Дракон и солнце 2. Снег к снегу

Едва Джон покинул Обливион, как тяжесть бытия вернулась и колени подкосились окончательно. Он и хотел было удивиться, что оставался на ногах на протяжении всей этой безумной свадьбы, но что-то внутри подсказывало, что удивляться ему сегодня придется не раз и лучше будет поберечь оставшиеся силы. Да и в конце-то концов, сидеть в снегу и беседовать с Партурнаксом уже давно стало для него привычным. Призрак выскочил из-под крыла дракона и со встревоженным потявкиванием потрусил к Джону. Тот обнял волка и посмотрел на Партурнакса. - Спрашивай, - сказал белый дракон. - Пришло время ответов. Джон открыл рот и понял, что, как обычно, не знает, с чего начать. Он беспомощно огляделся, вдруг замечая, что за спиной у него расселись Дюрневир и Вультурьйол, и наконец остановил взгляд на Арье, которая прибыла из рощи вместе с ним. Сестра подошла к нему, села рядом в снег, поджав под себя ноги, и обвила его плечи рукой. С Арьей с одной стороны и Призраком с другой Джону сразу стало легче и он наконец-то сумел собраться с мыслями. - Ты все знал с самого начала, - обвинил он старого дракона. - В целом, - хмыкнул тот. - Я был в Пределе Разума. Я видел море вероятностей и дремучие леса развилок, но, даже несмотря на это, часто приходилось полагаться на интуицию. Не стану врать, что все пошло по самому лучшему пути... скажу честно, могло бы быть и проще. Но могло быть намного, намного хуже, и ты даже не представляешь себе, сколько раз вам грозила последняя пропасть. Иногда приходилось откровенно жульничать. - Только иногда? - скептично спросил Джон. - Изредка, чуть-чуть, - сощурил хитрые глазки дракон. - Например... ты же не думаешь, что это и впрямь Ауриэль послал Гелебору весть о троих? - Вообще-то, - ошарашенно протянул Сноу, - я именно так и думал. - Вот за это я тебя и люблю, малыш, - расхихикался старый гад. - За идиотизм? - скис Джон. - За неиспорченность. - То есть Акатош знать не знает, что вы тут творите и не давал божественного соизволения?.. - Конечно, знает, - фыркнул Партурнакс. - Знает и одобряет. Прежнее соглашение разрушено, погибло вместе с Мартином, и лишь самопожертвование последнего Септима все еще бережет Тамриэль от вторжения. Но огонь этой жертвы не вечен и скоро иссякнет. Новое соглашение будет создано и новая кровь взойдет на престол. Вот только люди, - захихикал он, - не сразу об этом узнают. А может, не узнают никогда. - Ну, сейчас-то в императорах и вовсе Харкон, - надулся Джон. - Вы буквально вынудили меня приткнуть его на трон. - Не только мы. Тут еще и Шеогорат вмешался, - раздраженно завозился Партурнакс. - Он вообще... вмешивается. Даже на гору ко мне частенько забредает, пользуется тем, что, считай, наполовину Аэдра. Он поистине ужасен. И весьма полезен, к сожалению. Фус и Ро, сам знаешь. Джон нехотя кивнул и вернулся к больной теме: - Но Харкон!.. Он же чудовище! Конечно, познакомившись поближе, я стал относиться к нему... иначе. Получше. Но он все равно чудовище. - Мы все здесь чудовища, - пожал крыльями Дюрневир. - Даже ты, блаженный... - Призрак оскорбленно тявкнул и дракон засмеялся: - Кросис. Все, кроме тебя, солнце. Джон ласково потрепал волка по мохнатому уху и подумал, что в Вестеросе лютоволки очень даже считаются чудовищами. - Задача Харкона, - снова заговорил Партурнакс, - удержать империю от распада до того, как вырастет его внук. С этим он уж точно справится, особенно если мы поможем. А мы поможем. - Бедные альтмеры, - вздохнул Джон. - Не знаю, не знаю. Их даже Алдуин не сильно впечатляет, так что чуток поприжать наглецов не повредит. Не то чтобы я доволен тем, что наша атморская парочка снова вампиры, но тут ничего не поделаешь - на их задачи человеческой жизни не хватит. И к тому же благодаря вам с Сераной теперь мы относимся к вампирам благосклоннее, - усмехнулся он. Джон вспомнил россказни Папули в Долине и спросил: - Ты ведь уже встречался с ним когда-то? С Харконом? - О да. Еле ноги унес. - Шутишь ведь, - насупился Джон. - Конечно, шучу. Хотя и тогда было ясно, что ко мне заглянул совсем не простой вампир. Наверное, стоило уделить той встрече больше внимания... А Мирак и вправду еле спасся от него в Обливионе. И так надолго пропал, что мы уж думали, что старый изменник помер. - Так он не от вас прятался? - удивился Джон. - От Харкона? - От всех подряд, - хмыкнул Партурнакс. - Харкон, кстати, пытался добиться ответов от Херма-Моры, но тот так ревниво оберегал своего Драконорожденного, что с нашим кровопивцем попросту избегал иметь дело. Мало ли что. Довакины редкость, их беречь надо, а Харкон одного уже угробил. Джон покачал головой. Нескучно им жилось тут в Первой эре... - Мы действительно не знали про Мирака, - недовольно промолвил Партурнакс. - Обливион многое скрывает в своих глубинах. Вампиры в Нирне находятся прямо на поверхности и в море вероятностей они видны, но Мирак оказался большим и неприятным сюрпризом. Хотя вот, например, с душенькой Вультурьйолом вышло интересно, - оживился он. - Я ведь мог бы вытащить его еще в первый раз, когда ходил за Свитком, - вздохнул Джон и повернулся к бронзовому дракону. - Прости. Тот лишь кокетливо отмахнулся - ах, право, не стоит беспокойства. - Не вытащил бы, - засмеялся Партурнакс. - В сцепке событий он, как позже выяснилось, шел только вместе со сломанным подъемником. Хвала папе, что ты не наткнулся на него в первый раз. Везучий ты, малыш. Джон подумал и согласился. Застрять в шахте с драконом под мышкой, будучи обычным человеком и без попутчицы, способной летать... Хорошо, что все обошлось. Ему становилось все понятнее, что имел в виду Партурнакс, когда говорил, насколько хуже все могло бы быть. Здесь на каждом шагу могло случиться такое, чего он в принципе не способен был предвидеть, а в некоторых случаях - даже осознать. - Счастье, что тогда рядом была Серана, - промолвил он и подумал, что счастьем это было во многих отношениях. Мысли его повернули к настоящему и он стал мыслить вслух: - И что же теперь получается? У нас есть Тит Мид Второй. Есть его дочь, якобы императорский бастард... - Бастард, который будет узаконен в самом скором времени. Серана Сноу, супруга всем известного Драконорожденного, о чем я готов свидетельствовать лично, - заважничал Вультурьйол. - Трон она не займет, но династия продолжится и однажды ваш ребенок зажжет драконьи огни. - А ведь на всех них будут покушаться, - вдруг осознал Сноу. - Наверняка найдутся те, кому такой расклад не понравится. - Конечно, - подтвердил Дюрневир. - И не забывай, в мире хватает последователей Молаг Бала, а он не забудет волкихарцам их дезертирство. Но для вампиров, от него независимых, и для мага уровня Валерики это не так опасно, как было бы для старого бедняги Тита Мида, простого смертного, - если бы мы каким-нибудь жульничеством навязали драгоценного внучка ему. - Харкон и Валерика кого угодно растерзают за свое потомство, - согласился Джон. - Кажется, мне стало чуть-чуть спокойнее. А что потом? Они займутся Атморой? - Задача, которая по силам лишь безумцам, - хмыкнул Партурнакс. - Все это очень долго, очень сложно, считай, невозможно, но у этой ненормальной парочки есть шанс на успех. И в помощь им несколько драконов, которые всеми лапками за. - Саротар весь извелся, ждет не дождется, когда Харкон сдаст пост, - захохотал Вультурьйол. - Говорит, устал от Апокрифа, хочет приключений. Джон поневоле рассмеялся. Картина, нарисованная коварными интриганами, внезапно оказалась более жизнерадостной, чем ему представлялось. - Что ж, - пожал плечами он, - по крайней мере, теперь все волкихарское семейство избавлено от прямой власти Молаг Бала. И пророчество уже не осуществится... - Осуществится, - заявил Партурнакс, и сердце Джона ухнуло куда-то в живот. - К... как... - залепетал он. - Ночным чадам явится ужасный повелитель, - процитировал белый дракон. - Просто другой... и не только им. Скажи, малыш, ты хоть раз задумывался о том, что означает мое имя? Джон смотрел на него круглыми глазами, заново осознавая, что смысл пророчеств не всегда единичен и уж тем более не всегда очевиден. Пар-Тур-Накс, Амбициозный Жестокий Тиран... - Да не волнуйся ты так, - сжалился белый дракон. - Я не собираюсь указывать смертным, на какую сторону им застегивать кафтан. Просто пригляжу, чтобы совсем уж глупости не творили. Это Алдуин у нас Фус, а я все-таки Ро. Сноу помотал головой. - Вот оно и видно, что Шеогорат захаживает к тебе на гору... Жестокий тиран, как же. Будешь всему Тамриэлю доброй бабушкой. - Когда-то мы воевали с людьми, - мечтательно прикрыл глазки Партурнакс. - А сейчас открыли для себя новую радость. Оказывается, плести интриги и подгонять события куда увлекательнее. - Это я заметил, - заворчал Сноу. - Играете нами, как куклами. - И видишь, как хорошо все в итоге складывается. Осталось только закрыть Тид-Аран - и тогда мой дозор окончен, - ощерился старый дракон. - Пора и мне расправить крылья. Закрыть Тид-Аран, подумал Джон и понял, что тут они, кажется, переходят к невеселой части всей этой истории. Рука Арьи, молчавшей все это время, сжалась на его плече, словно сестра предчувствовала что-то недоброе. - Ужасная вещь - Тид-Аран, - сожмурился Партурнакс. - Но и полезная тоже, совсем как Шеогорат. К счастью, для большинства Принцев Даэдра концепция времени непостижима, и Молаг Бал не принял во внимание эту твою крохотную особенность. Потому ты и здесь. - Как ее закрыть? - спросил он, страшась ответа, но понимая, что откладывать эту проблему больше нельзя. Партурнакс задумчиво пошевелил носом, а потом все-таки приступил к объяснениям. - Время относительно. Пространство относительно. И даже само действие относительно, но это тебе еще только предстоит узнать. А чтобы разобраться с нашей насущной задачей, ты должен понять, что такое облечение. - Что? - моргнул Джон. - Облечение. Объясню на примере. Жил давным-давно один кимерский герой, Неревар Индорил. Он погиб, не успев выполнить свою задачу, и века спустя ее пришлось выполнять Нереварину - другому герою, который прошел облечение, прошел шагами мертвого. Шаги мертвого, встрепенулся Сноу. Это звучало знакомо... где он слышал это прежде? - Мы - это во многом наши поступки, и когда мы выполняем череду поступков другого, идем его путем, мы отчасти становимся этим другим, облекаемся его образом. Нереварина считали инкарнацией Неревара, называли Нереваром возрожденным, но правда в том, что это был совсем другой герой, который тем не менее действительно исполнил пророчество. Да что далеко ходить, твоя сестра хорошо знает, что такое облечение, хоть и подходит к нему с принципиально иной стороны. Джон оглянулся на Арью и вдруг вспомнил: шаги мертвого! Так она сказала после их приключения с козой и свадебкой!.. Что же там было, попытался вспомнить он. Прибирал в храме, как стюард в Дозоре... одарил великана - намек на одичалых... убил возлюбленную... Кого же из него пытались сделать - Джона Сноу?.. - Ты знала? - снова повернулся он к сестре. - Тогда, с Сангвином... Ты знала, что это было облечение? - Отчасти, - призналась та. - Сангвин сказал, что это будет весело. Оно и было весело! А еще он сказал, что в будущем на тебя налипнет много грязи, так пусть она налипнет на образ, а не на тебя. - На Джона Сноу, - вздохнул он, все еще пытаясь понять, куда все это ведет. - Это мы с братцем такую хитрость придумали и с Сангвином договорились, - похвастался Партурнакс. - Для Даэдра он очень даже неплох. Джон поднял на него глаза и с отчаянием спросил: - Но я-то тогда кто? - Глупые ты вопросы задаешь, Эйджон Старкгариен, - расфыркался Партурнакс. - Ты волк. Ты дракон. А Джон Сноу, неприкаянный бастард, которым ты привык себя считать, давно мертв и лежит в ледяной расселине на краю земли, далеко за Стеной. Ты же знаешь это, иначе не пришиб бы сам себя Драконобоем. - А второй круг? - спросил Джон. - Сангвин сказал, что я снова прошелся по той же дороге... - Симметрия мироздания, - захихикал Партурнакс. - Суть в том, что, пройдя облечение, ты вспомнил, что такое быть Джоном Сноу и стал им снова. А он в свою очередь - стал вампиром, заключил в себе Запретное Слово - и да, стал для тебя лазейкой, шансом спастись из той ямы. Принял удар на себя. - Он всегда так делал, - проворчала Арья. - А что за яма? - Это уже неважно, - пробурчал Джон. - Важно то, что теперь этот образ сошел с ума и пытается занять мое место в мире. - Ненадолго, - заявил Партурнакс и уставился на него всезнающими глазами. - Именно для этого тут она. И снова Джон оглянулся на Арью. Та сидела замерев и смотрела на дракона так, словно тот ее предал. - Девочке нужно имя, - прошептала она. - Мы хотим смерти Джона Сноу, - провозгласил Партурнакс. - Но будь осторожна. Не задень дракона. Не порань волка. Бей в багровое. Джон обнял сестру, которая оцепенела рядом с ним, и поцеловал в макушку. - Не бойся, - сказал он. - Я давно догадывался, что все придет именно к этому. Но, в отличие от Снежного Принца и Короля Ночи, у меня есть шанс выжить. - И не маленький, - захихикал Партурнакс, но тут же, не удержавшись, подлил ложку дегтя, - если она, конечно, справится и не промахнется. Джон Сноу упокоится вместе с Запретным Словом, Время будет исцелено, я пойду пугать смертных, а вы - вы вернетесь домой. - Однажды я уже пыталась тебя убить, - выговорила Арья. - Тогда было малость рановато, - усмехнулся брат. - Ты должен знать, Довакин, - посерьезнел Партурнакс. - После того, как Тид-Аран исчезнет, ты больше не вернешься в Скайрим. Никогда. Эта дорога будет закрыта. - Но у нас гостят Одавинг и Салокнир, - встрепенулся Джон. - И Нуминекс! - И пусть гостят, - отмахнулся дракон. - Я же не про них, я про тебя говорю. У нас свои пути. - Так они останутся? - Им там нравится, и к тому же вы отчаянно нуждаетесь в помощи. А Нуминексу ты и вовсе мама, - заухмылялся старый дракон. - Ты же его спас. - Тогда я и Алдуину мама, и этим двум, - заявил Сноу и призадумался над сияющими перспективами. Целая пропасть драконов - и все его! - А вот нет, - тут же наступил на его мечты Дюрневир. - Мы с Алдуином очень удачно выкрутились, когда выхаживали тебя после Мирака. - Ах да, - скис Сноу и тут же повернулся к Вультурьйолу: - А ты... - А я спас тебя от самого Мирака. И вытащил из страшной-престрашной ямки, - напомнил тот. - На хвосте. Джон обиженно посмотрел на него, но Вультурьйол оказался устойчив к щенячьим взглядам и тут же сообщил, что да, это считается. - Вы хитроумные, коварные чудовища, - обвинительно высказался Сноу и драконы польщенно заулыбались. - Понятно, почему вам так приглянулся Харкон. И раз уж ты собрался пугать смертных, - обратился он к Партурнаксу, - то напугай для начала это ночное чадо. Нет Папуле никакого доверия. - Есть, - заспорил Партурнакс, ухмыляясь. - Ладно, есть, вот столечко, - Джон свел пальцы, словно держал горошину. - Я же говорил, - хмыкнул Дюрневир, - мы за ним присмотрим. А по ходу дела, может, все-таки удастся научить его дочку слову Ро. - Бездарь она, принцесса наша, - вздохнул Вультурьйол. Джон оглядел их - огромных, привычных, уютных, - и его пронзило чувство невосполнимой потери. - Я больше не вернусь в Скайрим, - промолвил он, начиная по-настоящему это осознавать, и завертел головой, оглядываясь, словно пытаясь запомнить подробности плывущих в небе облаков, мохнатых елок и каждой снежинки на поляне. - А Серана... я и ее больше не увижу? - Вы попрощаетесь, - кивнул дракон. И она почти наверняка будет плакать, горько подумал Джон, плакать совсем как Дени... Его вдруг тряхнуло от воспоминания и он испугался того, что может найти дома. - Дени плакала! Что там случилось?.. - А, это... Мы переправили ей лирическую уточку, - неловко закряхтел Партурнакс. - Вернешься и сам спросишь, не вынуждай меня рассказывать. - Она просила подарок, - вспомнил Джон. - А я так и не успел... - Ты правда думаешь, что ей это важно? - снисходительно глянул на него любитель уточек. - Она хочет лишь, чтобы ты вернулся. Но вообще-то, - хитро прищурился дракон, - у меня кое-что есть. И выудил из кустов корзинку, прикрытую вышитым полотенцем. - Что это? - обомлел Сноу. - Как вкусно пахнет, - зашевелила носом Арья, которая наконец кое-как переварила мысль о взваленной на нее задаче и ожила. - Люсия по нашей просьбе напекла пирожков, а я их приберег, - похвалился Партурнакс. - Скайримский гостинец. Советую спрятать, скоро вам будет не до корзинки. - А Олаф? - придралась Арья. - Где мой Олаф-нежить? Партурнакс негодующе посмотрел на нее и снова полез в кусты. - А я надеялся, что ты забудешь, - и выкинул на снег черный Камень. Джон рассмеялся, чувствуя, что хочет плакать. Но ведь на этой полянке всегда так... Он погладил Призрака, вспоминая, как волк впервые появился перед ним в Скайриме. Как страшно давно это было. Арья тем временем сгребла Камень под жадным взглядом Партурнакса и сунула его в брошенную на поляне котомку. Побренчала чем-то внутри и заворчала: - Как удачно, что я зельями запаслась. Кто ж знал, что вы такое затеете... - Файм Нейл Дайн! - крикнул Джон на корзинку и та исчезла, оставив после себя только вмятинку в снегу. Пусть хоть из этой вмятины не получится Тид-Аран, мысленно взмолился он. На поляне вспух синий пузырь портала и оттуда вывалилась взъерошенная Серана. - Да пустите меня уже!.. - возмущенно отбросила она чью-то когтистую лапку, тянувшуюся из Обливиона. - Уф, еле открыла... - Открыла портал из Обливиона? - не поверил Партурнакс. - Сама? - Не знаю, - отдувалась девушка, пытаясь пригладить волосы. - Пахло сыром... да какая разница? Джон, ты тут!.. - кинулась она к нему, пока портал схлопывался за ее спиной. Он поднялся ей навстречу и она влетела в его объятия, зарылась лицом в камзол и горько разревелась. Ну вот как знал... - Уходишь, - рыдала она, как ребенок, у которого отнимают щенка, - уходишь, хоть бы попрощался, подлец!.. - Я собирался, - лепетал Джон, понимая, что ему нечем ее утешить. Разве что тем, что ей останется на память целый мир и обожаемые дракончики впридачу, но все это казалось сейчас таким мелким и незначительным... Мелкие и незначительные дракончики громоздились вокруг них со всех сторон и смотрели на эту сцену с долей сострадания. - Не отпущу! - вскричала Серана, вцепившись в него обеими руками. - А говорила, что отпустишь, - заспорил Джон. - Конечно! Легко было говорить, когда ты еще никуда не собирался!.. И она опять заревела. - Я не могу остаться, - выговорил он, качая ее в объятиях. - Если останусь, то и сам пропаду, и тебя за собой утащу. И многих других. Он оторвал ее от себя и глянул прямо в глаза, невозможно зеленые, окруженные мокрыми слипшимися ресницами. - Я не останусь, - сказал он, - потому что хочу, чтобы ты жила. Потому что люблю тебя. Видишь, я все-таки это сказал. - Да, сказал, - капризно проныла она. - После всего, через что мы прошли, ты только сейчас соизволил... Проваливай, обойдусь, - заявила она и стиснула его мертвой хваткой, уткнувшись зареванным лицом ему в плечо. Джону опять хотелось и смеяться, и плакать, но получалось только смеяться. Через пару мгновений он понял, что и Серана, сама себе удивляясь, смеется тоже. "Проваливай, обойдусь..." Это, наверное, было лучшим, что он слышал за весь сегодняшний день. - Пора, Довакин, - позвал Партурнакс. Джон вздрогнул и почувствовал, как руки Сераны сжались еще крепче в неистребимой надежде на чудо. Но чуда ждать не приходилось. - Иди ко мне, принцесса, - позвал Вультурьйол. - Когда Тид-Аран начнет закрываться, здесь может быть опасно. - Он прав, - согласился Джон, радуясь, что Серане не придется видеть, как именно будет проходить это закрытие. - Надо тебя спрятать... Она обхватила его за шею и впилась губами в его губы, крадя последние поцелуи. Летнее счастье захватило Джона, захлестнуло с головой, но сквозь эти теплые волны рванулось из глубин души что-то ужасное, голодное, темное, и он понял - вампир снова проснулся. Джон резко отступил, разрывая поцелуй. - Пора, - выдохнул он, не подпуская девушку к себе, удерживая ее вытянутыми руками. - Прости меня. Мне пора. Серана глубоко вдохнула, но не сдвинулась с места и лишь смотрела, как он отступает назад, в тень, отброшенную Партурнаксом. Когда Джон отошел достаточно далеко, Вультурьйол распахнул пасть: - Файм Нейл Дайн!.. Серана исчезла. Партурнакс протянул крыло, ласково погладил его когтем по плечу и от этого молчаливого жеста сочувствия у Джона вдруг больно запекло глаза. Нет, нельзя плакать, он не может сейчас плакать. Ему еще надо помочь Арье справиться с делом, которое взвалили на нее драконы. Сморгнув подступившие слезы, он повернулся и увидел, что она стоит около вмятины. Котомка за плечами, лицо хмурое и сосредоточенное, и где-то в глубинах души бедная сестренка сейчас отчаянно ищет силы, чтобы убить брата... Все-таки драконы могут быть жестоки. - Никто из людей, - промолвил Партурнакс, и Джон обернулся, - никогда не узнает и не поймет, через что ты прошел ради них. Они могут петь о тебе песни, но они никогда не узнают. Джон стоял молча, очень прямо, так, словно ему зачитывали приговор. Строго говоря, это было недалеко от истины. - Но мы помним, - продолжал старый мудрец. - Мы всегда будем помнить. И мы будем вечно благодарны тебе. Когаан, Довакин. - Когаан, - вторили белому дракону Дюрневир и Вультурьйол, и Джону вспомнилось, как он вошел в другую Тид-Аран и как его провожал Алдуин. Тогда случилась череда чудес... что же теперь-то будет? Я не умру, поклялся он себе. Я вернусь домой. Я обещал. И Дени больше не будет плакать. - Я очень люблю вас всех, - сказал он драконам. - Спасибо за все. Пушистый Призрак тявкнул, присоединяясь к его словам, и Джон понял, что еще немного - и прослезятся уже драконы. - Спрячся пока, - попросил он волка, потрепав его по холке. - Скоро будем дома. Призрак в последний раз глянул на Партурнакса и исчез, а Джон повернулся и пошел к сестре. Арья с упавшим сердцем увидела, как на его лицо наползает смутная, какая-то призрачная улыбка. Да он и правда готов умереть, чертов мученик... Прямо на ходу брат со скрежетом извлек Длинный Коготь из ножен и подошел, держа его рукоятью вверх, протягивая меч так, словно это ничего не значило. Земля стала уходить у Арьи из-под ног; под ней будто снова закачалась палуба, а еще ниже - валы морской воды. ...Блеск валирийского клинка, наконец-то вволю напившегося крови Таргариена, бледное лицо, обрамленное непослушными кудрями, черные от боли глаза, неверящие, молящие... и наконец пустые. Сталь, закаленная драконом, - в сердце дракона, навеки, навеки... Давнее видение, мучившее ее на иссушенной солнцем палубе, преследовавшее во сне, вернулось снова. И, словно в таком же кошмарном сне, Арья протянула руку и приняла древний меч. Джон ступил в Тид-Аран, и стоило ей войти следом, как вокруг выросли ледяные стены, сбрызнутые солнечными бликами. Брат закинул голову вверх, глядя на далекое голубое небо, и улыбнулся. Арье неоткуда было знать, что в этот миг он вспоминал совсем другой колодец и злорадствовал, что жульнически сбежал от самого Молаг Бала. Она знала лишь то, что вот он улыбается, живой, родной, - а через пару мгновений будет мертв, потому что она промахнется... - Он слишком тяжелый, - пожаловалась она, пытаясь перехватить меч поудобнее. - Держи, как Сирио учил, - безмятежно посоветовал брат. - Прекрати быть таким добрым! - взорвалась она. - Я не добрый, - глянул на нее Джон. - Я разный. Мы оба знаем, что должны делать. Джон Сноу должен умереть, Безликая должна его убить. Валар моргулис. - Валар дохаэрис, - несчастно откликнулась она, обмирая от понимания этих слов, которое наконец-то к ней пришло. Люди должны служить... служить так, как требуется, а не так, как хочется. - Я не Безликая! - закричала она. - Разве ты не видишь? Я Арья! - Вижу, - спокойно отвечал Джон Сноу и глаза его похолодели. - А ты-то видишь, кто я? - Я не могу, - простонала она, опуская меч. Все-таки "не могу", подумал он. Что ж... - Тогда я тебя заставлю, - ощерился он, позволяя тьме взять вверх. - Гол Ха... Запретное Слово не успело вылететь из оскаленного рта. Арья Старк не могла убить брата, но она хорошо знала, как поступать с врагом. Сузившиеся серые глаза мелькнули перед ним, и клинок гладко вошел прямо в грудь, обжигая как пламя, как самый холодный в мире лед. Джон упал на колени, бессильно кренясь набок. Съезжая плечом по ледяной стене, он бесполезно ловил ртом воздух, но тот не проходил в легкие, испуганно замершие от страшного удара. Боль расходилась от раны то ударами молний, то тошнотворными волнами, и что-то чужое внутри него съежилось и стало испаряться. Перед глазами повисла кровавая дымка. Получилось... ведь получилось же?.. Руки сами собой потянулись к рукояти, уродливо и странно торчавшей из груди, и упали, когда накатила очередная волна дурноты. Он мерз на льду и дрожал от холода и ослепляющей боли. Он совсем забыл, каково это - быть человеком. Арья рухнула перед ним на колени, заглядывая в лицо. Перепуганные глаза метались от одного его глаза к другому. - Ты жив? - глупо спросила она. Он захрипел, пытаясь указать на котомку, но рука не слушалась и вихлялась, как безвольный кусок мяса. Во рту стало солоно от крови, поднимавшейся из горла. - Зелья, - вспомнила сестренка, скинула котомку с плеч и стала поспешно там рыться. В глазах у него то темнело, то светлело, и в очередной такой просвет он увидел, что она вытащила несколько пузырьков, готовясь залить их в него сразу, как только извлечет меч из его несчастной раскуроченной грудины. - Прости, - сказала сестра, взявшись двумя руками за рукоять, и уперлась ногой ему в живот, - но иначе у меня сил не хватит... Клинок заскрипел по кости. Джону показалось, что тот волочет за собой все его нутро. Скрип отдавался в зубах и в черепе, и в глазах снова стала подниматься обморочная тьма. - Не уплывай!.. - потребовал издалека глухой голос Арьи, и по расселине загулял звон отброшенного прочь клинка. - Не смей помирать... пей! Ее рука подхватила его сзади под голову, и в губы уткнулось холодное устье пузырька. В покосившемся разуме Джона он сам себе увиделся Сераной и вспомнил, как на вершине замерзшей Церкви требовал от нее того же самого. - Пей!.. Зелье потекло в горло почти помимо воли - Джон не помнил, чтобы у него действительно получилось глотнуть, - и в груди стал разгораться безжалостный целительный костер. Насколько же быстрее и безболезненнее стягивались раны, когда он был вампиром... - Молодец, - подбодрила его Арья, - давай-ка еще одно... Очередной пузырек пролился ему в нутро и он наконец-то смог дышать. Он кашлянул, разлепил слезящиеся глаза и увидел, как изо рта в такт рваному дыханию вылетают облачка пара. - Ну как? - с интересом пригляделась к нему Арья. - Валерика делала. Она говорила, это зелье очень мощное и без снотворного эффекта. - Жжется, - просипел Джон. - У нее все жжется, - пожала плечами Арья. - Такой уж человек... Но у нас же получилось? Из тебя вышел какой-то красный дымок... - Получилось, - ответил он чуть менее умирающим голосом. Зелья действительно были мощными. - Тогда почему мы все еще в Тид-Аран? - огляделась она. Он с кряхтением сел и оперся на руку, чувствуя, как пальцы быстро начинают замерзать даже в перчатке. - Мы не в Тид-Аран, - ответил он. - Мы дома. Арья непонимающе смотрела на него. - Мы далеко на севере, за Стеной, - осознал перспективу Джон. - И если не уберемся отсюда побыстрее, то околеем. На стенах расселины мелькнула быстрая тень и небо заслонила рогатая голова: - Не околеете, - сказал Одавинг. - Мы-то на что? - Как вы узнали? - обомлел Джон. - Чего тут не знать. Сегодня ровно тот день, когда ты умер.