Принцев Даэдра. Особенно Шеогората, известного любителя аргонианских девствениц и лошадиных потрохов, а также хранителя баланса и сыра. А теперь этот безумец еще и Довакина украл. Хотя, если задуматься, Сноу, кажется, не крал только ленивый. И Сангвин его умыкнул еще в Вайтране прямо из-под носа у Салонии, и сам Харкон крал, и даже Серана. А Фьюра сейчас торопится, несется к Солитьюду, к Сивилле - поскорее передать Свитки, ведь в грубом, самодельном чехле оказался и второй. Вот только одного Харкон не мог понять: если оба Свитка у Фьюры, то что это был за третий за спиной у дочери, которую он видел глазами босмера? Третий Свиток, кто бы мог подумать. Ситуация усложнялась прямо на глазах. Харкон подумал, что еще немного, и он тоже обратится к Безумному Богу со скромной просьбой отсыпать и ему щепотку баланса. Или хотя бы какую-нибудь веселенькую манию для разнообразия. Все лучше, чем это поганое пророчество, испортившее ему жизнь... Лорд Волкихара подпер голову рукой и тяжко задумался. Ему удалось прочитать Свиток глазами Иридона - что-то, что он не решался сделать до этого. Кто знает, как все могло бы обернуться, и, чем рисковать собственным зрением, разумом, а то и жизнью, он предпочел бы пойти по более взвешенному пути - пустить на линию огня жреца, которого специально обучили этой самоубийственной практике. Но все вышло так, как вышло, и теперь он знал, что для исполнения пророчества нужна особая кровь. Кровь Сераны... нет, этот вариант обсуждению не подлежал. Кровь Валерики - но та снова человек и к тому же, кажется, мертва. Или просто кровь любой другой Дочери Хладной Гавани, а уж как создать такое существо, ему было известно. Вот только... все это было не тем, чего он ожидал. Это не магическая завеса, которой можно укутать замок, город или целый континент и потом благоденствовать, забыв о далеком вредном светиле. Это покров из развеянных душ - человеческих, эльфийских, драконьих. Когда-то давно, века назад, надежда покончить с тиранией солнца захватила его, посулила столь прекрасные перспективы, что он забыл обо всем прочем. Теперь же, когда он своими (почти своими) глазами увидел, чем грозит исполнение пророчества, одержимость, владевшая им так долго, слетела как сумеречный морок, и он задумался, а надо ли продолжать идти по этой скользкой дорожке. Во многих отношениях Харкону нравился мир людей. Он мог удаляться от него и снова возвращаться, давать себе роздых в надежно укрытом замке, а потом опять выбираться на поиски развлечений. Воспоминания о днях открытой, узаконенной, в коронах и гербах, власти возвращались и манили снова войти в силу, снова подчинить себе королевство, а то и не одно. Хоть века жизни и добавили в его взгляд на мир философскую нотку, но иногда молодой задор снова начинал будоражить древнюю кровь. Но вот чего Харкону не хотелось совсем, так это пускать в этот мир Молаг Бала и превращать Тамриэль в провинцию Обливиона. А именно это и случится, когда все или почти все драконы сгинут, сраженные кровью Хладной Гавани. Он мог бы утешать себя тем, что сумеет взять ситуацию под контроль, остановив разрушение Нирна на уровне, достаточном для семейного комфорта, но Харкон уже давно отвык врать самому себе. Он не удержит силы, которые вырвутся на волю; однажды начавшись, пророчество не остановится. Драконьи огни погаснут, барьер падет, завеса скроет солнце - и что тогда? Кто явится к ним в наступившей тьме? Такой расклад Харкона не устраивал. Оставляя отношения с Молаг Балом в рамках торговых сделок, он хотел оставаться хозяином самому себе настолько, насколько это было возможно. Преклоняться не желал, Молаг Бала не обожал и благоговения не испытывал - и, уж конечно, давно научился держать эти крамольные мысли при себе, входя в Собор. Память о том, как Принц Господства вырвал ему с корнем оба крыла и так оставил на добрых полвека, была еще слишком свежа, хотя с тех пор прошла не одна эра. А ведь тогда он всего лишь мимолетно подумал: "Да пошел ты..." Харкон передернулся от воспоминаний и вернулся к настоящему, которое тоже несколько смущало. Неужели Молаг Бал действительно ищет способ проникнуть в Нирн? Хотя чему удивляться, большинство Принцев ищут - и даже иногда находят, как, например, Дагон со своим бесноватым Орденом и главой его Камораном. Остается лишь надеяться, что он не до конца понял пророчество. Он видел часть, но кто знает, что может таить в себе другой Свиток? И третий... Что ж, второй Свиток, тот, что был в футляре, теперь не составит труда прочитать. Скоро Фьюра доставит его Сивилле, а та, обмирая от восторга, побежит писать письмо, которое он прочтет ее глазами еще до того, как она его отправит. Возникал лишь один вопрос: кого же отправить за Свитками? Может, проверить Тириона? Нет, такую задачу ему доверять рановато. Или прогуляться самому, размять старые кости? Иридону было четыреста лет, вдруг вспомнил Харкон. Казалось, буквально вчера он присоединился к двору Волкихара, и вот уже целых четыреста... Хм. За столько веков можно было бы научиться играть на окарине и получше. * * * - Собирайся, - категорично повелела Арья, заходя в келью к Валерике. - Мы едем в Солитьюд. - Вот это внезапно, - усмехнулась бывшая вампирша, потягиваясь и хрустя пальцами. - Ну что, понравилось вампирское зелье? - Поработали вы с Бабеттой на славу, ничего не скажу, - кивнула Арья. - А теперь пора переходить к следующей стадии. - Давай-ка поконкретнее. - Тебе понадобится много зелий невидимости. Да и вообще сгребай все, что найдешь, нам все пригодится. - А еще конкретнее? - упиралась магичка. - Мы нанесем визит Сивилле, - заявила Арья и увидела, как в глазах тысячелетней мамули вспыхнули зловредные искорки. Валерика явно устала сидеть в Убежище без дела и сведений и теперь предвкушала козни, интриги и приключения. Чему удивляться, подумала Арья, муж да жена... Харкон и Валерика явно стоили друг друга. Идеальная пара. Отловив Назира и аргонианца в общей трапезной, она завлекательно помахала перед их носом доверенностью от Джона и сказала, что все эти денежки станут их, если они сумеют как следует обеспечить безопасность королевы Элизиф, а впоследствии и императора, буде старый пень Тит Мид все-таки сюда заявится. Еще никогда она не видела, чтобы кто-то ржал так, как эти двое. Ну и ладно, главное, что согласились. - А я? - вылезла сбоку Бабетта. - Не знаю, - задумалась Арья. - Там опасно будет, а тебе надо скрытность соблюдать... В общем, как хочешь. - Тогда я лучше тут посижу, - сморщил нос упыренок. - Покараулю Убежище, да и вообще целее буду. - Если что, пиши, - сказала Валерика. - Почтовых пташек я тебе начаровала на год вперед. - Да уж, - прокряхтела девчушка, глядя на гору замороженных дохлых птичек в углу. Арья отправила двух убийц в Айварстед за Тенегривом и велела поторапливаться, а сама собралась было призвать парочку дремор для себя и Валерики, но магичка ее остановила. - В моем почтенном возрасте, - великосветски сказала она, поправляя и без того идеальную прическу, - уже не к лицу скакать на дреморах. Во всех смыслах, - хихикнула она и широко повела рукой, бормоча непонятное. Арья не без трепета увидела, как в ткани реальности появляется туманный серый разрыв. - Вот этим путем ты сюда добиралась? - спросила она, вспомнив, как вредная мама ухитрилась обогнать ее по дороге из столицы. Валерика кивнула и крепко взяла ее за руку. - Не дергайся, - предупредила она, - и иди строго по тропе. Арья в волнении облизнула губы и шагнула следом за магичкой в разрыв. Стоило ей ступить на тропу, светлую, словно усыпанную мелким морским песком, как к ней потянулись смутные фигуры. Они стекались к тропе, теснились вплотную к краю, и вскоре среди сотен безымянных призраков стали попадаться знакомые особы. Недовольная Минорн - ее альтмерское лицо было словно создано для кислой мины. Цицерон, которого и смерть не отучила гримасничать; Арнбьорн, по-звериному скаливший зубы; Астрид, надменная и самоуверенная даже за гробовой чертой. И почему Ситис их не прибрал... Трое упорных таращились на нее сквозь уродливые маски. Вдоль тропы отирались бандиты из Крысиной Норы, а за ними маячили носатый старик, убийца-оборванец с маркартского рынка и даже - хватило же наглости - аж сам Малкоран, некромант, так досаждавший Меридии в ее неприбранном святилище. Все это собрание было прорежено вампирами, которых Арья успела ухлопать там и сям во имя мира и человечности. Но кто та женщина, окруженная ребятишками? Грелод Добрая... нет, помотала головой Арья, не может быть. Она убила Грелод, что проку отрицать, но приютскую малышню она и пальцем не тронула... Женщина подняла иссохшую руку, зашипела что-то непереводимое. Детишки - их было пятеро, - подняли головы, следуя за этой худой дланью. Заколыхались в воздухе жидкие волосенки, показались серые лица с черными провалами глаз, а рука все тянулась, указывая на убийцу. Мамуля, это же Мамуля!.. - Отвали, трупа кусок, - сморщилась Безликая и тут же почувствовала, как Валерика сжала и дернула ее руку, требуя вернуться на тропу. Глянув под ноги, Арья вдруг поняла, что начала сходить с узкой дороги, которая хотя бы условно еще могла считаться безопасной. Однако... хитра Мамуля. После всего этого вид Грелод Доброй, плевавшейся в ее сторону с поистине молодым задором, Арью уже не впечатлил. Большой, однако, список жертв успел набраться, поджала губы она. Впрочем, Мамулю и ее выводок Арья не стала засчитывать себе в заслугу. Скорее всего поганая старушка приперлась сюда просто повредничать. А вот нежити из курганов не видать... хотя кого волнует нежить. Валерика ускорила шаг и Арья, глянув вперед, увидала, что впереди начинает светлеть - словно весь этот серый призрачный мир лопнул по шву и в прореху льется живой свет. Он становился все ближе, отчетливо обрисовывая края разрыва, и вот, сделав последний шаг, Арья вывалилась обратно в материальный мир - который выглядел, надо заметить, не лучшим образом. - Мы где? - спросила она шепотом, озирая пыль, паутину и поваленную мебель. - В крыле Пелагия, - ответила Валерика, утерев бисерный пот со лба. - И что тебя понесло общаться с ними, дура?! - Ну, так, - пожала плечами Арья. - Для души. Магичка потрясла головой, подняла с пола тяжелый стул и бухнулась на него, пытаясь отдышаться. - Ты своими выходками, - наконец высказалась она, - меня в гроб когда-нибудь вгонишь. - Не исключено, - вытянула губы дудочкой девица Старк, сохраняя подчеркнуто невинный вид. - Так что насчет Сивиллы? - поинтересовалась Валерика, когда восстановила силы синеватым пойлом из бутылочки. - Каков план? - Простой, - пожала плечами Безликая. - Я надену ее лицо, а ты мне обеспечишь магическую поддержку. Харкону будем передавать всякое вранье, а саму Сивиллу припрячем - вдруг какие сведения потребуются. - Не пойдет, - помотала головой магичка. - Сивиллу надо ликвидировать. Мы ее долго не удержим. - Даже ты? - Поддержка для тебя, скрытность для меня, сдерживание вампира-лорда, да еще и мага, - ты, детка, больно много хочешь. И как ты собираешься надеть ее лицо? - А, - довольно сожмурилась Арья. - Сама все увидишь, - пообещала она и пригорюнилась: - Так, получается, зря я того вампира живьем напластала?.. - Не буду даже спрашивать, о чем ты, - хмыкнула Валерика и утешила юную живодерку: - Но опыт лишним не бывает. Арья задумчиво посмотрела на нее и промолвила: - Ты как-то говорила, что планировала сбросить Харкона в Каирн. - Ну да, а что? - А ты знаешь, что твоя затея сорвалась и Тирион теперь вампир? Магичка замерла, глядя на убийцу остановившимися глазами. - Да-да, - кивнула Арья. - Харкон его обратил. И от него же узнал, что моего брата и твою дочку надо искать на Солстхейме. Их чуть не поймали. - О боги... - пролепетала Валерика. - Помнишь, что тебе тогда Серана сказала? Мама, не делай глупостей, - прищурилась Арья. - Да, представь себе, я пряталась за углом и все слышала. А ты что натворила? Бывшая вампирша открыла рот и снова закрыла, понимая, что оправданий у нее нет. - В общем, так, - припечатала Арья, - обсуждаем, советуемся, планируем вместе. Никакой самодеятельности. Ясно? Валерика кивнула и наконец-то выговорила: - Просто... отвыкла я от сотрудничества. В Каирне-то. - Понимаю. Привыкай. Когда наступила ночь и обитатели Синего Дворца разбрелись по кроваткам, две злоумышленницы прокрались в покои Сивиллы, где подаренный Сераной дротик наконец-то дождался своего звездного часа. Пусть с этикой у волкихарской маменьки было не очень, но с магией дела обстояли куда лучше: вампирша до последнего не чуяла их приближения и умерла, так и не поняв, что случилось. - Ну, эта часть прошла хорошо, - прокряхтела Арья, переворачивая труп на спину. - А теперь узри работу мастера, - и она извлекла из ножен любимый Крапивник. Валерика присела рядом. - Волосы ты не снимаешь? - заинтересовалась она. - Все само подгоняется, - отмахнулась Арья и утерла потекший от усердия нос. - Это же не просто лицо, это... я даже объяснить не могу. - Хорош мастер, - хмыкнула магичка. - А вот между прочим. Ты только на себя его можешь натянуть? А если на меня? Арья отвлеклась от трупа и задумалась. - Боязно рисковать, оно же у нас одно, - наконец сказала она. - Вот если бы с живой снимали, было бы и два, и сколько хочешь... Все ты виновата! - Пф, - отвергла ее обвинения Валерика. - Но у меня есть и другие, - оживилась Безликая. - Это если в тебе, конечно, умерло достаточно человеческого, чтобы вместить чужой образ. - Странно, что ты вообще подвергаешь это сомнению, - презрительно раздула тонкие ноздри Валерика. - Во мне умерло все, что только могло, и даже не один раз. - Тогда можем попробовать. И кстати, будет больно, - злорадно добавила Арья. - Пф, - был все тот же ответ. Пара минут прошла в сосредоточенном молчании, пока Арья продолжала трудиться над лицом Сивиллы, а потом Валерика самым светским тоном спросила: - Скажи, а Джон знает, чем ты занимаешься? Арья поперхнулась и села на пятки. - Он... да не то чтобы... И ты, - наставила она Крапивник на маменьку, - ему не скажешь. - Я не скажу, если не скажешь ты, - нагло подняла брови Валерика. - О том, что ты замешана в исчезновении Тириона, он и сам догадывается, - недовольно протянула Арья, прикидывая, как можно выкрутиться из клещей, в которые ее зажала древняя интриганка. - Ладно, я ему ничего не скажу, но врать будешь сама. И если он тебя раскусит, я не виновата. - Не раскусит, - заявила Валерика. - Не будь так уверена. * * * Харкон, задумавшийся за лабораторным столом, встрепенулся и прислушался к далекому зову. Кто-то не просто думал о нем - кто-то взывал к нему и этому кому-то было страшно. Нащупав связующую ниточку, он потянулся к источнику и обнаружил Фьюру, забившуюся под скалу совсем недалеко от пристани по ту сторону пролива. В закрученной пещерке, где когда-то обитали медведи, было темновато, но внезапно на ее стены лег рыжий отсвет, а откуда-то снаружи донесся злорадный рев и гул пламени. Понятно. Бедняжка Фьюра решила вместо Солитьюда отправиться прямиком в замок, а наткнулась на одного из драконов, который загнал ее в тупик и теперь плюется в устье пещеры веселья ради. Харкон вздохнул, вылез из-за стола и пошел рыться на полках, разыскивая одну полезную вещь, доставшуюся ему на память от жены. Что ни говори о Валерике, а в магии она всегда проявляла недюжинный талант; когда-то давно, когда она еще только осваивала Тропу Жертв, она ухитрилась создать стабилизатор, который позволял пройти по Тропе даже куда менее одаренным магам, среди которых Харкон с ворчанием числил и себя. Ему нужны эти Свитки. И ему нужна Фьюра. Было бы безобразием позволить ей погибнуть, да еще и в трех шагах от дома. Раскрыв коробку с проложенными свинцом стенками, он выудил оттуда увесистую резную кость. Тяжесть объяснялась залитыми внутрь железом и золотом, а резьба вряд ли привлекла бы покупателей на ярмарке - все какие-то кривые зарубки вдоль да поперек, косые руны и грубо нацарапанные печати. Но в нынешних условиях, когда драконы шатались вокруг Волкихара и чувствовали себя как дома, эта уродливая кость становилась одним из самых ценных предметов во всем хозяйстве. Разрыв с треском рассек пространство, и Харкон, сжимая стабилизатор, шагнул за завесу. С тех пор, как он проходил здесь в последний раз, Тропа Жертв сузилась еще сильнее. Бесчисленные покойники толпились с двух сторон, а на спины тех, что стояли ближе, напирали тысячи и десятки тысяч других, более давних, почти или совсем забытых. Интересно, нехотя задумался он, скользя взглядом по чужим лицам, скоро ли наступит момент, когда их окажется слишком много и пройти станет невозможно? И что случится, если он все-таки рискнет?.. Впрочем, пока что он хоть и с трудом, но все же находил дорогу меж двух толп, плотным строем стоявших вдоль пути. Иногда их руки пытались схватить его, столкнуть с Тропы, но пролетали мимо, не сумев зацепиться. Глядя на них, он не испытывал ни грусти, ни страха, ни чувства вины - ему были безразличны все эти давно ушедшие мертвецы, а впереди ждали Свитки и ждала Фьюра, которой нужна помощь. Разрыв приблизился и Харкон наконец-то смог покинуть Тропу - не без тайной радости, но и не без раздражения, зная, что скоро ему предстоит пройти эту дорогу заново, да еще и с перепуганной спутницей. Махнув рукой, он запустил под свод пещеры холодный огонек, и голос Фьюры неверяще выдохнул: - Милорд? Откуда... - Да просто повезло тебе, милая, - хмыкнул Харкон, а потом прищурился: - Что у тебя там? - Свитки, это Свитки! - обрадованно зачастила Фьюра и внезапно сникла: - Простите, милорд, мы упустили Сн... Снаружи опять заревело, по стенам заплясали красные отсветы. Вампирша пискнула, забиваясь еще глубже в угол. - Давай-ка я сперва тебя выведу, - предложил Харкон. - Рассказывать будешь дома. - Но как мы... - По Тропе. - Нет!.. - выдохнула она в ужасе. - Их там столько... нет!.. - Можно еще на бережок выйти, - предложил он альтернативу, а потом, потеряв терпение, скомандовал: - Вставай. Иди ко мне и не трясись. Вот молодец, - подбодрил он, глядя, как она встает на нетвердые ноги и подходит ближе. - Давай сюда Свитки. Перевесив ценный груз себе за спину - Фьюра Фьюрой, а Свитками он рисковать не собирался, - Харкон прижал к себе спутницу и снова открыл разрыв в пространстве. - Трухло! - взревел дракон снаружи, чувствуя, что добыча ускользает. - Еще встретимся, - утешил его Харкон, исчезая в разрыве. Обратный путь дался куда тяжелее. К полчищам его жертв добавились жертвы Фьюры, которых тоже насчитывалось немало, а между тем сама Фьюра, шарахавшаяся от двух людских стен, ничем не облегчала ему задачу. Чувствуя, что силы начинают подводить, Харкон нехотя съездил даме по затылку и закинул обмякшее тело на плечо - поступок не вполне куртуазный, но все проще, чем пытаться удержать одуревшую от страха спутницу на Тропе. Когда он наконец достиг разрыва и оставил сонмища жертв за спиной, он повалился на колени и только тут понял, что уже неведомо сколько тащился на последнем издыхании. Одна из многочисленных подлостей Тропы была в том, что количество жертв ее безобразно удлиняло, а кто виноват?.. - И вот ради тебя-то я так стараюсь, - проворчал Харкон, с упреком глядя на обморочную девицу и потирая гудящие виски. Руки дрожали. Фьюра все еще лежала без сознания и он порадовался, что она не видит его в таком плачевном состоянии. Все-таки лорд Волкихара должен соответствовать своей славе. Так и не вставая с пола, он стянул со спины поклажу и стал вытряхивать добычу из чехла. Вот они, Свитки, вот они, долгожданные... В чехле что-то зашуршало. Харкон встряхнул грубо сшитую кожу и на каменный пол лаборатории выпала смятая, измазанная чернилами, бумажка. "Ночным чадам явится ужасный повелитель..." Что это, настоящее пророчество? Или фальшивка, которую Сноу с компанией состряпали на всякий случай? Выяснить это можно было, лишь прочитав Свиток заново - на Поляне Предков или через ненадежную двемерскую машину в Мзарке, которая, говорят, сбоила через раз и выдавала совершенно безумные результаты. Но выяснить все же придется, потому что он не готов просто принять то, что написано на этой измятой бумажке. Краем глаза он заметил странное свечение. С трудом оторвавшись от зловещих строчек, он увидел, что Свитки странно рдеют, словно вот-вот расплавят камни Волкихара, а потом начинают исчезать, насмешливо мерцая. Говорят, фрагменты Творения являются тогда, когда сами посчитают нужным. И так же, по своей воле, они уходят. И теперь все, что у него осталось - вот эта неряшливая запись, сделанная чьей-то неустоявшейся рукой. Когда Фьюра очнулась, она увидела, что Харкон сидит напротив нее на полу, опираясь спиной на ножку стола, и мрачно глядит в пространство. - Милорд, мы упустили Сноу, - повинилась она. - Иридон погиб... Благодарю, что спасли меня... - Не за что, - рассеянно ответил он, но потом все-таки встряхнулся и поднялся с пола, вновь обретая непроницаемый вид. - Иди. Потом поговорим.