Дракон и солнце 2. Снег к снегу

Как и предполагал Джон, привыкнуть к компании Харкона оказалось невозможно. Древний вампир был поистине невыносим. Он обсмеял четвертое святилище, обсмеял прелата, который, к счастью, этого не понял, обсмеял самого Джона и кувшин, который тот тащил. Словом, спустя полчаса в обществе Папули Сноу испытал неподдельное облегчение, завидев вдалеке мостки и корявые хатки фалмеров. Фалмеры означали сражение, а сражение означало, что Харкон, вероятно, уймется хотя бы на некоторое время. - Если вдруг кто-нибудь проголодался, - сказал Сноу, махнув рукой в сторону растопырившихся на мостках бледных уродцев, - то прошу, не стесняйтесь. - Фалмеры, - сморщила нос Серана. - Феее... - Я не ем фалмеров, - сообщил Харкон. - Если жрать все подряд, то и отравиться недолго. Уж ты-то должен знать. Джон вспомнил собственный печальный опыт употребления фалмеров внутрь и неохотно согласился. - Давайте пока туда не пойдем, - предложила Серана и с сочувствием глянула на замученного кувшином Сноу. - Впереди неведомо что, лучше вернемся назад и отдохнем. И снова Джону пришлось согласиться. Проклятый кувшин совсем его доконал - к счастью, Харкон промолчал хоть на этот раз. У Сноу сложилось впечатление, что тот тоже не против сделать остановку. Древний вампир вовсе не выглядел уставшим, но явно приветствовал еще одну возможность поговорить. Джон вспомнил драконов, тоже известных любителей приятно побеседовать, и смирился с перспективой, пока вампиры-лорды, насвистывая, обустраивались недалеко от святилища. - А мы тут книгу нашли, - вдруг вспомнила Серана и полезла в мешок. - Пап, ты же знаешь фалмерский!.. - Да, разбираюсь немного, - заскромничала старая сволочь, ухватив растрепанный том. - Ну, это просто дневник, - сказал он, полистав страницы и открыв на последней. - А вот тут интересно. Восьмое число Вечерней Звезды... "До нас дошла весть, что Снежный Принц пал в битве," - Харкон покачал головой и хмыкнул. - Как же, помню. Его прикончила одна мелкая девчушка - вонзила фамильный меч прямо в грудину. Примечательное было зрелище. - Ты там был? - спросил Джон, пытаясь прикинуть, когда это вообще могло происходить. - О да. Битва при Моэсринге, - лорд закинул голову к небу, любуясь на луны. - Солстхейм немало повидал на своем веку, да и я тоже, но то сражение было выдающимся. - Что ты там делал? - удивилась Серана. - Развлекался, - пожал плечами Папуля. Джон подумал, что это вполне могло быть правдой: Харкон был похож на того, кого развлекло бы кровавое побоище. Но вряд ли это было его единственной целью... - А я где была? - не отставала дочка. - Дома сидела. С матерью. - Но когда это было? - Сноу наконец-то задал мучивший его вопрос. - Именно битва при Моэсринге - в Первой эре. Финал утомительной возни, которая началась еще в эру Меретическую, вперемешку с Драконьими войнами. У Исграмора были свои дела, у меня свои, но мы ведь атморцы, а стало быть, друг другу не чужие - во всяком случае, в том, что касается войны с фалмерами. Так что да, я был у гор Моэсринг в тот день... - Вместе с Исграмором? - наивно спросил Джон, смутно припоминая, что тот вроде бы считается в Скайриме большим героем. - Дочь, - нахмурился Харкон, - вот откопала же ты себе такого неуча. - Это он меня откопал, - напомнила Серана. - И еще раз спасибо, - сварливо глянул Папуля на того, кого Седобородые так поспешно нарекли Драконом Севера. - А откуда мне знать? Я из Вестероса, - заерзал Сноу. - Тирион таких глупостей не спрашивал, - не принял оправданий лорд. - Иногда стоит и книжку почитать, знаешь ли. Хотя, - поджал губы он, - не всему, что там написано, следует верить. Тогда королем был Харальд, потомок Исграмора... Кстати! - вдруг оживился папа-вампир, выныривая из ворчливого настроя. - Раз уж разговор зашел о Солстхейме - Мирака-то вы убили? Сноу выставил вперед ладонь, словно призывая его замолчать. - Только не говори мне, - зашипел он, - не говори, что и с ним ты был знаком. - Ладно, не буду, - легко согласился Харкон. - Ты был с ним знаком? - вытаращился Джон. - Какой ты непоследовательный. Я же сказал, что не скажу, - хмыкнул лорд-скотина. - И откуда такое удивление? Да кто с ним только не был знаком, вот ты, например. Так убили вы дедулю? - Это все Джон, - отперлась Серана. - Я не при чем. - Строго говоря, его добил Вультурьйол, - пожал плечами Сноу. - А я... ну да, поспособствовал. - Не скромничай, - фыркнул Харкон. - Королям это ни к чему. Джон открыл рот возражать и заявлять, что он не король, но теперь уже Харкон призвал его к тишине. - Насколько же было лучше, - лирично вздохнул старый гад, - когда ты молчал... Благодаря Тириону я знаю о тебе достаточно, Джон Сноу. - У него есть три замка, - встряла Серана злорадно. - Я знаю, что у этого оборванца есть три замка. Но замуж тебя за него все равно не пущу, - несгибаемо отвечал Папуля. Джон хотел было высказаться, что у него помимо замков вообще-то есть еще и жена, но вспомнил, что об этом Харкон, разумется, тоже знает. Как, кстати, и Серана, которая почему-то недовольно надулась... А лорд уже повернулся обратно к Сноу: - Ты королевской крови по рождению и король по факту наличия власти. Так прими это наконец и не оправдывайся. - Ты тоже был королем, - прищурился Сноу. - И что случилось? - Нечто, с чем ты знаком, - задумчиво ответил Харкон. - Атмору стала накрывать зима. Она и сейчас там... Вы смогли остановить зиму в своем мире, вы даже сумели сделать это дважды. Но откуда она к вам пришла? - Мы точно не знаем, - тяжело ответил Джон, по-новому глядя на собеседника. Прежде ему и в голову не могло прийти, что Харкон когда-то встречался с похожими сложностями. - Она всегда была там, на краю. Я слышал, что Ходоков создали Дети Леса, чтобы те сражались против людей. - Дети Леса, - призадумался Харкон. - Эльфы? Кто-то вроде босмеров? - и проворчал недовольно: - Наверняка ведь фалмеры. - Нет, они были как-то связаны с деревьями, - не слишком уверенно поправил его Джон. - Первый приход зимы был восемь тысяч лет назад. А что было до этого, и вовсе никто не помнит. Но стоило этим словам прозвучать, как он понял: Север помнит. Чардрева помнят. Бран знает, и он, Джон Сноу, тоже должен узнать. Такие вопросы нельзя оставлять без ответа... - Восемь тысяч лет, - протянул Харкон. - Слишком долгий срок даже для меня. Тирион говорил, в вашем мире есть верование, будто две силы ведут вечную войну, которая выше царства людей. Пламя и Лед, Бог Огня и Великий Иной. - Моя сестра говорит, что есть и третья сила, - усмехнулся Джон. - Многоликий бог. Смерть. Харкон как-то неопределенно пожал плечами, а потом вдруг высказался: - По описанию этот третий бог - человечество. - Уж тебе ли не знать, - окрысился Джон. - Ты же тысячу невинных в жертву принес. - Да там побольше было, - не смутился бывший король. - Сами рвались, в обход жребия. Вон дочка подтвердит. Серана, которую так неожиданно втянули в пугающий разговор, захлопала глазами и замямлила: - Я их не считала... - Ты дочкой не прикрывайся, - рассвирепел Сноу. - Ты ее под демона подложил! И спокойно на это смотрел! Харкон глянул на него снисходительно: - Смотрел... Много ты знаешь о ритуалах. К тому моменту от меня уже мало что осталось. Только клочочки, вот такие махонькие, - и он сдвинул пальцы, показывая, насколько махонькие. - И не попрекай меня тысячей невинных. Сколько людей ты сам положил в этом вашем Винтерфелле, да еще так глупо? - Глупо? - вспыхнул Джон. - На нас шла орда нежити! - А я не про нежить, - ласково промолвил лорд. - Я про захват говорю. У кого ты его там отбивал?.. - У Рамси Болтона, - мертво выговорил Джон, понимая, что Харкон прав. А еще он понял, что чувствовал Тирион, когда его обвинили в убийстве тысяч людей на Черноводной. - Да... Как сильно меняется картина, если исключить двойные стандарты, - задумчиво протянул Харкон. - Ведь меняется же? - К сожалению, - буркнул Сноу. - Вы меня замучили, - встала с места Серана. - И разговоры ваши мрачные. Я уж лучше пойду с прелатом помедитирую, - и внезапно позвала: - Призрак!.. Джон, раскрыв рот, смотрел, как волк возникает из пузыря и бодро трусит к девушке, похрустывая снежком. - Хороший мальчик!.. - потрепала его по загривку Серана. - Брось этих дядек, пойдем погуляем. Проводив взглядом девицу, Джон повернулся к Харкону и увидел на лице древнего вампира такое же беспредельное изумление, какое только что еле согнал со своего собственного. Зрелище это его малость приободрило и он похвастался: - А это мой лютоволк. Харкон моргнул и снова обрел уверенный вид. - Раньше было лучше, - заявил он. - Зубов побольше и вообще... Так, значит, это он привел ее на башню. Хоть что-то прояснилось. - И чего это ей вздумалось медитировать с прелатом? - недоумевал Джон, в мыслях все еще удивляясь, что Призрак явился на чужой зов. - Летом родилась, - хмыкнул папа. - Один ветер в голове и колокольчики. Последнее наше с Валерикой дитя. - А где остальные? - спросил Джон и тут же пожалел об этом, увидев, как почернело лицо Харкона. - Зима забрала, - наконец ответил лорд. - И война. Если лед, накрывший Атмору, придет в Тамриэль... что нам делать тогда? Даже вампирам не выжить в одиночку. - Могу посоветовать спросить у Партурнакса, - промолвил Джон. - Тогда, может, и чужие души красть не придется. - Да, - протянул Харкон, глядя в темноту, где исчезла его дочь. - Надеюсь, теперь он не откажется поговорить... * * * Джон проснулся от того, что Призрак на него наступил. Охнув и схватившись за бок, промятый крепкой лапой, Сноу сел в снегу и уставился на двух вампиров, призывно махавших волку веточкой. - Да как вы смеете, - возмутился Джон, внутренне недоумевая, как он вообще сумел заснуть в двух шагах от Папули и даже не помнить, как это случилось. - Это же лютоволк! - Так весело играли, - фыркнул Харкон. - Знаешь что? Спи дальше, зануда. Сноу с упреком посмотрел на мохнатого предателя-вампиролюбца, который весело подпрыгивал, пытаясь отнять у Сераны игрушку. Старался он, конечно, не всерьез, иначе лежать бы ей в снегу без веточки. - Красивый зверь, - ухмыльнулся Харкон, щурясь из-под капюшона накидки. Лорда-врушку вовсе не смущало то, что не далее как прошлой ночью он утверждал прямо противоположное. - Это не зверь, - заспорил Джон. - Это мой брат. И не успел он это сказать, как на него обрушилось воспоминание о недавнем сне, мгновенно забытом по пробуждении. Он бежал под ночным небом, таким холодным, что казалось, будто с него того и гляди с хрустом и звоном посыплются звезды. Широкое поле расстилалось перед ним в ночи, наст трещал, но не проламывался под белыми лапами. За спиной цепенел лес, зияя темными провалами меж стволов, а над полем вставала громада Стены - и на ней, далеко под небом, распахнула крылья знакомая тень. Он обернулся в сторону леса, чувствуя, как позади надвигается нечто. Оно шло в вихрях бурана, в холодном тумане вечной смерти, и те, кто ждали подступавшую бурю, не понимали, какова она на самом деле. Он должен был их предупредить, но волчья пасть не годилась для человеческой речи; должен был добраться до них - до нее! - чтобы оградить, защитить от надвигающейся стужи, но ворота были заперты, решетка опущена, а Стена неприступна. В отчаянии он взвыл, тоскуя о прежнем теле, способном преодолеть эту непомерную ледяную преграду, - но оно было убито и покинуто им давным-давно... Тень на Стене откликнулась, услышав его зов, и ее яростный рев встряхнул звезды, безмолвно и колюче смотревшие с небес. Джон поднял голову; ему казалось, что он почти различает крохотную белую фигурку, стоявшую рядом с драконом, видит, как летят на ветру ее серебряные волосы - и душа в волчьем теле заплакала, не в силах разорваться на части, разделиться так, чтобы хватило на всех. Прости, друг мой, брат мой... Прости, Призрак... Он рванулся вверх и драконий разум распахнул ему свои объятия, принимая союзника в этом стылом и мертвом краю. Мы должны спасти ее, Дрогон, сказал ему Джон, и тот согласно взревел, рассыпая в ночи яркие искры. Холод облепил чешую дракона, и Джону казалось, что он одет в доспехи из черного льда. Струя огня вырвалась из его глотки, рассекая мрак, словно огненный меч, и Дени, стоявшая рядом, вздрогнула и оглянулась, услышав новое звучание в знакомом голосе. Дрогон слетел со Стены и подхватил лапой маленький пушистый комок, покинутый в снегу. Не бойся, Призрак. Я тебя не оставлю. Я больше никогда тебя не оставлю... Джон помотал головой, пытаясь стряхнуть жуткое и щемящее чувство. Ведь это же сон... просто сон... Или это отголоски Апокрифа - что-то, что могло бы быть, но уже не случится?.. - Ты что-то бледненький, - с насмешливой заботой заметил Харкон. - Посидите-ка оба тут, а я схожу расчищу дорогу. Джон с подозрением уставился в его удаляющуюся спину, гадая, что Папуля мог задумать на этот раз, но Серана, вовсе не встревоженная, плюхнулась рядом в снег и сказала: - Да не волнуйся. Он просто любит убивать фалмеров. У всех свои развлечения. Джон погладил подбежавшего волка и нехотя проворчал: - Если Призрак ему доверяет - уж не знаю, почему, - то кто я, чтобы сомневаться? - и обхватил родную зверюгу, с облегчением думая о том, что не оставил его во сне умирать под Стеной. - Ты и правда какой-то бледный, - присмотрелась к нему Серана. - Я вампир, - фыркнул он. - Какой все-таки тактичный у меня папа, - захихикала она. - Дал нам время побыть наедине... И потянула Джона к себе, отрывая от Призрака. Волк, явно тоже возомнивший себя тактичным (а смятый бок, между прочим, все еще болел), вывернулся из его рук и побежал шарить по кустам, так что теперь Серане уже ничто не мешало в ее поползновениях. И в первые мгновения Джону казалось, что и ему тоже ничто не мешает снова раствориться в легкой летней радости, которую несли губы Сераны, беспечности, которой было пронизано само ее существо. Но потом перед его внутренним взором вдруг снова возникла Стена - взметнулась, разрослась под стылым небом, заслонила все вокруг. И на этой Стене, где-то наверху, на головокружительной высоте, дрожала под ветром одинокая белая фигурка, на которую мир взвалил слишком тяжелую ношу. - Не могу, - он сжался в комок, чувствуя, как в груди разрастается глухая, неутолимая боль. - Я не могу... - Да что ж ты такой неустроенный-то, - жалеючи обняла его Серана. - Это из-за Запретного Слова? Отец сказал, что Саротар ему сказал... - Сказал что? - поднял голову Джон. Она замялась. - Что он сказал? - настаивал он. - Ну, в общем... вредное оно. И что лучше бы тебе не драться с драконами. Он еще и поэтому так торопился. Чтобы тебе не пришлось самому убивать близнецов из озера. - Да я и не собирался... - начал было он и осекся. - Хотя с ними, наверное, по-другому бы и не вышло. Что ж, спасибо папе... боги, да как вообще до такого дошло, - зашипел он, фыркая, как рассерженный кот. В ответ на это Серана расхихикалась и совершенно неуважительно погладила его по голове. Харкон вернулся через не столь уж продолжительное время и сообщил, что дорога впереди свободна - во всяком случае, до входа в ледяные пещеры. - Я там, конечно, подрасчистил, - он скептично дернул уголком рта. - Но в туннелях их могут быть сотни. - У меня вопрос, - угрюмо свел брови Джон. - Слушаю. - Чем все это кончится? Раньше мы хотели найти лук Ауриэля, чтобы он не достался тебе. А теперь-то он нам зачем? Харкон недовольно пожал плечами. - Я уже спрашивал у Саротара, как уничтожить лук, - сказал он. - Но он лишь заявил, что нам нужно просто туда добраться, а дальше, мол, само пойдет. Так что, - усмехнулся вампир, - я не знаю, чем все это кончится. Что ж, тем интереснее, разве нет? - Я словно говорю с Шеогоратом, - проворчал Сноу. - А может, так оно и есть, - задрал бровь насмешник, и Джона внезапно охватил почти детский испуг. Шеогорат. О... сколь многое это объяснило бы. * * * Довольно скоро Джон убедился, что Харкон поскромничал, говоря, что подрасчистил дорогу. Такого побоища Сноу давно не видал. Древний вампир весьма ответственно отнесся к обесфалмериванию местности, так что путь к пещерам оказался спокойным, хоть и чересчур живописным. Переступая через очередной моток кишок, повисший на досках моста, Джон дернул носом и пожалел, что вампиры не способны подцепить насморк. От разрубленных трупов и разлитой повсюду кровищи, еще не вполне прихваченной морозцем, стоял непереносимый смрад. Пещеры, где обосновалось фалмерское племя, были бы величественны и прекрасны, если бы, собственно, не фалмеры. Они повсюду расплодили корусов и понатыкали уродливых заборов, изгадив природную чистоту векового льда, да и сами постоянно так и сыпались на головы из узких туннелей - в строгом соответствии с предупреждением Харкона. Джон, хранитель кувшина, запустил обоих вампиров-лордов вперед, на разведку боем, а сам поплелся следом в компании Призрака, волоча за собой надоевшую посудину, - но даже так они продвигались по этой ледяной канители мучительно медленно, бесконечно путаясь в боковых проходах, возвращавших их к уже пройденным местам. - Как они сами-то в этом разбираются? - вознегодовала Серана. - А они не разбираются, - хмыкнул Харкон. - Живут, поди, где попало и с кем попало, да и все. А ведь скорее всего он прав, подумал Джон, оглядывая неряшливое дикарское хозяйство. Пещеры вывели их в другую часть долины, по ту сторону горного хребта. Уже почти стемнело, и вампиры приободрились, глядя, как солнечный свет тихо гаснет на заснеженных вершинах. Лежавшее перед ними ущелье было сплошь утыкано мостками и домишками. Увидев эту картину, Джон устало плюхнулся на камень, понимая, что пройти без боя никак не получится. - Да тут, поди, все кишит фалмерами, - гадливо сказала Серана, озирая нагромождение убогого жилья. - Сейчас будет кишеть немного меньше, - заверил ее добрый папа, оскаливаясь в предвкушении. - А ты пока посиди, отдышись, - глянул он на замученного Джона. Сноу тут же подумал, что слышать такие советы от скотины, залившей ему легкие алтарной кровью, поистине оскорбительно. Тем не менее, когда волкихарское семейство снова отправилось воевать с местными, он остался сидеть на камне, с ненавистью глядя на кувшин. Никакого просветления он не чувствовал. Наоборот, с каждым новым посещенным ими святилищем, с каждым шагом по пути давно забытого, никому не нужного ритуала, созданного вымершей расой, в нем росли раздражение и злоба - а еще желание вернуться, ухватить за шиворот Гелебора, направившего их на эту бессмысленную дорогу, и приказать ленивому эльфу просто пойти и принести клятый лук. А заодно пусть бы и с собственным братцем разобрался, не сваливая это на людей, у которых и без того полно хлопот. - Что-то ты невеселый, - заботливо пригляделась вернувшаяся Серана. - Ненавижу его, - выдохнул Сноу, несильно пиная чешуйчатый бок кувшина. - Хочешь, давай я потащу, - миролюбиво предложила она и, не дожидаясь ответа, ухватилась за гнутую ручку. Ко всеобщему удивлению, у нее ничего не вышло. Она сопела, примерялась так и сяк, тянула во все стороны, но поднять баклажку не смогла. - Да не может быть, - фыркнул Папуля и потеснил дочь от посудины. Джон перестал киснуть, заинтересовался и с удовольствием понаблюдал, как у лорда Волкихара ни черта не выходит. Впрочем, Харкон быстро испортил ему все развлечение, оставив кувшин в покое и глубокомысленно заявив: - Видать, твоя это ноша, именная. Наслаждайся, Довакин. И налегке пошел вперед через ущелье, насвистывая. Джон навьючил на себя церемониальный сосуд и, проклиная все на свете, потащился следом под сочувственным взглядом Сераны, которая честно старалась не расплываться в улыбке. Не то чтобы у нее это получалось. Пятое - и последнее - святилище показалось сразу, как они вышли из узкой каменной теснины, за которой осталось усеянное трупами ущелье. Призрачный прелат светился в сумерках, как указующий знак, и Джон с Сераной нетерпеливо прибавили шагу, не замечая, что Харкон поотстал. Еще одна формальная часть ритуала - и кувшин стал совсем уж неподъемным, зато впереди, в просвете между скалами - рукой подать! - высилась Церковь Ауриэля, строгая и светлая даже в полумраке. - Ну, наконец-то, - порадовалась Серана и заозиралась: - Можно идти... Пап, что ты там застрял? Она обернулась к отцу, который по-прежнему стоял в отдалении, подняв лицо к звездам, замерев, словно прислушивался к чему-то. Джона снова захлестнули все возможные и невозможные подозрения, но тут Харкон встряхнулся, оторвался от созерцания лун и обыденно сказал: - Идем. - Что случилось? - недоумевала Серана. - Видать, не всех фалмеров мы там перебили, - недовольно заворчал лорд. - До сих пор скребутся. - Нам еще обратно возвращаться, - легкомысленно пожала плечами доченька. - Тогда и добьем. Джон скептично поджал губы, все еще не до конца веря, что причина была именно в этом. Но Харкон абсолютно не читался, в этом смысле он был даже хуже, чем Арья, - с тех пор, как с него слетело марево одержимости, разум древнего вампира представал монолитной скалой, по которой скользили блики насмешек и вился плющ простеньких повседневных мыслей. Впрочем, Джон был не настолько наивен, чтобы верить, будто никаких других мыслей там нет. И если бы он знал, что в этот момент Харкона занимала почти та же проблема, скорее всего он посчитал бы это ироничным. С тех пор, как лорд Волкихара отправил своего нового незадачливого приемыша на встречу с Сивиллой, до него снова и снова долетали слабые сигналы, когда Тирион вспоминал его, пробираясь по дну среди рогатых камней. Капелька сосредоточения - и он мог увидеть, как бедняга Ланнистер бредет в толще воды, озаряя себе путь синим фонариком. Маг сумел бы активировать эти камни, заставить их светиться, но маг - это было не про Тириона. Но, как бы то ни было, Ланнистер все же добрался. Взлетел доверчивой птичкой, угодил прямо в ловушку Сивиллы, а потом, после столь неловкого начала, наконец передал ей послание. И все бы хорошо, вот только сколько Харкон ни старался, он не чувствовал саму Сивиллу. Она говорила о нем, одергивала Тириона, напоминая, что лорда следует называть лордом даже в его отсутствие, она, несомненно, думала о нем - и все же он ее не чувствовал. Не слышал ее ушами, не видел ее глазами... Объяснить это было невозможно ни с какой стороны, а дети уже торопили его, трясли баклажкой, кивали на Церковь, и к тому же Сноу опять начал впадать в паранойю - что в целом неудивительно и даже похвально, просто слегка не ко времени... Он оставил попытки дотянуться до Сивиллы, объяснил все фалмерами, которые действительно шуршали по соседству, и они наконец-то двинулись вперед, выходя на финальный отрезок этого странного пути. Узкий, старый, но все еще прочный мост, перекинутый через пропасть, привел их к вратам Церкви, за которыми возвышалась древняя статуя Ауриэля. Пока Харкон и Серана бродили вокруг изваяния, пытаясь оценить, насколько именно оно древнее, Джон затащил кувшин наверх по одной из лестниц, ведущих к запертым дверям. На площадке, соединявшей лестницы, возвышалась каменная чаша. Осмотрев ее придирчивым глазом, Джон призадумался - слишком уж дорого ему обошлась эта водичка, чтобы лить ее куда попало, - но потом все-таки решился и выплеснул содержимое надоевшего кувшина в чашу, как наставлял его Гелебор. Вода, внезапно светясь зеленым, протекла из подножья чаши в желобки и стала заполнять резное солнышко у дверей. Вскоре из солнышка поднялся столб зеленого же света, и тяжелый магический замок, соединявший двери, стал раскрываться. Джон уже потянулся было толкнуть створку и войти, как стальная рука больно схватила его за плечо. - Стоять, - велел Харкон. - Разве можно вот так соваться? - И как я только выживал без твоего присмотра, - съехидничал Джон. - Вот и я удивляюсь, - бессовестно фыркнул лорд Волкихара, непосредственный, к слову сказать, виновник стольких бед Джона Сноу. Что было еще хуже, Серана, папина дочка, переметнулась на сторону отца, не постеснявшись заявить: - Еле-еле выживал. Я сама видела. - И кто был в этом виноват? - огрызнулся Сноу, но сразу смягчился, увидев, что из этих двоих хотя бы у Сераны хватило совести смутиться. Харкон сунулся в створки, что-то пошептал, помахал рукой, а потом подозвал дочь: - Лучше ты проверь. Серана добросовестно взялась чирикать заклинания, ища ловушки, и наконец сказала: - Можно идти. Они ступили в Церковь, в которую так долго стремились, и в первом же зале остановились в неприязненном удивлении. Вокруг алтаря громоздились десятки ледяных фигур фалмеров и корусов; они замерли в немой сцене, словно замороженные кем-то прямо в разгар боя. - А я-то думала, что в Каирне было жутко, - поежилась Серана. - Там было жутко, - подтвердил Джон и увидел, как Харкон с интересом постукивает костяшками пальцев по одной из фигур. Не дождавшись от ледышки никакой реакции, неугомонный лорд, любопытный как ворона, чуть поднажал и фигура рухнула наземь, разбиваясь на кривые куски. - Ты что? - всплеснула руками Серана. - А вдруг их можно разморозить... расколдовать? - Кого именно из них ты хочешь расколдовать? - спросил Харкон и щедро повел рукой. - Выбирай. Фалмера? Или, может, коруса? - С тобой невозможно спорить, - надулась она. - А зачем со мной спорить? - резонно спросил лорд, и на этот раз Джон мысленно с ним согласился. Где-то в глубине души у него даже возникло чувство, что разбить все эти фигуры было бы самым правильным решением, вот только очень уж не хотелось снова выслушивать причитания Сераны. Они обошли алтарь в центре; по дороге Харкон нарочно своротил еще одну статую, а на упреки дочери лишь развел руками, патетически сообщив, что такой вот он, простите, неуклюжий. А что ледышка свалилась на мерзлого коруса и разломала его напрочь, так это просто несчастное совпадение. Это Шеогорат, снова подумал Джон. Точно он... В коридоре за залом и повсюду дальше их поджидали такие же ледяные фигуры; местами попадались разбросанные древние скелеты - вероятно, всё, что осталось от защитников и несчастных посетителей Церкви после того давнего нападения. Часть великого строения обрушилась - то ли от времени, то ли от магии, - и в какой-то момент им пришлось пробираться между двумя стенами, казалось, грозившими сдвинуться окончательно и раздавить трех вампиров в последних объятиях. За этим узким и страшным проходом им открылся еще один зал - уставленный фигурами, пронизанный исполинскими сосульками, - а дальше, вверх по лестнице, стоял пустой, покинутый трон, который некогда занимали верховные жрецы Ауриэля. В дальней стене за троном просматривалась обросшая инеем дверь, но Виртура, которого обещал им Гелебор, нигде не было видно. Харкон, не смущаясь, поднялся по ступеням к трону и хмыкнул: - Какой милый стульчик. Но я сиживал на креслицах и получше. Джон вздрогнул и погнал от себя тревожные воспоминания о Железном Троне, а чтобы отвлечься, сварливо спросил: - Тебя там божественным огнем не поразит? - Ну, пока ведь не поразило. А тут, кстати, следы, - и лорд инквизиторски уставился на заиндевевшую дверь. - Ой! - пискнула Серана одновременно с грохотом льда по полу. - Извините... простите... Обернувшись в ее сторону, Джон увидел, что она неосторожно повалила еще одну статую, и та разбилась, разлетевшись кусками по всему залу. Некстати приглядевшись, он увидел на сколе обломанную кость и мерзлое сизое мясо. - Что ж... - замялась Серана. - Ему ведь не больно... я думаю. А кто их знает, подумал Сноу, но вслух сказал: - Конечно, нет. Иди лучше папе своему помоги. Это он теперь суется в незнакомые двери. И снова он подумал то, что не стал бы говорить вслух: вряд ли Безумному Богу действительно нужна чья-то помощь... Или это все-таки просто Харкон? Хотя, если задуматься, лорд Волкихара был последним, кому подошло бы слово "просто". Тем временем отец и дочь изучили дверь, выглянули за нее и сообщили, что можно идти дальше. Оставляя зал позади, Джон обошел трон и присоединился к непоседливой семейке. За дверью открылась большая терраса с балконом и двумя лестницами по бокам и знакомым утопленным куполом в середке - и ни единой живой души во всей округе. - Ни лука, ни Виртура, - подытожил Харкон безрадостно. - Тот эльф нам наврал? - расстроилась Серана. - Скорее уж Виртур сбежал, - мрачно предположил Джон. - Если судить по этим следам. - Тогда почему он не сбежал раньше? - продолжала недоумевать она. - Гелебор сказал, что он чего-то ждет... - Кто знает, - пожал плечами Харкон. - Может, он ждал, когда откроются порталы. Или когда распечатают Церковь. Или убьют близнецов. Или всего этого сразу. Джон пошел вдоль следов, которые вели на лестницу и дальше к полукруглому балкону. Вид отсюда открывался головокружительный: горы, водопады, озеро с двумя драконьими скелетами... и вторая цепочка следов помимо их собственных, убегавшая к четвертому святилищу. - Он точно сбежал, - сказал Сноу, повернувшись к вампирам, топавшим к нему по лестнице. - И как Гелебор мог такое допустить? - возмутилась Серана. - Да он же паладин, доча, - увещевающе сказал Харкон. - У них сплошной свет в голове. И ничего кроме. - Что ж, - задумалась Серана. - Паладин или нет, но он его брат. Возьмем его кровь, сумеем отыскать Виртура. - Отлично, - обрадовался Харкон, показав клыки. - Идем скорее, пустим кровь святоше. Джон чуть поморщился при виде такого нездорового энтузиазма. Но, нравилось ему это или нет, а план был вполне разумный, и он уже сдвинулся было с места, собираясь вернуться в ледяной зал и идти обратно через Церковь, как Серана поймала его за рукав: - Ты куда? Спустимся прямо тут, - и она мотнула головой в сторону озера, но потом вдруг прислушалась: - А что это дребезжит?... Террасу меленько затрясло и утопленный купол стал подниматься, являя глазам еще одно святилище. Несколько мгновений спустя внутри полыхнуло и наружу вывалился Гелебор в весьма прискорбном состоянии. - Твой братец сбежал, - недовольно сообщил ему Харкон с балкона. - Но, вижу, ты и сам знаешь. - Он напал на меня, - сказал эльф, прижимая перчатку к рассеченному лбу и безуспешно пытаясь остановить кровь. - Налетел как бешеный пес... - Давай-ка мы тебе поможем, - сказала Серана, подходя ближе и роясь в своем мешке. Точно, зелья, вспомнил Джон, идя следом за ней и краем глаза замечая, что Харкон спускается по второй лестнице. - Он хохотал, - эльф выплевывал слова как в бреду, не слушая Серану. - Кричал, что древняя кровь придет к нему сама!.. - Это нам нужна кровь, чтобы его найти, - прищурился Харкон. - Твоя кровь, паладин. Дочь, вот зачем ты собралась его лечить? - Но... - удивилась Серана, держа в руке флакончик. - Вылечим и возьмем кровь, - сказал Джон. - Вон ее тут сколько. Можно же сделать все по-человечески... Он осекся, увидев совсем свежую кусаную рану на шее эльфа. Природа Виртура разом стала понятнее. - Он ждет тебя, Дочь Хладной Гавани! - паладин указал на Серану рукой в окровавленной перчатке. - И тебя, проклятый король! - Теперь палец вытянулся в сторону Харкона. - Мы уж как-нибудь справимся с дряхлым эльфом, - ощерился тот. - Не справитесь, - странно улыбнулся паладин, всем телом кренясь набок. Золотистая аура, окаймлявшая его с момента появления, стала ярче. - Я вас не пущу. - Выпей зелье, эльф, - сказал Джон, подавляя в себе желание подчинить Гелебора Запретным Словом. Чернота внутри него росла с каждым мгновением и он еле сдерживался. - Выпей... а потом мы спокойно поговорим. Призрак, как всегда явившийся из ниоткуда, прижался к нему боком, и Джона чуть-чуть приотпустило - но лишь немного. Серана все еще стояла с пузырьком в руке, растерянно поворачиваясь к ним всем по очереди, и Харкон, сдвинувшись вперед, как-то незаметно оказался между ней и паладином. Девушка тут же вцепилась свободной рукой отцу в плечо - то ли в поисках поддержки, то ли наивно надеясь удержать его от расправы над раненым. - Он рассказал о пророчестве, - покачал головой Гелебор все с той же странной улыбкой. - Вы нужны ему... и потому никуда не пойдете. - Последний шанс, - глухо предупредил Джон, чувствуя, что еще мгновение - и уже ничто и никто, даже Призрак, не спасет его от мрака всевластия, который обещало ему Слово. - В вас уже есть осколки солнца, - простонал эльф, бессильно падая на колени. - Да сияют они... Его голова поникла, рука уперлась в камни террасы, залитые его же кровью, но вторая рука все еще тянулась к лунному ночному небу, и в ней, дрожащей, воздетой, невероятным цветком распускался безжалостный дневной свет. Джона охватило то же невыносимое чувство, что он уже испытывал прежде - сперва в лаборатории Валерики, а потом и в Каирне, под рукой Мирака, - будто все его нутро, нет, саму душу пытаются вырвать прочь из тела. Глаза заволокло красным, и он упал, чувствуя, что теплый бок Призрака исчез. А рядом все кричала Серана - тонко, как ребенок, - и в кровавой пелене, затянувшей зрение, он еле разглядел, что из ее руки, а потом из всего тела бьют ослепительные лучи. Жуткая хватка вдруг ослабла, а потом исчезла, пропала разом, будто ее и не было. Хватая ртом холодный воздух, Джон приподнялся, пытаясь понять, что случилось, - и увидел, что Призрак стоит над телом эльфа, вздыбив шерсть на хребте, и с его оскаленной пасти течет кровь. Серана еле дышала, сипела, зажмурившись, сжималась в комок на истоптанном снегу. Чуть дальше темной грудой лежал Харкон - Джону показалось, что он мертв. Призрак, уже успокоившийся, пригладивший шерсть, подбежал к Джону, поскуливая и заботливо тычась перемазанной мордой ему в лицо. - Все хорошо... - прошептал Джон, тряской рукой гладя друга. - Хорошо... Серана?.. - он подполз к ней по снегу и стал осторожно поднимать девушку, все больше забирая ее в объятия. - Серана... Казалось, она его не слышит. Джон прижал ее к себе, ласково баюкая, чувствуя, как все ее тело сотрясается от мучительной дрожи, а потом движение поотдаль привлекло его внимание. Харкон подтянул под себя руку, уперся в снег и перекатился на бок. Лежа на камнях, он открыл запавшие глаза и посмотрел на Джона. - Жива?.. - хрипло спросил он. - Жива, - кивнул Сноу, прижимая к себе девушку еще крепче и вдруг замечая, что глаза у лорда Волкихара, оказывается, зеленые.